"Порнократия. Сборник статей" - читать интересную книгу автора (Поляков Юрий Михайлович, Предисловие...)

решил повторить испытанную танковую атаку, но теперь уже на Кавказе. Если бы
"четвертая власть" вспомнила о правах человека еще тогда, когда суверенитет
предлагался национальным элитам в качестве легко усваиваемой пищи, когда
сотни тысяч русских были согнаны с обжитых мест, сотни убиты на месте, а
оружие бесконтрольно шло в Чечню и не только туда, - все бы сложилось,
возможно, иначе. Почему же молчали? Где была совесть российской
интеллигенции, в том числе и пишущей? Или думали, в случае открытого
возмущения обобранных (чаще их называют почему-то "красно-коричневыми")
можно будет обратиться за помощью к "дикой дивизии" - способ, еще царями
испытанный. Взяли бы в заложники, например, роддом имени Грауэрмана, что
рядом с парламентом, - и дело с концом! Но так или иначе, теперь перед
многострадальным чеченским народом, как и перед не менее страдальным
русским, - надо бы не за три другие власти извиняться, изображая федеральных
солдат карателями, а признать и собственную вину. Да куда там! Это в
торговом бизнесе всегда прав покупающий. В журналистском бизнесе всегда прав
продающийся.
Мы все, люди пишущие, вольно или невольно очень виноваты перед своим
Отечеством. Мне, например, до сих пор не дает покоя то обстоятельство, что
моя повесть "Сто дней до приказа", написанная в 1980 году и опубликованная в
1987-м, была активно использована не для борьбы с недостатками армии, а для
борьбы с самой армией как неотъемлемой частью государственности. Помню,
через какое-то время после ее публикации в журнале "Юность" мне позвонили
сверху и предложили возглавить - ни больше ни меньше - газету "Красная
звезда". Я ответил, что не подхожу по званию - рядовой запаса. Тогда мне
предложили возглавить какой-то общественный комитет по борьбе за
профессиональную армию. На мой вопрос, а есть ли у страны с ее немереными
границами возможность содержать профессиональную армию, мне ответили, что не
в этом суть, главное - начать. В отличие от Горбачева ударение в слове
"начать" поставили правильно. Но тем не менее я отказался. И тем не менее
когда я видел потом, как армию втравили в кровавые маскарады суверенизации,
когда видел в "Новостях" сожженные танки на улицах Грозного, трупы наших
солдат и наших же мирных жителей, а все это еще сопровождалось глумливыми
комментариями, - я не мог отделаться от чувства собственной вины.
Да, конечно, нам не дано предугадать, как слово наше отзовется. Но если
нам наплевать на то, как оно отзовется, народ еще не раз будет, пусть даже
подзадориваемый штатными провокаторами, ходить на штурм Останкино, а может,
и возьмет когда-нибудь.
И еще одно соображение: объявив себя "четвертой властью", пресса
действия трех прочих ветвей, но особенно законодательной, самой беззащитной,
воспринимает с пренебрежительным сарказмом. Вот, мол, косорукие! Скажу
больше, СМИ вообще усвоили некий на-смешливо-капустниковый тон домжуровских
тусовок, особенно когда речь заходит о явлениях и фигурах, не укладывающихся
в ту цеховую концепцию прогресса, которая в данный момент возобладала в
журналистской среде. Впрочем, наша пресса может быть и очень серьезной, но
это если только речь заходит о ее корпоративных интересах. Вспомните, ведь
разгул преступности она всерьез заметила, только когда погиб коллега В.
Листьев. А прежде: ну что ж вы хотите - первичное накопление капитала,
столкновение клановых интересов, об этом ясно в любом учебнике политэкономии
написано!
Неясно, правда, почему же на эти самые учебники не ссылались, когда,