"Талисманы Шаннары" - читать интересную книгу автора (Брукс Терри)

Глава 31

Стреса не приходил до самого рассвета. На бархатном черном небе еще виднелись звезды, лес был наводнен тенями, лишь слабые проблески между деревьями на востоке возвещали приближение нового дня. Когда иглокот появился, Рен Элессдил поднялась, озабоченная и обрадованная одновременно. Она ждала его всю ночь, хотя путь был не ближним и у Стресы вполне мог уйти на него весь следующий день. Ее слух, чуткий, как у всех эльфов, уловил движение еще до того, как иглокот вынырнул из тьмы, и она окликнула его.

— Стреса, — прошептала Рен, — сюда!

Он послушно прикатился к ней, прижав иглы к мускулистому телу, нюхая поднятым носом воздух. Глаза его горели, как свечи.

— Я хорошо тебя вижу, королева эльфов, — пробурчал иглокот, поравнявшись с ней. — Да и слышу тоже.

При звуках знакомого голоса Рен улыбнулась. Три дня тому назад она считала, что никогда больше не услышит его. Борьба с Тибом Арне и Глупом обострила в ней восприятие тех радостей, которые она привыкла считать само собой разумеющимися. Как странно, что шепот смерти заставляет больше прислушиваться к жизни. Впрочем, она оказалась нерадивой ученицей и туго усваивала урок.

— Что ты нашел? — спросила она, сворачиваясь, чтобы лучше видеть его морду.

Стреса фыркнул:

— Путь для них и для нас. Пфф… Это возможно проделать. — Он огляделся по сторонам. — Где же ссккрр.., скрипелка?

Девушка махнула рукой в сторону:

— Ждет на востоке, вместе с остальными.

Я не хочу, чтобы кто-нибудь слышал, о чем мы говорим. Забавно, насколько лучше мы с ней научились понимать друг друга.

Иглокот поднял и снова опустил иглы:

— Ей это нелегко. Скрипелки не очень-то разговорчивы. Хссстт… Поменьше болтай, королева эльфов.

Рен не удержалась от улыбки: нечего поощрять грубияна.

— Так мы можем это сделать, ты и я?

— Это тебе не Морроуиндл, а Пуща — не Ин Джу. Конечно же, можем. Пшшш… — Он фыркнул. — Я уже и сам обдумал эту идею.

Прошло всего три дня после бегства Реп от порождений Тьмы, а она уже вновь собиралась бросить им вызов. Она прилетела в лагерь вместе с Тигром Тэем и с восторгом и изумлением была встречена авангардом эльфов, уже оплакивавшим ее исчезновение. Они все еще стояли на опушке Беличьего леса, наблюдая за наступлением армии федератов, скрываясь от южан под пологом листвы и ожидая появления Барсиммона Оридио и основного эльфийского войска. Десидио был вне себя от радости. Он прямо заявил Рен, что эльфы нуждаются в ее предводительстве и что он в полном ее распоряжении. За одну минуту он наговорил больше, чем за все время с тех пор, как они покинули Арборлон.

Трисс, наоборот, кипел от гнева. Он беспрестанно твердил, что лишь ее собственная импульсивность явилась причиной похищения, и предупредил о том, чтобы она и не думала больше выходить без Придворной Гвардии, что на деле означало — ей нельзя никуда выходить без него лично. Рен приветствовала их обоих, пожимала им руки и обещала больше так не рисковать — заранее зная, что нарушит обещания.

В ее отсутствие эльфийский авангард не сидел без дела. Десидио и Трисс продолжили те действия, которые так успешно начала Рен, и той самой ночью, когда она попала в плен, устроили второй набег на федератов, уничтожая провиант, нападая на спящих солдат, поджигая повозки и машины — словом, делая все возможное, чтобы вызвать смятение и замешательство в рядах врага. Со смертью Эрринга Рифта командование Крылатыми Всадниками перешло к Тигру Тэю, самому опытному среди них, — предводителю, с которым они чувствовали себя уверенно. Тигр Тэй, грубоватый и несдержанный, но решительный, послал Крылатых Всадников поддерживать действия эльфийской пехоты. На этот раз армия Федерации лучше приготовилась к нападению, но все же этого оказалось недостаточно, чтобы помешать атакующим изрядно потрепать их тылы. Эльфы потеряли более дюжины бойцов, однако лавина федератов снова была вынуждена приостановить движение — чтобы запастись провиантом, подлечить раны и дать лошадям прийти в себя.

Барсиммон Оридио достиг долины Ринн и двигался на соединение с авангардом. Гонцы привезли от старого главнокомандующего известие, что помощь близка. Десидио и Трисс отправили гонцов обратно с приветствиями от имени королевы — им пока не хотелось сообщать, что королева исчезла. Несмотря на то что сталось с Эррингом Рифтом и Граялом, в глубине души никто не верил, что она погибла. Узнав, что история с похищением не сделалась всеобщим достоянием, Рен очень обрадовалась.

Но она уже решила не ограничивать авангард бесцельным ожиданием основных сил армии.

Девушка обдумала план действий во время полета над равнинами. Битва с Тибом Арне и Глуном изнурила ее, но неожиданно прояснила и обострила ее ум. Теперь она знала, что нужно делать, причем незамедлительно, что бы ни случилось потом. Ползуки должны быть остановлены. Они вышли из Тирфинга, пересекли Мермидон и углубились в степи, к востоку от Пикона. Сейчас эти твари быстро нагоняют армию Федерации. Через несколько дней они присоединятся к своим союзникам и начнется охота на эльфов. Если это произойдет, все будет кончено. У эльфов нет защиты от ползук: ни большой армии, ни умения, а вышедшие из рук порождений Тьмы механизмы выследят их на тропах западных лесов, раскинувшихся до самого Арборлона, и быстро расправятся с ними.

Рен обещала себе, что не допустит этого, ее мысль перелетала от Морроуиндла и чудищ, охотившихся за ней в тех краях, к чудищам, охотящимся за ней здесь, а потом ко всем тварям, преследовавшим Омсвордов на протяжении долгих лет их службы друидам, до тех пор пока, неожиданно для самой себя, она не поняла, что знает, как решить мучающую ее проблему.

Придется, однако, еще раз рискнуть и пустить в ход эльфийские камни.

Той же ночью она поведала свой план Тигру Тэю, Триссу и Десидио, и все трое пришли в ужас. Они заклинали ее придумать что-нибудь еще, испытать какую-нибудь другую тактику, умоляли ее представить, что будет с эльфами, если она вновь пропадет, и на этот раз уже окончательно. Но неопровержимые факты, которые приводила Рен, ее сила воли и убежденность в конце концов поколебали их, и они, хотя и крайне неохотно, приняли ее решение. Единственная уступка, которой им удалось добиться, состояла в том, что Трисс и Тигр Тэй будут сопровождать ее, пока возможно.

Два дня назад они держали наконец совет. На следующий день она выступила на юг вместе с Триссом, Тигром Тэем, пятьюдесятью бойцами из числа Придворной Гвардии и полудюжиной Крылатых Всадников. Держась под прикрытием деревьев и гор, птицы роки несли солдат Придворной Гвардии в гигантских корзинах. Рен летела вместе с Тигром Тэем. Она задержалась, чтобы отправить Фаун в Беличий лес с поручением найти и привести к ней Стресу. Девушка рассказала иглокоту о своих намерениях, и, поскольку в ее плане очень многое зависело от него, выслушала его мнение. Получив согласие, Рен привязала иглокота на спину Спирита, запихнула Фаун в заплечный мешок и пустилась в путь.

Десидио вместе с остатком авангарда отправился навстречу Барсиммону Оридио.

Прошло два дня; чтобы добраться сюда, им пришлось лететь всю ночь, и первый день они провели без сна и отдыха, занимаясь разведкой.

Глядя на темнеющие деревья, вдыхая запахи мха, плодородной земли и лесных цветов, девушка задумчиво покачала головой, недоумевая, как за такой короткий срок могло произойти столько событий. Она услышала в темноте позади себя беспокойное шевеление Стресы и оглянулась.

— Ты нашел ту тварь? — спросила она, не зная, как это еще назвать.

— Хссстт. — Стреса засмеялся. — Не тварь, Рен Элессдил. Твари! Кажется, за три сотни лет кое-что изменилось. Теперь их там больше одной.

«Вероятно, их всегда было столько же, просто никто никогда не видел больше одной сразу», — вдруг осенило Рен. Она поднялась, созерцая наступление нового дня.

Перед ней, на востоке, расположились Крылатые Всадники и Придворная Гвардия, а за ними, на поросшей травой равнине, — ползуки. Позади, на западе, раскинулась Заплетенная Пуща.

Больше одной. Ну что ж.

— Подожди меня, Стреса, — велела она. — Долина расположена так, что они непременно пройдут именно тут. Должно быть, уже скоро.

Стреса повернулся и снова пошел в тень.

— Пойду вздремну. Устал я шнырять туда-сюда. Ты ведь знаешь, как воняет в Пуще. Пфффтт.

Будь поосторожней, королева эльфов.

Она без возражений отпустила его, повернула на восток и стала пробираться между деревьями навстречу ярким лучам рассвета. Лес был довольно редким, вход в долину, о котором она упомянула, представлял собой широкую горловину. Девушка обнаружила Фаун почти сразу, зверек прыгнул ей на плечо и остался там. По пути Рен убеждала себя, что все должно получиться наилучшим образом, и для пущей уверенности снова мысленно проследила свои действия шаг за шагом. В принципе все просто. Надо их уничтожить — и всего-то. А способ уничтожения известен.

Она зашагала вниз по долине, придерживаясь ее северного склона, где тень была глубже.

Она вглядывалась в раскинувшуюся за долиной, скрытую слабой дымкой равнину. За этот день, что эльфы провели в приготовлениях, они все разузнали самым тщательным образом. Придворная Гвардия хорошо знала эту местность и воспользовалась всеми ее преимуществами, а Крылатые Всадники обнаружили множество укромных уголков среди деревьев неподалеку от Пущи. «Игра в игре, — размышляла девушка. — Колеса внутри колес». Она вспомнила Морроуиндл, где впервые научилась играть с порождениями Тьмы в кошки-мышки, где впервые практиковалась в переданных ей Гартом навыках. Рен задумалась: насколько же предусмотрительны были отец и мать, оставив ее на попечение Гарта, зная, как может в один прекрасный день повернуться ее жизнь. Даже теперь странно подумать, до чего тщательно ее готовили! А жизнь распределяет ответственность очень осмысленно и никогда не поровну. Вся соль в том, чтобы не пугаться, осознав это.

Фаун тихонько заверещала над ухом девушки, и Рен потянулась погладить теплую мохнатую мордочку. «Мы должны приглядывать друг за другом, — думала она про себя. — Мы должны любить и лелеять друг друга, если хотим жить настоящей жизнью. Но сперва, к сожалению, нам придется найти способ избавиться от чудищ, которые мешают нам жить хорошо».

Девушка обнаружила Трисса и солдат Придворной Гвардии прячущимися у входа в долину в сосновых зарослях и непролазном кустарнике. Равнина была безмолвна и затянута дымкой, рассеивающей утренний свет и поэтому похожей на сугробы. Влажный воздух имел острый медный привкус.

— Они не дальше чем в миле от нас, — тихо сообщил Трисс, глядя на Реп спокойным и уверенным взглядом. Так раньше смотрел на нее Гарт. — Разведчики следят за их продвижением, так что нас они врасплох не застанут. Ты готова, моя повелительница?

Она кивнула и посадила Фаун в заплечный мешок, в котором обычно ее перевозила. Уж с Фаун-то она не расстанется.

— Пошли кого-нибудь за Тигром Тэем и — вперед.

Гонец ушел, а оставшиеся воины Придворной Гвардии, вооруженные длинными луками и полными стрел колчанами, выскользнули из своего убежища на равнину, осторожно пробираясь меж высоких трав и кустов. На траве лежала роса, но земля под ногами была тверже камня. Эльфы продвигались медленно, все время ожидая появления чудовищ, то и дело припадая к земле, когда передние ряды давали им знак.

Они сперва услышали, а не увидели их — тяжелые, закованные в броню тела сотрясали землю, но все же чудовища передвигались тише, чем представляла себе Реп. Высланные вперед дозорные опрометью кинулись назад, сообщая, что ползуки — числом их восемь — находятся впереди на востоке, не далее чем в пяти сотнях ярдов, и выстроены попарно. С ними идут Ищейки в черных одеяниях с изображением волчьей головы, так что их ни с кем не спутаешь. Но присутствие Ищеек ничего не меняло, и Рен отдала Триссу приказ разворачивать ряды. Безмолвно, словно призраки, бойцы Придворной Гвардии скользнули в туман, рассыпаясь веером.

Теперь им оставалось только ждать. Секунды тянулись мучительно медленно. Эльфы прислушивались к тяжелой поступи ползук и к той внезапной тишине, что объяла землю, возвещая их приближение. Трисс пробормотал что-то насчет тумана и взглянул на девушку, та улыбнулась ему в ответ. Трисс отвернулся. Даже теперь, после всего того, что они пережили вместе, он держался на расстоянии. Ведь она была королевой. Она должна всегда быть одна.

Небеса продолжали светлеть, а туман рассеиваться.

Из дымки показалась первая пара ползук, огромных, несообразных. Рядом с ними маршировали приземистые фигуры в черных плащах.

Около двадцати или чуть больше, быстро прикинула Реп.

Потянувшись к тунике, она достала эльфийские камни. Те удобно легли в ее ладонь, вспыхивая россыпью голубых огней. «Только я могу владеть ими», — подумала она. Девушка сжала руку и принялась ждать.

Когда появилась вторая пара ползук, Рен поднялась, протянула вперед эльфийские камни, призвала их чудодейственную силу и метнула вперед копье голубого пламени. Оно молнией пронеслось сквозь туманную дымку и ударило в ближайшее чудовище. Ползуки прекратили движение, когда одно чудовище заполыхало и. задымилось, но вскоре все остальные ринулись к девушке. И в тот же миг Придворная Гвардия перешла в наступление. На порождений Тьмы и ползук посыпался дождь стрел, раздался боевой клич эльфов. Несколько коротких мгновений ползуки и их хозяева топтались в нерешительности, а затем стремительным рывком бросились в ответную атаку, рассыпавшись по равнине в поисках нападавших.

Несмотря на огромные размеры, ползуки оказались на диво проворны и поэтому стали молниеносно догонять беглецов. Рен потихоньку отступала к лесу, удерживая ползук на приличном расстоянии с помощью потока голубого огня. Трисс не отходил от нее ни на шаг. Остановленный ползука пришел в себя, и теперь все восемь чудищ перешли в наступление. Именно на это Рен и надеялась, именно этого она и ждала, и все же зрелище оказалось много страшнее, чем она предполагала. Когда монстры продрались сквозь туман, девушке вновь померещился вистерон с Морроуиндла, с тем отличием, что теперь он был в восьми экземплярах, и ей пришлось преодолевать страх, вызванный этим воспоминанием. До нее доносился лязг и скрежет клешней и челюстей. Завидев опушку леса, Рен убрала эльфийские камни и изо всех сил помчалась к лесу.

Эльфы ворвались в долину перед самым носом ползук и даже замедлили бег, чтобы убедиться, что те следуют за ними, но шум погони говорил сам за себя. На полпути Рен повернулась, снова вытащила эльфийские камни я преградила дорогу стеной голубого пламени.

Она слышала яростные вопли ползук — пронзительные и нечеловеческие, напоминавшие скрежет заржавленного металла. Ползуки пролезли сквозь огненную завесу, шкуры у них обгорели, от них валил дым. Девушка нанесла им новый удар, вложив в него такую силу, что на секунду ей показалось, будто она вот-вот взлетит вместе с посланной ею молнией. Сила переполняла ее, она отчаянно вопила, вызывая врагов на бой.

— Довольно! — заорал Трисс, отдергивая ее назад. — Теперь беги!

Глаза Рен полыхнули гневом. Сжав в ладони эльфийские камни, она, задыхаясь, попыталась вырваться из его рук. Но потом уступила и вместе с Триссом побежала к низине, в прохладу древесных зарослей. Рен дышала тяжело и коротко, как дышат люди, страдающие одышкой.

Она ощущала себя исполненной необыкновенных сил, сил, стремящихся получить свободу.

Какое могущество! Рен сжала кулаки.

Они промчались через низину к зарослям деревьев. Эльфийские стрелки показывали дорогу Рен и Триссу, а горстка гвардейцев прикрывала их отступление. За ними, круша все на своем пути — от мелких кустиков до вековых стволов, — неслись ползуки. Скрежет, лязг и грохот стали ужасающими. «Получается, — думала Рен, — все идет, как задумано. Но ползуки слишком уж проворны!»

На открывшейся впереди просеке их ожидали Крылатые Всадники с корзинами для перевозки людей. Вся Придворная Гвардия, кроме Трисса, настоявшего на том, чтобы быть рядом с Рен, залезла туда. Птицы роки поднялись в небо и исчезли на западе. Рен перебежала через просеку и вновь пустила в ход эльфийские камни. Когда появились прущие сквозь заросли, ощетинившиеся бесчисленным множеством металлических копий и крючковатых приспособлений ползуки, она снова метнула в них огонь, испепеливший на просеке все, уничтоживший следы бегства Придворной Гвардии и заставивший чудовищ попятиться.

Затем она вновь скрылась за деревьями, спеша вслед за Триссом в раскинувшиеся перед ними темные заросли. Внезапно появился Стреса.

Он выскочил на тропу наперерез им и повел их дальше, не издав ни звука и даже не обернувшись в их сторону. Его мускулистое тельце двигалось гораздо быстрее, чем можно было предположить. Он направлялся к непроглядно-темному и мрачному краю болота, прозванного Заплетенной Пущей.

Рен оглянулась, чтобы в очередной раз убедиться, что ползуки следуют за ней, а потом побежала со всех ног. Через несколько секунд они оказались в самом сердце болота. «За мной, за мной», — вновь и вновь повторяла про себя девушка. План уничтожения ползук, придуманный ею, был предельно прост. Напасть на них на равнине с достаточно большим количеством людей, чтобы им показалось, будто это авангард эльфийской армии или ее значительная часть, заманить их в заросли, а потом — в болото, провести по тропе, хорошо известной только Стресе, и увлечь в ловушку, из которой они не смогут выбраться, где их сила и проворство окажутся не у дел и без надобности.

Как это часто случается, корни дел сегодняшних уходили в далекое прошлое.

В сопровождении показывающего дорогу Стресы и охраняющего ее Трисса Рен заманивала посланных порождениями Тьмы чудищ все дальше в трясину, не оставляя им времени догадаться, что они преследуют не армию, а всего лишь девушку, мужчину и существо из иного мира.

Она то и дело направляла огненное копье эльфийских камней в них, в землю, которую они сотрясали, в обвешанные ползучим мхом и лианами деревья и в окрестные зловонные зеленые воды. Рен старалась раздразнить и обескуражить врагов, вывести их из равновесия и заставить думать только о погоне. Прежде она боялась использовать эльфийскую магическую силу, но теперь те времена казались ей почти такими же далекими, как жизнь до путешествия на Морроуиндл и до того, как она узнала о своем происхождении. Приняв наследные права королевы эльфов и вызволив свой народ с Морроуиндла, она отринула прежние страхи. Волшебная сила стала теперь ее составной частью, частью истины, наследием предков, огнем, пылавшим некогда в их крови, а ныне защищающим ее от опасности. Рен верила, что магическая сила ей сродни, как она сродни всякому душевно сильному существу.

Близился полдень. Ели и пили они главным образом во время коротких передышек, остановок в пути, когда прислушивались к звукам погони. Вокруг расстилалась трясина под спутанными корнями деревьев, чьи ветви безжизненно свисали над тихими и бездонными омутами, и пучины, способные в один миг втянуть неосторожного путника. Стреса упорно продвигался вперед, аккуратно выбирая тропу, выискивая островки твердой земли. Дважды ползуки заставали беглецов врасплох: один раз они чуть не поймали их при помощи обходного маневра, а второй — быстрым броском, когда звенящий железными когтями монстр вылетел из-за стены деревьев с такой быстротой, что они едва избежали смерти под его ногами. Казалось, преодолеть болото не составит для врагов особого труда — ползуки передвигались по болоту с той же уверенностью, с какой двигались по твердой земле. Рен не имела никакого понятия об их намерениях, она только надеялась на то, что они все еще ведут охоту за ней. Ведь они созданы исключительно для преследования, а не для чего-либо иного, и девушка уповала на инстинкт гончей, который будет гнать их вперед даже тогда, когда более разумные и менее могучие существа повернули бы вспять.

В полдень беглецы вышли к озеру.

По мере приближения к нему они двигались все медленней и по возможности неслышней.

Позади, под нависающими деревьями, все ближе и ближе, громче и громче чавкала, разверзаясь, черная трясина. Озеро было огромным, плесневело-зеленым и безмолвным, как гробница. У него отсутствовали зримые границы, а его дальний край скрывал саван тумана. Береговая линия уходила в этот туман. С окружающих озеро деревьев свисали изумрудные кружевные подзоры мха и лиан. Скрюченные, извивающиеся, словно змеи, корни тянулись в воду. Кругом царила тишина: ни птицы, ни насекомые, ни рыбы, ни хотя бы шепот ветерка не тревожили ее. Время здесь остановилось, жизнь застыла и замерла.

Все словно ожидало чего-то.

«Здесь, — думала Рен, невольно задерживая дыхание. — Это должно завершиться здесь».

Но времени на раздумья не было. Ползуки уже приближались, пробираясь сквозь трясину, подминая, ломая и круша все, что не уступало дороги. Стреса стремглав помчался направо, вниз по берегу, к узкой полоске земли и переплетенных корней, которая вела к центру безбрежного озера. Рен и Трисс поспешили за ним. Свернув на дамбу, они заторопились к стене тумана. Рен впервые за время бегства позволила себе взглянуть в небо. Но небеса были пустынны. Еще слишком рано. Беглецы торопились, шагая легко и бесшумно, прислушиваясь к зловещему чавканью ползук за спиной. Девушка смотрела на озеро, выискивая тварей, но на ровной глади вод ничего не было видно.

Рен и ее спутники почти уже скрылись в тумане, когда из-за деревьев показались ползуки, вынужденные на мгновение остановиться. Их закованные в железо тела были опутаны лианами и ветками, над ними столбом стоял пар.

Столпившись на краю озера, они вытоптали вокруг себя ровную площадку. Их сопровождали Ищейки. Заметив Рен, преследователи быстро двинулись за ней.

— Вон, смотри, — неожиданно прошипел Стреса, кивнув налево.

Посмотрев туда, девушка заметила всплывший из воды каменный гребень — на первый взгляд он казался скалой, покрытой налетом густого мха и лишайника, если бы не две струйки пара, поднимающегося с одного конца. Рен поняла, что смотрит на дышащие ноздри. Существ было два, а позади, почти теряясь в дымке, всплыло еще одно. Они все еще жили здесь, как во времена Вила Омсворда, глубоководные чудовища Заплетенной Пущи — твари.

Стреса снова двинулся вперед, и девушка поспешила за ним, пытаясь не идти, а скользить, как скользят по небу облака. «Не делай ничего, что потревожило бы их, — говорила она себе. — Дай им еще немного поспать». Вокруг клубился туман, но он был недостаточно густ, чтобы скрыть их от преследователей. Торопливо оглянувшись, Рен увидела, что ползуки тоже ступили на дамбу.

Но всего двое!

Она резко затормозила, прошептав Стресе и Триссу, что нужно остановиться. Двух недостаточно! Ей нужны все! Развернувшись, она вытащила эльфийские камни и протянула их на ладони вперед.

— Нет! — услышала она резкий окрик Стресы и его разъяренное шипение.

Но девушка все же метнула пламя, пролетевшее над тихими болотными заводями и ударившее в толпящихся на берегу ползук. От них во все стороны, словно стрелы, разлетелись брызги опаляющего и обжигающего огня. Ползуки попятились, раздирая землю когтями. Рен почувствовала, как зашевелилось что-то в глубинах озера.

— Еще рано!

Ползуки обеспокоенно кружили по берегу, одетые в черное хозяева напрасно старались их успокоить. Один из Ищеек с воплем исчез под тяжелой когтистой лапой.

По зеркальным зеленым водам медленно побежала рябь. Рен затаила дыхание. Тише, тише.

И нанесла новый удар. Эльфийский огонь обжег ползук, и на этот раз все они двинулись к Рен, яростной поступью загрохотав по дамбе.

Теперь пришло в движение все озеро, глыбы медленно зашевелились, черные гребни начали собираться вместе. Торопясь за Триссом и Стресой, девушка заметила их краем глаза — и тут наконец осознала грядущую опасность. Если твари нападут прямо сейчас, никому из беглецов не спастись. Болотные чудовища, более древние, чем отродья порождений Тьмы, и неумолимые, как само время, — вот к кому привела она ползук. Они уже жили здесь, когда более трех столетий назад Вил Омсворд и Амбель Элессдил проходили через Пущу в поисках Источника Огненной Крови. Эти чудовища проглотили двух эльфийских стрелков, посланных оберегать жителя Дола и Избранницу.

Впереди виднелся крохотный островок, просто ровная площадка на покрытой землей скале, поросшей кустарником и невысокими кипарисами. Дамба бежала к нему и, миновав, устремлялась дальше. Островок лежал безжизненный и одинокий, окутанный туманом.

— Скорей! — услышала она шипение Стресы.

Обернувшись еще раз, Рен увидела, что ползуки, все восемь, идут по узкой полоске дамбы.

Ищейки бежали следом. Кое-кто из них кричал на монстров, но большинство просто старались не попасться им под ноги. Видя добычу так близко, чувствуя, что ее можно вот-вот схватить, ползуки окончательно потеряли над собой контроль.

Они, уверенные в своем могуществе и несокрушимости своей брони, не обращали внимания на грозившую им опасность. Эльфийская магическая сила способна обжечь, но не может уничтожить. Азартные охотники, они помышляли лишь об охоте, но никогда — об укрытии, никогда — о бегстве. Один на миг скрылся в зловонных озерных водах и снова всплыл на поверхность.

«Идите за мной! — беззвучно шептала им Рен. — Посмотрите, что я для вас приготовила».

Оказавшись на островке и призвав на помощь огонь эльфийских камней, она оглянулась и увидела, что выжидала слишком долго: ближайший из ползук был уже футах в пятидесяти от нее. Она сразу же направила огонь не на ползук, а в озеро рядом с ними, в дышащие глыбы — в тварей.

Озеро взорвалось выстреливающими в воздух на сотни футов гейзерами. Темные гады выпрыгивали на поверхность, словно обезумевшие киты. Обескураженные ползуки остановились на дамбе, клацая стальными зубами и скрежеща когтями. Озеро кипело и бурлило. Твари пошли в атаку. Они выныривали из зловонной зелени, из бездонной тьмы и сталкивали ползук с дамбы. Ползуки вырывались и бились, но не могли выбраться из воды и были утащены на дно.

Следом за ними с воплями летели Ищейки.

Все произошло очень быстро и кончилось едва ли не раньше, чем началось: бурление в озере, мелькание железа и плоти — ползуки исчезли.

Кроме одного — того, что ближе всех подобрался к острову. Этот единственный рванулся вперед и прогромыхал по оставшемуся участку узкой дамбы. От его яростной атаки дрожала земля. Рен метнула навстречу ему огонь, но чудовище промчалось сквозь пламя, словно это была кипа золотых и багряных листьев. Мгновение спустя оно оказалось на островке, такое громадное, что загородило собой все болото, где стихали последние полоски ряби, замирая на ставшей снова ровной поверхности озера. Трисс закричал и, выхватывая меч, бросился на защиту Рен. Стреса тоже дико завопил, и даже Фаун заверещала от страха, выбираясь из заплечного мешка.

Из тумана, как молния, вырвалась черная птица, и по голове и спине ползуки полоснули когти Спирита. Ползука зашатался и в ярости повернулся к новому противнику. Спирит пролетел мимо, качнул крыльями, развернулся и ударил ползуку вторично, отшвырнув еще дальше. Трисс схватил Рен за талию, перекинул ее через плечо и помчался, обежав ползуку, к дамбе.

— Нет! — пыталась она предупредить его. — Твари все еще там! — Но у нее перехватило дыхание, и она могла лишь молча цепляться за Трисса.

Впереди неслись Фаун и Стреса.

Бездонные воды озера вновь вскипели.

Но Тигр Тэй не забыл задачи, поставленной перед ним Рен. Спирит вернулся и, не обращая никакого внимания на ползуку, подлетел к дамбе. Следивший за беглецами с тех самых пор, как они вступили в Заплетенную Пущу, Спирит был готов теперь унести их в целости и сохранности. Его лапы с когтями протянулись вниз, чтобы схватиться для устойчивости за дамбу, и громадная птица рок повисла над островом и висела ровно столько, сколько потребовалось Триссу для спасения Рен.

Трисс метнул королеву, как мешок с пухом, в руки Тигру Тэю и сам вскочил за ней следом;

Фаун прыгнула на спину птице самостоятельно, а Стреса был втащен наверх. И Спирит снова взмыл в небо, ловко увернувшись от чудовищной пасти, что вынырнула из глубины болота и, повиснув над дамбой, сцапала лишь пустой воздух.

Они медленно взлетали, и Рен, убедившись в надежности привязных ремней, приподнялась и посмотрела вниз. Последний из ползук топтался по островку и озирался. Болото было испещрено тенями. Сбежать ползука не мог. Он погибнет, как погибли и все остальные. Рен смотрела на него, но ничего не чувствовала.

Спирит вырвался из тумана на яркий солнечный свет, заставив Рен сощуриться от слепящих лучей. Внизу проплывала Заплетенная Пуща, скрытая туманом. Словно канувший в прошлое Морроуиндл…

Рен обратила лицо к солнцу и больше не оглядывалась.