"Чувство отвоеванной свободы. Сборник" - читать интересную книгу автора
9
выезда прихожу в Госконцерт, мне сотрудница, улыбаясь во весь рот, говорит: «Билетов не купили». Зная, что такое может произойти, я уже нажал на все свои «кнопки», и мне сказали, что если не удастся через Госконцерт, то билеты будут. Я говорю даме: «Ладно, верните мне тогда деньги, я сам куплю билеты». «А деньги в сейфе, ключа у меня нет, и уже конец рабочего дня». Представляете ситуацию? Завтра концерт в Лондоне. «Но виза-то, - спрашиваю, - есть?» «Езжайте в министерство, там наш сотрудник, поехал за паспортами, ловите его, а мы поищем ключ». Еду в МИД, там мне говорят: «Это еще на час, езжайте обратно за деньгами». Возвращаюсь, слава богу, ключи нашлись. Снова в МИД, беру паспорт, мчусь в Шереметьево, уже вечер. Там обычная свалка, до 12 ночи мечусь в толпе озверевших людей, снятых с самолета с неправильно оформленными билетами. Из 10 окошечек работают только три, девицы - кассирши открыто суют себе в карман взятки, я даю од-ной 100 рублей, жду еще полтора часа. «Давайте деньги!» И тут выясняется, что не хватает именно той сотни, которую я только что сунул кассирше. Я на коленях умоляю подождать, еду домой, ночь уже кончается, в половине пятого я снова у кассы, получаю билеты, через несколько часов вылетаю и, прилетев, еду на концерт. В рецензиях, как сейчас помню, отмечали, что в этот раз в моем исполнении чувствовалась какая-то невероятная сила.
«ИВНИНГ СЕНТИНЕЛ»:
Вчера вечером аудитория Королевского Театра стала свидетельницей демонстрации фантастической, поистине феноменальной виртуозности во время сольного выступления советского пианиста Николая Петрова. Господии Петров принадлежит к числу тех серьезных артистов, которые избегают чисто внешних эффектов, чем отличаются многие пианисты. При этом за внешне спокойной манерой рождается невероятной силы порыв, так что у слушателей буквально захватывает дух от
восторга... Иногда казалось, что пальцы Петрова лишь едва прикасаются к клавишам, при этом под ними рождались каскады пассажей кристальной чистоты и красоты.
«ДЕЙЛИ ТЕЛЕГРАФ»:
Давным-давно концертный зал королевы Елизаветы не был свидетелем того, чтобы за одну минуту из-под рук пианиста рикошетом вылетало такое количество нот, как во время сольного концерта советского пианиста Николая Петрова.
Программа его выступления была не только невероятно необычной, но и страшно трудной физически, знаменательной как основным своим содержанием, так и тремя смелыми бисами, она захватывала слушателей высоким искусством бравурной фортепианной транскрипции, к сожалению, теперь уже почти утерянной многими.
10
Чего же удивляться, что от нас бегут и будут бежать музыканты? Мы уже потеряли более 500 музыкальных семей. Они больше не работают в Свердловске, в Одессе, в Москве, в Ленинграде. Они работают в Балтиморе, в Хьюстоне, в Нью-Йорке. Это музыканты, для которых работа найдется где угодно. Но в этом «где угодно» они избавлены от наших передряг. А знают ли чиновники, понимают ли, что примерно 50 человек из них - это наш золотой фонд? Что потеря его невосполнима. Это тот капитал, который нельзя тратить, потому что в культуре начинаются необратимые изменения. При этом они все устроились, им хорошо. Но мы-то остались здесь, остались вопреки логике, вопреки всему, за что же над нами-то измываются чиновники? 3а то, что мы не эмигрировали, за то, что обеспокоены судьбой русской музыкальной культуры, за то, что хотим ее сохранить на родине? И кто может упрекнуть меня за то, что, не надеясь более на помощь государственных организаций, не рассчитывая на них, я сам ищу способ выжить?
Я знаю, что многие в моем положении, уехав на гастроли за границу, шантажируют оттуда чиновников, грозя, что станут невозвращенцами. Так делают и добиваются для себя каких-то послаблений, выгод. Я не умею шантажировать и не хочу себя этим унижать. Я выбрал другой путь, я ушел из Госконцерта. Мне нужны хозрасчет и самофинансирование. Как любому предприятию, могущему выпускать конкурентоспособную продукцию и получать прибыль.
В конце 1987 года я написал об этом тогдашнему министру культуры Захарову. Ответа я от Василия Георгиевича не получил. Мне говорили, что он вообще не отвечает на письма, но я не верил. Потом поверил, когда был в Париже у Ростроповича и спросил его, с каким чувством он собирается в СССР. Он сказал: я еду в Советский Союз как изменник, лишенец и предатель, отыграю концерты и уеду. Я удивился: что такое? Он говорит: «Я обратился к министру Захарову, причем через посольство в Америке, письмо наверняка дошло, но ответа так и не получил, значит, отношение ко мне не изменилось».
Это к вопросу о культуре министра культуры. А я писал ему вот о чём: во-первых, просил выдать мне заграничный паспорт с многократной выездной визой. Поскольку езжу часто и каждый раз получение визы сопровождается нервотрепкой. Логичней не отнимать время ни у меня, ни у чиновников-оформителей. Во-вторых, писал, процитирую, вот оно, письмо: «Прошу Вашего разрешения сдавать в Госконцерт 30 процентов своего гонорара, что значительно больше того, что сдают артисты в свои концертные организации в любой стране мира... Естественно, все расходы по поездке (авиабилеты и т. д.) я беру на себя и отказываюсь от заработной платы в рублях на период гастролей. Считаю необходимым сказать, что в настоящее время наши финансовые и планирующие организации, совершенно некомпетентные в творческих вопросах, в погоне за сиюминутной, не очень большой прибылью
11
в перспективе теряют огромные суммы в валюте. Доказательством порочности методов их работы является то, что ни один советский исполнитель, находящийся в первых рядах мировой исполнительской элиты, как живущий, так и ушедший из жизни, даже не приблизился к гонорарам, получаемым его коллегами на Западе, равными ему по положению. Наши исполнители, которые зачастую творчески намного выше своих зарубежных коллег, получают в 10-15 раз меньше, чем они. Если мне будет предоставлена возможность самофинансирования и самоокупаемости, то в течение 3-4 лет эти 30 процентов значительно превысят суммы, которые я в настоящее время сдаю в Госконцерт».
- То есть вы будете получать больше, но больше будет получать и государство? Э, куда замахнулись! Да государство откажется от любой валюты, если речь зайдет о том, чтобы кто-то при этом получал больше того, что он имеет. У нас зарабатывать много - нравственное, а порой и уголовное преступление.
- Думаете, я этого не знаю? Знаю также, что у нас вся экономика строится на погоне за сегодняшними копейками, даже если при этом завтра утеряем рубли. Все шиворот-навыворот. Урвать сегодня хоть сколько-нибудь, а завтра - пусть потоп. Оттого мы и нищие, оттого наши музыканты - самые дешевые, и они знают, что на Западе их за это презирают: так не ценить себя! Но с чувством самоуважения мы расстались довольно давно, у нас его выколотили за десятилетия унижений.
- Известно, что наши исполнители получают деньги не в зависимости от своего положения в мире, как это водится во всех странах, а согласно той категории, которая им присвоена...
- Да-да-да! Например, едет на гастроли какой-нибудь наш прекрасный скрипач, виолончелист, пианист, получает 3 тысячи долларов за концерт, из них ему выдают его ставку - 800 долларов (тут просто макиавеллиевская ситуация: я заполняю аван-совый отчет, первая графа: «От кого получено». Тут называется импресарио и сумма гонорара. Вторая графа: «Расходы». Сюда я пишу ту сумму, что получаю. То есть мой гонорар является, по их документам, статьей расходов! Бедные! Они бы с удовольствием все у меня забрали, чтоб не нести расходов, но тогда ведь некого будет грабить. Если же едет Рихтер, он получает за концерт 30 тысяч долларов, но выделяют ему все те же 800 долларов. За одну и ту же работу, если ее можно назвать работой - вернее будет сказать, за одни и те же усилия - Госконцерт получает разные суммы, в первом случае - 2 тысячи 200, а во втором - 29 тысяч 200 долларов. Спасибо, дорогой Святослав Теофилович, за дорогой подарок.
12
- Знаю, это они придумали как бы эксперимент. То есть объявили, что «в порядке эксперимента» исполнители будут какое-то время получать много денег, а делается это, чтобы проверить, правда ли, как уверяют артисты, что если у них отбирать меньше, они принесут государству валюты больше. Но разве решится кто из чиновников такое проверять на самом деле? Вы это постановление внимательно смотрели? Оно ведь построено по тем же принципам, что злополучный проект налогов с кооператоров, по которому на вид все вроде бы замечательно, а на деле осуществляется такой грабеж, что зарабатывать деньги люди просто откажутся вообще. Загляните в это постановление. Если с тысячи рублей вы еще получаете 500, половину, то с полутора тысяч идет процент, и ваше вознаграждение - 525 рублей. С трех тысяч вы получите 750, то есть лишь четверть от заработанной суммы.
Увольняться музыкантам некуда. Госконцерт - монопольное учреждение, бастовать тоже вряд ли получится, уж очень труд индивидуальный, остается разбегаться, кто куда может. Что они и делают.
- Но вы же не убежали.
- Потому что порвал с Госконцертом, Прождав больше года ответа от министра культуры, я без всякого разрешения перешел на хозрасчет и самофинансирование, заключив договор с английской фирмой «Энтертейнмент корпорейшн», а Госконцерт просто поставил перед фактом. Я пришел к ним и сказал: «Я для вас умер, дела с вами иметь больше не желаю». И они это проглотили. Потому что я ведь плачу им
30 процентов от моих гонораров. Но лучше бы я отдавал эти деньги на разовые шприцы, в Детский фонд или Фонд культуры, куда угодно, только бы не на прокорм этих чиновников, не умеющих работать, ничего не понимающих в музыке, умеющих только грести под себя что можно.
- Но в своем интервью Панченко сказал, что валюта, заработанная Госконцертом, идет на приглашения зарубежных музыкантов.
- Да если бы на эту валюту они приглашали Ростроповича или Ашкенази, но они же приглашают - Сабрину с ее цицками! Меня возмутило это интервью, хотя лично против Панченко я ничего не имею. Если бы дело было в Панченко! Я пережил семь или восемь директоров Госконцерта, ни один из них при всем желании никогда ничего изменить не смог. Надо менять саму систему. Вот если бы у Госконцерта появился конкурент, другая посредническая фирма, тут, я думаю, и он бы зашевелился. Но пока, увы...
НА ШЕЕ У НАРОДА
Николай Петров зарабатывает сейчас гораздо больше инженера, рабочего, колхозника. Он зарабатывает вовсе не столько, сколько владыки теневой экономики, но столько, сколько средний кооператор.
13
Обойти тему - артист, считающий свои доходы, тему щекотливую - можно, но не хотелось бы. Не потому, что всегда у нас считалось позорным зарабатывать много, а зарабатывающий, как предполагалось, наделен всеми мыслимыми пороками. Уже сколько сказано слов на эту тему, уже вроде бы всем ясно, что не стыдно быть деловым человеком, стыдно быть неделовым, не стыдно быть богатым, стыдно быть нищим. Особенно когда руки есть и голова на плечах. Да и придумал это обвинение не народ, а все те же чиновники, чтобы народ считал себя счастливым - и без богатства не волновался. Однако именно чиновники всегда главным доводом против обогащения выдвигали тезис: «Народ этого не поймет!» И знали, что говорили: за десятилетия приучили народ не понимать. И он порой весьма резко возмущается теми, кто умеет заработать и зарабатывает. А уж что касается заработков валютных – тут и вовсе суд короткий и суровый: так ты еще и кочевряжишься! Ешь народный хлеб, а отдать народу заработанное - слабо!
Вот насчет народного хлеба. Николай Петров заработал государству сотни тысяч долларов лишь за последнее время. Он заработал раз в десять больше, чем средний завод. То есть он работает, как десять заводов. Он крупный завод по производству валюты. На которую покупается, кстати, и хлеб. Так что кто чей ест хлеб - это надо еще посмотреть.
Николай Петров, как музыкант, артист - явление уникальное. Таких в мире не много. Он сам по себе, даже если бы ничего не зарабатывал, - национальное достояние, то, что цены не имеет.
Страна, теряющая бесценные сокровища талантов, обречена. Таких, как Петров, можно позволить себе и содержать на народные деньги. А он нас содержит. Мало того, система организации музыкального дела прилагает все усилия, чтобы такие, как он, оставались лишь средствами добычи валюты, а засопротивляется, так его и сжевать можно. Плевать ей на национальное достояние. Система, вместо того чтобы трястись над каждым таким, пылинке не дать на него упасть, выжимает их из страны, как пасту из тюбика. Зато там, куда она их выжимает, принимают их с распростертыми объятиями, потому что там дураков нет, там все всё считают, причем на будущее, и понимают, что сегодняшняя прибавка интеллектуального потенциала даст стране завтра превосходство во всем. Там считают не сегодняшние центы, завтрашние доллары. Когда же у нас-то догадаются, что иначе, чем так, и жить нельзя?
«ИЛЬ ДЖОРНАЛЕ»:
Отбросив всякую традиционную манеру, буйный и самовольный в аппликатуре, взрывоопасный в мощных структурных и объемных размахах, часто нарочито асимметричный даже в выборе динамики, Петров обладает безупречной музыкальностью, которая является у него как бы инстинктом, свидетельством высочайшей творческой элитарности, как это бывает с чистокровными скакунами великой русской породы. Он блистательно и чарующе воспроизвел на рояле ту свободу оркест-
14
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |