"Философия и психология фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Фрумкин Константин Григорьевич)

Фантастика есть изображение фактов и событий, не существовавших в
реальной действительности2). Такое определение может поразить своей
наивностью, более того - оно может вызвать насмешки со стороны многих, кто
знаком с ходом развития литературоведения и философии в XX веке. Главная
причина такого отношения заключается в том, что понятие "реальная
действительность" в сильнейшей степени себя дискредитировало. Если
резюмировать наиболее популярные аргументы против этого понятия, то они
сводятся к тому, что границы между реальным и нереальным условны, релятивны
и подвижны. К реальному миру нельзя относиться, как к чему-то очевидно и
необходимо данному: представления о реальности задаются культурой, эпохой,
властью, отдельным индивидуумом, отдельной ситуацией. Слишком многое зависит
от того, какую модель реальности избрать и какую процедуру установления
истины посчитать уместной в данном случае. Но чтобы защитить это наивное
определение фантастики, не стоит спорить со всеми этими аргументами. Как бы
не относиться к понятию реальной действительности, понятие фантастического
может существовать, только отталкиваясь от него. Следовательно, судьба
понятия фантастики должна повторить все сложные перипетии судьбы понятия
реальности. Если представления о реальной действительности исторически
изменчивы - значит столь же исторически изменчивыми оказываются и
представления о фантастике. Но что бы ни говорили о реальном мире в каждый
данный момент, фантастика будет представлять собой его дополнение
несуществующими, новыми элементами.
Разумеется, один и тот же образ может быть в зависимости от ситуации
лишен или награжден статусом фантастического - поскольку, как было сказано,
границы реального подвижны. Между фантастическим и не-фантастическим
искусством лежит обширная область переходных форм. Сфера мифологии и религии
является самым типичным источником сюжетов и мотивов, по поводу которых
невозможно прийти к однозначному выводу, относить ли их к области
фантастики. Например, видения Сведенборга невозможно безоговорочно
классифицировать как фантастические или, наоборот, как нефантастические,
поскольку сам автор уверял, что в их основе лежат мистические видения, и нет
оснований ему не доверять. Здесь также стоит вспомнить, что Борхес считал и
философию, и богословие только изводами фантастической литературы, и в
частности называл прекрасным фантастическим произведением учебник
протестантского богословия - поскольку в нем говорилось о всемогущем и
всеведущем существе. Сегодня мифологические и религиозные сюжеты легко
используются в литературной фантастике3).
Но как бы ни был запутан вопрос о том, что такое реальный мир "на самом
деле", фантастика всегда может найти твердую почву под ногами, поскольку
фантастическое произведение, как правило, создается в условиях, когда вопрос
о границах реальности является "заведомо" решенным. Фантаст сознает себя
"обманщиком", и поэтому он должен четко определить для себя, в чем он будет
обманывать и в каком пункте - отклоняться от реальности. Если балансировать
на границе реальности, то граница реальности должна быть определена крайне
четко. Даже если фантаст исходит из идеи, что реальность условна, он
"заведомо" должен выбрать рабочую гипотезу, рабочую модель реальности -
чтобы затем от нее отклоняться. Фантастика всегда отталкивается от
реальности, и это обстоятельство стало причиной, побудившей Кира Булычева
заявить, что существует всего два вида литературы - реалистическая и