"История советской фантастики" - читать интересную книгу автора (Кац Рустам Святославович)

капитала на Страну Советов и возможной военной интервенции оборонный
характер литературы вообще и научно-фантастической литературы, в
особенности, становится основополагающим; 3) В связи с вышеизложенным,
писателям необходимо вплотную приближаться в своих произведениях к так
называемой "лунной тематике", ибо Луна, как известно, есть символ
одновременно и победившего социализма, и оборонного могущества СССР, а
также стратегически выгодный обороно-наступательный плацдарм для отражения
любой агрессии извне; 4) Секция фантастов СП СССР уже немало делает для
того, чтобы развивать и совершенствовать этот стратегически важный
литературный жанр (в качестве примеров Кургузов упомянул новый роман
Ник.Шпаковского и почему-то старый роман А.Обольянинова, а позже перечислил
еще множество названий - в том числе, естественно, и свою "Катапульту"),
хотя ей, Секции, не помешала бы и дополнительная поддержка.
В отличие от многих предыдущих и последующих публичных выступлений
Кургузова, это было прямо-таки талантливым. Его выделяли из всех прочих
цельность, четкость аргументации, стройность мысли, минимум отвлеченной
демагогии и даже остроумие. Агнес Голицына, чью работу мы уже цитировали
выше, предполагает, что доклад, по всей видимости, был написан кем-то из
бывших "селенитов" - вероятнее всего, тем же бывшим руководителем отдела
фантастики Лито Наркомпроса и будущим автором якобы-шпаковского романа
"Начало новой эры" Григорием Рапопортом (не зря же он вскоре после съезда
был в ускоренном порядке принят в Союз писателей). Возможно,
непосредственным автором и стал действительно Рапопорт. Однако нельзя не
заметить, что самые важные тезисы выступления благополучно перекочевали в
доклад из известного сборника Лежнева "Луна и революция", в особенности, из
выступления Лежнева 1926 года на Чрезвычайной конференции ВАПП, -
разумеется, без малейшей ссылки на автора. В ту пору такое было в порядке
вещей.
Формально доклад Степана Кургузова на I Съезде имел только
организационные последствия: Секция фантастики в СП приобрела
дополнительный статус и к 1936 году окончательно закрепила его
организационно. Фактически же это означало нечто значительно большее -
начиналась эпоха прямого государственного покровительства одному из
литературных жанров, выдвижение его в число первейших и необходимейших, что
сопровождалось корректировкой отношения властей предержащих ко всем прочим
жанрам литературы. "Лунная" тема становилась первейшим блюдом "социального
заказа", который оказывался так велик, что его отчасти позволялось
исполнять в том числе и тем, кто не умел или еще не был готов работать в
жанре научной фантастики. Исследователи отмечают, что после 1934 года даже
образный строй советской поэзии стал меняться. Поэты еще неосознано искали
свое место в новых творческих условиях: "Но ты, моя чудесная тревога, //
Взглянув на небо, скажешь иногда: // "Он видит ту же Лунную дорогу, // И те
же звезды, словно изо льда" (Н.Тихонов); "Молчаливо проходит Луна, //
Неподвижно стоит тишина" (М.Светлов); "Луна скользит блином в сметане, //
Все время скатываясь вбок" (это, конечно же, Б.Пастернак); "Ты слушал на
Луне овсянок голоса..." (а это - О.Мандельштам); "Лодейников очнулся. Над
селеньем // Всходил туманный рог Луны..." (Н.Заболоцкий) и так далее. Можно
вспомнить еще "Явление Луны" Анны Ахматовой и целый ряд других произведений
самых разных поэтов...
В том же 1934 году в Москве на чердаке Дома Герцена был установлен