"Рациональное объяснение действия" - читать интересную книгу автора (Девятко)

Роль субъекта анализа

Объективированная (отстраненно-нейтральная)

Субъективированная (активно-заинтересованная)

Связь теории с практикой

Опосредованная

Непосредственная

Фаза познавательного цикла

От сбора и описания эмпирически-конкретных данных к абстрактно-теоретическим моделям

От абстрактно-теоретических моделей к конкретному их синтезу в практических технологиях

Пространственно-временной континуум исследований

В основном не жестко лимитированное пространство и длительный период времени

Локализованность пространства и лимитированность времени


К прикладным отраслям политологии можно отнести концепции государственного управления и партийной стратегии и тактики, теории принятия решений и ситуационного политического анализа, тогда как фундаментальные разделы политической науки можно было бы связать с теориями власти и политической системы, компаративным исследованием политических институтов и культуры и т.д. Следует здесь же заметить, что прикладное исследование политики, как правило, является междисциплинарным, поскольку в фундамент подобного анализа наряду с моделями политической системы попадают изучение и действия факторов ее внешней среды: экономических, психологических, социокультурных и прочих, требующих систематического привлечения выводов других фундаментальных наук. Поэтому прикладное политологическое знание в подобном ракурсе выступает вовсе не как эклектичное соединение конкретно-эмпирических выводов различных дисциплин, а скорее как технологический синтез разных абстрактных моделей, объединенных в единую картину, позволяющую дать теоретическую интерпретацию пестрой мозаики той или иной конкретной политической ситуации и как бы "встроить" в нее сам социальный субъект, сочетая таким способом "в себе определенные черты теоретического, эмпирического и практически ориентированного отношения к действительности"15. С точки зрения взаимосвязи теоретической политологии с практической политикой прикладные исследования могут порой доводить свой анализ лишь до оценки расстановки политических сил и прогнозирования вероятных путей развития политических событий, а иногда даже и до разработки практических технологий воздействия на текущую ситуацию, включающих пакет рекомендаций по принятию решений, выбору оптимальных позиций и выработке средств достижения целей16.
Здесь необходимо коротко остановиться на вопросе о логике политологии как научной и учебной дисциплины. Существует две крайности в отношении определения границ и логики политологии. Первая из них связана с попыткой загнать все многообразие политической жизни в "прокрустово ложе" системы законов и категорий политологии, логически стройной системы политологических "монад". Другая же позиция отдает нас в руки безбрежному релятивизму отношений политолога со своим объектом и логикой анализа, когда политическая теория становится "тем, что и как делают политологи". Вероятно, надо стремиться к аристотелевой "золотой середине", избегая и первой и второй крайностей.
В то же время вполне естественно стремление к логической упорядоченности и организованности накопленного политологического знания, так же как естественным является предположение о существовании неких общих звеньев и логических шагов в изложении выводов, полученных политической наукой. Сразу оговоримся, что в рамках политической материи, вероятно, параллельно существуют три таких логических уровня. Во-первых, это имманентная логика политики как фрагмент объективной действительности. Во-вторых, это логика проникновения в политическую действительность, логика познавательного процесса и политологических исследований. В-третьих, это наличие логики изложения материала в дидактических рамках учебного курса политологии. На последнем моменте, на оптимальной логике построения учебного курса политологии, следует остановиться более подробно.
Логика построения учебного курса тесно связана и с логикой развертывания политологии как научной дисциплины, и с логикой развития самой политики как объективного предмета. В то же время в ряде случаев логика учебного изложения может быть противоположна логике научного познания политики, поскольку последняя нередко двигается от поверхности к сущности, а в учебной дисциплине уместно было бы начать с сущностных характеристик, например с политической субстанции, с феномена власти. В этом движении присутствуют "закономерные моменты истинного отражения и закономерные "перевертывания" в сознании тех или иных сторон, отношений познаваемого"17.
В чем же состоит значение такой логики развертывания? В известном смысле подобная логика исходит из движения от абстрактного к конкретному18, от исходной политической субстанции властного общения к конкретным политическим действиям и взаимодействиям. Итак, в логике курса политологии мы двигаемся от объективированного анализа политики (власти и влияния, политической субстанции), рассмотрения ее статического и динамического состояний (политического порядка и организации, а затем политической динамики и изменений) к изучению ее субъективированных форм и ипостасей, проявляющихся как в субъективной рефлексии (в политическом сознании, психологии и идеологии), так и в практических акциях и интеракциях отдельных политических субъектов (политическая деятельность и поведение, активность и участие), а затем это логическое движение в последнем разделе как бы "снимается" институциональными традициями и стереотипами, аккумулирующимися в ценностях политической культуры.
Сферы интересов и границы предмета политической науки постоянно меняются. Если проанализировать материалы и доклады трех последних, созываемых раз в три года, всемирных форумов Международной ассоциации политической науки, а именно ее XIV (Вашингтон, США; 1988 г.), XV (Буэнос-Айрес, Аргентина; 1991 г.) и XVI (Берлин, Германия; 1994 г.) конгрессов, то можно обнаружить, что в названиях докладов почти не используются понятия "политическая система" и "политическая структура", в то время как на конгрессах 60-70-х годов эти термины и сюжеты были едва ли не самыми широко распространенными. По этому поводу уже в середине 90-х годов на заседаниях специализированного Исследовательского комитета Международной ассоциации политической науки, посвященных изучению политологии как научной дисциплины, отмечалось, что изменение состояния и предмета политической науки тесно связано как с ее парадигматической и концептуальной трансформациями, так и с мировым развитием в сфере ценностей и идеологии19, что в свою очередь приводит к появлению практически совершенно новой проблематики, например гендерной политической теории и феминистской практики или же политической экологии и глобалистики.
Политологи нередко даже пытаются предвидеть грядущее развитие политологии и ее основные направления в XXI в., отмечая в будущем действие тенденций и контртенденций гуманизации и дегуманизации политической науки, усиления ее сциентистского и ценностного начал, интернационализации знания и роста национальных школ и т.д.20 Может быть уверенность лишь в том, что предмет современной политологии вряд ли уже полностью выкристаллизовался, и проблематика политической науки будет и далее развиваться и меняться вместе с изменением самой политической реальности в третьем тысячелетии, а также со сменой общественно-политических парадигм и развитием методологического инструментария.

Примечания

1 См.: Аристотель. Соч. В 4 т. Т. 4. М., 1984. С. 55.
2 Политическая социология, политология, социология международных отношений ("Круглый стол") // Социально-политические науки. 1991. № 7.
3 См.: Грацианский П.С. Политическая наука во Франции. Критические очерки. М., 1975. С. 12.
4 Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 185.
5 См. более подробно о дискуссии: Основы политологии / Под ред. В.П. Пугачева. М., 1992; Дегтярев А.А. Политологический учебник: Первые российские опыты сегодня и завтра, без опыта вчера // Кентавр. 1993. № 1.
6 См.: Пэнто Р., Гравитц М. Указ. соч. С. 186-187.
7 См.: Дегтярев А.А. К анализу взаимосвязи законов общественного развития и принципов деятельности компартий / Политические аспекты взаимосвязи глобальных проблем современности. М., 1985. С. 120-125.
8 Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 83.
9 См.: Липсет С. Политическая социология / Американская социология: Перспективы. Проблемы. Методы. М., 1972. С. 203-219.
10 См.: Амелин В.Н. Социология политики. М., 1992. С. 14-15.
11 Ганнел Д. Политическая теория: Эволюция отрасли // Вести. Моск. ун-та. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1993. № 1. С. 66.
12 См. об этом подробнее: Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978.
13 Эта путаница приводит к тому, что задачу прикладной политологии сводят иногда к доведению выводов общей теории политики до эмпирического уровня. См., напр.: Шутов А.Ю. Прикладная политология: попытка систематизации // Вести. Моск. ун-та. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1994. № 3. С. 76-77.
14 Pal L. Public Policy Analysis: An Introduction. Scarborough, 1992. P. 22.