"Современная русская литература: 1950 - 1990-е годы. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений" - читать интересную книгу автора (Авторы: Н.Л.Лейдерман и М.Н.Липовецкий.)

противоположны шолоховскому канону. Если у Шолохова коллективизация
изображалась как процесс эпосного значения - как возникновение на месте
разрозненной, раздираемой классовыми антагонизмами русской деревни новой
общности, новой, скрепленной узами социального равенства и коллективного
труда цельности, то во всех новых "романах о коллективизации" насаждение
колхозного строя предстает как насильственное разрушение крестьянского
"мира", противное самим законам жизни людей на земле, как явление
антиэпосное.
Однако между двумя этими версиями "романа о коллективизации" есть и
немаловажные различия. Различия - в объяснении источников разлада и
механизмов его осуществления. Так, В. Белов в "Канунах" (ч. 1 - 3. -
1972-1984; ч. 4. - 1989- 1991) и Б. Можаев в "Мужиках и бабах" (кн. 1. -
1972 - 1973; Кн. 2. - 1978 - 1980) источник трагедии русского крестьянства
ищут прежде всего вне самого деревенского мира, оставаясь в плену
соцреалистического мифа о "вредителях" - только в романах 1930 - 1940-х
годов это были бывшие белые офицеры и чуждые простому народу
кулаки-мироеды, а теперь "вредителями" стали коммунисты-леваки и
аппаратчики-карьеристы (по преимуществу с нерусскими фамилиями). Но при
этом в стороне остается вопрос: почему левацкие идеи внедрились в
российскую деревню, почему деревня не отторгла их как нечто чужеродное, не
совместимое с ее нравственными нормами и устоями?
А вот в "Касьяне Остудном" (1979) И. Акулова и "Драчунах" (1981) М.
Алексеева главное внимание сосредоточено на анализе сложных отношений
внутри крестьянства, которые в первую очередь обусловлены психологией
людей, нравственной атмосферой в послеоктябрьской деревне.
Характерно построение романа "Драчуны": он состоит из двух
равновеликих частей, причем трагические события, непосредственно связанные
с коллективизацией, начинаются лишь со второй части. А первая часть - это
скорее нравоописание, сюжет подчинен характеристике нравственной атмосферы,
которая сложилась в российской деревне за многие годы. И начинается
романное событие с изображения мелкой стычки между двумя ребятишками на
школьном дворе, которая повлекла за собой вражду целых семей, кланов, улиц,
надолго разорвала все село на два непримиримых лагеря. Это детская-то драка
такое наделала! Значит, сельский мир изначально был немирен, значит, в силу
многих причин, уходящих корнями в даль времен, он был перенасыщен парами
неприязни, зависти, злобы. Где тот мифический лад, о котором пишут иные
литераторы?
В отличие от Михаила Алексеева, Иван Акулов в своем романе расширяет
панораму путем введения историко-хроникальной линии, которая как бы
окружает события в небольшом зауральском селе. Строго говоря, его
произведение есть роман-хроника, охватывающий события одного года. Но
год-то особый - 1928-й, который вошел в официальную советскую историю как
сталинский "год великого перелома". Акулов же назвал этот год согласно
народной традиции "Касьян Остудный" - именем этого строгого и недоброго
святого на Руси называют високосный год, по поверьям, несущий беды и
несчастья. Название, с одной стороны, по-хроникальному точное, а с другой -
экспрессивное, с богатым мифопоэтическим фоном. Следуя установке на
хроникальность, Акулов вводит в роман исторические события большого
масштаба, обнажает запутанность политической ситуации в стране мышиную
возню карьеристов и демагогов на всех этажах власти. И соотнося обе