"Современная русская литература: 1950 - 1990-е годы. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений" - читать интересную книгу автора (Авторы: Н.Л.Лейдерман и М.Н.Липовецкий.)

Синявским и Юлием Даниэлем, обвиненными в антисоветской пропаганде.
Задуманные для устрашения непокорных, они превратились в обвинение режиму.
Впервые за многие годы зазвучали голоса в защиту обвиняемых - и они не были
малочисленны. Благодаря тому, что стенографические записи вели на судебных
заседаниях Фрида Вигдорова, известная детская писательница, Мария Розанова,
жена Синявского, и их добрые помощники, стали известны выступления
общественных защитников на процессе Бродского (В. Адмони, Е. Эткинда) и
последние слова подсудимых, не признавших свою вину. Достойное поведение
подсудимых, и рождение института общественных защитников, и неофициальные
стенографические отчеты - такого не было ни на одном политическом процессе
за минувшие сорок лет.
Так родилась новая публицистика. Ее своеобразие определяется
правозащитным пафосом, отсюда ее наиболее характерные и в высшей степени
специфические жанры - открытое письмо (чаще всего - коллективное),
последнее слово на суде, выступление общественного защитника,
стенографический отчет с судебного заседания. Эти тексты, тайно
распространяемые по всей стране, стали началом так называемого "самиздата".
В дальнейшем возник самиздатовский журнал "Хроника текущих событий", в
котором печатались материалы о нарушениях прав человека в СССР*2.
Власти преследовали не только идеологов, выступавших с критикой
режима, но и тех деятелей искусства, кто прямо отвергал соцреалистические
догмы. Массовые репрессии уже были невозможны (с мировым общественным
мнением приходилось считаться, особенно в пору "разрядки международной
напряженности", или "детанта" 1970-х годов), но кого-то удавалось упечь в
лагеря, кого-то - в психушки, кого-то "выдворить" из страны.
Однако диссидентское движение не убывало. Более того, его
интеллектуальный накал с годами нарастал - именно в этом кругу наиболее
интенсивно шла дискуссия о путях выведения страны из трясины, в которую она
все глубже погружалась. Центральное место в этой дискуссии заняли две
концепции. Первая - концепция конвергенции, которую отстаивал академик А.
Д. Сахаров в трактате "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и
интеллектуальной свободе" (1968). Впоследствии он кратко определил суть
идеи конвергенции следующим образом: "Процесс плюралистического изменения
капиталистического и социалистического общества. . . Непосредственная цель
- создать систему эффективную (что означает рынок и конкуренцию) и
социально справедливую, экологически ответственную"*3. Другая концепция
была выдвинута А. И. Солженицыным в цикле статей ("На возврате дыхания и
сознания", "Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни",
"Образованщина"). Полемизируя с Сахаровым, Солженицын выдвигает в качестве
центрального понятия "живучесть национального духа" и выход из
исторического тупика видит в возвращении страны к тем нормам жизни,
которые, по его мнению, испокон веку определяли своеобразие русской
национальной жизни (авторитарные формы правления, приоритет духовного
начала над материальным, религиозность).
Трактат Сахарова и статьи Солженицына заняли центральное место в
сборнике "Из-под глыб" (1974), который вышел нелегально в самиздате. С
сахаровской идеей конвергенции перекликались опубликованные в "Правде"
(1973) рассуждения академика П. Л. Капицы о глобальных проблемах
(энергетической, экологической, сырьевой), решение которых возможно только
усилиями всего мирового сообщества*4. Пафосом единения всего рода людского