"Черная багама" - читать интересную книгу автора (Чейни Питер)

Глава четвертая

I

Айлес почти спал, откинувшись в удобном самолетном кресле, прикрыв глаза и расслабившись. Он был в голубом габардиновом пиджаке и брюках, шелковой рубашке и легкой серой шляпе.

Да, штучка, — подумала стюардесса. Обаяшка — американочка из Майами говорила, что английского джентльмена всегда видно. Частенько она недоумевала, почему. И до сих пор не нашла причины, кроме той, что англичанин либо выглядит джентльменом, либо нет. Этот выглядел. Тогда в чем же дело?

Айлес открыл глаза. В нескольких тысячах футов под ним в голубой глади отражалось солнце. Справа виднелся маленький остров белыми точками зданий.

Он спросил стюардессу:

— Что это такое?

— Это Остров Голубей. У него форма голубя. А если смотреть вперед, через несколько минут появится Черная Багама. Это в получасе от Майами.

Айлес лениво спросил:

— И что вы думаете о Черной Багаме? Нравится?

Она повела плечиками:

— Неплохо, но по мне Майами лучше! — она улыбнулась, обнажив красивые белые зубки. — Я родилась в Майами. Наверно, потому я его люблю, и не надоело, хотя я на этом рейсе уже давно. Своя прелесть, знаете.

Айлес кивнул.

— Ну конечно. А на Черной Багаме были?

Она кивнула.

— Ага… Как-то я провела там три недели. Неплохо было. Плавали, ловили рыбу… играли в теннис. Все, что душе угодно. Море выпивки и все тридцать три удовольствия.

Айлес ухмыльнулся.

— В смысле, море красоток.

Она засмеялась:

— Тысячи.

— А как мужчины?

— На мой вкус, вполне, — кивнула стюардесса. — На все вкусы.

— Вы бы хотели там пожить?

Она покачала головой.

— Не для меня. Когда начинается дождь, я мечтаю очутиться в Майами. Когда на этом острове идет дождь, это действительно дождь… и ветер… вы не представляете. Когда я приехала, был ураган. Вот здорово… Просто сдует в океан, если подхватит.

Айлес заметил:

— Природа двулика. Чем она прекрасней, тем безжалостней. Как женщина.

— Нет, мистер Айлес, — возразила она. — Все не так плохо. Не говорите мне, что вы из тех, кто не умеет обходиться с женщиной.

— Никогда не угадаешь. Все зависит от женщины.

— Ну, может, вы правы, — вздохнула стюардесса. — Еще увидимся…

И направилась в кабину пилота.

Очень недурная фигура, — лениво подумал Айлес, закурил и откинулся назад. Четыре часа. Шум моторов действовал, как колыбельная. Он закрыл глаза и стал думать о миссис Тельме Лайон.

Она очень интригует. В этой женщине что-то есть. Интересно, что было в давние годы между миссис Лайон и Джоном Вэллоном? Он знал ответ. В старые времена Джонни был ветренником. Очень хорошим детективом, но бабником. И за ним многие бегали. Тогда что-то произошло между Тельмой Лайон и Джоном Вэллоном, что отбило у него охоту на неё работать.

Но его интуиция шептала про некую фальшь в миссис Лайон; возможно, та история не правда, не вся правда. Что угодно, только не правда. Забавно будет узнать, что скрывается за поиском чужой блудной дочери, — думал он. Забавное расследование, тем более если вернувшись он окажется рядом с красоткой Тельмой. Айлес любил женщин, и в его полной приключений карьере они играли внушительную, как сказали бы французы, роль. А теперь он чувствовал странное влечение к миссис Лайон.

Она не только красива и очаровательна, и грациозна, и своенравна, у этой женщины особое, непонятное притяжение и шарм. Он вспомнил сцену в холле. Это был порыв чувств, он правда ей приглянулся, или это просто спектакль? Он пожал плечами. Если это игра, то чего ради? Непонятно, зачем это ей…

Он расслабился и дремал, пока стюардесса не прошла вдоль салона с просьбой пристегнуться. Самолет снижался


II

Тьма упала внезапно. Только что солнце сверкало в море, а мгновение спустя упали сумерки, и через полчаса стало почти темно.

Айлес проснулся и взглянул на часы. Шесть. Он позвонил и заказал двойной сухой «мартини», пошел в ванную, принял холодный душ и сменил белье. Потом вышел с выпивкой на балкон, сел в плетеное кресло, отхлебнул и посмотрел на море.

Будет замечательная ночь, — подумал он.

За островом на старой пиратской башне Лебединой отмели мерцал маяк.

Он спустился, заказал ещё выпить и пошел на разведку. Айлес был в полумиле от отеля на лугу, когда упали первые капли. Через десять минут уже дул сильный ветер, отгоняя дождь, но тучи и не думали уходить.

Будет дьявольский ураган, — подумал Айлес. И был прав.

Он едва успел вернуться в отель, как началось. Дождь обрушился стеной. Он с бешеной ненавистью хлестал по траве, по асфальтовой дорожке, по стеклам.

Айлес вернулся к бару. Не успел он заказать выпить, как негр — бармен сказал:

— Мистер Айлес, вам просили передать. Вам кто-то звонил. Не назвались и очень быстро повесили трубку.

— Мужчина или женщина?

— Не знаю, — бармен пожал плечами. — Сказали, что перезвонят в телефон-автомат. Будка вниз по улице на запад. Примерно четверть мили отсюда. Телефонистка сказала, что звонить вам будут в десять вечера.

— Прекрасно. Спасибо.

Айлес прикончил выпивку и вышел. Да, миссис Никола Стейнинг, думал он, — если это миссис Никола Стейнинг — не теряет времени даром.


III

Без десяти десять он залез в машину, которую взял напрокат, и медленно поехал вниз по дороге. Дождь перешел в ливень, ветер со странным свистом продирался сквозь придорожные пальмы.

Через пару минут он заметил будку — нелепый придаток у подножия пальм. Он остановился у обочины и вышел, подняв воротник дождевика, одолженного у портье. Потом зашел в будку, оставив дверь чуть приотворенной, и закурил. Стоял, курил и думал о себе и о своей жизни.

Жизнь, — думал Айлес, вдыхая табачный дым, — странная штука. Кто-то однажды сказал, что жизнь такова, какой её слепишь. Интересно, это правда, или жизнь сама лепит тебя. Может быть и то, и другое, — ухмыльнулся он.

Он вспомнил старые времена учебы в частной школе и университете. Постоянное стремление вырваться из сети протоптанных тропинок и утомительной жизненной рутины. Восхищение всем, что разбивало цепи привычной скуки. Да, ему это удавалось. Он вспомнил старые времена, работу с Джоном Вэллоном. Загадку, зашвырнувшую его в Южную Америку, что закончилось грязной тюрьмой и трехлетним сроком.

Шерше ля фам!

Айлес ухмыльнулся. Отлично, одна женщина упрятала его в тюрьму, другая вытащила. Они квиты. Но ему дико повезло, что выбрался.

Интересно, какой была бы жизнь, останься его юная жена в живых; если бы бомба свалилась на другого через три недели после свадьбы. Не везет, — думал Айлес. У нас даже не было времени узнать друг друга. Заковыка в том, — размышлял он, что не знаешь, что удача, а что невезение. Никогда на знаешь, пока не доберешься до финала.

Звякнул телефон. Айлес поднял трубку, не вынимая сигарету изо рта.

— Да?

Ему ответил странный голос — настолько странный, что он был и изумлен, и заинтригован одновременно. Он мог принадлежать и старику, и старухе, и молодой женщине.

Черт знает что, — подумал Айлес.

Голос сказал:

— Мистер Айлес, возможно, вы ожидали звонка. Знали, что это может быть?

— Да, — сказал Айлес. — Я весь внимание!

Голос спросил:

— Вы пешком или у вас машина?

— Машина стоит у обочины.

— Очень хорошо… Поедете к отелю, потом мимо него, увидите развилку. Правая ветка ведет вниз через город, по краю острова. Левая идет в центр. Заметьте по счетчику две мили. Под углом в сторону идет грунтовка, не очень симпатичная на первый взгляд. Она идет через плантации, и через полмили в листве мелькнут деревянные ворота. Заезжайте внутрь. Там будет домик — белое двухэтажное здание с верандой. Доберетесь за четверть часа. Позвоните в звоночек. Я буду ждать. Вы все поняли?

— Превосходно, — ответил Айлес. — А вы совсем не хотите представиться?

Голос фыркнул:

— Мистер Айлес, сейчас это ни к чему, а я не хочу болтать больше, чем положено — и не по телефону.

— Очень хорошо.

Айлес повесил трубку, вышел и поехал прочь.

Через четверть часа он очутился перед широкими двойными воротами. Впереди в темноте неясно проступала подъездная дорожка.

Когда он отворил ворота, дождь чуть поутих. По обеим сторонам высилась стена пальм, лиан, кустов. Промытый воздух благоухал свежестью, но Айлесу там не нравилось. Он не знал, почему. И остров ему не слишком нравился. Прелестное местечко — Черная Багама — но есть здесь что-то странное, чего он не мог точно определить. Он оскалился. Может, он становится привередливым и впадает в маразм?

Айлес тормознул перед домом. Широкая мощеная тропинка вокруг, чистая и опрятная. Ухоженная лужайка под деревьями. Он погасил огни, выбрался из машины и поднялся по шести деревянным ступеням, выкрашенным белым.

Он вдавил кнопку и подождал. Еще подождал. Прошло пять минут. Ничего. Айлес повернул дверную ручку и толкнул. Дверь отворилась. Он вошел и остановился в холле.

Квадратный холл шикарно обставлен в постколониальном стиле. На маленьком столике в дальнем углу горела лампа. В левом углу широкая лестница с белоснежным ковром и массивными латунными перилами. Справа от неё широкий проем вглубь дома.

В правой стене оказались двойные двери. Он толкнул их, вошел в комнату и щелкнул выключателем. Комната оказалась столовой. Широкой, просторной и необычной. В центре — длинный стол, ожившие лампы отражаются в полированном дереве.

Айлес вздохнул, притворил двери и вернулся в холл. Забавно, — подумал он. В романтической новелле это было бы мистикой, но ему, по непонятной причине, это казалось почти нормой.

Он дошел до коридора, нащупал выключатель и повернул его. Дверь в конце; две справа и одна слева как раз под площадкой лестницы. Он дошел до конца, открыл дверь и зажег свет. Там была большая гостиная с белоснежной мебелью и шкурами под ногами, с вишневой каймой по верху кремовых стен. Два больших кресла по обе стороны камина в колониальном стиле, рядом с одним — пепельница на бронзовой подставке. Айлес заглянул в нее. Две наполовину выкуренные сигареты. Он их пощупал. Одна чуть теплее другой, — подумал он. А может, разыгралось воображение?

Айлес вышел из комнаты, погасил свет и открыл дверь поменьше — под лестницей. Довольно странно: та вела в небольшой коридор с дверью в конце, так что под лестницей был проход, а комната — за ней. Он включил свет, прислонился к двери и оглядел комнату. Должно быть, библиотека или кабинет. В одном углу большой стол, напротив на стене длинные книжные полки. Перед ним под углом к французскому окну[1] — диванчик. Шторы не задернуты. Поперек дивана — белый меховой коврик. А возле дивана головой к Айлесу лежал мужчина.

Он плохо выглядит, — подумал Айлес. — Может, потому, что светло-зеленый коврик под ним так густо залит кровью. Вздохнул: ну вот, опять. Всегда начинается как весьма заманчивое дельце, но не успеешь толком вникнуть — на тебе! И так всегда.

Он пересек комнату и осмотрел мужчину. Нижняя часть лица цела, но над переносицей, на уровне глаз, зрелище не из приятных. Его застрелили из крупнокалиберного пистолета или автомата, — решил Айлес. Пуля размозжила лоб и разнесла затылок. Стреляли в упор.

Нижняя часть лица выдавала юношу. Нелепо, одна щека выбрита, другая — нет. Очень странно, — подумал Айлес, парня явно не выдернули из ванной — если только он не брился при полном параде: шелковая рубашка цвета слоновой кости, голубой галстук, кремовый альпаковый пиждак, брюки, белые туфли и белые шелковые носки. Из левого кармана торчал прекрасного качества батистовый платок. Он опустился на колени. Платок надушен мужским парфюмом прямо из Парижа — «Мусташ».

Он встал и огляделся. В углу на столике заметил телефон. В пепельнице — три нетронутых сигареты. Айлес взглянул на них, открыл серебряный портсигар на столике. Та же марка. Сервировочный столик в углу против двери заставлен бутылками.

Айлес пошел туда. Стаканы не трогали. Он достал платок, взял открытую бутылку бренди, плеснул глоток в стакан, добавил содовой и сел в кресло. На столике не было льда, что странно для мест вроде Черной Багамы, где лед потребляли непрерывно.

Айлес сидел, потягивал напиток, думал о миссис Тельме Лайон, о странном голосе в трубке и о картине перед ним. Пара вещей абсолютно очевидна. Миссис Лайон сказала, что ему могут звонить, так что должна быть связь между ней и звонившим. Но миссис Лайон спокойно может отрицать, что говорила это, а незнакомец может отрицать, что звонил. Ловушка? Почему бы нет?

Вторая очевидная вещь — кто-то поджидал его прибытия на остров. Потому что звонок в отель последовал всего через несколько часов после его прибытия.

Он допил и налил еще. Потом заткнул бутылку, вытер платком её и стакан и вернулся в кресло, гадая, чего именно от него ожидали. Допустим, миссис Лайон здесь. Что она посоветует? Интересно, что произошло со звонившим? Его действительно собирались встречать? Айлесу казалось, что скорее нет.

Это ловушка, — решил он. И оставались два пути: вызвать полицию или смыться. Допустим, это удалось — но Черная Багама невелика. Здесь нет лавины телефонных звонков. Любая приличная телефонистка изумится, что вызывают будку на пустынной улице. Любая приличная телефонистка запомнит это, и может подслушать разговор. Тогда бежать бессмысленно. Каждая собака тут знает всех новоприбывших, а в самолете было только семеро.

Попробовать оба пути смеха ради, — думал Айлес, — только чтобы выкинуть нечто из ряда вон выходящее и расшевелить события. Конечно, неизвестно, что случится, но сдвиг будет.

Он подошел к телефону.

— Я хочу поговорить с полицией — с начальством.

— Вам Главный комиссариат полиции?

— Почему бы нет?

— Минуточку, пожалуйста. Я понимаю, это срочный вызов?

Айлес подтвердил. Через пару минуты раздался щелчок и голос произнес:

— Полиция Черной Багамы.

Айлес спросил:

— Кто говорит?

— Дежурный инспектор.

— Произошло убийство. Я нашел труп. Не знаю адреса, я не местный, но могу описать дом и сказать, где он находится. Вы запишете?

— Да, конечно, — сказал инспектор.

Айлес стал описывать дорогу к дому. Инспектор перебил:

— Достаточно… Я знаю дом. Так, значит, в нем?

— Да, в нем. Тело в гостиной. Что мне делать?

— Ничего, сэр, оставайтесь на месте. И ничего не трогайте. Через пять минут выедет патруль. Просто дождитесь их, ладно?

— Ладно.

Он повесил трубку и ещё раз взглянул на труп. Какой ужас, — подумал он, что молодой парень с таким стройным красивым телом так грязно кончил — в буквальном смысле слова.

Он подошел к столику и налил ещё бренди с содовой. Потом сидел в кресле и ждал.

Хорошо, хоть выпивка бесплатно.


IV

Где-то наверху пробили часы. Одиннадцать тридцать, подумал Айлес. Он сидел в кресле, смотрел на янтарную жидкость в стакане и думал, почему даже не обыскал дом. Наверху мог кто-нибудь быть. Губы растянулись в улыбку. Там могли быть ещё трупы. Никогда не знаешь…

У дома послышался шум мотора, затем шаги. Дверь распахнулась и вошел инспектор. Он сделал пару шагов, небрежно взглянул на тело на полу, потом на Айлеса.

— Добрый вечер, сэр!

Айлес был поражен. Он думал, что увидит белого, но инспектор оказался цветным. Коротышка — мулат был в безупречной форме цвета хаки и выглядел весьма привлекательно. Голову покрывали короткие черные и седые кудряшки. На худом скуластом лице выделялись губы — не привычного негритянского типа, а скорее тонкие, красивой формы.

Очень эффектно, — подумал Айлес. И до него дошло, что здесь большинство полицейских — цветные.

Инспектор спросил:

— Это вы звонили, сэр?

— Да.

— Прошу прощения, мы задержались. Был ещё один звонок.

Айлес холодно бросил:

— Только не говорите, что ещё кого-нибудь убили.

Инспектор покачал головой:

— Нет, на острове убивают не часто — только время от времени. Но все равно у нас, пожалуй, больше, чем на других.

— Почему?

— Не знаю, сэр, — инспектор сунул руку в нагрудный карман и извлек блокнот. — Расскажите все по порядку.

— Конечно, — кивнул Айлес. — Все, что знаю. Жаль, это очень немного. Кстати, не знаю, чье это виски, но оно очень недурное. Подозреваю, вы не будете?

— Нет, сэр, — сказал инспектор. — Я не приучен пить на службе. Это плохо. Когда напьешься, мозги совсем не работают.

— Я вам завидую. У меня они толком не работают от рождения.

Инспектор выглядел слегка шокированным. Он присел на краешек дивана возле небрежно брошенного поперек белого коврика и даже не смотрел на труп. Инспектора приучили выполнять известные обязанности, — подумал Айлес, — и привычка стала второй натурой. Он открыл блокнот и достал карандаш из специального кармашка сбоку.

— Назовите себя, пожалуйста.

— Меня зовут Джулиан Айлес — он продиктовал по буквам. Джулиан Гервейз Горацио Айлес. Это для протокола. По-моему, Горацио звучит довольно глупо, да? Давайте его опустим.

Инспектор записал имя.

— Будьте добры, рассказывайте, сэр.

— Безусловно. С чего начать?

Полицейский взглянул на него. Какие добрые глаза, — подумал Айлес.

— Думаю, неплохо бы начать с момента прибытия на Черную Багаму. У нас в управлении есть список пассажиров каждого самолета, и ваше имя было среди тех, кто прилетел на «клиппере» сегодня вечером.

Айлес кивнул.

— Я поехал прямо в отель «Леопард». Взял напрокат машину. Затем поднялся наверх и немного отдохнул. Потом пошел прогуляться. В баре мне передали, что кто-то мне будет звонить. Я сел в машину и поехал.

— Куда вы поехали, мистер Айлес?

— Мне сказали, что звонить будут в телефонную будку.

— Я знаю. Это будка на шоссе, ведущем на восток — примерно в четверти мили от отеля «Леопард».

Айлес кивнул.

— Я вошел в будку, ждал, ждал — и дождался. Меня пригласили сюда, чтобы с кем-то встретиться, и рассказали, как доехать. Ну, я приехал. И нашел вот это.

Инспектор спросил:

— Вы не знаете, который был час, сэр?

— Могу догадываться, — ответил Айлес. — Я вышел из будки около десяти. Думаю, доехал я за четверть часа. Так что прибыл в четверть одиннадцатого. Несколько минут постоял снаружи, потому что никто не откликался. Потом взялся за ручку и увидел, что дверь не заперта. Я вошел. Было довольно странно, знаете, инспектор. Казалось, в доме никого. Я обошел первый этаж, заглянул в пару комнат. Потом зашел сюда и обнаружил то, что вы видите.

— Да, сэр, — кивнул инспектор. — Что вы сделали потом?

— Несколько минут я ничего не делал, был слишком потрясен, — он улыбнулся инспектору. — Думаю, вы понимаете, что я не привык встречаться с трупами в это время суток.

Полицейский позволил себе легкую улыбку.

— Ну, сэр, если вы не привыкли, то перенесли это удивительно легко.

— Точно. Еще в школе меня учили не слишком волноваться. Это бесполезно. Итак, я налил себе выпить. Потом позвонил в полицию.

Инспектор сделал несколько пометок.

— Скажите, сэр, кто вам звонил?

— Не могу сказать. Все, что могу сообщить — голос был довольно необычный. Это мог быть мужчина с высоким голосом или женщина с низким.

— Выговор был, как у белого, мистер Айлес? Или это мог быть цветной?

— Опять-таки, это мог быть цветной с хорошим английским, но я полагаю, что это был белый — европеец. Больше ничего сказать о звонившем не могу.

Инспектор чуть помолчал.

— Мистер Айлес, вы ожидали звонка? Когда в отеле вам сказали про звонок в будку, вы не удивились, почему не сделать по-человечески и не позвонить в отель?

— Нет. Меня никогда ничто не удивляет.

— Может, вы знали, что кто-то будет звонить? И не удивились, потому что ожидали?

— Я ожидал звонка, — кивнул Айлес. — Не думал, что мне позвонят в будку, но, в конце концов, это свободная страна. Может, абонент не желал, чтобы телефонистка отеля слышала разговор.

— Голос, который вы слышали, просто велел приехать и встретиться здесь? И больше ничего, так?

Айлес покачал головой.

Инспектор сказал:

— По-моему, самое обыкновенное сообщение. Вы, наверно, думали, что позвонят в отель, правда?

— Нет, — сказал Айлес. — Не думал. Случаются самые странные вещи… вроде этого… — он показал на тело.

Полицейский сделал ещё несколько пометок.

— Ведь вы его не знали?

— Нет… — Айлес встал, медленно обошел комнату со стаканом в руке и остановился в стороне от тела.

— Странно, не правда ли?

Инспектор подошел, держа блокнот, и стал рядом с Айлесом.

— Да… довольно странно, сэр? Видите, он полувыбрит. Одна часть лица гладкая, а на другой щетина. Забавно… И видите, он полностью одет, рубашка и воротничок застегнуты. Галстук в порядке. Вряд ли его прервали во время бритья. По-моему, забавно, когда парень бреет только половину лица.

— Я тоже так думаю, — согласился Айлес.

Инспектор вернулся на диван.

— Скажите, для чего вы прилетели на остров, мистер Айлес?

Айлес зевнул:

— На отдых. Решил отдохнуть и слышал, что это очень занятное место, — он ухмыльнулся. — Кажется, меня не обманули. Здесь очень интересно.

Снаружи раздался шум. В комнату вошли ещё люди. Все они были неграми и все в полицейской форме. Они несли обычные принадлежности — камеры, оборудование для снятия отпечатков пальцев.

Инспектор встал.

— Ладно, ребята, валяйте. Мистер Айлес, не хочу вас затруднять, но будет лучше, если вы проедетесь в участок и повидаете комиссара — майора Фалстида. Я думаю, майор Фалстид захочет с вами побеседовать. Если вы сядете в машину и последуете за мной, то не заблудитесь.

— Не заблужусь, — Айлес прикончил выпивку, поставил стакан на столик и сказал:

— Я ставлю этот стакан с краю, чтобы вы знали, что на нем мои отпечатки.

Они вышли вместе. Инспектор задержался на верхних ступенях веранды. Дождь перестал, выглянула луна. Он сказал:

— Дурацкий климат. То льет, как черт, то светит луна. Такова Черная Багама.

— Да? Довольно странно, но, кажется, вас не слишком удивляет это убийство? — спросил Айлес.

Инспектор ответил:

— Когда меня учили на копа, меня учили не удивляться. К тому же, здесь все может случиться. Может быть, это один из тех случаев.

Он спустился по ступенькам и сел в машину. Айлес забрался в свою, завел мотор и последовал за красными огнями полицейской машины.


V

Комиссар полиции оказался загорелым здоровяком с сединой металлического отлива. Он явно был склонен к цинизму. За двадцать лет в индийской армии он усвоил, что все не всегда так, как кажется. Точнее, все всегда не так. К тому же ему не понравился Айлес. Тот показался ему небрежным; но никто не смеет быть небрежным, когда дело касается убийства, тем более случившегося на его — комиссара — территории. А для комиссара полиции убийство создает массу проблем.

Он сидел за столом в скудно обставленном кабинете, постукивал карандашом по блокноту и с серьезной миной разглядывал Айлеса. Тот развалился в кресле на другом конце комнаты.

— Должен сказать вам, мистер Айлес, что мне не нравится ваше положение. И мне не нужно вам напоминать, что долг каждого гражданина, обладающего информацией, предоставить её полиции.

Айлес кивнул:

— Я знаю, комиссар, но я в очень сложном положении, правда?

Майор пожал плечами.

— Возможно — с вашей точки зрения; но мы не можем делать скидку на то, что вы частный детектив. Мы не можем позволить вам считать расследование или задание, которое привело вас на остров, исключительно частным делом — вашим и клиента. Такова ситуация.

— Понимаю, но полагаю, что это неважно, комиссар.

Полицейский кивнул.

— Понимаю. И вы не собираетесь улетать?

— Я уже говорил, что намерен делать, — спокойно повторил Айлес. — Еще раз заявляю, что прилетел на Черную Багаму по указанию моего патрона мистера Джона Вэллона из сыскного бюро «Ченолт инвестигейшен» в Лондоне. Больше я ничего сообщать не намерен. После довольно таинственного телефонного звонка я очутился в доме, где нашел тело.

— Именно, мистер Айлес. Но вы увидели, должно быть, некую связь между звонком и ваши делом.

Айлес покачал головой.

— С моей точки зрения её нет. С чего вы взяли? Совершенно очевидно, что, если бы я ждал звонка, то позвонили бы в отель; или я сам бы позвонил, если бы знал, кому. Должен сказать, мне это напоминает ловушку.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы можете не понимать, но есть десятки — а может, и больше — причин для идиотского звонка. Понятно, кто-то на острове знал о моем приезде. И этот кто-то не хотел звонить в гостиницу. Не спрашивайте, почему, я не знаю. Но этот загадочный человек потрудился передать, что в десять позвонит в телефонную будку. Не вижу причин усматривать связь с моим делом. Допустим, вы получили такое сообщение, комиссар. Скорее всего вы бы поехали, хотя бы из чистого любопытства, чтобы узнать, кто это звонит таким экзотическим способом. Ну, я так и сделал. Я не знаю, кто это был. И не понял, был голос мужским или женским.

— Мистер Айлес, вы ведь раньше не встречались с убитым? Тот факт, что вы увидели его мертвым, ничего вам не напомнил?

— Ничегошеньки. Я ни разу в жизни его не видел.

— Если честно, я не вижу смысла продолжать разговор, буркнул комиссар. — Но должен сказать, мистер Айлес, что события этого вечера ставят вас, мягко говоря, в затруднительное положение. Врачи утверждают, что мужчину убили где-то между четвертью десятого и десятью. Вы сказали, что приехали в четверть одиннадцатого, но этому нет подтверждения. Это только ваши слова.

— Вы хотите сказать, что я мог быть там в десять или без пяти?

— Присяжные спокойно могут так думать, но должен объяснить вам вот что: вы говорите, что в отеле получили указание ехать к телефонной будке и ждать звонка. Могут подумать, мистер Айлес, что вы не получали никаких указаний и не было никакого звонка.

— Меня не волнуют предположения, — отрезал Айлес. — Легко доказать, что бармен в отеле передал мне сообщение.

— Верно, — согласился комиссар. — Но никто не знает, что вы делали до того, как вошли в бар, — он посмотрел на Айлеса в упор. — Я не говорю, что это так; это только предположение, но довольно просто выскользнуть из отеля и позвонить из любой будки себе самому, изменив голос. Потом войти и получить сообщение от бармена.

Айлес кивнул.

— Могло быть и так, но зачем это мне?

Комиссар пожал плечами.

— Причина очевидна. Вам звонили до обеда, и, если звонили вы, если это обман и если вы не поехали к десяти в будку, а направились прямо к дому, тогда — согласитесь — вы могли доехать, скажем в пять минут десятого вместо десяти пятнадцати. Понимаете, к чему я?

— Понимаю, к чему, но это не правда, — сказал Айлес.

— На вашем месте, мистер Айлес, я бы больше беспокоился о том, что присяжные могут посчитать правдой.

Айлес ухмыльнулся. Комиссар, не слишком довольный допросом, принял ухмылку за издевку.

— Должен заметить, вы слишком небрежно относитесь к этому мрачному случаю, мистер Айлес.

Айлес беззаботно отмахнулся.

— А что мне делать? Падать в обморок от того, что недобритому юнцу отстрелили полбашки? А насчет того, что могут или не могут подумать присяжные, если хотите меня этим запугать, лучше подумайте ещё раз. Обвиняя людей в убийстве, комиссар, вы должны это доказать. Поэтому я особо не волнуюсь. Какой мотив был у меня для убийства? Я его даже не знаю.

— Это вы говорите, — сказал полицейский. — А учитывая то, что про ваши дела на острове мы знаем только о неком мистическом поручении, не стоит удивляться, если вашим утверждениям не поверят.

Айлес промолчал и зевнул.

Майор Фалстид встал.

— Да, продолжать разговор нет смысла. Возможно, завтра утром, когда мы во всем разберемся, я захочу поговорить с вами снова, мистер Айлес. Естественно, вы не должны покидать остров.

Айлес встал.

— Очень хорошо. Спокойной ночи, комиссар.

— Спокойной ночи.

И Айлес удалился.

Фалстид подошел к окну, посмотрел на пальмы, потом вернулся к столу и снял трубку.

— Это ты, Стэнли? … Извини, что вытащил из постели. У нас небольшие проблемы. Молодого Гелерта этой ночью убили в Эвэнсли — в доме, оставленном для людей Тинсли. Помнишь? … Они где-то ездят и туда не входили. Зато вошел другой — Джулиан Айлес, англичанин. Айлес нашел тело и позвонил в полицию. Он вполне мог быть там во время убийства. Довольно темное дельце. Этот Айлес не дал никаких показаний. По легенде он частный детектив, нанятый лондонской фирмой «Ченолт». Владелец — Джон Вэллон.

Видимо, Айлес приехал по указанию фирмы. Он отказался назвать цель, говорит, это будет нарушением обязательств фирмы перед клиентом. Думаю, хорошо бы за ним проследить. Позвони в Скотланд-Ярд. Срочно. Нужно все узнать к утру. Попроси Скотланд-Ярд проверить все на Айлеса; возможно, они смогут разыскать Вэллона из «Ченолт». Может, он более разговорчив. Пока я велел Айлесу не покидать острова. Он остановился в отеле «Леопард». Улететь он не сможет, самолетов до утра не будет. Завтра с утра сядешь ему на хвост — посмотреть, что от предпримет. Понял? Ладно. Спокойной ночи, Стэнли.

Повесив трубку, он отправился спать.

Айлес сел в машину и повернул направо. Ему казалось, что дорога выведет его к побережью, а оттуда — к отелю. Но длинная дорога плутала, а Айлес размышлял над событиями бурного вечера и не задумывался над направлением. Он свернул влево на боковую дорогу, окруженную лесом и редкими домами.

Через сто ярдов почти перед носом сверкнула неоновая вывеска с блестящими буквами «Золотая Лили». Из здания неслись танцевальные ритмы. Снаружи собралась небольшая толпа цветных.

Клуб был для негров. Айлес поставил машину и прошел внутрь. Маленькая танцевальная площадка окружена столами. Примерно в трех футах от главного входа по стенам тянулся восьмифутовый балкон. И ещё столы и бар в углу.

Было людно. Площадку заполняли танцующие парочки. Айлес прислонился к балкону, смотрел перед собой и думал, что танцы здесь намного лучше, чем в других местах. Хороший ритм.

Он подошел к бару, заказал выпить и спросил бармена:

— На острове есть ещё клубы?

— Не такие, — ответил тот. — Нет, сэр… это единственный клуб для цветных. Есть другие, конечно, но не для нас. Как вам танцы?

— Замечательно, — ответил Айлес, выпил половину и спросил:

— А что делают такой ночью?

Негр приподнял брови. Глаза расширились и округлились от изумления.

— Все зависит от того, чего вам хочется, сэр. Можете сидеть здесь. Столько, сколько захотите. Можете пить все, чего душа желает. Или прогуляться, дождь, я думаю, скоро пройдет. Очень скоро. А если не хотите гулять, можете вернуться в отель и пить. А не хотите пить, ложитесь спать. Если не захотите искупаться. Холодно не будет. Хорошая ночь. Если не захотите поохотиться на акул. Это действительно нечто, сэр, — охота на акул.

— Да? — спросил Айлес.

— Крутой спорт. Я сам не ездил, правда. Не нравится мне это.

— А как ловят акул? — спросил Айлес.

— Ну, вы сидите в кресле на корме лодки, сэр. Обычно выходят в море примерно в это время — или между одиннадцатью и часом. И берут кровь в бутыли. А вы сидите привязанный к сиденью на корме, и наблюдаете. Потом выливают кровь за борт. Большинство лодку нанимают, хозяин знает, где искать акул. Акуле нравится запах крови, она приплывает, ясно? И вы её ловите…

— Очень интересно, — кивнул Айлес. — Думаю, вы знаете всех парней, которые имеют лодки?

— Еще бы! — Бармен наполнил опустевший стакан. — Я всех их знаю. Если соберетесь на акул, берите Джаквеса — Мервина Джаквеса. Этот черт знает рыбные места вокруг острова лучше любого другого. Силен… Только сегодня вы его не найдете.

— Почему?

— Джаквес везет сегодня полковника Макферсона, — сообщил бармен. — И ещё одного парня. Отчаливают в половине первого. Я знаю, он говорил. Но если вы пройдете по берегу примерно сотню ярдов — там причал — то найдете Джаквеса. Он готовит лодку. Может, полковник согласится прихватить и вас.

— Спасибо, — Айлес положил на стойку доллар. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — кивнул бармен. — Что бы вы ни решили, желаю хорошо провести время.

Айлес улыбнулся:

— Постараюсь.

И вышел.

Бармен взглянул, как он шел вдоль балкона, взял стакан Айлеса и хлебнул виски.

— Совсем странный белый. Заказывает выпить и не пьет.

Он повращал глазами и сказал себе:

— Может, у парня что-то на уме. Кто знает?

Айлес сел в машину и вернулся в отель. Машину он оставил во дворе, зашел в бар, выпил виски с содовой и пошел спать. Было четверть двенадцатого.

Он лежал в постели, курил и смотрел в потолок. Ситуация более чем забавная, думал он и все более верил, что кто-то пытался его подставить.

Айлес зевнул. Он отлично понимал отношение комиссара полиции. История звучала просто невероятно. И не только звонок, заманивший его в дом. Да, очень смахивает на ловушку, решил Айлес.

Через пять минут он снял трубку, позвонил и заказал чай. Снял брюки, туфли и надел пижаму. Когда через пару минут пришел официант, Айлес лежал в постели.

Когда тот ушел, он выскользнул из постели и оделся. Его номер был на первом этаже, в углу. Окно выходило в кусты. Все тихо. Он переложил из деньги и паспорт из кейса в нагрудный карман и опустил туда же маленький испанский пистолет 32-го калибра.

Айлес открыл окно, перемахнул через подоконник и приземлился на траву. Сквозь кусты добрался до грязной окружной дороги, обошел отель и вышел на шоссе в трехстах ярдах от него. За пальмой виден был деревянный пирс, о котором говорил бармен, с пришвартованной белой моторкой. Держась в тени окаймлявших дорогу пальм, Айлес зашагал к лодке.

На корме сидел негр и насвистывал. Когда Айлес руки в брюки спустился к причалу, он приподнял свой зад и коснулся полей шляпы.

Айлес спросил:

— Вы Мервин Джаквес?

Джаквес оскалился:

— Да, босс, это я. Но сегодня ничем не могу помочь. Я зафрахтован, понимаете? Вывожу гостей.

— Нет, — возразил Айлес, — я только что от полковника Макферсона. Он собирался сегодня с вами, но передумал. Я сказал, что сбегаю и передам вам.

— Ладно, сэр, — нахмурился Джаквес. — Он не сказал, когда ему понадобится лодка?

Айлес покачал головой.

— Он свяжется с вами завтра.

Потом взглянул на море.

— Неплохая ночка. Как насчет прокатиться по заливу с полчасика?

— Конечно, — согласился Джаквес. — Не хотите порыбачить? Мой приятель не появится раньше двенадцати. Если хотите рыбки, лучше подождать его.

— Обойдемся без рыбки.

— Тогда садитесь, сэр. Я прокачу вас в ветерком. Может, пройдем до Острова сокровищ, или в ту сторону, к Насау?

Айлес забрался в лодку, прошел на нос и сел на палубе, свесив ноги. Джаквес отдал концы и запустил мотор. Лодка рванулась в море.

Ночь была прекрасна. Луна — ослепительна, мирное море — почти прозрачно. При желании — потрясающая ночь для купания, — подумал Айлес. И усмехнулся.

Джаквес позвал:

— Сэр, не хотите выпить? У меня неплохой ром.

— Это идея.

Айлес встал, прошел на корму и спрыгнул в рубку.

— Ром и немного льда в каюте, сэр. Смешайте сами.

Айлес вошел внутрь, нашел бутылку «калверта» и кувшин с ледяной водой, налил на три пальца чистого, выпил и запил водой. Он сидел в рубке и глядел на тихое море. Чуть погодя сказал:

— А здорово! Думаю, у вас не бывает проблем.

— Только не у меня, сэр, — осклабился Джаквес. — Я никогда ни о чем не беспокоюсь. Почти все время я рыбачу с этой лодки. А если не рыбачу, пью, ем, или сплю. Не знаю, о чем можно волноваться.

— И я тоже, — сказал Айлес.

Джаквес тихо напевал себе под нос. Берег почти скрылся из виду. Айлес спросил:

— Где мы?

— Сейчас скажу, сэр. Знаете Насау? Мы называем это Насау, но правильно это Остров провидения. Он слева. Впереди справа Горелый остров — махонький, на нем только два дома, и оба принадлежат миллионерам. За Горелым островом, правее, Майами.

— А долго добираться до Майами?

— Смотря откуда; если отсюда, да в этой лодке, а это неплохая лодка, довольно быстрая — думаю, вы будете там рано утром. Черная Багама — ближайший к Майами остров, знаете? Полчаса самолетом.

Айлес встал.

— Слушайте, хотите заработать?

Шкипер смотрел на него. Белки глаз сверкали в полутьме.

— Конечно, сэр. Я никогда не против поправить дела. Чего вы хотите — завтра на рыбалку?

Айлес покачал головой.

— Я хочу в Майами. Думаю, до семи утра доберетесь?

— Может быть, — кивнул Джаквес. — Но я не хочу в Майами этой ночью, сэр. Туда у меня бензина хватит, но для возвращения маловато.

— Можно заправиться там, так ведь?

— Да… Можно заправиться там. Но я не хочу. У меня завтра рыбалка, поэтому я не хочу сегодня тащиться Майами. И вообще не хочу.

Айлес отмахнулся.

— Поворачивай, и сейчас же…, — он вынул несколько банкнот из кармана брюк. — Здесь десять английских фунтов. Гони кратчайшим путем.

— Слушайте, босс, — начал Джаквес и осекся, увидев пистолет в левой руке Айлеса.

— Вот как? Что вы делаете?

Айлес ухмыльнулся.

— Выполняй. И пошевеливайся. Жми на газ, или произойдет несчастный случай. Ясно?

Джаквес пожал плечами.

— Мне все равно, сэр. Но десять фунтов за такой конец — не деньги. И там мне придется заправляться.

— Бензин в Майами дешев, — сказал Айлес. — Но пусть будет пятнадцать.

Джаквес снова пожал плечами.

— По мне-то ладно. Сами знаете, что делаете. Но боюсь, полковник Макферсон не обрадуется, когда не получит завтра лодку для рыбалки… — тут он сообразил:

— Слушайте, босс… Вы как, друг полковника Макферсона?

Айлес покачал головой.

— Я его никогда в жизни не видел. Но когда вернетесь на Черную Багаму, передайте ему поклон. Скажите, что я очень извинялся за доставленные неудобства.

— Ладно, — буркнул Джаквес. — Если так надо…

И изменил курс.

Айлес сунул пистолет в карман, вошел в каюту и налил ещё виски. Потом огляделся. В ящике оказался автомат 48-го калибра. Он вынул его, захватил виски и вернулся в рубку.

— Слушай, — сказал он. — Предосторожности ради я верну тебе его в Майами. Ясно?

Джаквес оскалился.

— Конечно, босс. Кажется, вы обо всем подумали.

Он вернулся к рулю.

Айлес сидел на корме с автоматом на коленях, потягивал виски и думал о миссис Тельме Лайон.