"Сакральное Руси" - читать интересную книгу автора (Ю.П.Миролюбов)

Мистическое понимание вещей, земли и неба дает необычайную сложность ведической религии, ее выражениям, а образы, выражения, начинающиеся словом «как», спустя века, теряют это слово, и метафора становится утверждением; и уже не «как Индра ты пришел», а «Индра, Ты пришел!» Получается идентификация, слияние с предметом метафоры. Отсюда, на первый взгляд, невозможные утверждения: Земля — корова, Иидра - бык и т.д. Мы знаем, что народы неолита верили в божественных животных, но ведиицы были уже народом в высшей степени цивилизованным, особенно в отношении религиозном. С другой стороны, «Атхарва-Веда» была последующей за «Риг-Ведой» и в этом отношении ее нужно рассматривать как дополнение к первой, но не всегда удачное!
Индра-Агни-Сома — главные божества в ведический период, и Гимны, относящиеся к ним в «Риг-Веде», достаточно мистичны, чтобы думать, что они представляют из себя обожествление сил природы. За силами природы ведиец видел волю божества в действии. Он это действие и описывает. В этом случае божество есть причина, а явление - следствие. Не исключено, что кто-то из неразвитых священников мог принять одно за другое. С другой стороны, к этому толкала вера простых людей. Наконец, даже это было в интересах священников — это смешение причины со следствием. Так как простые люди не знали по-настоящему религии, то священник мог объяснить, следовательно, был нужным при отправлении культа. Впоследствии, в браманизме эта спутанность дала свои отрицательные результаты, разбив религию на тысячи сект, объясняющих каждая по-своему все, что религия говорит. Но в тот период, о котором мы говорим, этого деления еще не было. Наконец, в жизни всякой религии есть две тенденции, борющиеся между собой: первая — эзотеризм и вторая - обрядовая сторона, или экзоте-ризм. В жизни религии постоянно побеждает то одна, то другая. Буддийские молитвенные мельницы — одно из таких вырождений экзотеризма: произносить молитву даже не надо, достаточно повертеть мельницу! Того, что принято называть догмами в христианстве, в ведийской религии нет и потому каждый по своему разумению вносит в нее все, что ему кажется подходящим.
Среди гимнов Вед особо стоят посвященные Агни, который «свищет там

(на водах), отдыхая как лебедь» («Риг-Веда», I, 65, 9), или «песнопения Тебя наполняют, как большие реки наполняют море» («Риг-Веда», V, II, 5), и «Ты себя держишь в Твоем великолепии, Солнце, которое гонит людей вдоль их обиталищ» («Риг-Веда», III, 14, 8).
«О Агни, хорошо кормленный, Ты (обладаешь) — наибольшая сила. В Твоем отблеске драгоценном сосредоточена видимая слава. Ты наибольшая награда победы, могущественное богатство, распространяющееся во все стороны. Тот, который опирается на бурые дрова, как желающий вскочить; он их хватает, рыча, как Бык самок. Показывая свою силу, он украшает свое тело, он мотает рогами, как дикий зверь, которого невозможно схватить. Он схватывает одним ударом леса и деревья. Он знает и дружески ложится с тем, кто знает (травы и пламя). Они растут и рассеиваются в божественном пространстве (пламени). Они принимают иную форму, чем та, которую имели у своих родителей». (Здесь надо понять сложную символику ведий-цев. Они противопоставляют искру пламени, растения и пламя, лес и деревья и пламя, землю и пламя, пальцы священника, приносящего Жертву, языки пламени, которые уподобляются пальцам священника, пламя, угасающее и возрождающееся, и т.д.).
«Он обнимает девственниц с распущенными волосами (пальцы жертво-приносителя), они были мертвы и (они) воскресли благодаря ему, живущему. Освобождая их от старости, он идет, воя, с высокой душой, зарождая непобедимую жизнь.
Охватывая покрывало матери (земли), он бросается вперед со своими воинами. Охватывая безостановочно (все), он дает храбрость животным (для бегства). Самка ястреба следует за ним» («Риг-Веда», II, I, 12, 14, 15). (В некоторых местах мы вставляем в скобках слова, которые отсутствуют в тексте и без которых непонятно содержание. Одни из слов относятся просто к пояснению, другие к символике, благодаря которой текст становится непонятным.)
Гимны Соме являются подкрепляющими к гимнам Агни. В гимнах Соме рассказывается об извлечении сока из стеблей священного растения, о приготовлении сока, его просветлении, обработке и т.д. со множеством отступлений и примеров из других областей. Вся IX книга посвящена заклинаниям и молениям, относящимся к приготовлению Сомы и его освящению. Призывается душа божества, долженствующая войти в Сому. В некоторых случаях эти моления переходят в мистические обращения («Риг-Веда», VIII, 48, 3, II): «Мы вкусили Сому и стали бессмертными, получили свет, нашли божества. Что может сделать с нами теперь бесчестный невер или его хитрость, о Бессмертный?
Вкушаемый нами напиток, будь спасительным для нашей души. Все-

40

Юpuu Миролюбив

«гш-всоа» и язычество

41



прощающий Сома, как Отец по отношению к своему Сыну, как Друг для своего Друга, Мудрый Сома, о котором знают вдали, продли нашу (время) жизнь.
Эти причащения славные суть мои спасители. Они связывают мои члены, как ремни повозку. Да удержат они меня от преткновения, и пусть (всякая) капля (Сомы) изженет из меня боль, которая парализует».
Против всех болезней и как бы Святыми Дарами, как у христиан. Его называют «Хозяином Рыжих Коней», из чего видно, что Сома - символ Солнца, значит Бога. Само Солнце не всегда является обожествляемым светилом, а ликом Индры. Мы уже говорили об этой двойственности представления божества у ведийцев. Одно стремилось к единобожию, а другое к < многобожию. Первое было, видимо, более древним и шло от священников и толкователей Вед, а другое - от народа. Но так как определенных догматов в ведизме не было, то, надо думать, основой этой религии было свободное искание божества, но в рамках Вед и их символики. Иначе непонятно, как не установились твердые догматы за столько веков и, может, тысячелетий исповедания Индры-Солнца. Все творчество в священном писании ведизма устремлено на образы, символы, метафоры и поэзию. Между тем, Библия устанавливала строгие представления об Иегове, догматизировала единобожие и Декалог. Ведизм исповедывал многоипостасность божества и не препятствовал еще большей его усложненности с каждым гимном. Чем больше было это усложнение, тем лучше становилось положение священников, которые должны были объяснять. С одной стороны, «Риг-Веда» и «Атхарва-" Веда» были ведь «ведами», то есть науками, и изучение таковых давало жреческой касте или сословию, которое еще в строгом смысле слова кастой не было, большие преимущества, а самим ведийцам - народное единство. С другой стороны, ведийская религия охватывала всю жизнь пастухов, от первого блеска утра, когда «скачет асвин» и появляется Заря, до вечера, когда «скачет Вечерний асвин». Этот скакун асвина и был «лошадью, при-' скакавшей к нам от сонма Богов». Отсюда идет обожествление лошади. Она служит асвинам, она служит Индре, Варуне, всем божествам и сама божественного происхождения.

ОПЫТ СЛАВЯНСКОГО ПАНТЕОНА (ВЕДЫ: «РИГ-ВЕДА» И ДРУГИЕ)
Чтобы понять, что представляло из себя язычество, которое исповедовали наши предки, необходимо заглянуть в давнее прошлое, в самую глубь его, когда индо-арийские мужи жили примитивной религией

Арии. Сквозь туман промежуточного периода блужданий в азиатских степях по воле кочевой жизни, стад и пастбищ сияет перед нами отдаленное прошлое, воспетое Ведами. Священные гимны арийцев, родственные греческим, показывают нам ясную красоту примитивных верований пращуров. Вместе с тем мы видим сквозь эти гимны другое прошлое, еще более раннее, где высота культуры была, несомненно, значительно большей. Разница между ведийским периодом и этим предыдущим периодом такая же, как между древнеславянским и русским. Это был, вне всяких сомнений, особый мир, может, находившийся в культурной связи с цивилизацией Ма. Оттуда идет идея Единого Существа, Бога. Арийцы периода Вед часто от нее отклонялись, но в самих Ведах есть всегда указание на Единство божества.
Но развившиеся позже формы ведизма выражены образами пронзительного значения, высокой поэзии, из которой течет и наша Река Духовной Жизни, какими бы покровами мы ее не покрывали сейчас.
Нужно понять, что пережившие катастрофу арийцы Вед не могли вернуться к прежней чистоте религии. Образовался надлом, обрыв, пропасть между доведическим прошлым и ведическим периодом.
Перешагнуть через нее они не могли, но должны были с трудом восходить к новым формам религиозного мышления, уже отличным от прежних. Даже браманизм и митраизм с религией маздеизма, вышедшие из ведизма, отклонились, каждый в свою сторону.
Понятно, что и ведизм, не будучи сразу в полной мощи и силе, не мог вылиться в нужную форму, и потому в «Риг-Веде» видны колебания от многобожия к единобожию.
Однако, здесь играет роль и само мышление арийцев ведического периода. Оно было метафорическим, аллегорическим, символическим. Западные ученые думают, что эти метафоры и аллегории ясны. Мы не думаем этого. Если ариец думал, как и мы, то это вовсе не значит, что он думал так же, как и мы. Его вид мышления отличается от нашего. Конечно, главную роль в религиозном мышлении ведийцев играет природа, однако, они ее видят иначе, чем мы - дети западной культуры и цивилизации, отошедшие от природы И живущие в искусственном, механико-экономическим мире! Простое понимание сил природы, персонификация которых ведет к многобожию, чтобы закончиться единобожием, из которого арийцы вышли в древности, для нас уже недоступно. Мы под персонификацией понимаем идентификацию, тогда как арийцы понимали ее иначе. Пастухи Семиречья, а затем Ферганы, Дзунг-Арийских степей и Пенджаба - эти арийцы были, прямо лицом к лицу с творящими силами природы, чужды абстрактному представлению семитов и видели воочию божественное Творчество, признавали его наяву, будучи наедине с Богом в степях, где волнуются, бегут

42

Юрий Миролюбив

«rm-tscoa» n язычество

43





синие дали и где весь мир - храм, в котором сама природа зажигает свечи-звезды и украшает цветами горы-алтари. Перед ними многие божественные атрибуты, творящие, каждый по-своему, мир. Сначала их так много, что нет возможности удержать их всех в памяти, но затем, понемногу, возникает прежнее единство, и уже Индра становится Агнн, Варуной, Савитри. Все это тот же Бог, только надевающий иные одежды. Перед арийскими пастухами боги в кустах, здесь, на земле, в родниках, деревьях, камнях. Они видели божественное не сухим, измеряющим, отвлеченным взором, а живыми глазами и детски-чистым разумом. Бог или боги не одинаковы для семитов и арийцев. Если для первых это сухой, абстрактный Законодатель, для арийцев это Друг, Друзья, Дива Дивные, не беспощадно наказующие, а дружески поддерживающие человека в его религиозном младенчестве. Боги арийцев полны братской, сестринской, отцовской и материнской Любви, Защиты, Помощи и Всепрощения. Их боги - божественные герои, борющиеся со злом. Они - Сила, Вечное в вещах преходящих, то, что не убывает, когда сами вещи убудут. Этот творческий, Живой источник Пра-ны, Живы бьет всюду и во всем. Он - Сила, Здоровье, Красота, Радость, Мудрость, Поэзия и Жертва, Богослужение и Песня, Танец и Дружба, Обожание и Возлияние, Сома и Огонь Вечности.
Лучшее познание Его — либо активность, деятельность, героика, либо созерцательность, углубление в Покров Майи, искание в нем, контакт не только с Иллюзией, кроющейся в ней, скрывающейся, покоящейся в ее интимной Сущности. Первой ступенью такого постижения является причастность к тайнам природы, отыскание в ней и в них прежде всего человеческого содержания. Там бьет Ключ, Живая и Мертвая Вода. Там же и Облако Сварога, Исварога, Исвары, «с которого Он глядит на мир». Мертвая Вода арийцев творит Материальные формы, держит их вместе, исцеляет раны Сущего, порождает Силы Сцепления, фиксирует Время, Место, Вещи преходящие, дает статику вещей.
Живая Вода (Амброзия) наполняет их Эманацией Живы, дает Амриту, Бессмертие, Прану, дает Разумное Движение, самозащиту, растит их, холит, пестует, исполняет Красотой, превращает из одних в других, дает динамику вещей, обращая их в Существа.