"Природа фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Чернышева Татьяна Аркадьевна)

десятилетий назад, объясняется причинами не эстетическими, а
общемировоззренческими. Здесь речь пойдет как раз о той социальной функции,
которая объективно выводит научную фантастику за сферу собственно искусства,
собственно эстетической деятельности и делает ее облик столь сложным и
противоречивым.


ГЛАВА I
О КЛАССИФИКАЦИИ ФАНТАСТИКИ. ФАНТАСТИКА И ГРОТЕСК

Сложность решения "загадок" фантастики заключается в том, что при
попытках разобраться в сущности этого явления зачастую совмещают
гносеологический и эстетический аспекты проблемы. Кстати, в различных
толковых словарях наблюдается как раз гносеологический подход к явлению1. Во
всех словарных определениях фантастики2 обязательны два момента: а)
фантастика - это продукт работы воображения и б) фантастика - нечто не
соответствующее действительности, невозможное, несуществующее,
противоестественное.
Для оценки того или иного создания человеческой мысли как
фантастического необходимо учитывать два момента: а) соответствие, вернее
несоответствие, того или иного образа объективной реальности и б) восприятие
его человеческим сознанием в ту или иную эпоху. Поэтому самый безудержный
вымысел в мифах мы можем назвать фантастикой с непременной оговоркой, что
все мифологические события фантастичны только для нас, ибо мы иначе видим
окружающий нас мир и нашим представлениям о нем эти образы и понятия уже не
соответствуют. Для самих же создателей мифов многочисленные боги и духи,
населяющие окрестные леса, горы и водоемы, вовсе не были фантастикой, они
были не менее реальны, чем все материальные предметы, окружавшие их. А ведь
само понятие фантастики непременно включает момент осознания того, что тот
или иной образ является всего лишь продуктом воображения и не имеет аналога
или своего прообраза в действительности. Пока существует только вера и рядом
с ней не поселяется сомнение и неверие, очевидно, нельзя говорить о
возникновении фантастики.
И в литературоведении, хотя значение этого термина, как правило, не
уточняется, с понятием фантастики связано обычно представление о явлениях, в
достоверность которых не верят или перестали верить. Так, в работе о
творчестве Ф. Рабле М. Бахтин, как явствует из его анализа французской
комической драмы трувера Адама де ля Аль "Игра в беседке" (XIII в.),
воспринимает фантастическое начало в пьесе как явное неверие в реальность
того или иного персонажа. Карнавально-фантастическую часть пьесы он
связывает с появлением трех фей - персонажей сказочно-фольклорных.
Фантастика здесь - "развенчанные языческие боги"3, в которых христианин не
верил или не должен был верить.
Все это, разумеется, верно: в плане гносеологическом фантастика всегда
за пределами веры, в противном случае это уже не совсем фантастика. Самые же
фантастические образы тесно связаны с процессом познания, поскольку
представления, не соответствующие действительности, неизбежно рождаются в
нем. Ведь, как писал В. И. Ленин, "подход ума (человека) к отдельной вещи,
снятие слепка=понятия) с нее не есть простой непосредственный,
зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в