"Эволюционная идея в биологии. Исторический обзор эволюционных учений XIX века." - читать интересную книгу автора (Филипченко Ю.А.)

и пишет в предисловии к ней: «Я становлюсь на ту точку зрения, на которой Дарвин стоял прежде, но от которой он несколько удалился в позднейших изданиях своего сочинения, и вместе с тем стараюсь показать, что направленные против этого критические замечания и возражения бессознательны... Это и есть именно Дарвиново учение, и потому я считаю, что моя книга выступает в защиту чистого Дарвинизма».
Подобный «чистый дарвинизм» не есть, конечно, дарвинизм самого Дарвина. Это только крайнее, наиболее правое крыло эволюционной теории, возглавляемой учением Дарвина, которое остановилось лишь на одном из факторов эволюции, именно на естественном подборе, и признало его не только главным, но и единственным. В дальнейшем изложении мы встретимся и с другими представителями этого крайнего течения, которое называют обычно неодарвинизмом. Так как все взгляды Уоллеса, как видно по его «Естественному подбору», сложились у него еще в течение шестидесятых годов, когда других неодарвинистов еще не было, то его следует признать первым представителем этого направления.
Личной особенностью Уоллеса, резко отличающей его от всех других эволюционистов, является то, что он пытался связать эту теорию с оригинальным учением о вмешательстве в процесс эволюции высшего чачала. Мы видели уже, что писал он в «Естественном подборе» о лроисхождении человека. Последняя глава «Дарвинизма» посвящена Уоллесом тому же самому вопросу.
В ней он вполне соглашается с Дарвином о происхождении человека от какой-то прародительской формы, общей человеку и человекообразным обезьянам. «Что касается причины и спо-соба такого происхождения, то мы можем допустить, что изме-няемость и естественный подбор... могли вызвать прежде всего усовершенствование организма... и вместе с этим больший и более развитой головной мозг». Однако все это касается лишь физической природы человека. Если перейти от них к его умст-венным и нравственным качествам, то окажется, что «каждое из них совершенно не подходит под объяснение развития этих способностей по закону естественного подбора, и все факты заставляют нас признать для них совсем другое происхождение, нежели то, которое применимо к животным свойствам человека».
Согласно Уоллесу, можно указать по крайней мере три ста-дии в развитии органического мира, когда какой-нибудь новый фактор или новая сила вступала в действие. Первый раз это было при превращении неорганического вещества в организо-ванное, второй раз — при появлении чувствительности и созна-ния, и, наконец, третий раз — при возникновении духовных свойств человека. «Эти три различных стадии прогресса, — за-ключает Уоллес, — начиная с неорганической материи и кончая человеком, ясно указывают на существование невидимого ми-
66

pa — мира духа, которому подчинен материальный мир». По его глубокому убеждению, «Дарвинова теория разъясняет нам, каким образом человеческий организм развился из организма низших животных по закону естественного подбора, но она так же говорит нам, что... его умственные и нравственные способности... должны иметь другое происхождение; и для этого происхождения мы можем найти достаточную причину только в невидимом духовном мире».
Все эти соображения, однако, носят чисто метафизический характер и могут быть объектом лишь веры, а не точного зна-ния. Вот почему мы должны, конечно, отметить их, но не можем входить в рассмотрение их по существу.
* * *
Наиболее видной фигурой среди всех апостолов дарвинизма является, однако, не Уоллес, а немецкий зоолог Геккель, имя которого пользуется, пожалуй, наиболее широкой известностью после имени Дарвина.
Эрнст Геккель (1834—1918) принадлежит к числу тех людей, которые, увлекшись еще в юности каким-нибудь учением, остаются верны ему всю жизнь, строят на нем все свое миросозерцание и посвящают все свои силы проповеди этого учения. Иногда они доводят последнее до его крайних пределов и способствуют подрыву подобной теории, но. если последняя достаточно глубока и обширна, то она находит в людях подобного склада ума наилучших защитников и комментаторов. Подобная роль выпала и на долю Геккеля по отношению к эволюционной теории Дарвина.
Теория Дарвина совпала с началом ученой карьеры Геккеля, когда в начале 1861 г. он стал доцентом сравнительной анато-мии в Иене, где вскоре сделался и профессором зоологии, оста-ваясь верным Иенскому университету до конца своей научной карьеры. Напомним, что в Иене за несколько десятков лет до Геккеля был профессором и Окен — глава немецких натурфилософов своего времени. Это сопоставление имен Окена и Геккеля отнюдь не случайно, ибо, как мы сейчас увидим, между ними много общих черт, вытекающих, быть может, из общего склада немецкого характера, стремящегося к созданию исчерпывающих все вопросы систем, крайней детализации их отдельных пунктов, точной категоризации всех явлений и т. п. Конечно, язык Геккеля уже совсем иной, чем у Окена: такие понятия, как «ничто», «бог» и т. п., уже не играют в его общих построениях никакой роли, но их с успехом заменяют понятия «массы», «эфира» и т. д. Впрочем, все это относится к общей философии Геккеля, которой мы коснемся дальше, а сейчас удобнее остановиться на его заслугах в области эволюционной теории.

67

3*

Заметим, что Геккель относится к крупным зоологам своего времени, и ему принадлежит ряд больших монографий по ра-диоляриям, известковым губкам, медузам, сифонофорам, кото-рые могли бы одни создать ему широкую известность. Однако их общее значение гораздо ниже того, что им было сделано в области эволюционной теории.
В 1863 г. молодой Геккель выступил в защиту теории Дарви-на на съезде немецких естествоиспытателей в Штетине, а три года спустя появилось его наиболее известное произведение «Общая морфология организмов» в двух томах [31], в которой и изложена сущность всех взглядов Геккеля. Ввиду несколько специального характера этого труда он изложил еще раз эти взгляды в более популярном виде в книге под заглавием «Есте-ственная история мироздания» [32]. Последняя вышла в 1868 г. и выдержала ряд изданий, играя роль катехизиса в деле широкого распространения эволюционной идеи среди широкой публики. Не даром один из учеников Геккеля, Ланг, выразился про это произведение, что «эта книга революционирующая, зажигающая умы!». В семидесятых годах в России были сделаны две попытки издать «Естественную историю мироздания» по-русски, но оба ее перевода были уничтожены цензурой, и немногие уцелевшие экземпляры их являются большой библиографической редкостью4. Из других произведений Геккеля, носящих более общий характер, можно упомянуть появившиеся в 1874 г. «Теорию гастерии» [33] и «Антропогению» [34] и вышедшие уже в девяностых годах «Систематическую филогению» [35] и «Мировые загадки» [36]. Впрочем, все эти труды гораздо менее оригинальны и интересны, чем «Общая морфология», на которой мы и должны главным образом остановиться.
«Общая морфология» имеет следующий подзаголовок: «Об-щий очерк учения об органических формах, механически обос-нованного на почве реформированной Чарльзом Дарвином эво-люционной теории». Таким образом, Геккель ставит своей зада-чей перестроить морфологию на механически причинных осно-вах, исходя для этой цели из теории Дарвина, причем она явля-ется в его глазах лишь более научной переработкой той эволю-ционной теории, которая уже была создана до него Ламарком и Гёте. Второй том «Общей морфологии», где излагается глав-ным образом эволюционное учение, посвящается автором «основателям эволюционной теории, натуралистам-мыслителям — Чарльзу Дарвину, Вольфгангу Гёте, Жану Ламарку».
4 Один сделан А. Я. Гердом (1873), другой под редакцией Э. К. Брандта (1879).— Прим. Ю. Ф.
См. также Э. Геккель. Теория гастреи, филогенетическая классификация животного царства и гомология зародышевых листков.— В кн.: Ф. Мюллер, Э. Геккель. Основной биогенетический закон. М.— Л., Изд-во АН СССР, 1940,— Прим. ред.
58

Останавливаясь на историческом развитии эволюционной
теории, Гсккель увеличивает число ее основателей до шести,
считая за таковых «Ламарка и Жоффруа Сент-Илера во Фран
ции, Гёте и Окена в Германии, Дарвина и Уоллеса в Англии».
Особенно подробно он разбирает в дальнейшем, во-первых, уче
ние Ламарка, извлекая его имя из незаслуженного забвения и
пренебрежения, и затем теорию Дарвина. Взаимоотношение этих
имен, по его мнению, таково, что Дарвин является автором тео
рии подбора, которая и доставила идее эволюции чисто причин
ное доказательство, Ламарк же есть автор эволюционной теории
вообще. Поэтому дарвинизмом следует называть только теорию
подбора, а эволюционная теория в ее целом может быть обо
значена как ламаркизм, точно так же, как противоположное ей
учение о постоянстве видов можно назвать кювьеризмом. Впро
чем, последнее понятие как-то не привилось; термин «ламар
кизм» употребляется теперь в более узком смысле слова, о чем
мы уже говорили выше, и лишь термин «дарвинизм» сохранился
до сих пор в том совершенно правильном значении, которое ему
придавал Геккель. ,
Сущность теории подбора, в изложении Геккеля, сводится к взаимодействию двух физиологических функций, свойственных всем организмам, которые подобно питанию и размножению можно с таким же основанием признать за самые общие физио-логические явления. Это наследственность, или внутренняя об-разовательная сила, и приспособляемость (лучше сказать изме-няемость), или внешняя образовательная сила. «Все свойства организмов, — говорит Геккель, — приобретаются ими или в силу наследственности, или в силу приспособляемости; третьего формообразующего элемента, кроме этих двух, не существует». В результате взаимодействия наследственности и изменчивости и происходит расхождение признаков, или дифференцировка. Благодаря борьбе за существование возникает естественный подбор, обусловливающий постоянный прогресс в организации, т. е. эволюцию живых существ.
Каждое из этих основных положений теории разбирается Геккелем более подробно.Так, в области явлений наследствен-ности, по его мнению, действуют два закона, формулируемые им следующим образом. Закон консервативного наследования гласит: «Каждый организм передает своим потомкам те же мор-фологические и физиологические свойства, которые он сам получил от своих родителей и предков»; закон прогрессивного наследования утверждает: «Каждый организм передает своим потомкам не только те морфологические и физиологические свойства, которые он унаследовал от родителей, но и часть тех, которые приобрел в течение своего индивидуального существования путем приспособляемости». Каждый из этих главных законов затем расчленяется Геккелем на ряд второстепенных, которые представляют уже гораздо меньший интерес. Основные же его
69

законы наследственности, безусловно, важны как первая попытка расчленить вопрос о наследовании прирожденных и приобретенных свойств, которые многими — и даже самим Дарвином — недостаточно ясно различались в этом отношении друг от друга.