"Философия и психология фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Фрумкин Константин Григорьевич)

образом эти произведения, объем этого понятия шире"22). Однако сказанное
Тодоровым не означает, что мы вообще не можем выделить сверхъестественное,
содержащееся во всех этих произведениях. Смысл понятия фантастики становится
гораздо более ясным и непротиворечивым, если предмет этого понятия
ограничить тем самым "элементом необычайного", который вводится в те или
иные литературные произведения. Если данный элемент становится в
эстетической системе центральный, то он окрашивает весь текст в
фантастические тона, и тогда обо всем тексте можно говорить как о
фантастическом. Следовало бы вполне согласиться с мнением Ю. И.
Кагарлицкого, утверждавшего, что о фантастической литературе следует
говорить, только если "фантастическому образу или фантастической идее
подчиняется все в произведении"23). В принципе, исходя примерно из этого же
критерия, В. М. Чумаков ввел различение "формальной" и "содержательной"
фантастики24). Под "формальной фантастикой" Чумаков понимает произведения
таких писателей, как Гоголя, Салтыкова-Щедрина или Брехта в которых
фантастический элемент выполняет подчиненную по отношению к общелитературным
задачам роль, например, функцию усиления экспрессивности. По сути, это
означает, что мы в рамках художественной литературы должны различать
"фантастику" и "фантастическую литературу". Под фантастической литературой
следует понимать то, что Чумаков называет "содержательной фантастикой", т.е.
корпус текстов, которых можно по введенному Кагарлицким критерию отнести к
фантастическим, текстов, в чьей поэтике фантастическое занимает доминирующее
положение. Фантастика представляет собой более широкое понятие - это
совокупность фантастических элементов, используемых в произведениях
искусства и литературы, в том числе и нефантастической литературы.
Конечно, измерить степени "центральности" фантастического в поэтической
структуре произведения бывает далеко не всегда возможно, и четко
разграничить "формальную" и "содержательную" фантастику нельзя, в этом
вопросе по факту приходится руководствоваться сложившимися в истории
литературы маркерами литературных течений. Зато выделять фантастическое на
микроуровне, т. е. оценивать фантастичность отдельных образов, идей или
других элементов текста можно с гораздо большей определенностью - особенно,
если помнить, что не бывает фантастического самого по себе - оно возникает
только при сопоставлении с конкретным взглядом на мир, который нужно иметь
смелость выбрать.
Нам представляется, что введенное Чумаковым различение "формальной" и
"содержательной" фантастики в сочетании с введенным выше различением
фантастики условной и безусловной вполне удовлетворительно разрешает
трудности, связанные с границами жанра. Чтобы фантастика существовала не
только как метод, но и как жанр, т. е. чтобы она была характеристикой
целостных художественных произведений, а не отдельных пластов в них,
необходимо выполнение двух условий: чтобы фантастическое изначально
замышлялось автором как вымысел, не соответствующий реальности, и чтобы
фантастическое сознательно позиционировалось автором как приковывающий
внимание эстетический центр произведения. Если воспользоваться уже введенной
нами терминологией, сказанное означает: фантастика становится жанром, когда
является безусловной и содержательной. Безусловная содержательная
фантастика - фантастика в чистом виде. в узком смысле. Во всех остальных
случаях мы имеем дело с "фантастикой в широком смысле", т. е. с
периферийными экземплярами обозначаемого этим понятием класса феноменов.