"Порнократия. Сборник статей" - читать интересную книгу автора (Поляков Юрий Михайлович, Предисловие...)

долларов. А ведь даже самый писучий литератор, не халтуря, сочиняет роман не
меньше года. Б то же время премия Букера, питаемая живительными водочными
токами фирмы "впитой", составляет около 15 тысяч долларов. Улавливаете? Что
легче - бороться за читателя, писать романы с резвостью курицы-скоронесушки
или попросту понравиться премиальному жюри?
Конечно, последнее. Но чем же можно понравиться жюри? Иногда уровнем
своих произведений, так случается - и вручение премии В. Распутину тому
подтверждение. Но, увы, чаще всего премию дают не за книги. Это больше
напоминает школьную оценку за хорошее поведение. Жюри оценивает не столько
литературу, сколько личное обаяние, дружеские и семейные связи соискателя,
учитывается и возможность того, что в будущем соискатель сам может стать
членом жюри, а члены жюри, наоборот, соискателями. Но прежде всего, конечно,
оцениваются политические взгляды писателя, а также предусмотрительное
отсутствие оных. Да, дорогой читатель, литератор, возмечтавший о
престижно-прибыльной премии, в политическом отношении должен стать
осторожен, как лань, забредшая в ботанический сад. Не дай бог, тебя
заподозрят в патриотической неполноценности или в недоразвитом либерализме!
Особенно трепетно следует выбирать печатные органы. Случайное интервью
в органе не той ориентации может закончиться катастрофой. И ты, кто годами
крался на брюхе к заветной птице удачи, только увидишь, как она взмахнет
стодолларовыми крылышками. Да что там! Непродуманное рукопожатие на
какой-нибудь презентации может стоить премии. Даже те писатели, что выстояли
в схватке с советской цензурой, боятся теперь выпасть из премиального
"шорт-листа" не меньше, чем боялись некогда ночного стука в дверь.
С помощью премий добились того, чего не могли добиться с помощью
цензуры: писатель страшится слова. Более того, в изматывающей борьбе за
благосклонность жюри сами произведения делаются почти не нужными, вроде
билета в баню - зашел, отдал пространщику и мойся. Надо ли удивляться, что
сочинения иных лауреатов забываются даже скорее, чем заканчиваются
полученные за них наградные деньги...
Поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол, возвещающий о присуждении
очередной премии... Он звонит по тебе, читатель!


Три "Д"

Что-то поутихли разговоры о нашей национальной идее... А помнится, года
полтора назад Кремль вдруг озаботился ею с той непосредственностью, с какой
мужчина в известные моменты жизни начинает интересоваться "Виагрой". Теперь
вроде в этом надобность отпала... А напрасно! Дело не в том, что без
национальной идеи невозможно жить. Возможно, хотя и затруднительно. Тут все
гораздо сложнее: национальная идея значит счастье в жизни человека, хотя при
всем своем огромном значении именно эти две категории чрезвычайно трудно
поддаются определению. Но, мучительно размышляя, споря о сущности счастья,
человек невольно выстраивает собственную жизнь. Дискуссии о том, в чем суть
национальной идеи, помогают народу понять, выправить, наполнить высоким
смыслом свое историческое существование. И вот, возвращаясь к этим затихшим
спорам, хочу предложить вам, дорогие читатели, - ни больше ни меньше - свою
версию нашей национальной идеи. Это - три "Д": Духовность. Державность.
Достаток.