"Ритмы и алгоритмы. Второе издание" - читать интересную книгу автора (Сухотин А.К., Художник Б.Жутовсний. )

Почти одновременно с Э. Шредингером В. Гейзенберг предложил другой путь
описания движения микрочастиц. С его именем связано построение так
называемого матричного - в отличие от волнового - варианта квантовой
механики.
Квантовые проявления в движении частиц В. Гейзенберг выразил следующим
образом. Он сопоставил каждой величине, характеризующей механические
состояния частицы, математическую величину в виде матрицы.
Так называется прямоугольная таблица чисел, состоящая из определенного
количества строк и столбцов.
К полученным таким образом величинам применялись уже уравнения
классической механики. Поскольку матрицы отличались от обычных чисел, это
приводило к новым результатам.
Впоследствии оба варианта слились, и в современной квантовой механике
эти два метода уже неразличимы.
Но здесь нам хотелось бы отметить, что вначале В. Гейзенберг
рассматривал свою теорию как несовместимую с волновой механикой и даже
обиделся на учителя М. Борна, который проявил интерес к построениям Э.
Шредингера. Впрочем, Э. Шредингер платил тем же.
В этом противостоянии идей также отразилось влияние классических
воззрений, не допускавших смешения волновых и дискретных свойств.
Как видим, отцы квантовой механики, создавая принципиально новую
теорию, находились в плену старых воззрений. Отсюда парадоксальность
положения:
не только другие, но и сами создатели нового выступили против
собственных идей. Они тяготели к традиционным взглядам, хотя по мере
развития квантовых представлений сила этой привязанности ослабевала.


ГИПНОЗ ВЕЛИКОГО


Были рассмотрены факты, объясняющие приверженность господствующей
парадигме тем, что она в свое время утверждалась как истина. А с истиной
трудно расставаться.
Кроме того, у парадигмы есть еще то назначение, что она выполняет роль
своего рода барьера на пути скороспелых решений. Также и по этой причине с
ней не спешат проститься. Э. Ферми, в частности, считал, что новые законы
следует принимать в науке не раньше, чем когда никакого иного выхода уже
нет. А советскин астроном В. Шкловский предлагает ввести в космологию
правило "презумпции естественности": только после того, как все попытки
естественного объяснения космического явления будут исчерпаны, можно с
большой осторожностью обсуждать "искусственные" возможности.
Парадигма и встает преградой потоку легковесных и околонаучных
рассуждений, она спасает знания от засорения непродуманными гипотезами и
идеями. Вот только один пример. После открытия К. Рентгена каких только не
было обнаружено новых лучей: лучи Гретца, Блондло, Эф-лучи... На поверку
же вышло, что это плод недоразумений либо ошибок эксперимента.
И прежняя парадигма, несмотря на то, что она была поколеблена, вернее,
уточнена К. Рентгеном, свою охранную роль против нашествия этих мифических
лучей сыграла.