"История советской фантастики" - читать интересную книгу автора (Кац Рустам Святославович)

и Роберта Хайнлайна - и к сталинскому, и к хрущевскому, и к брежневскому
режимам: страна, где их любимый жанр пребывал в условиях "наибольшего
благоприятствования", в их глазах выглядела уже не таким монстром. Это,
впрочем, не мешало нашим идеологам даже мягкую критику позиции СССР
зарубежными фантастами считать "идеологическими диверсиями" и искать
смертельных врагов там, где они могли бы обрести союзников...)
Точный текст выступления Герберта Уэллса на съезде нам неизвестен.
Дело в том, что знаменитый фантаст говорил несколько в сторону от
микрофона, потому его английский мало кто мог разобрать даже в первых
рядах. Что касается перевода, который С.Кургузов прочел по бумажке после
выступления писателя, то там содержались довольно тривиальные пассажи по
поводу его давнего визита в Советскую Россию, разговора с "кремлевским
мечтателем" и огромном впечатлении, которое-де производит на Уэллса сегодня
осуществление планов по электрификации и промышленному строительству. ("Вы
- страна подлинно научной фантастики, в вашей стране мне было бы трудно
придумать что-то новое, необыкновенное, едва ли не все создано уже вашими
руками..." и т.п.) К.Чуковский в своих дневниках высказывал предположение,
что текст выступления и текст перевода были не вполне аутентичны: судя по
всему, Кургузов не рискнул цензурировать английский вариант, зато внес
существенные изменения в русский, усилив элемент "небывалого восторга
достижениями". Таким образом, все стороны остались довольны - и Уэллс,
который сказал то, что хотел, и Кургузов, который донес до аудитории то,
что сам счел нужным. Уэйнбаум, Хаксли и Меррит не выступали. Они
просто-напросто копили впечатления, одновременно собирая материал для своих
новых фантастических романов (и точно: отголоски съездовских приключений
можно - в преображенном виде - отыскать в "Обезьяне и сущности" Хаксли и в
"Семи шагах к Сатане" Меррита... произведения эти, впрочем, до конца 80-х
на русский язык все равно не переводились). Помимо всего прочего, сам факт
выступления Герберта Уэллса имел большое пропагандистское значение и весьма
поднимал акции Кургузова в секретариате СП. Нетрудно было заполучить на
съезд наших друзей и явных единомышленников - таких не очень известных
писателей, как Бен Филд, Амабель-Вильямс Эллис или Роберт Геснер. В то
время как фигуры Уэллса или Хаксли уже сами по себе выглядели впечатляюще,
придавали 1 Съезду дополнительную респектабельность.
Обещанный в программе доклад Молотова не состоялся. Официально было
объявлено, что вместо председателя Совнаркома доклад о фантастике сделает
сам Степан Кургузов. Скорее всего, Молотов изначально не собирался
выступать, заранее и по договоренности предоставив это право С.Кургузову.
Замена предполагала, что, таким образом, руководитель Секции фантастов как
бы уравнивался в части прав с одним из самых влиятельных партийных
функционеров. Причем, доклад, сделанный как бы "вместо" Молотова,
соответственно, приобретал очевидные черты партийной установки. Ни о чем
лучшем Кургузов и мечтать не мог.
Нет смысла подробно останавливаться на этом выступлении: оно всем
хорошо известно - многократно выходило отдельными брошюрами и неизменно
включалось в любой из томов кургузовского "Избранного". Напомним лишь его
основные положения: 1) В эпоху реконструкции, индустриализации и
коллективизации сельского хозяйства научно-фантастическая литература, как
связующий мост между пришлым и будущим, приобретает первостепенное
значение; 2) В эпоху все более усиливающихся идеологических атак стран