"Философия и психология фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Фрумкин Константин Григорьевич)

верили ли создатели народных сказок в крылатых змеев, верил ли Гомер в
олимпийских богов и верили ли авторы средневековых "фабулатов" о нечистой
силе в то, что с чертом действительно можно встретиться глаза в глаза.
Попытка решить эту проблему разобьется не только об нехватку информации, но
и о проблематичность дефиниции понятия "вера" - она будет варьироваться как
в зависимости от культурной эпохи, так и в зависимости от индивида.
Наиболее темный вопрос истории фантастики - вопрос о фантастичности
мифа. По странному стечению обстоятельств, авторы статей "фантастика" в
различных справочных изданиях - Б. Михайловский в "Литературной
энциклопедии", Р. И. Нуделман в "Краткой литературной энциклопедии",
Е.Аксенова в "Словаре литературоведческих терминов" и В. С. Муравьев в
"Большой советской энциклопедии" - считают мифологию первой разновидности
фантастики. Психолог Теодюль Рибо считал мифы плодом воображения, а
фантастическую литературу называл "отголосками мифов".
Однако чаще литературоведы - видимо, от греха подальше - все-таки
оставляют мифологию за пределами фантастики. "Архаический мир, - считает
Елена Ковтун, - не знает фантастики в собственном смысле слова: для
современного ему сознания все в нем представляет собой абсолютную
реальность"7).
Поистине "соломоново" решение этой проблемы предложил В. М.Чумаков,
который заявил, что в мифах имеется фантастика, но это бессознательная
фантастика, в мифах "фантастика не осознается в своем собственном качестве,
а предстает в виде реальной данности"8). То есть авторы мифов были
фантастами, которые не знали, что они фантасты. Близкого мнения
придерживается Б. Михайловский, который отмечает, что образы фантастики
ведут свое происхождение от анимистических религиозных и мифологических
представлений, но при этом подчеркивает, что "превращением мифов в сказку
является в то же время процессом осознания фантастических представлений
именно как фантастических"9).
Отказывая мифологии в фантастичности, литературоведы обычно
обосновывают свое решение тем, что в рамках мифологического мышления мир
является пластичным, в нем все возможно и, значит, никакой фантастики как
отклонения от реальности в принципе возникнуть не может. Так, по мнению Юлия
Кагарлицкого, фантастика "возникает тогда, тогда нарушилось синкретическое
мышление, где реальное и вымышленное, рациональное и духовное неразделимы.
Лишь с момента, когда первоначальное единство нарушено и распадается на
мозаику вероятного и невероятного, - лишь с того момента начинается
формирование фантастики" 10). Однако отсутствие фантастики внутри
мифологического мышления не исключает внешней оценки этого мышления как
фантастического. Именно так поступает Р. И. Нудельман, заявляющий с
исключительной решительностью: "В первобытном синкретическом мышлении всякое
представление есть, по сути, фантастический образ, поскольку предметы и
явления еще не расчленены - будучи собой, они одновременно являются или
могут стать чем-то принципиально, сущностно иным"11).
Совершенно очевидно, что такое мнение имеет право на существование
только в том случае, если мы оцениваем мифы на основе нашего сегодняшнего
мировоззрения. Не будучи уверенными в правомерности такой оценки,
большинство авторов начинают историю фантастики со сказки. В данном пункте
фантастоведение заимствовало логику рассуждений у специалистов по фольклору.
Последние говорят, что сказка возникла из разложения мифа. Фантастоведы,