"Записки спортсмена-воздухоплавателя и парашютиста. (1957) . Литературная запись Сергея Владимировича Ревзина" - читать интересную книгу автора (Полосухин Порфирий Порфирьевич)

- Точка идёт под вас! Из-под вас! Вправо! Влево! - быстро командовал
Логинов.
Будущий парашютист перекрещивал лямки, чтобы "развернуться по ветру".
- Колени, колени вместе! - поправлял инструктор. - Учитесь, двигая
руками, не менять положения ног. Вы перекрещиваете лямки и не замечаете,
как одновременно раздвигаете ноги. Не годится! Так можно повредить ноги в
момент приземления. Ну, попробуйте сделать так. - И инструктор стал быстро
похлопывать рукой по макушке, одновременно вращая другую ладонь,
приложенную к груди.
Глядя друг на друга, мы засмеялись: у каждого невольно обе руки
действовали одинаково.
Я так увлёкся упражнениями на качелях, что даже не заметил, как
кончились занятия и к зданию аэроклуба подали машины. Приехав на лётное
поле, мы построились около самолётов. К нам подошёл Мошковский:
- Здравствуйте, товарищи! Все готовы к прыжкам?
- Все, товарищ начальник школы, - доложил Логинов.
"Все"! Мне не верилось. Неужели и я буду сегодня прыгать! Я с опаской
следил за врачом, который тщательно проверял у курсантов пульс и что-то
записывал себе в тетрадь. Врач ничего не сказал мне, хотя некоторым
предложил посидеть и отдохнуть.
Один за другим поднимались в воздух и прыгали парашютисты. Они
возвращались сияющие и гордые. Среди счастливцев были и девушки.
Надев парашют, я с волнением ожидал своей очереди. Наконец, меня
вызвали, и я подошёл к самолёту. В его кабине сидел лётчик Пётр Балашов,
затяжной прыжок которого я наблюдал недавно на Центральном аэродроме в День
воздушного флота.
- Как дела? - спросил он у меня, будто у встретившегося на улице
приятеля. Этим простым вопросом Балашов помог мне успокоиться. Добродушно
улыбаясь, он дал мне несколько наставлений.
Я занял своё место, и мы взлетели. В воздухе я представил себе падение
на далёкую, плывущую внизу землю и снова стал волноваться. Порой мне
казалось, что я вовсе не прыгну. Но, подумав о надёжности парашюта и о
следящих за мной товарищах на аэродроме, я, как при прыжке с вышки,
почувствовал стыд за свою нерешительность.
Балашов поднимает руку: "Вылезай!" Без колебаний встаю и, преодолевая
упругую струю воздуха, выбираюсь на крыло. Держусь руками за борт, перехожу
к задней кромке плоскости и ставлю ногу в скобу, выступающую сбоку
фюзеляжа. По команде "Приготовиться!" берусь за вытяжное кольцо. В голове
мелькает одно: "Прыгнуть! Немедленно прыгнуть, как только прикажет лётчик!"
И вот Балашов командует:
- Пошёл!
Отпускаю левую руку от борта, отталкиваюсь и чувствую, что
стремительно проваливаюсь в пустоту. Гул мотора сменяется каким-то
неопределённым шумом. Самолёт исчезает... Мысль о вытяжном кольце целиком
владеет мною. Резко выдёргиваю его. За спиной шуршит шёлк. Ещё мгновение, и
я ощущаю рывок, словно кто-то могучей рукой остановил моё падение. Поднимаю
голову и вижу раскрывшийся прозрачный купол. Необыкновенно тихо.
Вот и всё... Я прыгнул с самолёта!
В моей руке крепко зажато вытяжное кольцо с тросом. Некоторые новички
теряют его в воздухе после раскрытия парашюта и даже не помнят, куда оно