"Дурная слава" - читать интересную книгу автора (Дейли Джанет)

Глава 18

Вскочив с кровати, он тут же зажмурился, ослепленный ярким блеском солнца, бившим в окно с неимоверной силой. Он перекатился по постели и посмотрел на светящийся циферблат часов на ночном столике. Было без нескольких минут десять — наступило утро.

Уже вполне проснувшийся, Киннкэйд сел и спустил ноги с постели. И тогда услышал приглушенные крики из комнаты, где спала Иден, крики, полные страха и слез. И тотчас же осознал, что разбудило его не солнце.

Он быстро натянул джинсы и отправился узнать, в чем дело. Войдя в затемненную комнату, Киннкэйд различил неясные очертания ее тела, мечущегося по постели.

— Иден!

Она не отозвалась. Он подошел к постели и зажег лампу.

Она отшатнулась от него — руки ее были раскинуты и будто окаменели, пальцы впились в смятое покрывало, будто ей было нестерпимо больно. И только когда он дотронулся до ее влажной щеки, пытаясь определить, есть ли у нее температура, Киннкэйд понял, что она все еще спит.

— Иден, проснитесь. — Он мягко потряс ее за плечо, потом, почувствовав ее сопротивление, встряхнул сильнее. — Проснитесь!

Она открыла глаза и с ужасом посмотрела на него.

— Не прикасайтесь ко мне, я вас не знаю, — торопливо зашептала Иден. — Чего вы хотите?

— Иден, очнитесь, — тихо, но твердо произнес он. — Все хорошо. Вам просто приснился дурной сон.

Только на мгновение она из всех сил сжала его пальцы, но потом, словно очнувшись, вскрикнула и оттолкнула его руку.

— Быть может, воды? — с грустью глядя на затравленное и безумно несчастное выражение ее глаз, спросил Киннкэйд.

Он вышел, а Иден, не произнося ни звука, завернулась в покрывало и села. Она старалась дышать глубоко и ровно, подавляя поднимавшуюся из желудка тошноту и дрожь.

В ванной зажурчала вода. Потом журчание прекратилось, и она услышала мягкие шаги ступающих по полу босых ног.

— Пожалуйста.

— Благодарю вас, — стараясь умерить бьющую ее дрожь, прошептала Иден.

Она не смела посмотреть ему в лицо. Не теперь. Пока ей хотелось только одного: чтобы он ушел, оставил ее одну, дал время собраться с силами.

Но когда Киннкэйд сел на постель, какая-то часть ее испытала желание повернуться к нему, ощутить его сулящие утешение и покой объятия.

— Поговорите со мной, Иден, — пристально глядя ей в глаза, почти шепотом произнес Киннкэйд.

— Дурной сон, только и всего.

Она все еще смотрела на стакан с водой и не поднимала глаз.

— Нет, это было что-то большее.

Его пальцы погладили ее щеку, отвели с лица прядь волос. Ощутив его прикосновение, Иден закрыла глаза.

— Вам надо выговориться, Иден. Поверьте…

— Мне никто не нужен, — отмахнулась она.

— Я не уйду, пока вы мне все не расскажете.

Она пригубила воду. Холодная и безвкусная, вода не принесла ей облегчения: горло по-прежнему оставалось сухим и воспаленным.

— Мне спилась ночь, когда умер Джеф. А теперь уходите.

Не произнося ни слова, он взял стакан у нее из рук и поставил его на ночной столик, потом осторожно и бережно обнял ее за плечи. Она оцепенела, потом рванулась, но тщетно. Киннкэйд только крепче прижал ее к груди.

Он не утешал, не выражал своего сочувствия, понимая, что слова здесь бессильны. Он просто гладил ее волосы.

Дыхание Иден было неровным и походило на сдерживаемые рыдания.

— Почему вы это делаете? — беспомощно всхлипывая, спросила она. В голосе ее звучали протест и просьба, и просьба эта была просьбой о пощаде, просьбой побежденного.

— Потому что не могу иначе… Что же случилось той ночью?

Иден никогда никому об этом не говорила. Это было слишком тяжело, слишком мучительно. И все же, не открывая глаз и положив голову ему на плечо, она начала говорить, и слова полились сами собой.

— Мне было тогда семнадцать. Джеф был старше. Он ровесник Винса. Они дружили. По окончании школы Джеф поступил в колледж и уехал. Несколько раз я его видела, когда он приезжал домой. Случалось, что Винс заезжал за мной в школу. Иногда с ним бывал Джеф. По-настоящему я никогда его не знала. То есть я хочу сказать, что мы не общались. Я была для него всего лишь младшей сестренкой Винса. Он не обращал на меня особого внимания… до той весны. А в ту весну он стал говорить со мной, иногда он обнимал меня за плечи и смотрел так, что мне становилось страшно. И все же я не придавала этому никакого значения.

Вспоминая прошлое, Иден вдруг снова почувствовала себя семнадцатилетней наивной и неуверенной в себе девчонкой.

— Все девочки завидовали мне. Он был красивым, лучшим спортсменом в колледже. Но самое главное, он был одним из Де Пардов.

Киннкэйд продолжал гладить ее волосы.

— Я не сказал бы, что имя Де Пард означает нечто лестное.

Отстранившись, Иден посмотрела на него и увидела, как улыбка мелькнула в углах его рта и исчезла прежде, чем она снова опустила голову ему на плечо. Он не мог бы сказать ничего, что подбодрило бы ее больше.

— Но тогда, в те далекие времена, это было так, — ответила Иден, стараясь не улыбнуться сама.

— Как бы то ни было, однажды после школы — это было в четверг — Винс сказал, что Джеф хотел бы встретиться со мной в субботу вечером. Мне не разрешалось встречаться с мальчиками. И в каком-то смысле я почувствовала облегчение, напомнив Винсу, что Джеф не разрешает мне ходить на свидания. Винс сказал, что поможет мне улизнуть тайком, что это будет нетрудно. Он видел, как я волновалась при мысли о том, что пойду на свидание с Джефом. Он пообещал пойти со мной. «Если ты в чем-нибудь сомневаешься, сестренка, то мы с Ребеккой Сондерс составим вам компанию», — сказал Винс. В конце концов я согласилась.

— Иными словами, Винс свел вас с Де Пардом. Так появилась еще одна причина, по которой Киннкэйд мог иметь зуб на Винса, но он постарался не выдавать своих чувств, с трудом сдерживая волнение.

Внезапно Иден охватило беспокойство, и она поспешила встать с кровати, предварительно завернувшись на индейский манер в покрывало.

— Это было мое решение — улизнуть из дома и встретиться с Джефом. Винс меня не уговаривал. Если что и было — так только мысль о том, что такой красивый и популярный молодой человек, как Джеф Де Пард, захотел со мной встретиться.

— И куда вы отправились?

Иден подошла к окну и, раздвинув шторы, выглянула наружу. Утреннее солнце было уже высоко. Небо теперь стало бледно-голубым: жара, казалось, сожгла его яркость и синеву.

— Это было в семи милях от ранчо на пути в город, — продолжала она, — там есть несколько горных озер, скорее луж, питаемых весенним паводком. За долгие годы название этого места сменялось много раз, но местные жители по прежнему называют его Ручьи. — Иден глубоко вздохнула, с трудом сдерживая волнение. — Они договорились, что Джеф захватит девушку Винса и встретит нас в условленном месте в девять часов вечера.

Она смотрела на солнце невидящими глазами, не проявляя желания повернуться и поглядеть на затененную занавесками комнату. Темнота делала ее воспоминания слишком живыми и реальными.

— Джеф и Ребекка уже были там, когда приехали мы с Винсом. Помню, была прекрасная ночь, спокойная, тихая и не слишком холодная. Высыпали тысячи звезд…

Если бы не пучки света от передних фар на грузовике Винса, затмевавшие их сияние, звезды казались бы великим множеством бриллиантов, разбросанных по бархатной дуге неба. Возбужденная, Иден в напряжении ждала, чтобы Винс подошел к ней, прежде чем приблизиться к паре, ожидавшей их у небольшого костерка.

В тишине пустыни ухо улавливало самые слабые звуки: едва слышное бормотание воды в питаемых ключами озерцах, мягкое потрескивание горящих в костре дров и тяжелое глухое биение ее собственного сердца.

— Готова? — спросил ее Винс, улыбаясь во весь рот. Она кивнула, поправляя слегка растрепавшуюся прическу.

— Как я выгляжу?

Она причесалась гладко, стянула волосы в пучок на затылке и заколола гребнями, чтобы выглядеть старше и опытнее. Ей не хотелось, чтобы Джеф подумал, что у нее никогда раньше не было свиданий с парнями.

— Ты убьешь его наповал, сестренка, — с видом заговорщика прошептал Винс.

Взяв Иден за руку, он помог ей выйти из машины и добраться до выступа из гладкого камня, у самой середины которого весело потрескивало пламя костра, а все окружающее костер пространство почернело от копоти и дыма. В неверном, трепещущем свете костра можно было заметить два одеяла, расстеленных на плоском камне. Между ними помещался красно-белый контейнер, портативный радиоприемник с магнитофоном, а вокруг них — множество кассет.

Иден заметила все это, хотя смотрела только на высокого широкоплечего мужчину, освещенного светом костра. Пока она шла к нему навстречу, Джеф не сводил с нее глаз, и было в его взгляде что-то беспардонное, шокирующее, заставляющее краснеть до корней волос. Это выбивало из колеи, нервировало и даже немного пугало.

Она видела и женщину рядом с ним: ее выгоревшие и сильно начесанные на макушке волосы выглядели несколько нелепо. Но это, вне всяких сомнений, было модно, а стало быть, нравилось девчонкам. Ребекка Сондерс, будучи года на два старше Иден, уже успела год с небольшим поработать в Рино; она вернулась домой, только когда заболел ее отец, — приглядывать за ним и младшими братьями и сестрами.

Черные джинсы Ребекки обтягивали бедра так туго, что в них, подумала Иден, она никогда не смогла бы сесть на лошадь; майка с короткими рукавами тоже была, что называется, «в усос», а надетый поверх нее мешковатый жилет едва скрывал отсутствие бюстгальтера.

— Привет. А вот наконец и мы, — объявил Винс. — Надеюсь, вы не заждались.

— Ну, у нас хватило времени на то, чтобы разжечь костер, — ответил Джеф. Его низкий ленивый голос заставил Иден встрепенуться и задрожать всем телом. Она была рада, что рядом Винс и что он мог поддерживать разговор. Вдруг она осознала, что не имеет ни малейшего представления, о чем говорить, как себя вести и что делать вообще.

— Верно, — пропела Ребекка, — Джеф давно заехал за мной, и мы остановились перекусить. Мы так хорошо провели время, что сами чуть было не опоздали.

— Да, Дьюк сегодня пригласил целую компанию своих друзей-политиков на обед. А я решил убраться из дома и предоставить им чесать языки обо всех волнующих их вопросах и обсуждать стратегию своей кампании, — пояснил Джеф. — Поэтому я позвонил Ребекке и договорился заехать за ней раньше, чем собирался.

После этого его взгляд обратился к Иден.

— Привет, Иден.

— Привет, Джеф. — Голос ее звучал так, будто у нее одышка. Впрочем, так оно и было — с каждой секундой дышать ей становилось все труднее и труднее.

— Да, привет, Иден, — эхом отозвалась Ребекка и саркастически хмыкнула, глядя на свою «товарку».

Смущенная Иден размышляла, что она такое сделала, чтобы вызвать столь явную неприязнь Ребекки. Но ей не пришлось особенно долго размышлять об этом, потому что Джеф обратился к ней.

— Ты сегодня замечательно выглядишь, — пробормотал он.

— Спасибо.

Она дотронулась с некоторой гордостью до широкого ворота своей белой блузки.

Это была лучшая блузка Иден, достаточно простая, чтобы удовлетворить ее деда, и достаточно женственная, чтобы нравиться ей самой.

Она долго мучилась вопросом, что надеть на свидание с Джефом. Гардероб ее был небогат — он состоял из школьной формы и одежды для работы на ранчо. Винс посоветовал ей надеть джинсы, но она носила их всю жизнь и надевать их на свое первое свидание не собиралась. Наконец она остановилась на этой блузке, пышной юбке из набивной ткани и сандалиях.

Джеф протянул руку. Иден, поколебавшись, вложила в нее свою. Он мельком взглянул на ее руку, потом посмотрел ей в глаза:

— Какая у тебя холодная рука!

— Да… — Она знала, что виной тому нервы. Это они лишили ее дара речи, это они превратили ее пальцы в сосульки.

— Думаю, мне надо помочь тебе согреться. — Джеф поднес ее руку к губам.

— Может, проще сесть поближе к костру? — зардевшись как маков цвет, предложила Иден.

Джеф хмыкнул. Неужели она сказала что-то умное? Она сказала это лишь для того, чтобы не выглядеть глупо.

Все еще не выпуская ее руки, Джеф повернулся и потянул ее за собой к костру.

— Там, в контейнере, пиво, Винс. Угощайся, — сказал он. Потом снова взглянул на Иден: — Хочешь пива?

Она отрицательно помотала головой:

— Нет, не сейчас.

— Не возражаешь, если я выпью? — И он уже направился к контейнеру.

— Конечно, нет.

Иден опустилась на одеяло, подобрав под себя ноги и расправив юбку.

Ребекка открыла крышку контейнера со льдом и протянула одну банку Винсу.

— Ты счастливчик. Тебе тут осталось. Мы с Джефом уже приложились к нему, пока ехали сюда. Верно?

Она бросила на Джефа особенный сексуальный взгляд и, вытащив еще одну банку, передала ему.

— Мужчина должен утолять свою жажду.

— Женщина тоже.

В этом обмене репликами, казалось, был какой-то тайный смысл, но Иден не могла его разгадать. Она прислушивалась к тому, как хлопают крышки открываемых банок с пивом, и чувствовала себя выключенной из общей беседы.

Джеф вернулся и сел на одеяло рядом с ней. Она пыталась придумать, что сказать.

— Когда ты возвращаешься обратно в колледж?

— Может быть, во вторник. — Он глотнул пива. — Это зависит от разных обстоятельств.

— От каких же?

— Ну, например, решу ли я отказаться от некоторых курсов или нет.

— Давайте послушаем музыку. — Ребекка вставила кассету в магнитофон. — Я хочу потанцевать.

Зазвучала музыка, Ребекка прибавила громкость и наполнила ночь залихватским ритмом. Она смотрела на Джефа, не отводя глаз.

Но он не двигался с места. Тогда Ребекка схватила за руку Винса и потащила его танцевать.

Громкая музыка сделала невозможным дальнейший разговор. Иден пришлось бы кричать во всю глотку, чтобы Джеф мог ее расслышать. Поэтому она просто наблюдала за танцующей парой. Глаза Иден снова и снова обращались к Ребекке, словно змея, изгибавшейся в такт музыке. Дед назвал бы ее поведение бесстыдным и распутным. Иден готова была согласиться, что в этом есть что-то чуть-чуть непристойное, но вместе с тем привлекательное и даже красивое.

Она краем глаза следила за Джефом, он тоже смотрел на Ребекку.

«Ну что ж, это понятно», — подумала Иден.

Песня кончилась. Во время короткого перерыва и до того, как началась другая, Иден отважно улыбнулась Джефу.

— Она ведь хороша, да?

Джеф пожал мускулистым плечом, притворяясь, что остался равнодушным.

— Ну, если тебе нравятся танцы такого рода. Иден решила, что ему они нравятся. Он не сводил глаз с Ребекки все время, пока длился следующий танец. Потом наклонился к самому уху Иден и спросил:

— Хочешь потанцевать?

— Я не умею танцевать, как она, — откровенно призналась Иден.

Он ухмыльнулся и склонился еще ниже к ней:

— Я думал совсем не об этом.

Он подошел к магнитофону и сменил кассету. Теперь зазвучала медлительная, сентиментальная баллада. Джеф вернулся к Иден и потянул ее за руку. Она, не вполне сознавая, что делает, покорилась ему и встала.

— Предупреждаю, что я не очень хорошо танцую, — сказала она, когда его рука легла ей на талию.

— Готов поспорить, что у тебя не было практики.

— Да, школа и работа по дому оставляют мало свободного времени.

— Похоже, старый Джед не дает бездельничать.

— Не дает.

— Право же, в этом нет ничего особенного. — Его рука чуть крепче обняла ее за талию. — Просто расслабься и покачивайся в такт музыке.

— А что делать с ногами? — несколько смутившись, спросила Иден.

— О, в этом-то и секрет. Ты просто стоишь, слегка волочишь их по земле, не двигаясь с места, а притворяешься, что двигаешь.

— Вот так, правильно? — Иден кокетливо, по от всей души рассмеялась.

— Правильно.

Через минуту Иден была вынуждена согласиться, что учитель танцев у нее первоклассный. Она начала понемногу расслабляться и чувствовать себя увереннее, когда Джеф высвободил руку и прикоснулся к оборкам ее воротника.

— Мне нравится твоя блузка. — Он провел пальцами по ткани, слегка задевая ладонью ее грудь. — Как называется эта ткань?

Его пальцы продолжали скользить по ткани и каждый раз прикасались к ее груди, от этого сердце Иден сладко ныло. Она боялась произнести слово, боялась, что он перестанет ее гладить.

— Гипюр, — каким-то образом все-таки сумела ответить она.

Он исследовал вышивку, водя пальцем вокруг одного из отверстий в ткани.

— Она мне нравится. Особенно на тебе.

Джеф посмотрел ей в глаза. Судя по выражению его лица, он был в хорошем настроении и ему было приятно.

— Я рада.

Снова сжав ей руку, он властно привлек ее к себе. Иден хотела было вырваться, но что-то остановило ее.

— Теперь у тебя руки теплые, — пробормотал Джеф.

Она, почувствовав, что краснеет, опустила голову, и почти тотчас он прижался щекою к ее волосам.

— От тебя хорошо пахнет.

— Это духи, которые Винс подарил мне на Рождество.

— А ты душишься за ушами?

Его голова сделала резкое движение вниз — по-видимому, он решил выяснить это сам. Его дыхание легко обожгло ей шею. По телу пробежала сладостная дрожь. Она закрыла глаза, пытаясь совладать с внезапно охватившей ее слабостью.

— Как они называются?

Его губы снова прикоснулись к ее шее, когда он задал этот вопрос, и это прикосновение еще сильнее взволновало Иден.

Она едва дышала, не говоря уже о том, что думать больше была не в состоянии.

— «Изумруд», — прошептала девушка с трудом, вспомнив наконец надпись на флаконе.

— С мужчиной этот запах способен сотворить удивительные вещи, — касаясь ее щеки, прошептал Джеф.

— Правда? — почему-то тоже переходя на шепот, едва слышно спросила Иден.

Судя по тому, как он вел себя с ней, это было именно так.

— Гммм. Я сгораю от желания проверить, так ли ты хороша на вкус, как говорит мне «Изумруд».

Его рот прикоснулся к самому уголку ее губ. Возбужденная, но все еще не уверенная в себе, Иден чуть-чуть повернула голову только для того, чтобы их губы встретились. И он этим воспользовался.

Иден уже как-то целовалась с мальчишкой. Когда ей было пятнадцать, Вадди д'Анджело имел привычку сопровождать ее, переходя с ней из класса в класс. Однажды он остановил свою подружку на пустой темной лестнице и поцеловал. Собственно говоря, этот поцелуй выглядел просто детской шалостью — легким прикосновением губ к губам. Сейчас же все получилось иначе.

Джеф целовал ее снова и снова, вдыхая ее аромат, отстраняясь и начиная целовать вновь. Он пожирал девичьи губы с жадностью, заражавшей и ее. В этих поцелуях было что-то наркотическое. Их невозможно было прервать. Внезапно Иден осознала, что музыка уже не играет и они давно перестали притворяться, что танцуют.

Смущенная, она отпрянула и с отчаянием посмотрела туда, где должен был находиться Винс. Джеф поймал ее за подбородок и повернул к себе лицом.

— Не волнуйся о нем. Твой брат слишком занят, чтобы замечать нас.

Это было правдой.

Ребекка, вцепившись в Винса, словно кошка, висела у него на шее. Он же, с вожделением закатив глаза, шарил у нее под жилеткой. Теперь Иден слишком ясно сознавала, что происходит, чтобы отвечать на поцелуи Джефа с прежним пылом. Когда его натиск стал слишком настойчивым, а рот слишком требовательным, она ускользнула от него.

В ночи стала нарастать мелодия новой медлительной, мечтательной баллады, и Джеф возобновил покачивания на месте, имитирующие танец. Теперь все его внимание было направлено на Иден — он начал покрывать поцелуями ее глаза, щеки, подбородок, шею. Иден пыталась положить этому конец: ощущения, которые она испытывала, были слишком новы для нее и слишком СИЛЬНЫ.

Одна песня закончилась и сменилась другой, сопровождаемой яростной музыкой. Джеф, что-то сердито пробормотав, отпрянул, а затем решительно направился к магнитофону и выключил его. Ребекка рассмеялась низким и завлекательным смехом.

— Боже, ничто так не нарушает настрой, как неверно выбранная музыка, — смеясь во все горло, заявила она. — Возьми еще пива, Джеф.

То ли от смеха Ребекки, то ли от того, что Джефа не было рядом, то ли оттого и другого вместе, Иден вздрогнула и обхватила себя руками.

— Замерзаешь? — наблюдая за сестрой, спросил Винс.

— Немного.

— Лучше тебе подойти к костру и погреться.

Он поднял с земли сухую ветвь и поворошил ею угли.

Иден подошла к костру и протянула руки, грея ладони над пламенем. Когда Джеф присоединился к ней, она почувствовала большее смятение, чем когда приехала сюда. Но почему?

— Похоже, похолодало, — сказал Иден, пытаясь сгладить собственную неловкость.

— Я знаю другое и более верное средство согреть тебя.

Ей было страшно, но она все-таки решилась спросить:

— И что же это?

— Надо не спеша нырнуть в источник с горячей водой.

— Потрясающая мысль, Джеф, — поддержал друга Винс.

— Давайте искупаемся, — предложила Ребекка.

— Только не я, — ответила Иден. — У меня нет с собой купального костюма… — Иден не решилась признаться, что у нее его нет вообще.

— Не будь дурой, — насмешливо пожурила ее Ребекка. — Костюм тебе ни к чему. Ночью ведь можно купаться и нагишом.

С этими словами она освободилась от своего жилета и игриво отбросила его Джефу.

— Ну, ты идешь? Кто прыгнет в воду последним, останется в дураках.

И она уже направилась к озерцу, на ходу избавляясь от майки. Света костра было достаточно, чтобы разглядеть ее золотистую и совершенно обнаженную спину.

Винс подмигнул Джефу:

— Думаю составить ей компанию. Он последовал за ней.

Оцепеневшая Иден смотрела им вслед и видела, как Ребекка стягивает с себя джинсы. Она резко отвернулась, стараясь не смотреть на Джефа. Ей хотелось отгородиться от звуков плещущей воды, от бормотания Винса и гортанного смеха Ребекки.

— Ты не представляешь, чего лишился, Джеф! — крикнула Ребекка.

— Ты можешь присоединиться к ним, если хочешь, — все еще не глядя на него, смущенно сказала Иден.

— Но мне не хочется, — ответил он и, взяв ее за руку, повел от костра. — Пойдем, посиди со мной.

Джеф усадил ее рядом с собой на одеяло, стараясь повернуть ее так, чтобы она оказалась в его объятиях. Иден изо всех сил пыталась заставить себя расслабиться и наслаждаться его близостью, но у нее это не выходило. Она неуверенно смотрела в сторону озера.

— Если тебя интересует, видят ли они нас, могу сказать, что нет, — заметил Джеф.

— Дело не в этом.

— В этом.

Джеф провел рукой по ее волосам и, прежде чем она поняла, что он собирается сделать, вынул из них гребень. Иден попыталась помешать ему, но опоздала — длинная прядь упала ей на плечи.

— Мне больше нравится, когда ты без прически. — Он вынул второй гребень и отбросил в сторону оба. — Ну вот, так лучше.

Пробежал пальцами по ее волосам. Большим и указательным пальцами провел по ее подбородку, будто изучал его очертания, погладил самый его кончик, потом дотронулся до ее губ.

Иден почувствовала кончик пальца, упиравшийся ей в зубы, и легонько прикусила его. Она не поняла, почему вдруг так потемнели глаза Джефа, а из горла вырвалось нечто похожее на стон. Он отнял руку и крепко прижался к ее губам, чуть не расплющив их.

Этот поцелуй нес с собой не только наслаждение, но и боль. Иден не была уверена, что ей это понравилось. Она почувствовала облегчение, когда он оторвался от нее и тотчас же приник к ее шее. Снова по телу Иден побежали сладкие мурашки.

Это продолжалось снова и снова. Его губы пожирали ее. Он то целовал, то слегка покусывал ее кожу. Его руки блуждали по ее спине и плечам, пробегали по талии и бедрам. Иногда эти прикосновения становились грубыми и требовательными. Иногда они были нежными и возбуждающими. И всякий раз, когда она пыталась понять что ей следует делать, он менял тактику.

Впрочем, это не имело значения. Иден было приятно целовать его. Она могла целоваться с ним всю ночь, и ей бы это не наскучило. Она чувствовала себя взбудораженной, жадно ждущей его поцелуев и в то же время сбитой с толку, потому что не знала, что делать и как поступить.

— Дай мне твой язык, — пробормотал Джеф у самых ее губ. Она заколебалась, и он повторил свое требование: — Дай его мне.

Осторожно и неуверенно она позволила себе приоткрыть рот. Когда Иден ощутила прикосновение его языка к своему собственному, она тотчас же отшатнулась и спрятала лицо в складки его рубашки. Он прикусил мочку ее уха, и тотчас же его язык скользнул в него, и это вызвало в ней новый приступ сладкой дрожи. Рука, лежавшая на ее талии, скользнула вверх.

— Не надо. — Она оттолкнула его руку, услышав смех со стороны озерца, где плескались Винс и Ребекка.

— Забудь, не думай о них, — пробормотал Джеф.

— Не могу.

Он выругался и потянул Иден за волосы, заставив поднять голову и впившись яростным поцелуем в ее губы. Но, почувствовав, что она пытается оттолкнуть его, Джеф отступил.

Через несколько минут Иден услышала звук голосов и шлепанье мокрых ног по камню. Она рванулась из его рук, шепча: — Кажется, они возвращаются.

Приняв сидячее положение, Идея торопливо оправила блузку и попыталась расправить складки на юбке. Она слышала их приближающиеся шаги и сделала безуспешную попытку привести в порядок волосы.

Первой у костра появилась Ребекка. Майка прилипала к ее мокрому телу. Она села совсем близко от огня, чтобы надеть туфли.

— Боже, это было сказочно! — Глумливо хохотнув, Ребекка тряхнула головой. — Вы оба лишились большого удовольствия.

Она пристально посмотрела на Иден и едва заметно помрачнела.

— А впрочем, может быть, и нет, — пробормотала она, и в тоне ее послышались горечь и гнев.

К костру не спеша протрусил уже полностью одетый Винс.

— Когда выходишь из воды, становится немного зябко. Иди сюда, Ребекка, согрей меня. Ты оставил нам пиво, Джеф?

— Разве только самую малость.

— На сегодня я с пивом завязала. — Надев туфли, Ребекка взяла свой жилет и встала. — Поздно. Мне надо домой — посмотреть, как там отец. Готов, Джеф? — Она повернулась к нему лицом с вызывающим видом. Жилет ее был перекинут через плечо.

— Эй, в чем дело? — нахмурился Винс. — Если ты хочешь домой, я тебя отвезу.

— Да в этом нет нужды. Мой дом недалеко от «Даймонд Д.». Так что Джефу по дороге.

Винс подошел к Ребекке сзади и положил ей руки на плечи, слегка массируя их.

— Солнышко, ради тебя я в любое время готов отклониться от своего маршрута.

— Пусть тебя отвезет Винс, — сказал Джеф. — Мы с Иден останемся. Надо собрать вещи и погасить костер, — добавил он, скользнув по ней ленивым взглядом, прежде чем снова посмотреть на Винса. — Я отвезу Иден на ранчо сам. Она мне покажет, где ее ссадить.

— Ладно, улажено. Поехали.

Винс направил Ребекку к грузовику. Она метнула сердитый взгляд на Джефа и Иден, потом с неохотой пошла к машине.

После того как пикап исчез на ухабистой колее, ведущей к проезжей дороге, Джеф поднялся и прошествовал к контейнеру с пивом.

— Ты уверена, что не хочешь выпить? Может, передумаешь? Твой братец уехал.

— Нет, я правда не хочу.

Думая, что они собираются уезжать, Иден приподнялась, но Джеф откупорил новую банку пива и подошел к расстеленному на камне одеялу, расправил его и прилег, опираясь на локоть.

Она чувствовала его взгляд на себе, и это волновало и нервировало ее. Молчание несколько затянулось. Иден казалось, конца этому молчанию не будет.

— Кажется, Ребекка была недовольна, когда они уезжали.

— Странно, что тебя это удивляет, — усмехнулся Джеф. — Она рассчитывала провести вечер иначе. Но ошиблась.

— Она хотела, чтобы ты отвез ее домой?

— И это в том числе, — сказал он, но не стал разъяснять, что имел в виду.

Иден, не зная, что сказать еще, снова замолчала. Она смотрела на задние фары грузовика Винса, пока они не исчезли за поворотом.

— Ты что-то ужасно молчалив, — отважилась заметить Иден, не в силах дольше выносить это молчание. — О чем ты думаешь?

— О тебе.

Он потянулся к ней и провел кончиками пальцев по ее руке.

— Какая скучная материя! — Она нервно улыбнулась. — Надо полагать, что еще немного и ты заснешь от этих мыслей.

— Нет, если я и собираюсь спать, то только в переносном смысле.

Внезапно Иден стало очень неуютно. Ох, как жалко, что Винс уехал! С ним она чувствовала себя в большей безопасности. Но чего ей бояться?! «Не будь идиоткой, — убеждала себя Иден. — Не трусь! В твои годы это даже неприлично!»

— Пока ты покончишь со своим пивом, я сложу другое одеяло. — Стараясь не выказать своего беспокойства, Иден медленно встала и начала неторопливо складывать одеяло, чувствуя, что Джеф продолжает смотреть на нее. Он смотрел не отрываясь. Сложив наконец опрятный квадратный тюк и положив его на контейнер с пивом, она принялась собирать разбросанные вокруг жестянки из-под пива.

— Нет у тебя мешка или чего-нибудь, куда можно их сложить? — спросила Иден, пытаясь удержать в руках с полдюжины жестянок.

— Неси сюда.

Иден подошла к нему. Она взял две жестянки у нее из рук и бросил вниз так, что они покатились по склону. Прежде чем она успела ему помешать, Джеф бросил вниз и остальные.

— Почему ты это сделал?

— Я от них избавился. Разве нет?

Полная отвращения, она нахмурилась и отвернулась от него.

— Отнесу одеяло и магнитофон в твой грузовик.

— Зачем?

— Я думала, ты хотел все убрать, прежде чем мы уедем.

— А к чему такая спешка? Пари держу, что твой братец домой не торопится.

Иден молчала.

— В чем дело? Ты все еще огорчаешься из-за пивных банок? — Он взял ее за руку. — Ну стоит ли из-за этого ссориться?

Джеф говорил с такой убедительностью, что Иден решила не придавать истории с банками слишком большого значения. Ведь это был особенный вечер, слишком важный, чтобы испортить его из-за какого-то глупого поступка.

— Конечно, нет, — согласилась она, позволив себе слегка улыбнуться. Улыбка ее была немного виноватой.

— Ну и хорошо. — Он продолжал рассматривать ее с вызывающей беспокойство и нервозность настойчивостью. — Я поставлю музыку, чтобы мы могли потанцевать.

Джеф считал, что она непременно согласится, и, принимая это как должное, начал копаться в кассетах, пока не нашел ту, которая была ему нужна. Через несколько секунд зазвучала медленная мелодия.

С какой-то странной неохотой Иден позволила ему обнять себя. Его губы прикасались сначала к ее волосам, а потом проделали весь путь от волос к щеке. От него пахло пивом. Она и прежде это заметила, но теперь… Теперь ей показалось, что он откровенно пьян.

Она старалась отворачиваться и закрывать глаза, когда он дышал ей в лицо, но это не помогало. И хотя Иден все еще наслаждалась близостью с ним, что-то главное в ее отношении к нему исчезло. Властные поцелуи, следовавшие так быстро друг за другом, что не было возможности ответить на них, приятно волновали тело, но не душу. «В чем дело? — недоумевала Иден. — Что не так?» Слушая, как одна песня сменяла другую, она прильнула к нему всем своим существом, словно пытаясь прогнать закравшиеся ей в сердце сомнения.

Но вот кассета кончилась. Джеф, тяжело дыша, заглянул ей в лицо.

— Как насчет того, чтобы загасить костер? — спросил он. Иден оглянулась на догорающие угли их небольшого костра.

— Не будь глупышкой, Я говорю не об этом костре, — сказал он нетерпеливо.

Он потянул ее на одеяло. Прекрасно сознавая опасность, но не зная, как себя вести, Иден молчала.

— Ну же, иди ко мне, — требовательно шептал Джеф, вставая на колени. — Ну же…

Измученная собственной неловкостью и всевозрастающим страхом, Иден повиновалась. Но как только она оказалась рядом с ним, все ее тело содрогнулось от отвращения. Вместо обаятельного красавца на нее смотрело омерзительное животное. Во взгляде Джефа было столько похоти, что она инстинктивно оттолкнула его. Но ее сопротивление только еще больше воспламенило негодяя. Теперь дыхание Джефа стало неровным, как у загнанного вконец жеребца. Он навалился на нее всем телом и чуть ли не зубами впился ей в губы. Иден застонала от боли и едва не лишилась сознания. Джеф хрипло рассмеялся, а затем, приподнявшись на локтях, схватил Иден за волосы.

— Это все, конечно, хорошо, только меня интересует, что у тебя под кофточкой. — Его рука скользнула в вырез блузки. — Ого! Да тут классные сиськи, — пробормотал Джеф, наклоняя голову, чтобы рассмотреть их получше. — Надо же, соски твердые как камень.

Он схватил ее сосок и сильно сжал его большим и указательным пальцами.

— Не надо, — отчаянно запротестовала Иден. Но Джеф только хмыкнул.

— Да перестань беспокоиться. — Его темные глаза плотоядно блестели. — Никто не увидит. Здесь на мили нет ни души.

От его слов по спине у Иден побежали мурашки. Он был прав. Действительно, здесь не было ни души. И помощи ждать не приходилось. Охваченная новым приступом страха, Иден сделала еще одну попытку высвободиться и сильно толкнула его; ей удалось выскользнуть из-под него.

Внезапность ее движения застала Джефа врасплох. Но, вовремя спохватившись, он вцепился ей в блузку. Тонкая ткань не выдержала и затрещала.

— Моя блузка! — гневно воскликнула Иден. — Ты порвал мою блузку!

Эта блузка была самым любимым и самым лучшим из ее нарядов.

— Она тебе больше не нужна. Сними ее.

— Нет! — Ее отказ прозвучал неожиданно быстро и горячо.

В ответ Джеф вскочил и начал срывать с нее блузку, отрывая пуговицы и раздирая ткань. Не обращая внимания на ее придушенный крик ужаса и тревоги, он просунул руки под эти лохмотья, и пальцы его скользнули под лифчик. Пока он мял ей грудь, Иден выпрямилась, напряглась и откинулась назад. Он воспользовался этим, чтобы снова потянуть и уложить ее на одеяло. Потеряв равновесие, Иден упала. Навалившись на нее всем телом, он приник к ее левой груди.

Обезумев, она толкнула его в лицо, стараясь оторвать от себя. Когда эта попытка не увенчалась успехом, Иден вцепилась ему в волосы.

— Ах ты, маленькая сучка! — пыхтя как паровоз зарычал Джеф. Схватив ее за руки, он заломил их ей за головой. — Не притворяйся и не пытайся убедить меня, что не хочешь этого. — Свободная рука больно сжимала ей грудь, выражение его лица было омерзительным. — Я прекрасно помню, как ты ко мне прижималась. У тебя в штанишках горячо, как ни у кого во всем нашем округе. Ведь я прав?

Его рука нащупала развилку между ее ногами и сквозь складки юбки накрыла ее, в то время как Иден пыталась изо всех сил сжать ноги, чтобы помешать ему. Тыльной стороной руки он тер и массировал ее тело, пока она не начала извиваться, пытаясь выскользнуть из-под него. И снова его рот и зубы впились ей в грудь — она слышала его похотливое чмоканье, от которого ей до тошноты становилось мерзко.

— Нет, нет, нет! — снова и снова твердила Иден.

В ушах у нее гудела кровь, она дышала неглубоко и часто, и дыхание ее перемежалось рыданиями. Она мотала головой из стороны в сторону, охваченная ужасом и диким отчаянием.

Сквозь завесу жарких слез она видела сжимавшую ее запястье руку. Выгнувшись из последних сил, она резко выпрямилась и изо всех сил вцепилась в нее зубами.

Джеф завопил от боли и на мгновение отпустил ее руки.

— Сука! Ты меня укусила!

В ту же секунду он со всей силой ударил Иден в челюсть. Взрыв боли ослепил ее, голова мотнулась вбок, ударившись о камень, прикрытый одеялом.

В ушах у девушки зазвенело, и она ощутила вкус крови. Своей крови.

Пока Иден была еще слишком ошарашена, чтобы прореагировать, он ударил снова, потом еще и еще. Грубый, разъяренный, полный непреклонного желания подчинить своей воле.

Иден хотела было сдаться, но в этот момент Джеф задрал ей юбку и, царапая девичье тело ногтями, рванул за резинку ее трусиков.

— Нет!

Истерично зарыдав, Иден начала молотить его кулаками в грудь. Безмерное унижение и беспомощность окончательно выбили ее из седла.

Громко и грязно ругаясь, Джеф попытался снова схватить Иден за руки. Но не тут-то было. Отчаяние переполнившее бедняжку, казалось, вдохнуло в нее новые силы. Она неистово колотила его в грудь. Один из ударов случайно пришелся ему в нос. Он отшатнулся и, чувствуя острую боль, на мгновение закрыл глаза. Вдохновленная успехом, Иден вскочила на ноги и кинулась прочь.

Убегая, она бросила взгляд назад и увидела, как поднимается Джеф. По лицу его струилась кровь.

— Я убью тебя! — взревел он. — Убью!

Поверить в это было нетрудно. Сдерживая рыдания, Иден бросилась бежать. Она должна спастись. Спастись во что бы то ни стало!

«Грузовик», — мелькнуло у нее в голове. Только бы он оставил в машине ключи…