"Галактики как песчинки" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

11

Когда я вошла в лифт и уже протянула руку, чтобы нажать нужную кнопку, меня остановил окрик: "Подождите!" А спустя несколько секунд в кабину стремглав влетел парень в славонском военном мундире. Он был худощав, почти моего роста, лет шестнадцати, максимум семнадцати на вид. Короче, еще сопляк.

Однако этот сопляк был офицером, лейтенантом, о чем свидетельствовали погоны и соответствующая надпись на именной планке. Звали его П. Валько. На каком слоге делать ударение – не ясно. Для себя я решила, что на втором – так звучит лучше. Волосы у него были русые, гораздо длиннее положенного по уставу, лицо – круглое, скуластое, глаза – карие, широко расставленные, взгляд —дерзкий, задиристый. Этим самым задиристым взглядом он смерил меня с ног до головы и произнес:

– Привет, прапор! Мне на шестой ярус.

– Сам дурак, – ответила я, нажимая соответствующую кнопку. – Никакой я не "прапор", а земной мичман. То есть лейтенант, равный тебе по званию. Разбираться надо.

Валько фыркнул:

– Глупая девчонка! Шуток не понимаешь, что ли?

При этом он тряхнул головой, его волосы слегка взметнулись, и на виске блеснула сенсорная пластина компьютерного имплантанта. Теперь мне все стало ясно – и его нагловатое поведение, и "неуставная" длина волос, и то, почему он, такой молодой, уже офицер. Валько был кибером – или, как официально называлась его специальность, системным оператором кибернетических устройств. Проще говоря, он был высококлассным инженером-математиком, который через свой имплантант мог управлять компьютерами на базовом, цифровом уровне. Это не шло ни в какое сравнение с ментошлемами; установленное через имплантант соединение делало мозг оператора частью компьютерной системы, человек и машина как бы сливались в одно целое.

Киберы были очень ценными специалистами, но их карьера не отличалась долговечностью. Лет через десять активной деятельности, самое большее через пятнадцать, они теряли профессиональную пригодность, удаляли имплантант и уходили на покой с многомиллионным банковским счетом, внушительной пенсией и роскошным букетом нервно-психических расстройств. Те же из них, кто не в силах был расстаться с имплантантом, вскоре сходили с ума и остаток своих дней проводили в кататоническом ступоре, имея возможность общаться с внешним миром только через соединение с компьютером. Однажды я видела документальный фильм про таких людей, там показывали госпиталь, где их содержали. Подключенные к системам жизнеобеспечения киберы-кататоники здорово напоминали пребывающих в коме больных, с тем только различием, что их разум функционировал, вечно блуждая в дебрях виртуальных реальностей, – разумеется, автономных, без возможности доступа к глобальной сети. Эти "бескрышные" гении с отключенными нравственными тормозами были способны на что угодно – от мелкого хулиганства до крупномасштабных информационных диверсий. Просто так, не корысти ради, а по причине своего сумасшествия.

– Ну, чего вылупилась? – сердито произнес Валько; очевидно, мой взгляд был весьма красноречив. – Кибера никогда не видела? Так можешь потрогать. Не бойся, я не кусаюсь.

– Извини, – пробормотала я сконфуженно. – Просто... так неожиданно.

Я не стала уточнять, что неожиданностью для меня была не сама встреча с кибером (ОСО тоже нужны специалисты такого профиля), а его юный возраст. Хотя, если хорошенько поразмыслить, мне следовало быть готовой к подобной встрече. Ведь в офицерском клубе лейтенант Ансельм предположил, что я "еще один компьютерный вундеркинд". Отсюда напрашивался логичный вывод, что таких вундеркиндов у них немало.

Мы вышли из лифта и вместе направились по одному из коридоров.

– Нам просто по пути? – спросил Валько, подозрительно покосившись на меня. – Или ты сопровождаешь меня из любопытства?

– Больно ты мне нужен, – в тон ему ответила я. – Я иду по своим делам.

– Ага. Ну смотри мне.

Его нахальные манеры уже не раздражали меня. Для него я была всего лишь девчонкой, почти сверстником, а не сослуживцем, и точно так же он обращался бы со мной, будь я хоть в капитанском мундире. По большому счету, он не был военным, а форму на него напялили только потому, что так положено. Обычно киберы, работающие на армию, сразу получают звание капитан-лейтенанта, однако в случае с Валько, наверное, решили, что для его возраста это будет чересчур. Зато оклад у него, можно не сомневаться, на порядок выше адмиральского жалованья.

– Когда ты закончил школу? – поинтересовалась я.

– В двенадцать. А университет – в пятнадцать, к шестнадцати стал доктором математики. Тогда и воспользовался своим законным правом на установку имплантанта. А потом меня загребли в армию. Еще вопросы есть?

– Гм... А "загребли" – это в каком смысле?

– Да нет, никакого принуждения. Это я так, фигурально выразился. Мне предложили, я сказал "да". Вот и все.

– Давно на службе?

– Четыре месяца. А в ОСО меня перевели две недели назад.

Мы уже миновали несколько поворотов, но все равно продолжали идти вместе.

– Чем дальше, тем больше мне кажется, – произнес Валько, – что ты идешь туда же, куда и я.

– У меня тоже такое предчувствие, – заметила я. – Кстати, меня зовут Рашель. А тебя?

– Я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по фамилии, – уклончиво ответил он.

– Почему?

– Просто так привык. Мое имя... э-э, мягко говоря, оно мне не нравится.

– И что же это за имя?

– Ни за что не угадаешь. Персиваль.

– О боже! – сказала я. Да, действительно, я бы ни за что не угадала. Я ожидала что-то вроде Прохора, Панкрата или, на худой конец, Поликарпа – но уж никак не Персиваля.

– Вот то-то же, – сокрушенно подтвердил парень. – Моим родителям казалось, что это будет так романтично, а получилось... Персивалько! Лучше называй меня по фамилии.

– Хорошо, – согласилась я. – Валько так Валько.

Предчувствие нас не обмануло. Миновав пост дополнительной охраны, мы вошли в просторный конференц-зал Отдела специальных операций, где уже находилось десятка два парней и девушек лет шестнадцати-семнадцати. В отличие от нас, они были не в лейтенантских мундирах, а в новеньких кадетских униформах с наспех приметанными погонами уорент-офицеров. И, в отличие от Валька, они серьезно относились к военному уставу, поэтому мигом прекратили разговоры и поприветствовали нас по всем правилам – как старших по званию.

Честно говоря, я ожидала от своего спутника чего-то вроде: "Вольно, прапоры!", но он в ответ небрежно взмахнул рукой, изображая некое подобие салюта, и вполне доброжелательно произнес:

– Привет землякам. И остальным тоже.

В самом деле, большинство присутствующих, судя по эмблемам на рукавах, были славонцами. Также я увидела нескольких своих соотечественников – не галлийиев, а землян, почти наверняка славянского происхождения. Между ними затесалась рыжеволосая красавица из Нового Израиля. Еще были парень и девушка, очень похожие друг на друга, бесспорно брат и сестра, с золотисто-пурпурными нашивками Терры-Кастилии. Вот, пожалуй, и все.

Валько сразу присоединился к своим соотечественникам и завел с ними непринужденный разговор. О чем шла речь, я не поняла, поскольку беседовали они на незнакомом мне языке. Скорее всего, на русском, а может, и нет – Славония была одной из немногих планет, где реально существовало многоязычие.

Я же не была столь раскованна и непосредственна, как Валько, хотя и застенчивой меня нельзя было назвать. Просто мне требовалось некоторое время, чтобы освоиться в компании незнакомцев, поэтому я с минуту простояла в одиночестве, оглядываясь по сторонам с деловитым видом, а затем не спеша направилась к группе землян. Те с самого начала посматривали на меня с откровенным любопытством, однако первыми подойти не решались – и все из-за нашей разницы в чине. Откуда им было знать, что свое звание мичмана я получила лишь благодаря неосведомленности мадам Пети.

Когда мы познакомились, ребята вкратце поведали мне свою нехитрую историю. Еще недавно они учились в старшей школе – кто в выпускном классе, кто в пред выпускном, а несколько дней назад их буквально вытащили из постели посреди ночи, напялили военную форму и без всяких объяснений отправили сюда, сообщив лишь, что по специальному приказу главного командования они призваны на военную службу. Уже здесь им присвоили подофицерские звания и только тогда соизволили объяснить, что для них есть работа, правда, не сказали какая. В общем и целом ребята были не против такого развития событий, все они и так собирались стать военными, но происходящее их несколько ошеломило – что, впрочем, было совершенно естественно.

Дальнейшему нашему разговору помешало появление в конференц-зале старшего офицера – и не кого-нибудь, а самого председателя Объединенного Комитета начальников штабов. Вчерашние школьники вытянулись в струнку, аж зазвенели. Мы с Вальком отреагировали гораздо сдержаннее, как и подобает кадровым военным.

Адмирал-фельдмаршал Дюбарри, ответив на приветствия кивком, устроился в кресле во главе стола, активировал свой терминал и произнес:

– Здравствуйте, господа. Присаживайтесь, пожалуйста.

Когда мы расселись, он заговорил:

– Прежде всего, небольшое вступление. Вас не должна обманывать некоторая суматошность, сопровождавшая ваш призыв на военную службу и перевод в распоряжение объединенного командования. Миссия, которую мы намерены вам поручить, готовилась в течение последних пяти месяцев, и все присутствующие здесь были отобраны в результате тщательного рассмотрения нескольких тысяч кандидатов на участие в предстоящей операции. Начать ее предполагалось примерно через три недели, однако новые обстоятельства, уже известные вам, заставили командование изменить свои планы. Обострение конфликта между альвами и габбарами ускорило естественный ход событий, поэтому нам пришлось в спешном порядке доставить вас на главную базу – без предварительных разъяснений, не спросив вашего согласия. А по самому своему характеру это задание предполагает исключительно добровольцев... – Дюбарри сделал паузу и смерил нас строгим взглядом. – Вижу, кое-кто из вас прямо сейчас готов вскочить и вызваться добровольцем. В частности, это касается вас, кадет Леви, – обратился он к рыжеволосой израильтянке, которая даже привстала со своего места, – Наберитесь терпения и прежде выслушайте меня. Все вы, исключая одного из присутствующих, родились и провели свое детство на контролируемых Иными планетах, вам не понаслышке знакомы реалии подневольных миров. Вы прирожденные бойцы и лидеры: некоторые из вас еще в младших классах школы создали среди своих сверстников подпольные группы и успешно руководили ими, другие сотрудничали с партизанскими отрядами в качестве связных или резидентов, а семь лет назад, во время операции "Освобождение", вы принимали активное участие в восстаниях, предшествовавших вторжению в ваши системы галлийских войск. Таким образом, вы обладаете всеми необходимыми для предстоящего задания качествами – опытом подпольной работы, умением руководить людьми, отвагой и вместе с тем определенной осторожностью, поскольку ни один из вас при всей своей активной деятельности ни разу не попался врагу.

"Вот так-так! – подумала я, украдкой поглядывая на сидевшего рядом Валька. – Как порой бывает обманчива внешность! Выходит, этот легкомысленный мальчишка с замашками нахала не только вундеркинд, помешанный на компьютерах, но и ветеран-подпольщик, активный участник славонского восстания. Сколько ему тогда было – девять, десять?.."

– Исключение, о котором я упоминал ранее, – между тем продолжал адмирал-фельдмаршал, – представляет собой лейтенант Леблан. Вернее, мичман Леблан – но это уже терминологические нюансы. Она уроженка Терры-Галлии и не росла, как вы, во враждебном окружении. Тем не менее мичман Леблан тоже обладает весьма ценным для предстоящей миссии опытом – опытом проникновения на захваченную чужаками планету и успешного внедрения в тамошнее общество.

Взгляды всех ребят устремились на меня. Я покраснела от смущения. Да уж, нечего сказать, "успешное внедрение"! Особенно то, как я прокололась с карточкой социального обеспечения. Если бы не отец, кто знает, чем бы все закончилось. Скорее всего, я оказалась бы в полиции, а оттуда попала бы к чужакам.

– Итак, господа, – вновь привлек к себе внимание Дюбарри. – Надеюсь, из моих слов вы уже поняли, что операция будет связана с высадкой разведывательного десанта на одну из подчиненных чужакам человеческих планет. Теперь я предлагаю каждому из вас хорошенько взвесить все "за" и "против" и решить для себя, готовы ли вы к выполнению такого сложного, ответственного и крайне опасного задания. Со своей стороны я могу гарантировать, что отказ никоим образом не повлияет на вашу дальнейшую карьеру. Прошу не спешить с ответом.

Несколько минут в конференц-зале царило молчание. Я ничего не взвешивала, не решала, потому как еще во время беседы с отцом и Анн-Мари догадалась, что речь идет о разведоперации. Правда, то обстоятельство, что в ней будут участвовать два десятка парней и девушек еще младше, чем я, оказалось для меня сюрпризом. Интересно, с какой стати нас собираются послать туда, где должны действовать опытные разведчики?..

Валько поднял руку. Я удивилась: неужели он струсил?

Дюбарри кивнул:

– Слушаю вас, лейтенант.

– Адмирал, сэр, – заговорил тот ровным голосом. – Я думаю, что сейчас мы попусту тратим время. Если наши кандидатуры прошли тщательный многоступенчатый отбор, то среди нас наверняка нет никого, кто отказался бы от задания. А если бы хоть один взял отвод, вы бы забраковали всю нашу команду, поскольку это свидетельствовало бы о некомпетентности психологов, которые занимались ее формированием. Полагаю, что на такой случай у вас есть резервная группа, возможно, не одна. Вы, конечно, не сомневаетесь в нашем согласии, но ввиду важности и ответственности задания, безусловно, решили подстраховаться.

Мне показалось, что Дюбарри онемел. По крайней мере несколько секунд он молчал, глядя на Валька с откровенным уважением. Наконец произнес:

– Вы совершенно правы, лейтенант. Ваша группа прошла последний тест. Для полноты картины добавлю, что во все кресла встроены дистанционные датчики, которые контролировали состояние вашей нервной системы. Только что я получил результаты анализа, – он кивком указал на свой терминал. – У каждого из вас реакция положительная.

Есть страх, опасения, сомнения, неуверенность – но в пределах нормы. Зато никто ни на секунду не потерял над собой контроль, не поддался панике, не испытал шока. Теперь можете расслабиться, господа, датчики отключены. Вам уже известно о них, поэтому они не будут отражать объективной картины. Да и больше нет в этом нужды. – Подтверждая свои слова, адмирал-фельдмаршал дезактивировал терминал. – Итак, лейтенант Валько, продолжайте. Кажется, вы еще не поделились всеми своими выводами.

– Так точно, сэр. Анализ этнического состава нашей группы позволяет с большой вероятностью предположить, что местом предстоящей операции будет планета Новороссия. Правда, в эту схему не совсем вписывается мичман Леблан – хотя со своей внешностью и акцентом она вполне может сыграть роль ирландки, недавно депортированной с Аррана. Мисс Леви, по всей видимости, будет изображать из себя уроженку Земли Вершинина, а мистер и мисс Мартинес, – он кивнул в сторону брата и сестры с Терры-Кастилии, – выходцев с Эсперансы. Конечно, всем четверым не помешает изучить под гипнозом азы русского языка. Что же касается остальных, то я думаю, что и нам понадобится определенная гипнолингвистическая коррекция, дабы мы не выделялись своим произношением среди местного населения

– Очень хорошо, – одобрительно сказал Дюбарри. – Что дальше? – Адмирал явно поощрял к разговору – мол, смелее, парень, не робей, высказывай свои мысли без оглядки на то, что перед тобой сидит самый высокопоставленный военный во всех вооруженных силах человечества. Впрочем, на мой взгляд, Валько не нуждался ни в каких поощрениях. Чины для него не значили так много, как для остальных присутствующих, включая меня. Он спокойно продолжал:

– В связи с этим, сэр, у меня возник целый ряд вопросов, но я надеюсь, что в ходе нашей беседы на них будут даны исчерпывающие ответы. Главный же вопрос состоит в следующем. Нам, разумеется, очень льстит, что командование считает нас прирожденными лидерами, опытными подпольщиками и такое прочее. Для нас большая честь, что мы получаем задание от самого председателя Объединенного Комитета начальников штабов. Это свидетельствует о необычайной важности планируемой операции. И тем более вызывает удивление, что такая сверхважная, такая ответственная миссия возлагается на... гм, скажем так – на молодых людей старшего школьного возраста, будь они хоть трижды прирожденными лидерами, бойцами и подпольщиками. Разве в вашем распоряжении нет высококлассных профессионалов, специально подготовленных для такого рода заданий?

Адмирал-фельдмаршал кивнул:

– Вот с этого мы и начнем, господа. С вашего возраста и профессионализма. Дело в том, что в своей возрастной категории вы являетесь теми самыми высококлассными профессионалами. Лучше вас есть только те, кто постарше, – а они для этого задания не годятся. В ходе ознакомления с инструкциями вы поймете – почему...