Глава 3

Принцесса Лира впитала в себя все недостатки расы соланийцев, чопорность и надменность, естественно не были исключением. С тех пор как король Луи II пытался к ней посвататься, она ненавидела всех гуманоидов земного типа. И теперь ей было особо тягостно благодарить за спасение её флота от окончательного разгрома человека явно земной внешности.

Жак, его друзья и адмирал Дията ожидали выхода принцессы, нетерпеливо переминались с ноги на ногу (по большей части это относилось к плутониту) в тронном зале. Сверкающий дворец был воистину чудом Вселенной, а тронный зал — его хрустальным сердцем. Всюду взгляд натыкался на причудливую игру отражений, создаваемую рельефными зеркалами и цветными витражами. Невозможно было даже понять, какого цвета пол или стены — минуту назад они казались фиолетовыми, а теперь приобрели ласкающий жёлто-горячий оттенок.

— Какое счастье, что прием будет длиться не более часа, — прошептал Фюро. — Такое обилие радиационных потоков способно убить любого.

— Надо было надеть скафандры, — поддержал его Дията.

— Господа, неужели вы не хотите предстать во всем великолепии пред принцессой этой милой планеты. Час без скафандра здесь может выдержать даже патологический трус, — произнес Жак. Его самого мысль о радиации почему-то особо не страшила.

— Угу, — пробормотал кунукугур. — Ты только не забывай, что соланийцы различают существ не по внешнему виду, а по типу волн, которые те испускают.

Жак ошеломленно уставился на Фюро: у него не было этой информации. Что ж, она, по крайней мере, объясняла, почему Эйлана с первого же взгляда определила в нем плутонита, не взирая на чисто земную внешность.

— Её высочество, принцесса Лира Соланийская! Сиятельная Повелительница Актерии и всех подвластных ей планет! — торжественно возвестил приход владычицы церемонимейстр.

— Друг, Жак, только не падай в обморок, — Жаку показалось, что кунукугур, говоря эти слова, ехидно хохотнул.

Лира вошла в зал в сопровождении своей немногочисленной свиты и первого министра (по совместительству адмирала) Шона Гира.

Вздох изумления застыл на губах Жака: он ожидал увидеть нечто, подобное Эйлане, но… Принцесса Лира была прекрасна до ослепления. Тонкие черты лица выдавали в ней потомственную аристократку. Глубокие синие глаза, казалось, пытались заглянуть в мятежную душу плутонита.

Принцесса была удивлена не менее посланцев Мелии: она не ожидала увидеть столь разношерстную компанию: робот, дце, кунукугур и…

— Вы не землянин! Вы — плутонит!

В устах принцессы это звучало как обвинение.

Жак покорно склонил голову:

— В настоящий момент я являюсь полномочным послом Мелии на Актерии, вот мои верительные грамоты, подписанные Хорсером.

Плутонит сделал шаг вперед, чтобы отдать ей запечатанный мелианскими печатями пакет с дипломатическими грамотами.

— Не приближайтесь!

"А голос у неё — будто горный ручеёк", — пронеслось в мозгу Жака.

Шон Гир сам взял у него из рук документы и просмотрел их.

— Да, так и есть. Это советник Жак — представитель Хорсера, принца Мелии.

Принцесса метала на плутонита косые взгляды, она была явно смущена:

— Что ж, пусть будет так. Надеюсь, Мелия прислала вас и ваши корабли для защиты от Утремера нашей любимой Актерии, а не с иной целью. Кстати, почему вы так долго не вступали в сражение, ведь мы ринулись в бой сразу, едва получили ваше сообщение.

— Вообще-то, Ваше высочество, — молвил Жак, — строго говоря, мы в бой не вступали вообще. И победа целиком и полностью принадлежит славному соланийскому флоту.

— Что это значит? — брови принцессы взлетели, словно ласточки.

— У нас было недостаточно сил, чтобы вмешаться в битву или преломить её в вашу пользу. У нас только три крейсера, — проговорил плутонит, чувствуя, что сейчас разразиться буря, в сравнении с которой те истерические сцены, которые Эйлана закатывала в Биоцентре, покажутся летним ветерком.

— Три корабля?! Три крейсера?! — Лира была изумлена. (Шон Гир, как и подобает истинному вояке, попытался скрыть свои эмоции). — Вы хотите сказать, что Мелия, после всех её многочисленных заверений в дружбе и взаимопомощи, в самый критический момент направила к нам только три утлых суденышка? И это после того, как наша представительница доказала всей Галактике свое бесспорное превосходство на ваших заумных Мелианских Играх? И это после тех бесчисленных экспериментов с радиацией, в которых мы помогали вашим ученым? В жизни не видела подобной наглости!

— Тем не менее, вы должны признать, Ваше высочество, что без нашей помощи у вас вряд ли бы что-нибудь вышло, — заметил Дията, решивший вмешаться в тираду принцессы.

— Вашей помощи? Интересно в чем же она заключалась, если только что этот господин заявил, что в бой ваши корабли не вступали? — Лира кивнула в сторону плутонита.

— Но все же именно мы разогнали флот Утремера.

— Да это из-за нашей блестящей атаки они удрали, не чувствуя ног под собой!

— Кх-кх, — прокашлял Жак. К нему вновь вернулось понимание того, с какой целью Хорсер отправил его на Актерию. И эта цель вовсе не состояла в том, чтобы любоваться принцессой Лирой.

— Я, конечно, допускаю, что это не мое дело, — проговорил плутонит, — но в том стопроцентном случае, когда бароны опомнятся и вернуться, полагаю, Вашему высочеству захочется вновь увидеть, как они разбегаются, словно зайцы. Вот только действительно ли у Актерии достаточно для этого сил?

Взгляд Жака был устремлен на Шона Гира, потому что он понял, что принцесса в любом случае скажет "да" — гордыня не позволила бы иного ответа. Лира тоже невольно обернулась к адмиралу.

— Боюсь, что он прав, Ваше высочество, — Шон Гир не скрывал, что ему трудно это признать. — Наш флот не сможет противостоять Утремеру в ближайшие несколько лет.

— Лет? — принцесса едва не задохнулась от удивления.

"Адмирал лукавит, — подумал Жак. — Лет этак 40–50 отделяют Актерию от Утремера. Я видел, на какой рухляди летают соланийцы. Видели бы они новейшие утремерские корабли в бою, то запели бы совершенно иную песню".

Шон Гир молча кивнул.

— Думаю, я могу предложить надежный выход из сложившейся ситуации, — вновь взял слово Жак. — Оборону Актерии вполне могла бы организовать Мелия.

— Интересно, каким же способом? — съязвила Лира. — Вы даже в настоящий бой не вступили, а теперь говорите, что готовы сражаться за нас.

— У Мелии есть свои интересы, — продолжал Жак с холодной рассудительностью дипломата. — Мелия обладает огромным технологическим потенциалом, но зачастую ей не хватает квалифицированных военных, в том числе и пилотов, которые могли бы управлять, скажем, кораблями новейшей модели. Если Актерия выделит Мелии достаточное количество таких специалистов, а нам известно, что они у Вас есть, то Мелия обязуется предоставить соланийцам необходимое количество линкоров для защиты.

— Линкоров? — переспросил Шон Гир.

— Линкоров? — удивился адмирал Дията.

— Именно, — подтвердил плутонит. — Подписание соглашения может состояться в любой момент — по желанию Вашего высочества. Я бы на Вашем месте не медлил ни секунды, если, конечно, вы дорожите жизнью своих сограждан. Быстрейшее подписание соглашения в ваших интересах. Ведь флот Утремера может вернуться. Тем более, что в настоящий момент ему никто не может воспрепятствовать в этом секторе.

Лира молча взирала на плутонита: она четко знала лишь одно — плутониты обычно не лгут, но ведь обычно их и не назначают мелианскими послами.

— Хорошо, — молвила принцесса. — Я взгляну на ваши бумаги. Надеюсь, что впредь Мелия окажет Актерии более существенную помощь.

Шон Гир принял из рук Жака небольшую папку с документами и погрузился в их изучение.

— Вы уверены, что речь идет о линкорах? — Дията нетерпеливо дергал клешнёй Жака за рукав мундира. — Это же огромная сила.

— Я знаю, о чем говорю, — ответил Жак. — Ведь я же здесь представляю Хорсера, не так ли?

Дията умолк. Его клешни лишь слегка постукивали, выдавая чрезмерное возбуждение.

— Здесь сказано, что мы обязаны по договору предоставить в распоряжение Мелии минимум 800 соланийцев с космо-навигационными навыками. В обмен для охраны нашей планеты выделяются шесть мелианских линкоров новейшего класса. И помимо линкоров десять крейсеров и пять фрегатов, три рейдера.

— Сколько? — переспросила принцесса.

— Шесть линкоров. Этого достаточно, чтобы Утремер не сунулся сюда на расстояние 10 парсеков, — молвил адмирал. — Разрази меня космос! Шесть линкоров достаточно чтобы выиграть войну!

— Сдерживайте свои воинственные амбиции, адмирал. Вы очевидно и не предполагаете, какова реальная мощь Утремера и его баронов. Шести линкоров недостаточно чтобы выиграть одну битву, а не только войну, масштабы которой вы, очевидно, еще не представили, — предостерег Жак Гира. — Что скажете, Ваше высочество?

— Скажу что вы, господин посол, змей-искуситель…

..По требованию Эйланы больничную палату, в которой она восстанавливала здоровье перекрасили из белоснежно-белого в радужный цвет — этакие обручи всех цветов и оттенков, в полнейшем беспорядке рассеянные по стенам и потолку. Соланийцы предпочитали бурную игру красок.

— Итак, продолжим нашу беседу, — проговорил Хорсер, усаживаясь на стульчик, напротив соланийки. — Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, уже значительно лучше. Не дождусь того дня, когда ваши эскулапы позволят мне вернуться к нормальной жизни.

— Прекрасно, в таком случае нам ничто не помешает поговорить о нашем общем знакомом Жаке.

Эйлана вздрогнула:

— Вы умеете выбрать тему для разговора. Более мерзкую тему трудно придумать.

— Разумеется. Но поговорить нам о этом придется. Что вам известно о нем?

— Он — плутонит.

— Это совсем не новость, — заметил эльсинорец.

— А вы знаете, кто такие плутониты?

— Согласно общегалактического справочника, это разумные кристаллы, когда-то встречавшиеся на Плутоне в прошлом, — ответил Хорсер. — Тем более мне интересно, почему вы назвали гуманоида плутонитом.

— Думаю, вам известно, что мы, соланийцы, улавливаем излучение живых организмов. Раньше наши предки подобным образом определяли, годятся они в пищу или нет. Теперь эта способность постепенно угасает, но мы по-прежнему чувствуем различные потоки.

— Понятно, — пробормотал Хорсер. — Это означает, что от Жака вы уловили два потока: один чисто человеческий, так сказать, земной, и ещё один, который можно охарактеризовать как излучение плутонита.

— Нет, — Эйлана поправила принца-майора. — Жак излучает на пяти волнах. Он не две, а пять личностей. Одна, из которых — несомненный плутонит.

"Пять?! — Хосер рассеянно потер нос. — Черт побери! Неудивительно, что Хлес оказался в затруднении. Попытайся-ка пробить такую бетонную стену!"

— А остальные? — осведомился Хорсер, стараясь не показывать, что слова Эйланы привели его в крайнее изумление.

— Среди них есть землянин, уроженец Титана, ещё какая-то голографическая личность и один неизвестный мне тип.

Эльсинорец уставился на Эйлану, так будто видел впервые. Кое-что он уже понял: эта самая голографическая личность — шпионская проекция, внедренная в сознание Жака; уроженцы Титана обычно набирались в штурмовые команды Земной Федерации.

— Что вы хотите сказать этой фразой "неизвестный мне тип"?

— Только то, что сказала. Этот тип излучения мне незнаком, и я не могу соотнести его ни с одним известным мне видом разумных существ.

— А сколько вы их знаете?

— Я знаю тип излучения плутонитов, — предупредительно фыркнула Эйлана, тем самым, показывая, что её кругозор — шире не бывает.

"Да, — подумалось эльсинорцу, — если она знакома с такой древностью как плутониты, то вряд ли ей может быть что-то неизвестно. Скорее всего, это действительно нечто из ряда вон выходящее".

— Вы думаете, что на ЗФЗ сумели создать такого монстра, как Жак? — проговорила Эйлана.

— Нет, я так не думаю. Я даже уверен, что у них ничего не могло получиться. Земляне владеют техникой создания бинарного создания. Но вы говорите о пяти личностях. Скорее всего, Жак — это их неудавшийся эксперимент. Они пытались создать из него агента, но тут что-то пошло наперекосяк. Плутонит, говорите?

— Несомненный.

— О них никто не слышал уже двести лет.

— О них вообще мало кто знает. Это же самые обыкновенные кристаллы, — произнесла соланийка. — Только разумные.

— А вы знаете? Сколько нужно времени, чтобы кусок кварца или другого минерала превратить из обычного камня в разумное существо? — спросил Хорсер, едко скалясь.

Эйлана внезапно ощутила, что майор прав: для этого нужна бездна времени…

…Хлес с недоуменным видом перечитывал сообщения, полученные от Хорсера:

— Переворошить земные архивы за последние 200 лет? Они там на Мелии с ума посходили, что ли?

Экспедиционная группа молча ожидала, когда их начальник выскажется: перебивать Хлёса — себе дороже.

— Архивы за 200 лет! На Плутоне таких нет, а это значит, что нам придется лететь к Земле. Неужели на Мелии полагают, что ЗФЗ потерпит в окрестностях Земли наличие инопланетного линкора? Чертов эльсинорец! Ему бы мои проблемы! Ну, что вы застыли, будто статуи? Кто-нибудь из вас может предложить что-нибудь дельное? Нет? Я так и думал. С кем приходиться работать! О космос! Помоги мне в моих поисках!

— Сэр, — осторожно проговорил Карригул.

— Что?

— Нам стало известно, что полковник Андерс завтра отбывает на Землю.

— На Землю? Почему?

— Он сделал запрос относительно той личности, которая нас интересует.

— И что?

— И его немедленно вызвали в штаб-квартиру.

— Немедленно?

— Да. И без всяких объяснений.

— Эти земляне оказались хитрее, чем мы предполагали. Да, действительно, зачем доверять обыкновенному полковнику сведения значительной важности? Стало быть, мы на верном пути. Но это означает, что на Плутоне мы ничего не найдем. Нам нужно отправиться вместе с полковником.

— Я не уверен, что это возможно, — заметил чиуанин.

— Уверенным здесь полагается быть мне, — отрезал Хлёс. — На Землю полечу лично я. Я знаю, как уговорить Андерса. А вы — переверните эту планету вверх дном, но найдите мне то место, откуда выполз этот Жак.

…И-Лим отключил экран, соединявший его Башню с маленьким "жучком", установленным его аранхами в палате Эйланы.

Предводителю Игроков было над чем подумать: Хорсер явно недооценил Жака — пятикратная личность. Это действительно опасно. Любое разумное существо будет искать средств избавиться от такого соседа, пусть даже ценой его уничтожения. И в то же время Хорсер в очередной раз продемонстрировал свою безупречную интуицию — отправил Жака к соланийцам, туда, где его гуманоидная личина не сможет никого ввести в заблуждение.

И все же… Ведь Хорсер не зря ворошит прошлое Жака. Что он хочет там отыскать?