"Философия и психология фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Фрумкин Константин Григорьевич)

Проблема действительно существует. Однако хотелось бы обратить
внимание, что использовать намерения автора в качестве параметра, как-то
характеризующего текст, чрезвычайно сложно - может быть, даже практически
невозможно. Мотивы автора как правило, - но далеко не всегда - бывают более
или менее ясны, если автор и читатель принадлежат к одной культуре. Ситуация
такой культурной близости автора и читателя - территория, на которой
фантастика зарождается в ее чистом виде. В этих случаях статус
фантастического относят или не относят к вымыслу без всяких оговорок. Но к
сожалению, исторически такая ситуация быстро проходит. Рано или поздно
читатели, принадлежащие к одной культуре с автором, уходят из жизни, и
читателям позднейших эпох приходится самостоятельно выносить вердикты -
являются ли старинные сюжеты реалистическими. Здесь мы сталкиваемся с той
свободой интерпретации, которую несет в себе всякий текст, будучи оторванным
от своих контекстов - как от контекста написания, так и от контекста
прочтения. Оба контекста предполагаются текстом с высокой степенью
неопределенности. Обстоятельства написания и мировоззрения автора
представлены в самом тексте скрыто и фрагментарно. Обстоятельства своего
прочтения текст задать не в силах в еще большей степени - он может быть
прочитан когда угодно и где угодно. Размышляя над старинной легендой,
приходится признать, что ответ на вопрос, является ли она фантастичной для
нас, может быть дан с большой долей достоверности, в то время как вопрос о
том, что по этому поводу думали создатели легенды, скрывается во мраке.
Реконструкция мнения старинных или тем более древних авторов может быть
только гипотетической и возможна лишь в утонченном научном исследовании. Но
зато сопоставление старого сюжета с современным мировоззрением может легко
привести к формированию господствующего коллективного мнения. Поэтому стоит
признать, что в каждую эпоху и в каждой сравнительно замкнутой культурной
среде существуют свои критерии фантастичности, с помощью которых можно
оценивать - и оценивают - произведения литературы и искусства любых иных
эпох и культур. То есть, стоит признать за каждой эпохой право судить о
фантастичности представлений предыдущих эпох и создавать свой собственный
реестр фантастических произведений прошлого.
Понимая всю сложность данной проблемы, мы должны ввести различение
условной и безусловной фантастики. Безусловной фантастикой, которую можно
также называть "чистой фантастикой", или "фантастикой в узком смысле",
следует называть сознательное, преднамеренное изображение вымышленных фактов
в литературе и искусстве. Под условной фантастикой следует называть все
случаи изображения фактов, которые являются фантастическими (вымышленными) с
нашей точки зрения, но которые не были или, по крайне мере, могли не быть
таковыми с точки зрения их авторов. К условной фантастике следует отнести
все случаи, когда намерения авторов фантастического вымысла являются темными
и не поддаются однозначной реконструкции.
Предложенный В. М. Чумаковым термин "бессознательная фантастика"
кажется нам неудовлетворительным потому, что мы почти никогда не можем
сказать, действительно ли создатели мифа (или иного фантастического для нас
сюжета) не осознавали его фантастичность. По всей видимости, наиболее
распространенным будет случай, когда вопрос о вере автора в реальность
передаваемого сообщения будет решаться неоднозначно либо не будет решаться
вообще. Автор мифологических представлений коллективен. Мифология
развивается во времени, и на каждой стадии отношение к ней меняется. Кроме