"Царство Духа и Царство кесаря. Книга" - читать интересную книгу автора (Бердяев Николай Александрович)

Техника не желает знать никакого высшего начала над собой. Она принуждена
считаться лишь с государством, которое тоже приобретает тоталитарное
значение. Потрясающее развитие техники, как автономной сферы, ведет к
самому основному явлению нашей эпохи: к переходу от жизни органической к
жизни организованной.
В техническую эпоху жизнь огромных человеческих масс, требующих
разрешения вопроса о хлебе насущном, должна быть организована и
регулирована. Человек оторван от природы в старом смысле слова и погружен
в замкнутый социальный мир, какой мы видим в марксизме. И наряду с этим у
него делается все большее и большее планетарное чувство земли. Жизнь
человека погружена в противоречие, он находится в состоянии потери
равновесия. Автономная власть техники есть предельное выражение царства
Кесаря, новая его форма, непохожая на прежние формы. Дуализм царства Духа
и царства Кесаря принимает все более острые формы. Царство Кесаря не хочет
признать нейтральных сфер, оно мыслится монистическим.
Для нашей эпохи .характерно соединение иррационального и рационального.
Это может казаться противоречивым, но в действительности оно понятно.
Происходит взрыв иррациональных сил, и человек утопает в образовавшемся
хаосе. Он делает усилие спастись через рационализацию. Но рационализация
есть лишь обратная сторона иррационального. Ситуация человека в мире
делается абсурдной, бессмысленной. Он погружен в бессмысленность жизни, но
не признает смысла, который только и может оправдать бессмысленность. Мир
приходит к рационализированной тьме.
Сама рационализация жизни происходит как раз тогда, когда вера в разум
пошатнулась. Это делает весь процесс жизни противоречивым. Господство
рационализированной техники делает ситуацию человека в мире абсурдной. Эта
ситуация человека, эта выброшенность его в мир абсурда, отразилась в
философии Хайдегера, в романах Кафки. В них с новой остротой ставится
вопрос о человеке и требование новой религиозной и философской
антропологии. Технизация жизни есть вместе с тем ее дегуманизм. Старый
гуманизм бессилен перед могущественным техническим процессом, перед ростом
сознания абсурдности жизни.
Только марксисты хотят оставаться оптимистами, верят в благостность
техники, относя сознание абсурдности жизни исключительно к обреченным на
смерть буружазным классам, и с ней связывают неотвратимое торжество
пролетариата. Эта точка зрения признает человека исключительно социальным
существом, в котором мыслит и творит класс. Марксистский оптимизм не
ставит в глубине ни вопроса об отношении человека к космосу, ни вопроса о
внутренней жизни человека, которая просто отрицается. Я много раз уже
писал о двойственности гуманизма, об его внутренней диалектике, которая
приводит к отрицанию человека. Бессмысленно стремление к отрицанию
техники. Нужно не отрицать технику, а подчинить ее духу. Человек в своей
исторической судьбе проходит не только через радикальные изменения
социальной жизни, которые должны создать новую структуру общества, но и
через радикальное изменение отношения к жизни космической. Слишком
забывают, что социальная жизнь людей связана с космической жизнью и что не
может быть достигнуто совершенного общества без отношения к жизни
космической и действия космических сил. Основы марксизма остаются
незащитимы в социальном мире. Развитие техники и ее власть над
человеческой жизнью имеет прямое отношение к теме "человек и космос". Было