"Природа фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Чернышева Татьяна Аркадьевна)

читателей научной фантастики, как будто там есть свое патентное бюро.
Вторичное использование ее, конечно, возможно, но только в том плане, как
это бывает в науке: никто не станет заново открывать закон всемирного
тяготения, но использовать его и учитывать в дальнейших исследованиях должен
всякий ученый.
Нечто подобное можно наблюдать и в научной фантастике: если однажды
кто-то описал и объяснил путешествие через "искривленное пространство"
(space wrap), нет необходимости разъяснять этот способ путешествия, нужно
просто им пользоваться. Принцип путешествия во времени был открыт Г.
Уэллсом. Его последователи, опираясь на эту идею, обнаруживают в ней новые
возможности и парадоксы, но основа сохраняется неизменной. Три закона
робототехники, утвержденные А. Азимовым, теперь являются обязательными для
всех рассказов о роботах.
Одним словом, здание фантастики растет, опираясь на нижние этажи этого
же здания, или, как пишет Д. Уоллхейм, "научная фантастика строится на
научной фантастике"89. Как и наука. Кстати, если смотреть на научную
фантастику со стороны преемственности и развития фантастических идей, то
здесь совершенно четко прослеживается своя собственная история. И в целом
ряде исследований наблюдается стремление проследить возникновение и развитие
фундаментальных идей современной фантастики90.
У научной фантастики и науки немало точек соприкосновения. Правда,
некоторым диссонансом здесь оказывается то, что "научная фантастика включает
псевдонауку так же, как и подлинно научный факт"91. Это свойство было
отмечено еще К. Эмисом в одной из первых больших работ по научной фантастике
и даже закреплено в данном им определении92. Однако, как уже отмечалось
выше, это странное обстоятельство не помешало на первом этапе изучения
научной фантастики связывать ее прежде всего с наукой, а не с литературой, с
развитием научного знания, а не с эволюцией литературных форм.
Но за последние десятилетия положение явно изменилось. Исследователей
научной фантастики все больше начинает занимать характер ее взаимоотношений
с "главным направлением" в прошлом и настоящем. Историю и предысторию
современной фантастики все чаще связывают не только с развитием науки и
техники, но и с самим литературным процессом, у научной фантастики
отыскиваются "родственники" в прошлом искусства и порой самые неожиданные.
Эта новая тенденция в изучении фантастики XX в. объясняется, на наш взгляд,
двумя причинами: в последние десятилетия фантастика явно проявляет
стремление сблизиться с "главным направлением", расстаться со своей
обособленностью, выйти из "гетто", это обстоятельство отмечают практически
все критики и литературоведы (о внутреннем смысле этого процесса мы
попытаемся сказать в четвертой главе); во-вторых, и самое исследование
фантастики вступает в новую фазу, жонглирование определениями и попытки
угадать сущность явления на основе интуиции заменяются его планомерным
исследованием, а последнее невозможно без обращения к истокам, без выяснения
его генезиса и связей со смежными явлениями.
И снова эта тенденция наблюдается как в советской критике и
литературоведении, так и в англо-американской. Путь исследования
художественных основ фантастики, структуры фантастических образов, их
исторической изменчивости утверждается работами Ю. Кагарлицкого, книгой "Что
такое фантастика?" в первую очередь; на него же зовет Ю. Смелков93, правда,
у последнего автора общие правильные положения не всегда, к сожалению,