"Ритмы и алгоритмы. Второе издание" - читать интересную книгу автора (Сухотин А.К., Художник Б.Жутовсний. )

Таким образом, наука, продвигаясь от одного этапа к другому и обретая с
каждым таким шагом новую истину, полагает, что она утверждается на веки
вечные, что конца ей не предвидится. Истина... Какие же еще нужны гарантии?
Наряду с этим фактором (назовем его гносеологическим, то есть
относящимся к области теории познания) исключительное значение обретают
психологические моменты. Нам уже довелось немного сказать о них в связи с
явлениями несовместимости в среде ученых.
Сейчас речь о другом.
Будучи истиной, парадигма превращается в своего рода инструмент по
добыванию, обработке и описанию фактов. Так, постоянно оправдывая себя как
надежная опора нашей научно-теоретической и практической деятельности,
парадигма становится привычной.
С нею сживаются настолько, что и не мыслят иных возможностей, иных
толкований, кроме тех, что она предлагает.
Постепенно вырабатывается психологическая установка. Проблема
истинности, достоверности отходит на второй план, и парадигма признается
уже по инерции, потому что ее принимают другие, потому что ее принимали до
нас.
Естественно, если старое удобно, то все новое, напротив, кажется
поначалу неудобным и потому отвергается. Старые москвичи рассказывают,
например, что, когда в столице впервые пустили метро, многих приходилось
агитировать, убеждать пользоваться им. По юн же причине некоторые пожилые
работники бухгалтерии, имея на вооружении арифмометры, охотнее вычисляют
на счетах.
Здесь мы имеем дело с инерцией мысли. К сожалению, она проявляется
также среди ученых и бывает порой настолько сильной, что способна держать
в плену мужей науки в течение целых столетий.
Советский профессор А. Силин обращает внимание на такую характерную
черту нашей технологии, как необычайная живучесть однажды найденных
конструкторских решений.
Скажем, отчего, имея перед глазами весьма эконОный способ передвижения
рыб с помощью хвоста и плавников, люди придерживаются совсем другого,
крайне неэффективного способа, каким является использование винта? Ведь
коэффициент полезною действия винтовых судов очень низок. Винт не просто
отталкивает воду (этого было бы вполне достаточно для создания тяги). Он к
тому же закручивает встречный поток, что требует дополнительных
энергетических затрат.
Человек предпочитает этот путь потому, что за ним традиция. Винт -
преемник водяного колеса, которое появилось на кораблях задолго до
создания пароходов и которое само определенно наследовало строение колес
водяной мельницы. Изобретение же этой последней тонет в толще тысячелетни.
Та же сила привычки к старому проявляется, по-видимому, и в выборе
формы судов. Со времен средневековых мореплавателей викингов судовые носы
делали как можно более заостренными. Логика да и опыт, кажется, убеждают,
что при таком устройстве сопротивление воды должно быть наименьшим.
А вот недавно был предложен - вопреки традиции - корпус с широким
носом. Конечно, вначале проект встретили в штыки. Однако, поразмыслив,
специалисты прислушались к доказательствам преимуществ широконосых судов.
И хотя дело не дошло пока до опытных образцов, новая конструкция, по
крайней мере, признана также логичной.