"Дети индиго. 10 лет спустя" - читать интересную книгу автора (Ли Кэрролл, Джен Тоубер)

Новые дети: более пристальный взгляд на проблему Кэрол Крестетто, доктор философии

Кэрол Крестетто отлично разбирается в педагогике! Более 25 лет она была преподавателем и консультантом по работе с детьми и подростками с самым разным уровнем способностей и количеством проблем (от умственно неполноценных до высокоодаренных детей). Кэрол провела оригинальное исследование, по результатам которого защитила докторскую диссертацию на тему «Новые дети: междисциплинарное исследование изменяющейся сенситивности человека».

Два педагогических образования (традиционное и по системе Монтессори), диплом консультанта по холистической педагогике, сертификат и диплом старшего аналитика по вопросам инвалидности Американского комитета по делам инвалидов свидетельствуют о высоком уровне квалификации Кэрол, позволяющем ей работать с людьми всех возрастов и решать их проблемы, связанные с обучением. В своей деятельности она старалась соединить практическую педагогическую работу с более широкой трактовкой порой выдающихся, но, увы, непризнанных талантов и способностей своих клиентов.

Сейчас Кэрол уже вышла на пенсию и работает над циклом книг для маленьких детей (и для внутреннего ребенка, живущего в каждом из нас), основанных на осмыслении тех стремительных перемен и подспудных духовных изменений энергий и чувств, которые в наше время переживает множество людей.

Сегодня всеобщее внимание приковано к «новым» детям (это очень мудрые души в детских телах, повсюду — ив семье, и в школе, и во взрослом мире — оказавшиеся в крайне непростом окружении). Мы говорим: «Они пришли, чтобы изменить наш мир». Они целители и ясновидящие. Они новый символ материнства. Наверное, скоро мы дойдем до того, что уберем с бамперов своих машин наклейки «Мой ребенок — отличник» и повесим другие: «Мой ребенок — Индиго». В обществе возникла насущная необходимость и желание понять их; но, к сожалению, нагромождены и горы лжи. Как во всем этом разобраться? Как помочь детям? Я изложу свою точку зрения.

Много лет назад я начала осознавать, что особенности, замеченные мною во многих учениках и клиентах, не вписываются в рамки их диагнозов. Я всегда была склонна опираться на свою интуицию и знала, что воспринимаю своих учеников и клиентов иначе, чем другие специалисты. Более двадцати пяти лет я проработала педагогом и консультантом, а последние пятнадцать были всецело посвящены работе с детьми и подростками (от малышей детсадовского возраста до учеников старших классов и студентов), которые в стенах школы испытывали серьезные трудности с учебой и имели проблемы с поведением.

По заданию администрации местного школьного округа я занималась с такими учениками в качестве домашнего преподавателя. В большинстве случаев дети длительное время не могли посещать школу из-за болезни или по другим причинам.

Кроме того, в качестве частного консультанта мне доводилось работать с детьми, у которых отмечались проблемы с учебой, поведением и здоровьем. В дополнение ко всем этим трудностям перед подростками стояла еще одна непростая задача: разобраться в том, кто они такие, как вписываются в свою семью и социальное окружение, какой жизнью живут. У каждого была своя история, но их многое объединяло. Некоторым диагностировали различные расстройства: неспособность к обучению, невербальная неспособность к обучению,[19] СДВ, СДВГ или синдром Аспергера.[20] Другие сталкивались со множеством различных проблем, которые мешали их адаптации в традиционной системе образования. А одного мальчика директор школы просто назвал «странным».

Но где-то в середине 1980-х я стала замечать детей, отличавшихся от большинства учеников, с которыми мне доводилось работать прежде. Они приходили ко мне с обычными диагнозами; их тестировали и лечили, как и всех остальных. Но, по моему разумению, они были другими — не скажу, что «неспособными», скорее «способными, но иначе». Эти дети по-другому учились, по-другому себя вели, по-другому воспринимали знания, и очень часто взрослые их просто не понимали.

Я не подвергаю сомнению их диагнозы. Некоторые из них были поставлены верно. Но встречались мне и такие дети, «неспособность» которых была только отражением внешних обстоятельств. У многих из них скопилось столько разочарования и обид на родителей, учителей и общество, что это плачевно сказалось на их поведении и привело к отставанию в учебе. Я ни в коей мере не умаляю усилий родителей, которые наверняка делали все возможное, чтобы помочь своим детям. Большинство мам и пап выкладывались на все сто. Но опять и опять я отмечала, что поведение моего очередного клиента не соответствует классическим канонам поставленного ему диагноза.

Как бы то ни было, даже чиновники из администрации школьного округа стали замечать, что мне удается найти к этим детям подход, чего другим сделать не удавалось. Человеку, обладающему интуицией, было довольно просто «прочитать» некоторые их поступки. Я видела, каковы они на самом деле, — и где-то в глубине души они это чувствовали. Родители мне говорили: «Вам удается заставить ее сделать то, чего она ни за что не будет делать с другими» или «Такое впечатление, что рядом с вами он становится гораздо спокойнее». Как-то раз один маленький клиент сказал: «Если бы все, у кого есть проблемы, пришли к вам, наш мир стал бы лучше».

Долгое время я не использовала никаких терминов и обозначений (Индиго и тому подобных). Я просто работала с детьми, которые ко мне приходили. Затем я тоже стала прибегать к этим терминам (возможно, даже слишком часто). Однако благодаря своим маленьким ученикам я довольно быстро поняла, что все эти определения совершенно бесполезны. Как говорил мой сын, «мама, все это просто ярлыки!» Обычно я не вижу никаких энергий, так что не имею ни малейшего представления о том, какого цвета эти дети — индиго или иного. Мне не составит труда перечислить особенности, описанные в книгах о Детях индиго, которые я замечала в своих учениках и клиентах. Однако я замечала и черты, не упомянутые в подобных изданиях. Хотя, возможно, я просто воспринимаю их иначе.

Как бы то ни было, эти дети обладали нестандартным мышлением. Некоторые из них, не прибегая к традиционному поиску решений, могли разобраться в сложнейших вопросах и процессах. Они просто знали, как все обстоит на самом деле. Другие дети уже в самом раннем возрасте имели свой весьма необычный взгляд на социальные, политические и экологические проблемы общества. Порой они предлагали решения, которые не вписывались в стандартные каноны и правила.

Такие дети часто производили впечатление людей, которым неуютно в своем теле, словно им никто не прочитал лекцию на тему «Как вести себя в физическом теле». Некоторые из них очень искусно управлялись с каким-то одним делом (обычно это был физический навык в сочетании с увлеченностью), но в остальном были весьма неуклюжи и неповоротливы. Другие в принципе не отличались хорошей координацией. Встречались мне и дети с нарушениями визуально-пространственного восприятия, которым не поставили никаких диагнозов. Создавалось впечатление, что они способны получать визуальную информацию каким-то неведомым нам способом — притом что их обычное зрение было слабым. Им было невдомек, что другие люди не способны видеть, как они (таким детям немного помогали обычные упражнения по улучшению зрения, но до конца оно так и не восстанавливалось). Они просто не могли заставить свое тело (или глаза) делать то, чего от них ожидали окружающие — и что большинство из нас воспринимает как само собой разумеющееся.

Часто проблема с их здоровьем существовала скорее в восприятии взрослых, а их самих совершенно не заботило, что они не такие, как все. Для иллюстрации приведу историю мальчика Кирби (имя изменено), из которой вы увидите, что жизнь такого ребенка можно полностью изменить.

В любой обычной школе этому ребенку моментально поставили бы какой-нибудь «диагноз». Заметив его подвижность, одни могли решить, что у него СДВГ. Другие (после многочисленных тестов и анализов) наверняка определили бы у Кирби синдром невербальной неспособности к обучению. Все «симптомы и признаки» были налицо. Отец называл сына «тридцать три несчастья», так как мальчик то и дело переворачивал мебель, спотыкался и падал со стула. По рассказам родителей, с ним вечно происходили несчастные случаи. Синяки и ушибы были для него обычным делом, а пару раз он даже лечился от сотрясения мозга. Он много и жадно читал, любил предаваться своим не по годам взрослым увлечениям, но с большим трудом усваивал математику и плохо писал. Невероятных усилий стоило ему высидеть целый урок и выполнить задание учителя. В довершение ко всему Кирби говорил быстрее и выразительнее, чем любой другой ребенок, которого мне доводилось видеть! Он мог говорить много и обо всем на свете. У меня создалось впечатление, что он автоматически запоминает каждый услышанный или прочитанный факт.

Наверное, вы слышали, как о человеке говорят: «Он не может одновременно идти и жевать жвачку». Сказано, будто о Кирби. Изо дня в день я наблюдала за тем, как он пытается выполнить письменное задание по математике или письму. Он устраивался на стуле, как курица на насесте, сложив ноги по-турецки (он вообще не умел сидеть прямо). Затем он облокачивался на парту, но стоило ему взять в руки ручку и начать писать, как он тут же валился со стула на пол! Откройте любую книгу по синдрому невербальной неспособности к обучению, и вам покажется, что вы читаете о Кирби.

Но мальчику очень повезло. Он был единственным ребенком у своих родителей, которые очень его любили и были достаточно состоятельны, чтобы обеспечить мальчику необычную, но интересную жизнь. Полгода семья проводила на юго-восточном побережье США, а остальное время — в центральной части западного побережья. Большую часть недели его отец работал где-то на северо-восточном побережье, возвращаясь домой только на выходные. Такое детство не назовешь обычным.

Кирби посещал частную школу, но каждую весну они вместе с мамой переезжали в свой дом на другом конце Америки. Остаток учебного года Кирби занимался с учителем на дому. В это время отец тоже перебирался на другое побережье, и теплое время года семья проводила там.

Вначале Кирби ходил в детский сад Монтессори, где он научился работать самостоятельно и следовать своим интересам и наклонностям. Затем мальчик пошел в частную школу с традиционной системой преподавания, но где не препятствовали проявлению личных особенностей каждого ученика, если это не выходило за рамки программы и общешкольных требований. Для того чтобы Кирби мог оставить школу до окончания учебного года, учителя внесли коррективы в учебный процесс, отменив некоторые задания и подготовив методические рекомендации для домашнего обучения.

Поскольку в школах Монтессори детям разрешается выполнять свои задания сидя на полу (на небольших ковриках), в детском саду никто не обратил внимания, что мальчик падает со стульев. Родители приспособились к странным отношениям мальчика со стульями, позволив ему читать, заниматься и играть на полу. Так что дома эта особенность тоже никому не бросилась в глаза. (Родители вспоминали, что прием пищи часто превращался в целую проблему, потому что мальчик взбирался на стул, брал в руки вилку и тут же валился на пол.) Он был счастливым ребенком, таким веселым и разговорчивым, что никому и в голову не приходило заподозрить в нем какую-то «неспособность».

Поскольку Кирби родился в состоятельной семье со свободными взглядами, родители достаточно спокойно воспринимали его особенности, считая своего сына уникальным, подающим надежды и весьма способным ребенком, а вовсе не странным или неспособным. Поэтому они развивали его таланты и умения, не придавая особого значения необычным проявлениям в его поведении. Вероятно, он Индиго; хотя, повторю, я никогда не видела его ауры. Он отличается от других детей — и своим поведением, и восприятием мира, но его нельзя назвать «неспособным»! К счастью, его жизнь устроилась именно так.

С другими родителями, в другой школе или семье все было бы иначе: взрослые пытались бы разобраться, «что с ним не так», у мальчика, скорее всего, начались бы стычки с учителями, а школьный психолог навесил бы на него ярлык, поставив медицинский диагноз. Потом, чтобы смягчить странности в его поведении, ему назначили бы новомодное лекарство, и в конце концов мальчик, охваченный разочарованием и депрессией, стал бы совершенно неуправляемым.

Знаете, в чем ключ к пониманию любых детей? Каждый из них — каждый из нас — уникален. Безусловно, нельзя отрицать существования целого ряда психических расстройств, в том числе и таких, которые мы называем «неспособность к обучению». Но вместе с тем следует признать: дети конца XX — начала XXI века далеко не всегда вписываются в рамки и структуру школьной системы, которая по-прежнему опирается на принципы, сформулированные более ста лет назад. В удушающей школьной атмосфере тотального контроля дети с яркими дарованиями и особенностями в развитии, как правило, начинают скучать и теряют интерес к учебе. Развитие других сдерживается в силу объективных обстоятельств: такие дети растут в маленьких поселках и пригородах, где забота о выживании не позволяет им думать ни о чем другом, кроме жизни «прямо здесь и прямо сейчас».

Многие специалисты в педагогике сходятся на мысли, что наши школы стали рассадниками множества проблем, замеченных в подрастающем поколении. Насколько сложнее приходится детям, которые воспринимают происходящее более широко и объемно? Как тяжело должно быть тем, кто способен видеть ауры людей, читать мысли и чувства своих учителей и обладает сенситивностью, совершенно необъяснимой для взрослых! Может ли это послужить одним из решающих факторов, которые создают проблемы и недовольство, переживаемые такими детьми и подростками?

Вначале мы узнали, что новые дети становятся «разрушителями основ» — они пришли в этот мир, чтобы встряхнуть его и изменить. Но очень скоро нашлись те, кто стал писать картину слишком широкими мазками, называя любую замеченную в детях особенность новой чертой Индиго. Стали раздаваться голоса, утверждавшие, что все они ясновидящие и способны исцелять наложением рук. С уверенностью могу сказать, что с таким мне сталкиваться не доводилось. Наверняка такие дети тоже есть, но большинство из тех, с кем я работала, выделялись совсем другими качествами. Они иначе воспринимали мир, а их считали проблемными только потому, что они не вписывались в устаревшую систему и не соответствовали нашему мировосприятию.

К сожалению, к Индиго причислили и многих детей, у которых были серьезные трудности с учебой, психиатрические заболевания или расстройства, связанные с неспособностью к обучению. Таким образом отчаявшиеся родители или введенные в заблуждение учителя пытались справиться с болью, которая неизбежно возникает, когда ребенку «ставят клеймо». Подобные диагнозы, конечно же, вызывают шок, так что желание избавиться от ярлыка «неспособный» и считать своего ребенка «по-хорошему» уникальным вполне естественно. Назовите его «Индиго», и это может стать отличным выходом из положения. Но далеко не все дети с расстройствами являются Индиго, и далеко не у каждого Индиго есть расстройства. Каждый такой ребенок обладает уникальными способностями и дарованиями, и в этом смысле ничем не отличается от других детей.

У «новых» детей такие же широкие возможности, как и у остальных. Мы должны помнить: их души выбирают своих родителей и семьи для того, чтобы доставить нам свое послание. Нас охватывает радостное волнение (правда, поначалу с некоей долей испуга), когда у детей обнаруживаются «хорошие» способности вроде телепатии или дара целительства. Те же, кто не вписывается в «идеальную картинку», кто ничем особым не выделяется, причиняют нам больше всего огорчений.

Общество попыталось втиснуть высшее сознание наших детей в прокрустово ложе старого мышления. Мы стали воспринимать Индиго как «особую», «лучшую», «высокоразвитую» разновидность детей — превратив их в статусную эмблему для амбициозных мамаш. Но дети показывают нам, что новое видение не вмещается в старую систему и не вписывается в рамки Старого Мира.

Подобно тому как хиппи 60-х, попытавшись приспособить идеалы подлинной свободы и безусловной любви к сознанию своего поколения, так и не смогли изменить мир, мы сегодня стремимся идеализировать феномен Индиго и совместить его со старой системой взглядов, при этом ничего не меняя в подходах к воспитанию, образованию и экономике. Хиппи не удалось совместить прекрасные картины, существовавшие в их воображении, со своим устаревшим способом мышления. Все свелось к демонстративному сожжению бюстгальтеров и «свободной любви» (беспорядочным половым связям). Они увидели нечто новое, но, как было сказано в Евангелиях от Матфея и Луки, не смогли «влить новое вино в старые мехи».

Однако они могли сделать — и сделали — нечто иное: они распахнули двери, сбросили путы жесточайшего контроля и направили луч света в гущу тьмы. Теперь мы становимся свидетелями появления «новых детей» и «нового сознания», и все же многие по-прежнему пытаются вместить это явление в «старые мехи» нашего узкого сознания. Нам предстоит очень многое изменить в нашем мире, прежде чем эти (или другие) дети смогут свободно поделиться с нами своими дарами.

Со временем я открыла для себя некоторые приемы, которые помогали мне в работе с такими детьми и подростками, обладавшими более высоким уровнем развития сознания. Как и родители Кирби, я в первую очередь старалась разглядеть их способности и сильные стороны, а также принять их своеобразие, считая это их уникальной чертой. На занятиях я старалась общаться с ними не как с подопечными, показывая свое превосходство, а относилась к ним с уважением, которое я проявила бы к равным себе коллегам. Когда у одного из учеников возникала идея, которая совершенно не соответствовала предусмотренному программой заданию, мы обсуждали, как ее можно реализовать, не слишком отклоняясь от темы урока. В следующий раз ученики заявляли, что это правило «дурацкое», тогда мы вместе разбирались, для чего нужны правила и требования и почему без них нельзя обойтись. Иногда мы даже смеялись над тем, насколько абсурдным оказывалось какое-нибудь правило! Но мы всегда настойчиво разбирались в проблеме до тех пор, пока не приходили к согласию, и тем или иным способом завершали выполнение учебного задания.

При необходимости я разъясняла своим коллегам и школьной администрации возможные методы работы с каждым отдельным учеником, которые позволили бы выполнить все требования школьной программы без дополнительных затрат рабочего времени учителей. Наша совместная работа помогла этим детям понять, как работает «система», и осознать, что можно найти более гибкий подход к учебным требованиям. Тем самым она позволила им раскрыться и проявить свою подлинную сущность. Это помогло им понять, как, оставаясь самими собой, можно одновременно соответствовать ожиданиям окружающих в школе и дома.

Мой опыт работы с детьми (и их родителями) насчитывает уже много лет. Все это время я не только наблюдала за ними, вела беседы, но и старалась изучить и применить на практике различные терапевтические методики. Некоторые из них дали довольно неплохие результаты. В итоге мною была разработана методика «Интегративного перепрограммирования», которая показала высокую эффективность при работе с детским гневом, депрессиями, телесными расстройствами и проблемами в учебе. По моему мнению, ее успех связан с тем, что она учитывает потребности ребенка на нескольких уровнях. Она работает с телом, умом, эмоциями и душой. В своей системе я соединила несколько компонентов, призванных обеспечить длительные и множественные изменения. При этом я полагаю, что любой из этих компонентов, взятый по отдельности, может быть достаточно эффективен, если будет подобран в соответствии с потребностями ребенка.

«Интегративное перепрограммирование» — мягкий, Щадящий метод работы с эмоциями, который дает человеку возможность переосмыслить и отпустить негативные паттерны поведения, препятствующие его успеху и благополучию. Этот метод позволяет снять умственное и эмоциональное напряжение, тем самым высвобождая энергию, которую можно было бы использовать более продуктивно. Основными элементами процесса расслабления являются специально подобранные упражнения для глаз, массаж акупунктурных точек, работа с дыханием под управлением инструктора, «Интерактивная работа с образами» (Interactive Guided ImagerySM) и осознанные словесные наставления. Занятия проходят на фоне специально подобранной музыки, которая способствует интеграции работы левого и правого полушарий головного мозга. Для детей с пониженным зрением разработаны дополнительные методы работы.

По словам клиентов, эта методика помогала им снизить уровень тревожности, избавиться от страхов, неприятных воспоминаний, фобий, депрессии, чувства беспомощности, повысить самооценку и добавить уверенности в себе. Для каждого человека процедуры подбираются индивидуально. Во многих случаях по мере расслабления и раскрытия самосознания своей личности у ребенка исчезают проблемы с учебой. Этот естественный, всеобъемлющий процесс помогает тем, кто ощущает последствия травмирующих событий и повседневных стрессов. Он стимулирует самовосстановление организма и позволяет человеку взглянуть на свое будущее более трезвым и оптимистичным взглядом. Большинство людей упомянули, что после прохождения этого курса они ощущают глубокое чувство расслабления и удовлетворенности. Я продолжаю исследования и по мере поступления новой информации усовершенствую свою методику.

Напряжение, политические, экономические и личностные кризисы — все это неизбежно сказывается на развитии всех современных детей. А тем, кто родился «новым ребенком», приходится еще тяжелее (как я уже говорила, это очень мудрые души в детских телах, повсюду — ив семье, и в школе, и во взрослом мире — оказавшиеся в крайне непростом окружении). Индивидуальная работа по программе «Интегративного перепрограммирования» может помочь им справиться со своими проблемами. Определенные упражнения для глаз помогают снять напряжение или «выпустить» сильные переживания, заблокированные в нервных окончаниях головного мозга. Это способствует высвобождению каналов, которые можно использовать более плодотворно и эффективно. Кроме того, стимулируется образование новых проводящих путей нервной системы, и перед человеком раскрываются новые возможности.

Акупунктура и дыхательные упражнения веками использовались индийской, китайской и другими культурами для высвобождения заблокированной ци, что способствовало выздоровлению организма и обретению гармонии между телом, умом и духом. Кроме того, дыхательные упражнения помогают расслабиться и избавиться от груза негативных эмоций, даруя ясность ума и здоровье. «Интерактивная работа с образами» — метод использования рождающихся в воображении человека внутренних образов для самоисцеления и самопознания.

Много лет назад я задалась вопросом, почему восприятие этих детей столь отлично от того, что мы привыкли видеть и у себя дома, и в школьных классах. Что делает его таким особенным? Существует ли объективный метод, позволяющий осмыслить то, что мы понимаем интуитивно? Любопытство подвигло меня начать новое исследование. В настоящее время я готовлю материал для докторской диссертации и книги о науке понимания таких детей. Я собираю данные, касающиеся различных аспектов жизни современных детей, подростков и даже взрослых. Мои опросы охватывают следующие сферы: образование и обучение, общественное сознание и социальный опыт, вопросы здоровья, чувства и эмоциональные реакции. Кроме того, я выясняю, присутствует ли идентификация с одним из терминов, которыми сейчас принято обозначать «новых детей» (то есть не считают ли сами дети или родители таких детей, что их ребенок — Индиго, Кристальный, Звездный и так далее).

Эти вопросы позволят мне собрать среди респондентов первичную общую информацию. На ее основе я рассчитываю определить зависимость между различными составляющими жизни субъектов исследования и их возможную взаимосвязь с принадлежностью к «новым детям». Безусловно, следует признать, что эти данные достаточно субъективны, поскольку на вопросы отвечают либо родители за своих маленьких детей, либо подростки и взрослые молодые люди.

Я приглашаю принять участие в исследовании, то есть заполнить анкету, всех интересующихся данной проблемой, вне зависимости от того, считают они себя таким «новым человеком» или нет (возможно, они об этом просто не задумывались). Так образуется более широкое поле для сравнения и сопоставления, и мы получаем представление о том, как общество воспринимает подобные идеи. Следует отметить, что в последнее время люди самых разных возрастов стали считать себя Индиго, Кристальными и так далее.

Завершив начальный сбор данных, я предполагаю более подробно опросить отдельных участников анкетирования, что позволит глубже проанализировать их субъективный опыт. Вы можете заполнить анкету, посетив веб-сайт www.placeoflight.net. Я благодарю за помощь в его создании Сьюзан Гейл, которая в соавторстве с Пегги Дей выпустила книгу об Эдгаре Кейси и Детях индиго.

Хотя исследование еще только началось, уже намечаются основные тенденции, касающиеся общего понимания феномена «новых детей». Безусловно, сейчас еще рано делать выводы. На сайт продолжают поступать все новые анкеты. Пока они не будут собраны, зарегистрированы и проанализированы, невозможно предугадать, какие обнаружатся закономерности. Но уже сейчас очевидно, что вокруг истинной природы и отличительных особенностей таких детей возникло слишком много путаницы и просто заведомой лжи. Вероятно, большинство людей до сих пор путаются в терминах, которые используются для обозначения таких детей. Может, все эти мифы и выдумки распространяются из лучших побуждений, но они вводят в заблуждение обывателей. А может, верно и то, что, обитая в мире, с каждым днем все больше погружающемся в хаос, все мы уповаем на каких-то «новых» людей, которые «всех нас спасут». Наверное, это тот самый луч надежды, в котором мы так нуждаемся. Или есть и другая возможность? Может, дети и молодежь прямо сейчас меняют наш мир — не только в качестве «разрушителей основ», но и незримо, незаметно для постороннего глаза? Может, на нас воздействует свойственная им энергия более высоких вибраций, их новое сознание, что можно легко объяснить с точки зрения обычной физики?

Наверное, вам встречался термин «эффект увлечения». В физике это «процесс, при котором две взаимосвязанные колебательные системы одинаковой частотности начинают двигаться синхронно». В психологии он обозначает явление, когда один человек реагирует на другого человека или имитирует его поведение. Иными словами, это означает, что при сближении, контакте, взаимодействии двух сил, полей, людей, систем и так далее происходит синхронизация их энергетических частот. Если повесить рядом двое настенных часов, их маятники станут раскачиваться в такт; у двух женщин, работающих вместе, синхронизируется месячный цикл, и так далее.

Я убеждена, что эти дети с самого юного возраста повышают частоту наших вибраций и уровень сознания, подтягивая его к своему уровню. Именно этим частично объясняется тот факт, что многие взрослые, которые по определению не могут быть Индиго или Кристальными, чувствуют себя таковыми. Это наглядное проявление эволюции человека. Все эти представления я намереваюсь изучить в рамках своего исследования.

В наши дни возникла насущная необходимость более глубоко изучить явление, свидетелями которого мы стали, — расширяющееся сознание новых детей. Большую услугу нам оказали люди с экстрасенсорными способностями, благодаря которым мы узнали об этом феномене. И сейчас они продолжают издавать книги и создавать интернет-сайты, расширяющие наше представление об Индиго. Знания, которые долгое время были уделом «избранных», стали проникать в широкие массы, принуждая официальную науку обратить более пристальное внимание на феномен, а традиционные средства массовой информации более широко освещать его в своих статьях и передачах. Есть надежда, что по мере накопления информации будут проведены глубокие и всесторонние исследования на эту тему. В скором времени будет уже невозможно отрицать происходящие изменения. Именно мы, обычные люди, можем открыть глаза окружающим.

Когда мы покорно следуем правилам, не задаваясь вопросом об их разумности, когда пытаемся вписаться в рамки школьной системы, унаследованной нами от времен начала XX века, когда мы повторяем ошибки воспитания, которые совершали еще наши родители, а до них — наши бабушки и дедушки, то начинаем сознавать, что нам предстоит еще многое сделать. Сознательные родители и педагоги пытаются использовать другие подходы. Но когда заходишь в класс, заполненный двумя десятками орущих детей, крайне сложно обращаться с ними как с равными или коллегами. Не всегда получается сесть и спокойно разъяснить правила, если вам нужно срочно приготовить ужин, сделать домашнюю работу, постирать белье или уложить младших детей в кровать.

И все-таки мы должны при любой удобной возможности выслушивать своих детей, позволив им высказать свои мысли и поделиться с нами проблемами. Мы должны научить их уважительному обращению с окружающими и создать атмосферу, в которой проявились бы их лучшие качества. Опуститься ниже этого уровня — значит позволить себе мышление конца XIX — начала XX века.

Если раньше считалось, что за детьми следует присматривать, но незачем их выслушивать, то теперь мы понимаем, что маленьким людям есть что сказать нам. Люди, достигшие зрелости в 1960-х, были, пожалуй, первым поколением, которое массово отвергло представления о тихой, почтительной молодости, слепо следовавшей правилам. Современные дети поднимают нас на новый уровень. Сегодня молодежи есть что предложить старшему поколению — даже в большей степени, чем их ровесникам 60-х.

Но чтобы услышать и понять их, вначале мы должны выслушать, о чем они говорят. Они далеко не всегда будут правы. А порой — совершенно не правы! Но, не выслушав их, мы так и не узнаем, о чем они думают и как можно пояснить им другую точку зрения. Но — что печальнее всего — мы упустим мгновение, когда в ребенке рождается революционная идея, которая могла бы изменить мир. Когда изо дня в день, из года в год мы контролируем детей, манипулируем ими, торопим их или не обращаем на них внимания, мы тормозим их развитие и теряем те сокровища, которыми они могли бы с нами поделиться.