"«Консервный» завод. Рассказ." - читать интересную книгу автора (Колбасьев Сергей Адамович, Рисунки...)

Вышло убедительно, все смеются.
- Вы говорите по-русски? - спрашивает настороженный Иванов и
недоверчиво блестит очками.
Отвечаю нараспев, на стокгольмском диалекте:
- Меня учил русский полковник Иванов. Вы тоже Иванов, наверное,
родственник. Полковник служил в "Опера Челларен" в Стокгольме. Это отличный
кабак. Полковник дирижировал там балалайка-оркестром.
"Получайте, господин Иванов".
Иванов недоволен.
- Много научил? - спрашивает по-шведски.
В ответ я круто ругаю его по древнерусскому обычаю с сильным
иностранным акцентом и поясняю:
- Так любил говорить полковник.
Взрыв хохота, я попал в точку.
- Я по-русски знаю еще: пососок на дороску. - И не без гордости
поясняю: - Это говорят, когда пьют последнюю кружку водки.
Даже Иванов смеется.
- Вы хорошо знаете русский язык.
И после некоторого раздумья говорит, повернувшись к столу:
- Василий Иванович, дам гостю чаю и не забудь всыпать туда что я
сказал. От этого он проснется через несколько дней, если не издохнет.
- Вам нужен отдых, - по-шведски поясняет он мне и, не отрываясь,
смотрит в глаза.
Я не хочу засыпать на несколько дней. Тем более навсегда. Но по
внимательности взгляда из-под очков и небрежности брошенной фразы угадываю
ловушку.
Василий Иванович спокойно отвечает:
- Все сделано. - И передает Иванову чай и кусок хлеба с маслом.
Надо рискнуть. У чая металлический вкус, но, может, это от кружки. А
может, и нет.
Все равно пью, вынув ложку, и хвалю, что крепкий. Я люблю русский чай и
русское гостеприимство. Мне стыдно, что доставляю им столько хлопот. Убытки,
причиненные моим автомобилем, охотно возмещу. А вообще рад познакомиться.
Дожевываю хлеб и возвращаю пустую кружку. Они смотрят на нее с
облегчением.
- Ни черта не понимает, - формулирует всеобщее мнение Василий Иванович.
Они рады, что я не понимаю по-русски. Это не удивительно - я знаю, кто
они такие. Но какова связь между лабораторией министерства и ветчиной с
горошком? Опять же при чем тут Николаевский мост, - первое, что я слышал в
этой комнате.
Надо попробовать разговориться.
- Мне, право, стыдно, что я вам испортил дом. Знаете, я его с дороги не
заметил. Мне показалось, что я упал в огород.
- Верно, - говорит Иванов, - в огород. А под огородом наш погреб, и вы
сюда провалились. У нас здесь мастерская... консервный завод.
Он стал значительно любезнее. Он хочет дать какое-нибудь нормальное
объяснение их подполью.
Я констатирую отсутствие зловредных веществ в чае. В самом деле: спать
мне не хочется, наоборот, хочется есть, и мне дают тарелку ветчины с зеленым
горошком.