"НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ" - читать интересную книгу автора (Корецкий Данил)
Часть вторая. В штате внешней разведки. Глава 1. Задание "слепому" агенту.
– А вот и Максим Витальевич, – генерал Золотарев шевельнулся в своем "президентском" кресле, напоминающем обитый свиной кожей трон средневекового
Вошедший прикрыл за собой дверь. Иван Федорович привычным взглядом окинул подтянутую, собранную фигуру, увереные движения (кабинеты высокого начальства, видно, неспроста оборудованы двойными дверями, в которых легко запутаться человеку непривычному), и лицо так называемого "закрытого типа" с правильными
– Здравствуйте, – Карданов дипломатично остановился на середине комнаты,
Справа от генерала, в длинном ряду выстроившихся вдоль стены стульев, сидел в несколько напряженной и угловатой позе невысокий человек лет сорока. На
– Это Станислав Владимирович Яскевич, руководитель Западно-Европейского сектора, – кивнул в его сторону Золотарев. – Он тоже хочет побеседовать с вами,
Не дожидаясь ответа, генерал щелкнул тумблером селекторной связи.
– Ирочка, три черного, покрепче. – Он поднял глаза на Карданова. Тот, успев поздороваться за руку с Яскевичем, присел на один из стульев у
– Ну что, Станислав Владимирович, тогда перейдем к делу?
Яскевич, который даже не подозревал, что здесь требуется какое-то его
– Да, конечно.
Со стороны все это выглядело респектабельно и даже несколько буднично: рабочее утро в одном из кабинетов бывшего Первого Главка, а ныне Службы внешней разведки, начальник и его команда, отлаженный механизм общения. На самом деле здесь только что была одержана ещe одна моральная победа державного типа мышления над кислым интеллигентским чистоплюйством. Ведь генерал-майор, начальник управления, не должен заниматься поисками и подбором сотрудников -
Генерал подвинул к себе папку, где сквозь цветной пластик просвечивали
– Я внимательно изучил ваше личное дело, Макс Витальевич, – веско произнес он. – Вы грамотный специалист, имеете высший уровень подготовки, ваша работа в секторе Евсеева оценивалась положительно. Да и крепкие семейные
С семейными традициями он явно переборщил. Макс видел своих родителей только на единственной фотокарточке. И никаких воспоминаний о детстве у него не
– Так.
– Отлично! – Золотарев потер руки и вынул из папки листок компьютерной
– Сегодняшнее психологическое тестирование и проверку на полиграфе вы
Генерал доверительно наклонился вперед.
– Как вы смотрите на то, чтобы вернуться в разведку?
– Я не против, – сказал Макс. Он ещe не отошел от ночных и утренних событий. Неожиданный поворот колеса Фортуны резко менял его жизнь. Если бы не
– Вот и хорошо. Есть мнение определить вас в Западно-Европейский сектор.
– Just a little, – улыбнулся Макс.
Лицо генерала на какое-то мгновение напряженно застыло. Сам Иван
– Максим Витальевич говорит, что чуть-чуть подзабыл, – тут же перевел
– Не напрягайтесь, я все прекрасно понимаю, – слегка свысока пророкотал
В дверь постучали. Вошла секретарша с подносом, аккуратно переставляя по ковровому покрытию свои длинные точеные ноги. Золотарев умолк. Вот, кстати, ещe одно очко в его пользу. У предшественника секретарша была настоящая грымза, страхолюдина, по слухам, она работала ещe в НКВД. То ли дело Ирочка! Золотарев с удовлетворением скользнул взглядом по еe ладной фигурке, согнувшейся над столом, чтобы подать чашки. Знак качества, международный класс. И умница, каких
– Кофе вкусный. Спасибо, Ирина Викторовна, – сказал Золотарев, пригубив
Ира обернулась у дверей, улыбнулась и исчезла, еле заметно качнув
Генерал, не торопясь, допил кофе, достал красно-белую коробку "Мальборо".
– Угощайтесь, Максим Витальевич.
– Нет, спасибо, – покачал головой Макс. – Не курю.
– Это хорошо, – Золотарев прикурил от настольной зажигалки, выдохнул дым
– Я ведь не зря упомянул в начале о крепких семейных традициях, – он смотрел на Карданова из-за кудрявого табачного тумана. – Почему, например, всегда существовали и существуют профессиональные семейные кланы? Потому что в любой профессии есть особая основа жизни, своеобразная, так сказать, питательная среда… Есть нечто такое, что передается с кровью, с набором хромосом. Этому не выучишься в школе или где-то еще. Среди этого надо родиться
Яскевич кивнул с самым серьезным видом, хотя в душе посмеивался над
– Да, конечно, – сказал Макс. Он ещe не понимал, куда клонит Золотарев.
– Я много слышал о ваших родителях, Максим Витальевич, – продолжал с пафосом генерал. – Всегда преклонялся перед их мужеством и твердой волей. Я знаю, какой тяжелый выбор им пришлось делать тогда, в семьдесят первом.
В последнем Золотарев вовсе не был уверен, скорее даже наоборот. На этой неделе аналитический отдел повторно просчитал модель последствий перевербовки Томпсонов, и выявил, что провал агентов "Касьяна" и "Тихона" в Осло в 1973-м году мог быть одним из признаков ведения Томпсонами двойной игры. Мог быть. А мог и не быть. Существуют случайности, не исключены разные утечки, словом,
– И вам тоже было нелегко, Макс Витальевич. Я понимаю. Вы, возможно, даже
– Конечно, – кивнул Макс.
– Вырасти без родителей – это серьезное испытание. Трагедия.
Макс снова кивнул.
Золотарев сочувственно покачал головой. И вдруг его лицо озарилось
– А хотите съездить в Лондон?
– В Лондон? – Максу показалось, что он ослышался.
– Конечно. Вы росли и воспитывались без родителей, не видели их столько лет. Разведка в какой-то мере ответственна за это. Съездите, навестите отца с
Макс встал, сам не зная, зачем. Он пробормотал:
– Конечно, я… Но…
Неожиданное предложение насторожило Макса. Он прекрасно знал, что даже в Службе разведки, загранкомандировки – удел немногих счастливчиков. Лишь малая часть сотрудников сидит в зарубежных резидентурах, или время от времени совершает инспекционные выезды, – а остальные только мечтают о такой возможности. Ждут еe годами, заваливают начальство рапортами… А Макс только-только здесь появился и сразу… Память о родителях? Но сентиментальность и альтруизм не свойственны ни одному государственному институту, тем более
– Садитесь, Максим Витальевич. Значит решили.
Генерал явно остался доволен произведенным эффектом.
– Вы бывали прежде в Лондоне?
– Да.
В восемьдесят девятом он отвез для компартии Англии триста тысяч фунтов
– Это была очень краткая поездка. Час сорок минут в городе, дорога из
– Если внедрять вас туда на нелегалку – лучшего документа не придумаешь.
– Понятно… – разочарованно протянул Карданов. Генерал не обратил внимания
– Связь будете поддерживать с нашим резидентом, он второй секретарь посольства, телефоны вам дадут. Анатолий Сергеевич Замойский, оперативный
– Снимок на фоне Виндзорского дворца. Весна шестьдесят девятого…
– Очень хорошо. Это придаст легенде достоверности.
Яскевич закусил губу. Макс дернулся.
– Легенде? Значит, свидание с родителями легенда? Впрочем, я так и думал!
Теперь и начальник управления понял, что допустил непростительную ошибку.
– Вы хороший оперативник! – Золотарев улыбнулся. – Но в данном случае
Генерал вздохнул и согнал с лица улыбку.
– Вы слышали про тактику "смещенного времени"?
– Нет, – ответил Макс.
– В средние века один восточный шах разоблачил государственный заговор. Виновным отрубили головы, но для спокойствия деспота надо выкорчевать все корни измены. Зачинщиком был главный визирь, он один знал, куда ведут ниточки предательства, но о его силе и мужестве ходили легенды – даже под пытками он не
Яскевич отвернулся. Когда-то давно он сам рассказал эту легенду будущему
– … Визиря поместили в темницу, его окно выходило во двор, где играла маленькая девочка – дочка начальника тюрьмы. Быстро побежало время: день сменялся ночью, ночь – днем. Год проходил за годом. Старели и умирали тюремщики, девочка выросла и вышла замуж, теперь во дворе играли уже еe дети. Однажды в государстве объявили траур: скончался сам шах. Как всегда при смене власти назревали большие перемены, одряхлевший начальник тюрьмы объявил визирю, что его скоро помилуют и как бы невзначай поинтересовался: "А что, действительно тридцать лет назад ты сумел организовать такой большой заговор?" И узник рассказал всю правду. Но тут на пороге темницы возник живехонький и даже не постаревший шах: в действительности прошло не тридцать лет, а всего шесть месяцев – бег времени достигался искусством гримеров, уловками наружной стражи и снотворным, добавляемым в пищу визирю. И грянула расправа: с заговорщиков заживо спускали кожу, их детей и жен продавали в рабство, имущество забирали в ханскую казну. А успокоившегося было визиря посадили на
Генерал замолчал. Внимательно слушавший Макс молчал тоже.
– Но ведь сейчас действительно прошло двадцать восемь лет! – наконец
– Вот именно! – подхватил Золотарев. – Почти тридцать лет прожито за решеткой, все осталось в прошлом, да и есть ли это прошлое, и помнит ли там хоть кто-нибудь про героических советских разведчиков? Сейчас у них особое состояние, сильнейший психологический кризис, самое время подкатиться к ним с вербовочным предложением. Наверняка англичане так и собираются сделать. А ваш визит перепутает им все карты! Вы – сын, родной человек, который приободрит,
"Значит, дело в этом, – подумал Макс. – Ни альтруизма, ни сантиментов.
– Вы удовлетворены ответом? – спросил генерал.
– Вполне, – ответил Макс.
Яскевич поднялся, нервным движением одернув свой стильный пиджак. Макс тоже встал. Через широкую столешницу навстречу ему протянулась жилистая
***
Веретнев был в одних трусах. Впустив Макса и прикрыв за ним дверь, он
– Не раздевайся. Здесь у меня срач, глядеть тошно… И вообще…
Он многозначительно обвел пальцем обшарпанные стены, намекая на возможные микрофоны. Макс знал, сколько стоит стационарное прослушивание и сильно сомневался, что Алексей Иванович может оправдать такие затраты. Но возражать не
– Лучше прокатимся куда-нибудь. Я сейчас.
Слон исчез в спальне. Из кухни тянуло пригоревшим салом и густым табачным перегаром. Через минуту Алексей Иванович появился в брюках и пуловере, сунул ноги в ботинки, на ходу вытянул из шкафа видавшую виды куртку и шарф,
– Пошли…
От недавней респектабельности Веретнева ничего не осталось, он оставлял еe дома вместе с длинным темным пальто. На улицу вышел обычный рассейский
В отличие от своего владельца, "БМВ" пятой модели выглядел вполне прилично. Это была единственная ценность отставного разведчика. Когда он отпирал дверцу, прохожие смотрели с нескрываемым подозрением: слишком явно вещь
Они поехали в сторону кольцевой и вскоре оказались на узкой бугристой дорожке, петлявшей между частными гаражами и автомастерскими. Дорожка обрывалась у редкого загаженного лесочка, по левую сторону валялись разбитые
– Здесь тоже срач, – сказал Веретнев, выбираясь из машины. – Везде срач, куда ни кинь. Но зато здесь некому подслушивать. Пошли, Макс, во-он до той
Макс в нескольких словах рассказал. Веретнев слушал рассеянно, в конце
– Вот и хорошо… Работу нашел, опять мир посмотришь… Только у меня наш
Карданов махнул рукой.
– Где его искать, тот чемоданчик…
Лучи заходящего солнца давали заметное тепло. В леске пела какая-то
– Я уже все продумал, – напористо произнес Слон. – Искать надо Евсеева. А на него выходить через наших ребят из бывшей "девятки"4. Большие начальники сами по себе к жизни не приспособлены, им обязательно "прикрепленные"5 нужны. И если он с большими деньгами убежал, то обязательно своего "прикрепленного"
Теперь рассеянно слушал Макс. Его сейчас больше заботила предстоящая
– Это не факт, – без особой заинтересованности процедил Карданов. – Голое предположение. Кстати, мне сегодня Золотарев назвал мое настоящее имя. Знаешь
– Меньше слушай Золотарева, я его знаю, как облупленного! – отмахнулся
Алексей Иванович подошел вплотную и взял Макса под руку.
– Я тут повстречался с нашими ребятами, попил водки… У пенсионеров языки, известное дело, поразвязанней. Там слово, здесь… Знаешь ведь, как собирается
– Шпионская информация, – пошутил Макс, но Слон шутки не принял.
– Ты это брось! Я никогда шпионом не был… Потому что шпион одно, а
– Ладно, ладно, – примирительно сказал Карданов. – И что дальше?
– Вчера к корешу одному зашел, к Женьке Варенцову, он со мной в отделе работал. Посидели за бутылкой, поболтали, вспомнили, как раньше жили, поговорили кто как сейчас устроился… Женька летом во Франции был с новой женой, поехали в Монако, там море, пирсы, яхты, чистота, щелкает он свою красавицу во всех ракурсах, видит – мужик со спортивной сумкой по сходням поднимается. Морда
Слон многозначительно поднял палец.
– Кудлов из Девятого управления, мать его так!.. Эй, кричит, Кудлов! Не узнаешь, что ли?.. А тот морду – клином, отвернулся, поднялся на яхту, зашел в
Откуда-то из-за пазухи Слон достал лаковый цветной прямоугольник,
– Красивая…
– А я о чем!
– Но она моложе его лет на двадцать?
Веретнев запнулся.
– Кто?
– Ну эта его новая жена.
– Да при чем здесь жена! На яхту, на яхту смотри!
Действительно, кроме молодой женщины в открытом сарафане на заднем плане снимка присутствовала роскошная белая яхта среднего класса. Море на снимке казалось не лазурным, а скорее золотистым от косых лучей утреннего солнца, отраженных в спокойной воде. Яхта отходила от причала, оставляя за кормой смятую вспененную дорожку. Вверху на мачте развевался французский триколор. На корме отчетливо выделялись крупные литые буквы: "ALEXANDRA". Под названием яхты
– А при чем тут Евсеев? – спросил Макс.
– Да при том, – Алексей Иванович понизил голос. – Кудлов и Злотин как раз и были "прикрепленными" Евсеева! И если кто-то из этой парочки сейчас в яхтах
– Вот так, да? – в голосе Карданова появилась заинтересованность. – А что
Веретнев хмыкнул.
– Не читается, я пробовал. Ни в лупу, ни с помощью сканера. При самом большом увеличении это просто пять чертиков, или пять каких-то пятен – не более
Макс вернул ему фото. По краю поля стрелой пронесся облезлый мартовский
– Миллион баксов, Макс, – сказал Веретнев.
– Около миллиона, Алексей Иванович, – поправил Макс. – И судя хотя бы по
– Сколько такая посудина будет стоить? – хрипло спросил подполковник.
– Не знаю. Тысяч двести, наверное. Предположим, столько же во Франции стоит приличный дом в пригороде. Плюс обстановка, машина. И ведь прошло столько
Веретнев достал из кармана куртки плоскую металлическую фляжку, открыл и уже сложил было губы трубочкой, собираясь отхлебнуть – вдруг вспомнил про
– Что там? – поинтересовался тот.
– Виски, конечно. Не буду же я водку в кармане таскать, – с оттенком
– Так что решаем, Макс? – спросил отставной разведчик. – Хрен с ним, с Евсеевым… с чемоданом?.. А?.. Хотя я знал людей, которые не боялись оторвать
Макс посмотрел на него.
– Вы же уже начали делать дело. Продолжайте. Я вернусь – подключусь. Деньги деньгами, но эта сука пыталась меня убить. Бессовестно и совершенно
– Вот это разговор! – оживился Слон и, припав к фляжке, сделал несколько
– Вдвоем это обстряпать сложно. Давай Спеца возьмем.
– Давайте, – не раздумывая, согласился Макс.
С поля потянул холодный ветер окраины. Они вернулись в машину, подполковник включил зажигание, нажал кнопку магнитолы. Из эфира прилетел
– По-моему, это французская музыка, – сказал Веретнев, выжимая газ. -
– Посмотрим, – ответил Макс.
***
Еще до случая с Борей Яхимом дискобар "Миранда" пользовался дурной репутацией. Вполне заслуженной, надо сказать. Примерно каждый третий молодой человек или девушка, открывающие двери этого заведения, становятся клиентами вертлявых парней, торгующих "колесами", "чеками" или "марочками" – ноксероном, героином, кокаином, бумажными полосками с тонким слоем ЛСД, которые быстро растворяются под языком. Все дилеры в "Миранде" работают на Директора, это его точка, постороннему сбытчику вход сюда заказан. Жгут, например, тянет свою копейку в "Ромашке", но там помещение практически без вентиляции, теснота и
Девяносто девять процентов всей публики – это, конечно, молодняк от шестнадцати до двадцати пяти: пестрые штаны кислотных оттенков, черные "тунгуски" с надписями и портретами знаменитых дегенератов, цветные татуировки, серьги в ушах, ноздрях и пупках. Молодежь танцует, знакомится друг с другом,
Один-единственный процент, а может, даже какая-то десятая доля процента – приходится на солидных мужчин от сорока до пятидесяти, прикинутых обычно в демократическую джинсу или обычный темный костюм с засунутым в карман галстуком и расстегнутой сорочкой. Они стоят скромно где-нибудь в сторонке или сидят за стойкой со стаканом джин-тоника в руке – дилеры обходят их за версту – и поглядывают на девчонок, танцующих в зале. Это небедные люди, у них есть жены, любовницы и возможность вызывать дорогих проституток. Но им хочется свеженького, нестандартного. Чтобы пахло молодым девичьим потом, чтобы без игры и с наивом, чтобы белье сорок четвертого размера. Как тридцать лет назад,
Многие девчонки сидят на "винте", а "винт" усиливает сексуальное влечение, под ним вытворяются такие чудеса, которые никогда не придут в трезвую голову. Их называют "обезьянами". Состоятельные мужики заруливают сюда
"Обезьянам" – до смерти хочется порцию кайфа, но нет денег. В "Миранде" таких навалом, они приходят сюда, как на водопой, хотя источник давно иссяк. Их легко вычислить по голодным глазам – за двадцать долларов они готовы
"Охотники" внимательно присматриваются к "обезьянам", выбирают по росту, фигуре, длине ног или объему груди, кому что нравится – затем вступают в переговоры. Если "обезьяне" исполнилось восемнадцать, если там действительно голодная тундра в глазах и пропади-оно-все-пропадом, то спустя несколько минут девушка, как правило, уже мчится в иномарке "охотника" куда-то в туманную даль, где ждет квартира, коньячок, конфеты, и таблетки, и "марочка", и порошок, и все, что хочешь. Только двигайся, не ленись, работай. Насилия здесь не бывает, все по обоюдному согласию. Среди "охотников" в "Миранде" ни разу не попадались
Но после того вечера, когда внезапно помер Боря Яхим, в "Миранде" появился один дядечка с тугой красной рожей; его с первого же вечера так и прозвали – Помидор. Ничем особым он, поначалу не выделялся: сидел тихо в уголке, без шофера и телохранителя, потягивал пиво и посматривал на девчонок – обычный "охотник", как и десятки других. В конце концов, Помидор снял некую Светку Сафронову, девятнадцатилетнюю крашеную блондинку, которая вторые сутки маялась без первитина и не имела никаких перспектив на его получение в ближайшем будущем, поскольку со старым дружком она разругалась вдребезг, а
Помидор подозвал к себе кого-то из завсегдатаев, сунул ему в руку десятку и попросил передать во-о-он той светловолосой особе в синем комбинезончике, что еe ждут на выходе. Юноша глумливо ухмыльнулся, но исполнил все в точности. "Светка, тебя папик хочет", – и через пять минут Светка Сафронова мчалась в стареньком "ситроене" в сторону центра, а Помидор рулил и мурлыкал под нос, и
Потом была квартира в панельной девятиэтажке, и коньяк, и первитин, и кровать-полуторка. На следующий вечер Помидор снова появился в "Миранде" и снова укатил со Светкой, потом она несколько раз приезжала сама на его квартиру. Она стала регулярно отовариваться у дилеров на дискотеке, а спустя
– Светка проболталась, что этот Помидор выспрашивал у нее, про наркоту, – сказал Юра Маз. – Откуда товар, кто на сбыте, кому идет отстежка. И какой
Директор, с которым они сидели в это время в шашлычной, перестал жевать и
– Ну? – произнес он. – И что?
– Она как раз под "винтом" была, – Маз посмотрел в сторону. – Назвала
– Когда они говорили?
– Вчера вечером.
– Колька и остальные в курсе?
– Да. Светка сама ему сказала, как опомнилась. Он ей по роже надавал и
Директор быстро, без аппетита доел свой шашлык, встал и оделся. Они с
– Как думаешь, кто под нас копает? – спросил Директор. Маз подумал, что
– Может Жгут?
Директор молчал.
– А может менты?
– Ладно, – сказал, наконец, шеф. – Сегодня объявляется "нерабочий" день. Никто из наших в "Миранде" не появляется, товар – перепрятать. Эту суку
– А если он мент? Да нас тут напалмом всех выжгут!
У Юры Маза были все основания возражать, потому что самая трудная и ответственная работа обычно делалась его руками, он здесь и за "костоправа" и
– Или если за ним Жгут стоит? Тогда война начнется…
– А что делать? – оскалился Директор. – Светка с ним трахалась, наркоту из рук ела – он, считай, всей пятерней еe держит! Светка, дура, пока что не просекла, вот и все! Если Помидор мент, то у него уже и на видак все отснято, и на магнитофон записано, осталось только вызвать понятых, достать у неe из кармана ширево, а потом придти в "Миранду" и устроить маски-шоу! Тогда не
Маз пожал плечами.
– Нет, ну представь: что мы можем сделать с Помидором? – сказал он. – Башку прострелить из-за угла? Из окна сбросить? Я, например, не мочило, я не специалист. Сделать-то можно, дурное дело нехитрое – но если за Помидором
Директор понимал. И произойти все это может гораздо быстрее, да и
– Надо хорошего спеца найти, – произнес он задумчиво. – Только эти не
Под "этими" подразумевались боссы Директора. Маз их не знал – не его
– Можно Савика попробовать.
– Какого ещe в задницу Савика? – нахмурился Директор.
– Это мелкое чмо, даньщик. Который Глеба в киоске замочил. А потом жгутовского парня… Помнишь, базар был? А с виду все чисто – сердечный приступ.
– Да, верно, – Директор что-то лихорадочно соображал.
– А как он это делает?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Я не знаю, – произнес наконец Маз. – Но если Помидор залезет на молодую
Снова воцарилось молчание.
Директор достал из кармана мобильник и сунул Мазу.
– Вызванивай свое чмо, поговорим!
– Сколько мне заплатят? – первым делом поинтересовался Савик.
Он стоял перед ними маленький, метр семьдесят, во вьетнамской курточке, где из швов выглядывал серый пух. И рожа у Савика была неинтересная, валенок валенком, лоб низкий, в морщинках, синий прыщ на подбородке. Тихий мелкий снег падал на его вязаную шапочку, и лежал там, словно перхоть, досадуя, наверное, что столько народу в Москве – а вот приземлиться довелось на такую
– Ты сначала работу предъяви, – сказал Директор. – Я тебя первый раз
– Да ладно тебе, – поежился рядом Маз.
– А что? Пусть покажет, что умеет, тогда и о деньгах поговорим.
Савик смотрел на них исподлобья, его маленькое сморщенное от летящего
– Хорошо. А чем я работать буду? – спросил он спокойно. – Пальцем?
– А чем ты Глеба завалил? – так же спокойно спросил Маз.
– Неважно. Мне нужна пушка.
Директор резко выдохнул: чмо – оно и есть чмо. Хоть объясняй, хоть нет.
– Я тебе ещe раз говорю, дурья твоя голова, – втолковывал Маз. – Нужно, чтобы все случилось в точности, как с Глебом. Понимаешь? Или как с Яхимом. Я ведь не знаю, как ты их валил, вдруг ты каратист какой-то? Но на хер тогда каратисту пушка? Если ты с пушкой на него пойдешь, там мозги по стенам будут,
– Это уже мои проблемы, – упрямо гнул свое Савик. – В точности, не в точности… Он кончится от острого сердечного приступа. А пушка мне все равно
– Если вы хоть немного рубите в этом.
Директор посмотрел на него зверем.
– Ты кто такой? – прошипел он. – Крутой киллер, да? Киношек насмотрелся?
Савик втянул голову в плечи, молча повернулся и пошел в сторону своего
Савик остановился, подумал, и, развернувшись кругом, побрел обратно.
И вот Савик опять стоит перед ними, морда валенком, прыщ на подбородке.
– Пушку я сам найду, какую надо, – сказал он. – Мне нужны деньги. Семьсот долларов. После исполнения ещe две тысячи. Я работаю чисто. Если будут
Маз посмотрел на Директора.
"Миранда" приносит восемь-десять тысяч ежемесячной прибыли. Две семьсот – не такая уж высокая плата за то, чтобы эта корова продолжала доиться и дальше.
– Хорошо, – сказал Директор. – Семь сотен ты получишь сегодня. Когда
– Сначала скажите: кто этот человек, – сказал Савик. – И я должен увидеть
– Их двое. Светка Сафронова и Помидор, еe новый хахаль, – сказал Маз. -
– Да.
– Помидор возит еe к себе, на Комсомольский проспект. Обычно Светка
– И Светку тоже? – спросил Савик.
– Свидетели нам не нужны, – сказал Директор. – Да и тебе тоже. Короче.
Савик смотрел прямо перед собой, он видел пестрый мохеровый шарф Директора и треугольник голой кожи между шарфом и небритым подбородком. Директор выше его на целую голову, Директор шире его в плечах, у него есть синий "пассат", в котором он катает красивых хохочущих баб с волосами до самой жопы, Директор имеет власть над людьми – вот помешал ему какой-то Помидор, и он
Но зато с высоты своих метр семьдесят Савику отлично виден треугольный участок голой шеи над шарфом. Очень уязвимое место. И если не поднимать глаз и вот так смотреть, будто разговариваешь не с Директором, а с его шеей, то вполне
– Когда нужно? – спросил Савик.
– Сегодня, – мрачно буркнул Директор.
Савик достал руки из карманов и переступил с ноги на ногу.
– Завтра вечером, – сказал он твердо. – Но если Светку придется валить,
– Договорились, – кивнул Директор. А когда Савик ушел, сказал Мазу:
– После дела сделай его. Тут особых способностей не понадобится. И
– Так, – довольно кисло ответил Маз.
Утром Савик завтракать дома не стал. Он поехал на Тверскую площадь, где поменял на рубли четыреста долларов из семисот. В первом же магазине купил себе дорогие зимние ботинки и теплую кожаную куртку. В кабинке он долго молча разглядывал себя в зеркало, хмурил и без того неприветливую физиономию. Потом купил меховую кепку с коротким козырьком. В ней лицо его приобрело
Потом Савик зашел в модное кафе "Семь пятниц", и позавтракал там. Он заказал цыпленка в винном соусе, спагетти и два бокала "холстена". Вполне нормально для начинающего киллера. Зал оказался почти пустым, лишь у окна были заняты несколько столиков, за одним из них беседовали две молодые женщины,
Нельзя сказать, что Савику в кафе очень нравилось. Красиво, все такое – это да. Но здесь, конечно, не станешь облизывать жирные пальцы, как дома, и рыгнуть за столом тоже как-то неудобно. Однако Савик решил, что надо привыкать
Потом принесли заказ, и Савик, глотая кусок за куском горячее цыплячье мясо, стал думать об этих женщинах за столиком у окна, представлять себе, какие они в постели, что им нравится и что им не нравится, и какие мужики их трахают, и какие подарки они им дарят, и все такое. Потом Савик стал думать о том, как будет убивать Светку Сафронову, и ему не понравилась мысль, что придется тратить на неe лишнюю стрелку. К тому же странно будет выглядеть, когда два
Савик решил, что придумает что-нибудь. И тут же стал прикидывать, что станет делать вечером, когда работа будет выполнена и в кармане у него окажутся
В половине двенадцатого он встретился с Мазом. Маз покосился на его
– Пушку взял?
– Да, – соврал Савик.
Больше они к этой теме не возвращались. У Маза была машина, и они тут же смотались на Комсомольский. Савик издалека глянул на дом, в подъезд подниматься
– Нужно, чтобы кто-то забрал меня потом, – сказал он. – Во дворы заезжать не надо, машину поставите… Ну хотя бы напротив вон того магазина. Кто будет за
– Могу я, – сказал Маз, катая во рту "честерфилд".
– Светку придется отвезти в другое место, – сказал он.
– Зачем? – раздраженно спросил Маз. Этот чмошник начинал ему надоедать.
– Затем, что сердечный приступ – не сифилис: при траханье не передается.
Маз посоображал, в конце концов до него дошло.
– Отвезем, раз так…
– И еще… Мне нужно четыре дозы "винта".
– Ширяться стал, что ли? – удивился Маз.
– Неважно. Для дела так надо. Захвати вечером.
– Ну… Ладно.
Видно был, что Маз здорово нервничает, кадык на его шее то и дело прыгал вверх-вниз, и Мазу, конечно, до смерти хотелось бы знать, каким образом Савик отправляет людей на тот свет, как это у него гладко и красиво все выходит – но он не спрашивал, не решался. Савика все это даже немного позабавило. Каких-то две недели назад Маз смотрел на него примерно так же, как сам Савик смотрел на ларечников Нинку или Глеба – как на распоследнюю перхоть. А теперь все изменилось, теперь Маз мнется и нервничает, Маз боится его – вон они, дрыжики на его голой шее, дрыжики страха и уважения… А Савик спокоен. Ну, или – почти
Мобильником он пока не обзавелся, пришлось идти домой и там дожидаться звонка. По дороге Савик о чем-то вспомнил и завернул в гастроном. Здесь он купил маленькую плоскую бутылку "Смирновки", чтобы было удобно носить в кармане. На выходе из магазина к нему подошел сосед с первого этажа – Хвост. Он
– Привет… Выпьем?
Круглая голова, круглый, с глубокой седловиной нос, круглые пустые глаза с рыжими ресницами, стертые черты лица, неряшливая щетина. Пальто, как с помойки. Перхоть. Когда-то отсидел два года, но авторитета не приобрел. Пару раз Хвост сопровождал его к ларькам и наблюдал процесс сбора дани, потом толокся у входа в "Миранду", пока Савик общался с Мазом. И сделал свои выводы:
– Не могу, занят, – небрежно ответил Савик и двинулся дальше, но Хвост не
– Ты, смотрю, прикинулся во все новое… Небось, дела клево идут?
– Нормально.
– Слышь, Савик, возьми меня к себе, – неожиданно попросил Хвост.
– Куда тебя взять? – не понял тот.
– К себе в бригаду. Что скажешь – то и сделаю. И глухо, как в танке!
Савик остановился. В рисковой работе нужны свои люди, чтобы можно было на них опереться. Одному серьезного дела не потянуть. И на Маза расчета нет – тот
– А что ты можешь?
– Да все, что надо! – Хвост выпятил грудь. – Замки открывать, шмотки паленые прятать, волыны… На разборки могу ездить, махаться. Надо будет – на
– На "мокруху", – презрительно протянул Савик. – А в штаны не наложишь?
– За хулиганку. Но серьезную – молотком одному по тыкве заехал. Так что
Савик задумался.
– А кореша у тебя есть? Ну, которым работа нужна?
– Конечно! – обрадовался Хвост. – Губа и Лепеха. Во пацаны!
– Ладно. Ты будешь у них звеньевым. Тачка есть?
– Угоним – делов-то…
– Только помни – ты за все отвечаешь, – негромко сказал Савик, пристально заглядывая Хвосту в глаза. Так раньше говорил и смотрел на него Маз. – Если
– Что скажу, то делать! Скажу – валить, значит валить, без вопросов! А то
Хвост кивнул. Лицо его выражало беззаветную веру и преданность. Савик почувствовал, что тот действительно считает его шефом и готов выполнять любые команды. И если приказать, то без раздумий даст молотком по голове хоть Мазу,
Савик вынул из кармана двести рублей.
– Выкупайся, побрейся, в парикмахерскую сходи. Пальто свое выкинь, вот
– И купи три ножа. С толстыми ручками и зубчиками на лезвии. Знаешь?
– Знаю, – Хвост азартно кивнул. Он преобразился на глазах – откуда-то
– С шести часов ждите меня в машине. И скажи этим своим – Губе и второму,
Хвост почтительно проводил его до подъезда.
Когда мать увидела Савика в новых шмотках, глаза у неe сделались, как
– Откуда это у тебя? Где деньги взял?!
– Заработал, – с достоинством сказал Савик. – Ты что ж, дура, думаешь я и
До самого вечера в доме никто не разговаривал, кроме телевизора. Савик прыгал с канала на канал. Основной темой на каждом были кредиты для страны: дадут – не дадут. Из долгих мудрствований комментаторов, политиков и финансистов Савик понял только одно: дадут бабки – все будет зашибись, не дадут – кранты, страна полетит в тар-тарары. Как именно это коснется лично его, было
В семь тридцать позвонил Маз: Светка только что уехала с Помидором, надо торопиться. Савик проверил ручку. Бутылка "смирновки" уже лежала во внутреннем
Маз подъехал на "девяносто девятой" цвета мокрого асфальта. Медленно падал мокрый пушистый снег. Рядом с подъездом стоял заснеженный синий "москвич" с запорошенными стеклами. Когда Савик вышел, включились "дворники" и поползло вниз правое стекло. В проеме появилась напряженная физиономия Хвоста: он ждал
Савик глубоко вдохнул свежий воздух и расстегнул кнопку под горлом – зима утрачивала морозность. Неспешно сел в "девяносто девятую" рядом с бригадиром,
– Она оставит дверь открытой, – сообщил Маз. – Кажется, баба что-то
– Ничего, разберемся, – ответил Савик.
– А это… Больно?
– Не знаю, не пробовал…
Савик усмехнулся, не скрывая превосходства и это переполнило чашу
– Ты особо не залупайся, – с угрозой процедил он. – Если ты такой лихой,
Но у бывшего шофера налоговой инспекции уже был готов ответ на этот
– Если бы про меня все знали, я бы уже давно в земле лежал… – веско
– Однажды непонятка с заказчиками вышла, а они люди серьезные, вот и пришлось тихо жить, как мышка. Сейчас время пришло – можно из норки и
Маз почти верил ему. Тон, манера держаться, абсолютное спокойствие, – все было предельно достоверным. Однажды ему пришлось вывозить на дело
– А куда же делись те "серьезные люди"? – все-таки уточнил он, напряженно
– Взлетели на воздух, – обыденно сказал Савик.
– Кажется, за нами хвост…
– Это мое прикрытие, – небрежно сказал Савик. – Страховка.
Маз ничего не ответил, но Савик почувствовал, что тот поутратил
Светка выполнила инструкции: входная дверь была незаперта. Савик проскользнул внутрь, скорее почувствовав, чем услышав недовольное трение дверных петлей. Из спальни или откуда-то ещe доносилась непонятная – если не
Справа от двери стояли высоченные Светкины сапоги со сложенными домиком голенищами. Рядом, под трюмо небрежно валялись довольно грязные мужские ботинки
Савик осторожно заглянул на кухню, потом в гостиную, открыл ванную, туалет и кладовку. Он хотел убедиться, что здесь никого больше нет, что никто
Потом он приготовил ручку к действию и пошел в спальню. Светка с Помидором были там. Они трахались на полу, у Светки под задницей лежала огромная подушка, еe тонкие ноги летали над Помидором, сгибаясь и разгибаясь, скрещиваясь на его шее. Помидор дергался перед Светкой взад-вперед на корточках, спина у него была волосатая и красная, словно обваренная. Светка почти сразу заметила Савика, он видел, какие у неe сделались глаза и лицо, ноги перестали летать и обвисли на плечах у Помидора, еe дурацкое "ох-ох-ох" сразу
Помидор, наверное, тоже что-то заметил. Савик видел, как медленно, постепенно поворачивается его голова: вот шею перерезали морщины, появилась сначала левая щека, обозначилась линия рта, потом вынырнул крупный пористый
– Е… твою мать! – взревел Помидор, все ещe не выпуская из рук Светкину
Савик уже стоял рядом и указывал ручкой на Помидора, словно учитель биологии объяснял школьникам: "Вот так, дети, происходит процесс размножения у
– …тако…
Савик прижал рычажок. Ш-ш-ш… Стрелка попала Помидору прямо в лицо, в набрякший под глазом кожаный мешок. Она нырнула туда целиком, даже кончика не
Светка сдавленно вскрикнула: пальцы Помидора судорожно, добела впились в
Его качнуло назад. Что-то быстро выскользнуло из светкиного междуножья,
Савик присел рядом на корточки, угрюмо заглянул в лицо: красная кожа начинала бледнеть. Светка вскочила, сдернула джинсы со стула и, подпрыгивая на одной ноге, пыталась попасть второй ногой в штанину. Трусы и колготки единым
– Что, так прямо и побежишь? – бросил через плечо Савик. – Ни здрасте, ни
Она молча продолжала прыгать по полу без всякого видимого толку, у неe все тряслось: губы, щеки, грудь, волосы. Савик и не думал раньше, что Светка Сафонова, эта обезьяна первитиновая, без одежды может оказаться такой классной! Упругие груди, тонкая талия, развитые бедра и ноги в самом деле начинались едва не от плеч, видно, когда ещe была пай-девочкой, занималась художественной
– Сядь, – сказал ей Савик.
Светка перестала прыгать и покорно села. Она избегала смотреть на него,
– Маз обещал, что меня никто не тронет, – кое-как проговорила она.
– А кому ты нужна? – сказал Савик. Он вытянул бутылку "смирновки" и
Светка взяла бутылку, отпила. Поперхнулась. Водка потекла по подбородку.
– Пей еще.
Она не посмела спорить, сделала несколько глотков. Савик видел, как стекают капли по еe тонкой шее. Он думал о том, что никто на свете не знает, сколько осталось жить этой несчастной. Ни она сама, ни Маз, ни Директор, ни
– Ну вот, а теперь спокойно одевайся, – он взял из Светкиных рук бутылку
Она немного успокоилась. Подобрала колготки и трусы, без малейшего смущения оделась. Савик возбужденно наблюдал за ней. Потом осмотрел комнату,
– Поедем развлечемся, – предложил он. – У меня "винт" есть.
– Поедем, – кивнула она. – Можно ко мне, мать сегодня в ночной.
Они спустились вниз, к машинам. Синий "москвич" почти подпирал "девяносто
– Ну что? – спросил Маз, косясь на Светку. Ему было явно не по себе. То ли из-за того, что только что сделал Савик, то ли из-за того, что ему ещe
– Нормально, – сказал Савик. – Теперь Светика отвезем – и порядок.
Девушка жила на Таганке. Машина остановилась у подъезда старого трехэтажного, с арочными окнами, дома. Светку здорово развезло, она сидела
– А куда это мы… а? – пробормотала она, когда Савик потащил еe из машины.
– Домой, – сказал Савик. – Да стой же ты, держись на ногах!
Он обнял еe за талию и повел в подъезд. Светка беспомощно повисла у него
Двухкомнатная квартира была изрядно запущена, на широком диване валялся фланелевый полосатый халат и куча нестиранного белья. Савик запер дверь,
– Раздевайся, – сказал он Светке. Сам прошел в давно требующий ремонта туалет, помочился, потом зашел в ванную, открыл воду. Развернул четыре упаковки белого порошка, ссыпал все в одну. Такой передозировки не вынесет даже лошадь.
Светка медленно, злыми рывками стягивала с себя одежду, словно полусонный
– Холодно.
И пошла к дивану. Савик видел пять неостывших красных полос на еe
– На, выпей еще…
Он поднес к бледному лицу плоскую бутылочку с водкой.
– Не хочу, – ответила девушка, но сделала несколько глотков.
Лицо сразу запунцовело, в глазах появились слезы.
– Ты убил его? – спросила она осипшим голосом.
– Да, – сказал Савик. – Но тебя я не убью. Если будешь вести себя хорошо.
Он целовал еe мягкий рот, мял напрягшийся теплый зад и мысок над лобковой костью, твердые соски задевали за жесткую ткань его куртки, ей это нравилось, видно разбавленные водкой остатки первитина снова начали помешивать мозги в еe
– Ты говорил, у тебя "винт" есть, – хрипло произнесла она.
– Потом. Сначала давай так…
"Вот она живая, – думал Савик, чувствуя как колотится под рукой светкино сердце и бьется пульс в паховой артерии, – а через несколько секунд умрет, и никто об этом не знает. Только я. Один." Эта мысль здорово возбуждало, пожалуй больше, чем предстоящий секс. Савик взял Светку за волосы, откинул назад еe голову и опрокинул на диван. Навалился сверху. Она привычно приняла его и как
Кукла. Заводная кукла. Сейчас он только выключит еe. Все равно завод рано
Через несколько минут Савик встал, заправился.
– Теперь давай с "винтом", – сказала Светка. Язык у неe слегка
Вскочив, она привычно достала откуда-то упаковку со шприцем, блюдечко,
– Иди подмойся, – приказал Савик. – Я пока все приготовлю.
Когда Светка вернулась, шприц был уже наполнен.
– Оденься. Белье, колготки, платье. Я хочу сам тебя раздеть. Медленно.
– Нет. Придется без музыки.
Светка оделась и тогда он разрешил ей уколоться. Когда поршень втолкнул содержимое прозрачного цилиндра в вену, девушка блаженно улыбнулась и расслабленно опустилась на диван. Но улыбка тут же сменилась гримасой, которая
– Помоги, мне пло…
Неестественно выгнувшись, девушка упала на раздолбанные пружины. Тело конвульсивно дергалось, руками она вцепилась в шею, под подбородком. Пальцы на ногах мелко задрожали, словно она потягивалась после сладкого сна. Светка
Савик осмотрелся. Картина совершенно естественная: наркоманка пришла домой, укололась, ошиблась с дозой. Сама виновата. Сунул бутылку с остатками водки в карман. Когда он выходил из квартиры, пружинный матрас все ещe
– Ну что? – снова спросил Маз.
– Порядок, – ответил Савик. – Где деньги?
– Деньги? – бригадир замялся. – Деньги завтра.
Савик посмотрел ему в глаза давящим взглядом. Когда-то Маз так смотрел на него самого. Но теперь все изменилось. Только что Савик хладнокровно убил двух
– Значит, ты не собирался со мной рассчитываться? Хотел пришить после
– Хочешь водки? – из внутреннего кармана Савик достал плоскую бутылку,
– Нет! – лицо Маза скривилось от отвращения. – Нет, я не хочу!
– Напрасно, – Савик с охоткой приложился к горлышку. Ему показалось, что он снова целует округлившиеся светкины губы. Только сейчас они были холодными и
Допив обжигающую жидкость, он утерся ладонью.
– Ладно, до завтра можно и подождать. Хотя все это похоже на подлянку, но валить друзей без проверки я не люблю. Может ты и правда забыл деньги… Ну, а
Савик сделал движение, будто протянул руку для прощального рукопожатия. Маз в ответ выставил свою, но Савик вставил ему в ладонь пустую бутылку и вышел. Из "москвича" суетливо выскочил какой-то человек и уступил Савику место впереди. Маз тронулся с места, но напряжение отпустило его только тогда, когда
Проехав несколько кварталов, Маз притормозил, достал сотовый телефон и
– Все в порядке, – доложил он. – Помидор и баба уехали.
– А чего у тебя голос такой? – спросил шеф. – Ты своего чмошника с ними
– Он сам меня чуть не отправил, – Маз смотрел на свои пальцы. Они заметно
– Он действительно профессионал и нам не по зубам. Приехал со своим
Директор помолчал. Он знал, что Маз не склонен зря впадать в панику.
– Ладно, утром поговорим. А пока выпей и расслабься.
– Хорошо, – ответил бригадир. – Я еду домой.
***
От квартиры Маза до института им. Склифосовского каких-то сорок минут езды. В то время, когда Маз закончил разговор с Директором, майор Фокин выходил
В ушах у него все ещe продолжали звучать Наташкины крики. "Я хочу уехать, ты слышишь? Это все из-за тебя, из-за твоей идиотской работы!.. Они убьют меня, а ты дальше будешь работать!.. работать! словно ничего не произошло! как ни в
Фокин первый раз слышал, чтобы она так кричала. Это была настоящая истерика. И врачи говорят, что у неe серьезный нервный срыв. Психотравма. Побои уже зажили, а душа нет. И неизвестно – заживет ли вообще. Уж больно тонкая
Он достал сигарету и хотел сунуть еe в рот – но обнаружил, что там уже торчит "бондина". Выплюнул еe, вторую сигарету швырнул следом в сугроб. Остановился, десять раз вдохнул и десять раз выдохнул… Не помогло. В груди жгло
Он не курил неделю. С того дня, как ударил Татарина. Самое смешное – с его согласия. По справедливости. Но Татарин не знал, что впившийся ему в морду перстень не простой, и что он окачурится через три дня. Иначе, наверное, не посчитал бы такой расчет справедливым. У них другая справедливость, своя… Сегодня задержали, завтра выпустили. Гуляй и делай что хочешь – грабь, убивай,
Дело по "Консорциуму" буксует и, судя по всему, находится при последнем издыхании. Он сделал все, что необходимо – доказательства собраны. Остается принять решение. Это значит – взять на себя ответственность и произвести аресты, обыски, изъятие имущества. Назвать уважаемых людей преступниками и предать их суду. Но сейчас такое не в моде. Сколько громких дел расследуется годами – пока пройдет острота момента и все забудется, а потом тихонько испускает дух… Сколько? Да практически все! Ибо итог любого расследования это судебный приговор. Ну-ка, давайте вспомним: сколько приговоров вынесено по "громким делам" за последние годы? Ноль! Ни од – но – го! Работа, нервы, деньги – все псу под хвост… А зачем тогда работать? Зарплата со всеми надбавками и накрутками – две тысячи полновесных российских рублей, сейчас это меньше ста
Фокин попал в Москву, можно сказать, случайно. В восемьдесят девятом году столичные чекисты выявили настоящего американского шпиона, ему дали кличку Горилла – здоровенный лоб, борец, боксер, каратист и все такое. Это все, понятно, рояли не играет – группа захвата заломает кого угодно. Но брать его надо было после закладки контейнера и до появления разведчика из посольства, разрыв во времени составлял три – пять минут, место людное, центр города, любой
Кто-то из начальства вспомнил поговорку: "Против лома нет приема… Окромя другого лома!" Во всей системе КГБ объявили поиск здоровяка, который сможет засунуть Гориллу в карман. Фокин оказался самым подходящим, его и привлекли к задержанию. Операция прошла без сучка, без задоринки: Фокин подошел сзади, схватил Гориллу одной рукой за шиворот, второй за брюки в промежности, и как котенка забросил в подъезд, где поджидала опергруппа. Шпион и пикнуть не успел, никто из прохожих головы не повернул, а через пять минут взяли с поличным и
Довольное начальство объявило будущему майору благодарность и перевело
Может, черт с ним… Закурить? Будь что будет. Семь бед – один ответ! Нет, потом. Вначале надо встретиться с Мазом. После откровений Татарина найти его приятеля трудностей не составило. Оказалось, что "Маз" – не кличка, а фамилия, причем довольно редкая в Москве. Узнать его адрес, телефон и номер машины, имея доступ к любому серверу городских служб, – дело одной минуты. Неженат, живет один. Вполне положительный человек, достойный член общества – ни судимостей, ни какого – либо компромата. Правда, не работает и на что безбедно существует – непонятно, но это раньше преследовали тунеядцев, а в обществе победившей
Фокин немного "подработал" Маза: посмотрел на него издали, изучил привычки, пару раз "довел" до самого подъезда. Поэтому сейчас уверенно подошел
Машина стояла на обычном месте, снег на капоте таял, значит объект недавно приехал. Во дворе никого не было. За наклонным лобовым стеклом ритмично мигала лампочка сигнализации. Фокин подошел, несколько раз навалился всем весом
– Ия-ия-ия! – взвыла сирена.
Он быстро заскочил в подъезд и спрятался за шахтой лифта. Машинально
– Ия-ия-ия, – приглушенно доносилось со двора.
На третьем этаже хлопнула дверь, по лестнице затарахтели шаги. Прыгая через несколько ступеней, Маз слетел вниз, злобно бурча пролетел мимо и, сильно
Сирена смолкла. Негромко матерясь, Маз возвращался домой. Фокин вышагнул ему навстречу. Тот остановился и тут же сунул руку под распахнутую куртку. Достойный член общества носил при себе оружие. Но сейчас оно ему не понадобилось. Тяжелая ладонь рассекла воздух и обрушилась на мощную шею бригадира. Тихо хрустнули шейные позвонки и бездыханное тело отлетело в угол.
Фокин вышел на улицу. Здесь ничего не изменилось. Во дворе было так же пустынно, так же ритмично мигала сигнальная лампочка в машине Маза. Он быстро пошел прочь. Сигарету он потерял. На ходу вставил в рот другую, включил
Фокин знал, каким приятным будет вкус табака после долгого воздержания.