"Ядовитые цветы" - читать интересную книгу автора (Берсенева Анна)

Глава 5

Чем дальше развивались её отношения с Арсением, тем больше убеждалась Лиза, что с каждым днем становится счастливее, чем прежде. И вместе с тем ей казалось, что счастливее быть просто невозможно.

Сначала она мечтала о том, чтобы видеть его хотя бы мимоходом в коридоре Склифа. Потом сердце у неё трепетало в предвкушении вечера в театре. Потом была та, первая, встреча у него в квартире. И теперь, когда Лиза просыпалась и засыпала с ним вместе изо дня в день, — она чувствовала, что счастье её нарастает, что оно — словно ветка, на которой распускаются все новые и новые зеленые побеги.

«Странно, — думала Лиза, ожидая Арсения с работы, — почему это говорят, что люди привыкают друг к другу, что надо расставаться, чтобы друг другу не надоесть?»

Они жили вместе уже два месяца, расставаясь только на то время, что Арсений проводил в Склифе, а Лиза не чувствовала и тени привычки. Каждый раз, когда его ключ поворачивался в замке, сердце её все так же вздрагивало и начинало бешено колотиться.

Она видела, что и сама не надоела Арсению. Когда он входил в комнату, лицо его вспыхивало мгновенной радостью и объятия были так же крепки, как и в первый день.

За вещами Лиза съездила тогда одна.

— Мне Коля поможет довезти, — сказала она, когда Арсений засобирался ехать вместе с ней. — Не волнуйся, у него машина, ему это нетрудно будет.

Она рада была, что Арсений сам предложил ей помощь, но представила, как чувствовала бы себя, если бы ей вдруг пришлось сейчас ехать, например, к его родителям и выслушивать неизбежные вопросы совершенно незнакомых людей…

Николай и Наташа были уже дома, когда Лиза вошла в квартиру.

— Слава Богу, Лиза, мы так волновались! — встретила её Наташа.

— Да ведь я позвонила, что не приеду, — удивилась она.

— Да, позвонила, — заметил Николай. — В три часа ночи, между прочим. Я уже и к метро бегал тебя встречать, и в милицию хотел звонить. Ей-Богу, с нефтянником твоим спокойнее было. Я хоть знал, что он до дому довезет!

Лиза немного обиделась на это замечание, но ничто не могло сейчас испортить ей настроение.

— Коля, а я ведь за вещами приехала, — сообщила она.

— То есть? — удивленно поднял брови Николай. — Ты что, жить переходишь к своему врачу?

— Да. А что тут особенного? — поинтересовалась Лиза.

— Да в общем ничего… — протянула Наташа. — Но неожиданно как-то…

Она не хотела задавать сейчас Лизе деликатный вопрос о том, готов ли этот красивый доктор, что к нему переберется девушка без всяких средств к существованию, без работы, без специальности и даже без прописки. Взглянув на Лизу, она поняла, что та сейчас меньше всего думает о такой ерунде. И что тут можно поделать, когда глаза у неё сияют от счастья и даже голос дрожит?

— Коля, ты мне вещи поможешь отвезти? — спросила Лиза, открывая шкаф.

— Прямо сейчас? — удивился Николай. — Может, ты хоть пообедаешь?

— Нет, он специально выходной взял, а я уехала… Лучше сейчас!

Николай пошел одеваться, а Лиза, не глядя, сложила в чемодан свои наряды от Орлова, духи, косметику, ещё какие-то мелочи, которые покупала с такой радостью… Сейчас все это не занимало её внимания, она помнила только о том, что Арсений ждет её.

Уже в машине Николай спросил:

— Лиза, а маме что же сказать? Ведь она с ума сойдет.

— Маме? — Лиза помолчала минуту. — Я ей сама позвоню, Коля. Конечно, она будет нервничать сначала, но потом, я думаю, успокоится. И что ты мне предлагаешь? Спрашиваться у мамы?

— Да нет, спрашиваться не надо, конечно… Лиза! — почти воскликнул он после короткого молчания. — Что он за человек, доктор твой? Любит он хоть тебя? Ты не сердись, что я лезу в твою жизнь, но ведь не чужие, жалко ведь тебя! Ты дурочка еще, летишь, как бабочка на огонь. А он, может, поиграется с тобой, да и…

— Коля, Коля! — обиделась Лиза. — Что значит «поиграется»? Я его люблю. Что же мне, делать вид, будто я и без него проживу? Все равно я жить без него не могу, зачем же притворяться?

— Иногда и привориться не грех, — проворчал Николай себе под нос. — Искренность тоже в меру хороша.

Остановив машину в Воротниковском переулке, он сказал:

— Вот что, деньги ты возьми-ка, у тебя ведь нет.

— Не надо, Коля, — начала было отказываться Лиза.

— Что — не надо! — прикрикнул тот. — Чем ты питаться будешь, духом святым? Или с первого дня у него попросишь? Бери, пусть будут, пока разберешься, что к чему.

Он сунул деньги в карман Лизиного плаща, и она благодарно чмокнула брата в щеку. Николай донес её чемодан до подъезда, здесь Лиза остановила его.

— Я сама наверх донесу, он не тяжелый.

— Ладно, ладно! — сказал Николай. — Не буду смущать твоего возлюбленного. Телефон мне скажи, и сама звони почаще. И вообще, имей в виду: если не сложится, приезжай немедленно. Он проводил её взглядом, постоял ещё немного у подъезда. Но чего было ждать? Николай сел в машину и выехал на Садовое кольцо.

Лиза вскоре привыкла к ежедневному ожиданию, оно стало её обычным состоянием. Проводив утром Арсения, она придумывала для себя занятия на сегодня, представляя при этом, как будет рассказывать о них вечером. Домашние дела почти не отнимали у неё времени. Еще живя у брата, Лиза удивлялась: почему хозяйство кажется многим таким сложным делом? А уж тем более легко было ей сейчас, когда все, что она делала, предназначалось Арсению и вызывало у него неподдельную радость.

— Пельмени! — ахал он. — Я думал, только моя мама делает пельмени, да и то по праздникам. Я-то их покупаю.

— Странно было бы, если бы ты их лепил, — улыбалась Лиза и делала на следующий день «колдуны», которые приводили Арсения в ещё больший восторг.

Но все эти нехитрые затеи легко укладывались в несколько часов. Потом она обычно читала. Хотя Арсений и говорил, что перевез к себе только часть библиотеки, — даже и эта часть была велика. Лиза с удовольствием нашла там свои любимые русские романы девятнадцатого века. Значит, и он их любит, ведь говорил же, что перевез только самое любимое. Еще она прочитала Золя, Мопассана, Гамсуна и Цвейга. За чтением день её проходил незаметно, иногда Лиза даже забывала выйти на улицу, сердя этим Арсения.

— Ну вот, так я и знал! — говорил он, входя вечером в квартиру. — Опять дома целый день просидела? Нельзя же так, Лиза! Я места себе не нахожу из-за того, что ты здесь скучаешь целый день одна, прошлась бы хоть по бульварам, сходила куда-нибудь…

— Куда же, Арсюша? — весело оправдывалась Лиза. — Я везде была, честное слово, и не по одному разу. И потом, мне совсем не скучно: я делаю что-нибудь, читаю.

И все-таки она задумывалась о том, как будет жить дальше. Невозможно ведь всю жизнь просидеть в комнате! А её будущее с Арсением представлялось ей именно всей жизнью, хотя она по привычке не загадывала далеко вперед. Просто она не представляла своей жизни без него.

Да и деньги… О деньгах тоже следовало подумать, это-то Лиза понимала. Те, что дал ей Николай, таяли быстро, а она не решалась спросить Арсения, есть ли что-нибудь у него.

Деньги он принес сам — как оказалось, сразу же, как только они у него появились.

— Слава Богу, Лиза! — воскликнул он как-то, возвратившись с работы пораньше. — Дали наконец-то зарплату. И по этому поводу я намерен сегодня выпить в кругу семьи. Даже купил с этой целью коньяк, а для дам — вино. Вы поддержите компанию, мадам?

Лиза рассмеялась, увидев у него в руках огромный торт, какие-то свертки, цветы в мятом целлофане.

— Мужики ваши небось на рабочем месте зарплату празднуют? — спросила она.

— Да! — гордо сказал Арсений. — А я вот семейный человек, домой пришел.

Лиза с удовольствием чокнулась своим большим бокалом с его маленькой рюмкой.

— Твое здоровье, Лизунька, — сказал Арсений. — И счастье.

— И твое тоже, — ответила она. — Думаешь, у меня может быть какое-то отдельное счастье?

Арсений купил для неё «Сангрию», и Лиза вспомнила, что её заказывал Виктор, когда они ели паэлью в «Метрополе». Наверное, по её лицу пробежала какая-то тень, потому что Арсений вдруг спросил:

— Лиза, ты не обидишься? Я давно хотел спросить тебя…

— Не обижусь, — ответила Лиза. — О чем?

— Скажи, а тебе не скучно так жить? Я тебя никогда не спрашивал, как ты жила раньше, да я и понимаю, что у тебя никого не было до меня, но все-таки… У тебя такие платья, что мне просто стыдно. Я-то ведь тебе точно ничего подобного подарить не смогу — в ближайшее время, по крайней мере, но ведь время-то идет… Да и вообще, все, чем я могу тебя развлечь, — в театр сводить. Даже на море летом поехать, и то проблематично.

— Мне не скучно, — твердо сказала Лиза. — Я тебя люблю, и мне не скучно жить с тобой, потому что я живу так, как ты живешь, и никакой другой жизни не хочу. А платья… — она на мгновение замолчала. — Платья мне подарил очень хороший человек, которому я благодарна, и не больше. Вот и все, Арсений, мне нечего от тебя скрывать.

Они сидели так, как часто любили сидеть вдвоем: Лиза — на диване, Арсений — на ковре, положив голову к ней на колени. Потом он забрал у неё бокал с недопитым вином и наклонился над нею, закрыв ей губы поцелуем.

Потом они снова пили, болтали о чем-то, не договаривая фраз и понимая друг друга без этого, потом снова целовались. Арсений расстегнул перламутровые пуговки на Лизиной блузке и целовал её грудь, осторожно прикасаясь влажными от коньяка губами. Как ни уставал он на работе, но почти не опьянел от коньяка, даже наоборот — желание разгорелось в нем ещё сильнее…

— Арсюшка, ты вино мне не даешь допить! — засмеялась Лиза. — Да погоди же, юбку мне обольешь!

— Долой юбку! — тут же воскликнул он. — Ты без юбки ещё красивее, и вообще без ничего!..

Юбка полетела на ковер, за ней — разные кружевные мелочи. Дальше они пили коньяк и вино, лежа голыми рядом друг с другом и перемежая глотки поцелуями. Лизе нравилось прикосновение его горячего тела, нравился запах коньяка от его полуоткрытых губ. Общий ток пронизывал их обоих.

Они так и уснули наконец — последним усталым движением отставив недопитые бокалы, прижавшись друг к другу на нерасстеленном диване.

Назавтра Арсений проснулся ровно в шесть, как обычно.

— Спи, Лиз, спи, — сказал он, увидев, что она тоже хочет встать. — Не болит голова?

— Немножко…

— Ну и лежи, я есть все равно не буду. Я там возьму чего-нибудь с собой. У меня же сутки сегодня, завтра день. Так что увидимся только завтра вечером, ты не скучай.

Она слышала, как он бреется в ванной, фыркает, обливаясь холодной водой, но у неё не было сил подняться: голова и правда болела от «Сангрии». Вот ведь коварное вино, а кажется таким легким!

Поднялась Лиза только в половине одиннадцатого, да и то потому, что телефон зазвонил в прихожей.

— Встала, Лизушка? — услышала она голос Арсения. — Молодец, мужественная девочка, я и то сейчас только расходился. У нас сегодня, правда, все такие.

— Бедные ваши больные! — рассмеялась Лиза.

— Ничего, у нас тут врачи — народ закаленный, свою норму знают.

— А что ты сейчас делаешь? — спросила Лиза.

— Да что и всегда. Профессорский обход закончился, теперь пойду Фомичу ассистировать на плановой, потом — перевязки, ночью сам буду оперировать. Дел хватает.

— Я тебя люблю, — прошептала Лиза в трубку.

— Что-что? — переспросил он. — Не слышу, повтори.

— Я тебя люблю! — повторила она громче.

— Знаешь, как приятно это слышать! — рассмеялся Арсений на другом конце провода. — Я тоже…

Деньги, полученные им вчера, лежали на столе. Их было немного, но Лиза почувствовала неожиданную гордость: вот, муж принес зарплату, оставил ей на хозяйство.

«Конечно, это не дело, — подумала она. — Надо ведь как-то и мне…»

Выйдя днем на улицу, она купила газету «Из рук в руки» и быстро обзвонила несколько номеров, указанных в объявлениях.

— Конечно, девушка! — услышала она. — У нас ребеночек спокойный, просто ангел, вы с ним легко справитесь! Вы ухаживали когда-нибудь за детьми? Ему два года. А когда вы придете?

Лиза уклончиво ответила нескольким людям, жаждущим пригласить няню к ребенку, — мол, ещё позвоню. Настроение у неё сразу улучшилось.

«Что ж, совсем неплохо, — подумала она. — С ребенком-то я с любым справлюсь, тут и сомневаться нечего. Значит, какие-никакие деньги мне, во всяком случае, обеспечены. Надо только Арсению сказать. Не идти же, даже его не предупредив».

Как ни странно, Арсений совсем не обрадовался, когда следующим вечером, наливая ему суп, Лиза сообщила о своем решении. Он вообще выглядел усталым, едва держал ложку в руках.

— Это зачем еще? — спросил он. — Лиза, ты что, обидеть меня хочешь? Я понимаю, что зарабатываю копейки, но все-таки — неужели уж такая крайность?

— Нет, Арсюша, дело совсем не в этом, — попыталась успокоить его Лиза. — Я просто подумала: все равно мне надо чем-то заниматься, почему бы не с детьми? Ведь это совсем не трудно.

— Что, так уж ты хочешь с детьми возиться? — спросил он. — Или ты без них жить не можешь? Съезди лучше к брату, с племянниками повозись, если тебе без детей скучно.

— Я не понимаю, почему ты так рассердился? — удивленно спросила Лиза. — Я просто хотела подработать немного, что же в этом плохого?

Арсений тут же переменил тон.

— Извини, милая, я что-то и правда… Нанервничался сегодня, вот и… Больной у Фомича умер прямо на столе. Ведь плановая операция, никто не ожидал! И мы ничего не могли сделать…

Лиза сразу замолчала. Конечно, ему сейчас не до её забот. Какой же неуместной должна была ему показаться её радость!

— Я просто привык, что работа — это профессия, понимаешь? — сказал он. — У меня мать всю жизнь работает, но она же врач, она свою работу любит. А ты ведь идешь в няньки просто потому, что деньги нужны. Чему же я должен радоваться? А вообще-то — ты хоть чем-нибудь хочешь заниматься? Как-то странно все это. Ведь ты молодая совсем, могла бы учиться…

Но, увидев расстроенное и недоумевающее Лизино лицо, Арсений спохватился.

— Давай, знаешь, отложим это, хорошо? Я ведь говорил тебе: не всю жизнь собираюсь нищенствовать, ну подожди ещё немного. Сам что-нибудь придумаю!

Все это не слишком утешило Лизу, но она поняла, что он сегодня устал, расстроен, и не стала возражать.

— Я так люблю, когда ты меня ждешь, — прошептал Арсений уже в постели. — Не уходи ты никуда…

Он тут же уснул, и при свете белого шара-ночника Лиза видела, какие глубокие тени лежат у него под глазами.

Осень подходила к концу, и иногда Лизе становилось жаль, что так и не видела она в этом году щедрого осеннего золота: леса под Полоцком были огромные, как и по всей Белоруссии, и осень связана была для неё с бесконечными волнами рыжего, багряного леса.

Она даже сказала об этом Арсению, глядя в окно на чахлый полузасохший клен. Однажды Лиза видела, как дворник украдкой поливал его соляным раствором, чтобы дерево не слишком досаждало облетающими листьями.

— Ты на природу хочешь? — обрадовался Арсений. — Давай поедем, что за проблемы! Хочешь, я в будний день выходной возьму, хочешь, подождем, пока на воскресенье выпадет.

— А куда поедем? — обрадовалась Лиза.

— Да куда угодно. Можно в Сергиев Посад, если ты там не была, в Лавру.

Лиза никогда не была в Лавре, и ей, конечно, тут же захотелось поехать. Впрочем, с Арсением она была готова ехать, куда угодно.

Лиза не знала, верует ли она — точнее, она старалась не думать о том, как надо верить. Мать сердилась:

— Странно это, Лиза! Дед твой покойный священником был, пострадал за веру, а ты, прости Господи, носу не кажешь в церковь. Что вы за люди — разрешили ведь наконец, отчего не подумать о душе?

Лиза не спорила с матерью: она и сама чувствовала какую-то неловкость от того, что не соблюдает обряды. Может быть, это просто потому, что не привыкла с детства? Тогда Зоя Сергеевна ещё опасалась учить маленькую Лизу молиться, открыто водить её в церковь. А потом, когда все это стало неопасно, Лиза уже не могла почувствовать связи между таинственным понятием веры и целованием руки у священника или причастием из одной ложки с сотней других прихожан. Ей словно бы достаточно было того, что она чувствовала в собственной душе.

Они поехали в Лавру ранним воскресным утром. С погодой повезло: солнце светило с последней предзимней яркостью, в воздухе мелькали паутинки бабьего лета — тоже последние, случайные. Арсений с Лизой успели к ранней электричке и даже захватили места на скамейке в уголке. Правда, вскоре пришлось уступить места старушкам, но им все равно было хорошо: в толпе они прижались друг к другу так тесно, что Арсений прошептал Лизе на ухо:

— Может, выйдем где-нибудь в лесочке?

Лиза засмеялась, и они начали целоваться такими долгими поцелуями, что немедленно вызвали неудовольствие у тех самых старушек.

— Никакого стыда нету, — ворчали они. — В светлый праздник в Лавру людям нельзя съездить без этой срамоты!

— Какой сегодня праздник, ты не знаешь? — спросил Арсений.

— Покров сегодня, — объяснила старушка. — Вам бы только целоваться!

Они не заметили, как доехали до Сергиева Посада. Они вообще мало что замечали вокруг, когда смотрели друг на друга. Лавра вырисовалась в прозрачной дали. Когда сошли с электрички, Лиза ахнула, увидев золотые и голубые купола.

— Красиво, — произнес и Арсений. — Торжественно как-то, человеком себя чувствуешь, когда сюда приезжаешь, а то ведь некогда все.

Они пошли в ту сторону, где сияли купола, и Лизе казалось, что они вот-вот войдут под какие-то неведомые ворота. Она чувствовала, что ей везде легко и хорошо с ним, и здесь, в Лавре, так же хорошо и свободно, как в комнате на Воротниковском.

В Москве не чувствовалось никакого праздника, а здесь он присутствовал во всем — и в торжественном звоне колоколов, и в особенных, значительных лицах священников. Лиза чувствовала праздник в себе, в своей душе, и думала о том, что иначе и быть не может. Ведь они идут рядом, Арсений обнимает её за плечи и, время от времени взглядывая на него, она видит его лицо.

Неожиданно от наклонился к ней и быстро поцеловал. Потом сказал, словно оправдываясь:

— Сейчас ведь в церковь зайдем, там неудобно будет.

У входа в храм Лиза набросила на голову широкий белый шарф, обернула его вокруг шеи.

— Ты на дворяночку похожа, — сказал Арсений. — Из тургеневского романа.

— Мне многие это говорили, — удивилась Лиза. — Не понимаю, отчего. Что, такая уж я старомодная?

— Да нет, почему старомодная, — возразил Арсений. — Просто от тебя чистотой веет. Да и внешность соответствует.

Храм был залит солнцем, хор пел негромко и таинственно. Перекрестившись, Лиза не стала проходить вперед, остановилась неподалеку от входа, рассматривая иконы и роспись на потолке.

— Пойдем поближе, — шепнул Арсений. — Посмотри, как там красиво, алтарь какой.

Они прошли к алтарю, и Лиза почувствовала, что стоит в самом центре огромной чаши, опрокинутой над её головой. Арсений стоял рядом, держа её за руку, и она слышала его дыхание сквозь чистые голоса певчих.

— Смотри… — Он наклонился к её уху, его дыхание теперь щекотало висок. — Похоже, что мы венчаемся, правда?

Лиза вздрогнула от этих слов. Она совсем не думала об этом!

— Разве? — Она подняла глаза на Арсения, стараясь понять, почему он сказал это.

— Правда-правда, ещё шарф этот белый…

Они постояли ещё немного, потом вернулись ко входу, купили свечи, поставили у иконы Всех Святых. Служба в этот день была длинная, праздничная. Когда они вышли из церкви, им вслед звучало пение.

Они ещё погуляли по Лавре, полюбовались красивой трапезной, постояли у ворот семинарии.

— Здесь, знаешь, весной девушек красивых много. Таких вот, как ты, — сказал Арсений.

— Почему? — спросила Лиза.

— Выпуск в семинарии. Священникам ведь жениться надо, чтобы приход получить, а где им жен искать? Вот девчонки и приходят на смотрины, прямо к выпуску. А что, чем плохо быть попадьей? Вроде как жена военного: неудобства есть, конечно, зато все более-менее устроено.

— Откуда ты это знаешь? — удивилась Лиза.

— А у нас девчонки с курса тоже сюда бегали, — объяснил он. — Ну, конечно, это я загнул, что такие, как ты. Куда им до тебя! Ну что, пора на природу? — спросил он. — Сейчас местечко где-нибудь выберем, костерочек разведем… Красота!

Не слишком людные места были уже в получасе езды от Сергиева Посада. Лиза с Арсением сошли на какой-то неведомой станции и пошли вниз от насыпи, выбирая, где бы свернуть вглубь леса.

Костер разгорелся быстро — дождей давно не было. Лиза достала из сумки замоченное с вечера мясо для шашлыка.

— Ох, что за запах! — восхищался Арсений. — Полжизни отдать за такой денек. Лес, осень, девушка-красавица, да ещё шашлык!

— Девушка все-таки дороже шашлыка, и на том спасибо, бессовестный! — засмеялась Лиза. — Посмотри, по-моему, уже готово.

От непривычно свежего воздуха слегка кружилась голова, да они ещё и выпили вина. Разомлев под солнцем, Лиза прилегла рядом с Арсением на расстеленную куртку. Он лежал, закинув руки за голову, грыз травинку и смотрел в небо, сияющее меж древесных верхушек.

— Как хорошо… — сказал он. — Надо же, ничего особенного — ведь тысячи людей тысячи раз ездят на природу, жарят шашлыки, пьют вино. А все равно хорошо, как будто это только с нами происходит, в первый раз… Правда?

— Правда, — кивнула Лиза. — Да мне с тобой всегда хорошо, какая разница, сколько раз все это было и с кем?

Словно в ответ на её слова, Арсений быстро перевернулся на живот, приподнялся на локтях и начал её целовать. Лиза видела его лицо над собою, волосы падали ему на лоб…

— У тебя глаза с небом сливаются, — прошептала она, выбирая мгновения между поцелуями. — Синие…

Арсений уже успел расстегнуть на Лизе куртку и клетчатую мягкую рубашку, губы его скользили по её шее все ниже, рука прикасалась к её животу, искала замочек на джинсах.

— Не холодно тебе на земле? — успел он прошептать, но это были уже последние его внятные слова, дальше начался торопливый любовный лепет…

В волосах у Лизы запутался мелкий лесной сор, она выбирала его, смеясь.

— Ох, Арсюшка, а если бы кто-нибудь мимо шел? Ведь не тайга…

— Подумаешь! — засмеялся он в ответ. — Любовников бояться — в лес не ходить!

«А ведь мы с ним — любовники! — вдруг поняла Лиза. — Как удивительно — такое взрослое слово, так и пышет от него тайнами, альковами, ещё Бог знает чем…»

— Послушай, — спросила она, — а почему ты сказал там, в церкви, что мы как будто венчаемся?

— А что? — спросил он. — Хочется тебе обвенчаться?

— Да нет, — смутилась Лиза. Еще недоставало, чтобы он подумал, будто она на этом настаивает! — Я просто удивилась…

— Да красиво там было, и ты такая красивая. Вот и сказал.

Больше они не говорили об этом, и Лизино смущение прошло само собою.

Они вернулись в Москву, когда уже зажглись фонари на улицах.

— Слушай, — сказал Арсений, открывая дверь, — ведь мы с тобой всего два месяца вместе живем! Даже не верится. Кажется, ты всегда была — домой вот так приходили… Ох, как я есть хочу!

— Мы же шашлыки недавно ели, — засмеялась Лиза.

— Ну и что? — удивился он. — Ты ещё скажи, что мы ещё и любились недавно.

И, не дожидаясь, пока Лиза ускользнет на кухню, он увлек её за собой на диван.