"Рациональное объяснение действия" - читать интересную книгу автора (Девятко)
Сегодня повышение в статусе местной номенклатуры, связанное со строительством самостоятельной государственной власти на местах, куплено дорогой ценой для всех народов - резким понижением их цивилизационного статуса, архаизацией и провинциализацией их общественной жизни в целом. Возникла уже ощущаемая всем миром инволюция - регресс институтов, нравов, образа жизни и стиля общения. Вместо оптимистических цивилизационных ожиданий стала преобладать геополитическая реакция защиты. Уйти от этого можно только одним путем - восстановлением статуса России в рамках СНГ как страны - носительницы единой цивилизационной инфраструктуры.
Пространство СНГ никогда в точности не уподобится западному. Тяжесть евразийского хартленда такова, что носителем его может быть только особый евразийский народ, более склонный к героике и жертвенности, чем гедонистически ориентированные народы Запада. Жертвенность и героика означают особый - более высокий, чем на Западе, - статус архитипических фигур Жреца и Воина - носителей соответствующих начал общественной жизни.
Я лично сомневаюсь в реалистичности полной деидеологизациии демилитаризации - ожиданий, соответствующих утопии "нового мирового порядка". Вместе с тем я убежден, что эти функции нужно вырвать из рук местных этнократий, способствующих их дестиализации и варваризации, и вернуть их центру новой федерации государств СНГ.
Эта федерация должна быть построена с учетом нового разделения функций между государством и гражданским обществом. Новый федерализм передает вниз, к регионам, все права, касающиеся специфических интересов гражданского общества - экономических, социокультурных, этнических. Что же касается функций специфически государственных, то они, предварительно резко урезанные в объеме (по сравнению с прежней тоталитарной системой вездесущего государственного патернализма), должны быть сосредоточены в руках федерального центра.
Вместо предельно идеологизированного и политизированного понятия национальной республики нам предстоит осваивать деидеологизированное и деполитизированное понятие "регион", права которого - суть гражданские права. И только федеральный центр берет на себя функции, связанные со специфической идентичностью постсоветского федерализма как особой цивилизации, отличной и от Запада, и от Востока и хранящей великие традиции единого российского пространства и скрепляющей его осевой идеи.
Одно надо признать: нынешняя правящая элита не годится на роль элиты. Ее творческого потенциала явно не хватает на то, чтобы освоить пространство постсоветской Евразии как идейное духовное пространство, содержащее общие принципы жизнестроения и общие вдохновительные цели. Экономикоцентризм ее мышления основан на социокультурном недоразумении: на неумении разгадать в послевоенном экономическом чуде Западной Германии, Европы, Японии скрытой энергетики больших целей - национального и цивилизационного самоутверждения народов, встретивших опасный вызов истории и мобилизовавшихся для достойного ответа. Элита, достойная этого названия, отличается одной важной особенностью: искусством формулировать Большие цели и тем самым возвышать народы в их собственных глазах. Наша правящая элита до сих пор "играла на понижение" - неуклонное снижение статуса России в дальнем и ближнем зарубежье и снижение общей цивилизационной самооценки ее народа. Между тем международный государственный и цивилизационный статус России имеет для нее величайшее внутриполитическое значение: "Этот статус служит одной из весьма немногих еще остающихся опор национального самоуважения в стране, переживающей... сильнейший приступ комплекса исторического неудачника; он, этот статус, еще как-то препятствует люмпенизации общества в целом, а не отдельных его слоев и групп, прежде всего тотальной люмпенизации общественного сознания и морали"1.
Примечания
1 Косолапов Н.А. Геополитические последствия распада СССР для России / Геополитика: теория и практика. М., 1993. С. 174.
Опубликовано: Вестник Московского университета. 1996. № 4. С. 63-77.
ПРЕДМЕТ И СТРУКТУРА
ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
И ОСНОВЫ ПОСТРОЕНИЯ ТЕОРИИ
А.А. Дегтярев
ПРЕДМЕТ И СТРУКТУРА
ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
Политология сегодня занимает важнейшее место в зарубежном обществознании. Еще в античной общественной мысли политика наряду с философией была одной из центральных наук. В "Никомаховой этике" Аристотель именно ей отвел центральное место в своей всеобъемлющей по тому времени классификации наук. В иерархии Аристотеля политика является важнейшей наукой постольку, поскольку ее функция связана с основной общественной целью-согласованием всеобщего блага с благом отдельных людей посредством управления человеческим общежитием. Другие же науки связаны со средствами достижения этой гармонии1.
Итак, и политическое знание даже ранее прочих предметов стало объектом интереса мыслителей прошлого. Но, как это ни парадоксально, политическая наука в своем конституировании, по сравнению с иными общественными дисциплинами, отстала. Вплоть до второй половины XIX в. политология находилась в лоне других наук, в первую очередь в рамках философии, социологии, правоведения и истории. Это наложило свой отпечаток и на сегодняшнее место политологии в обществознании.
Политическая жизнь
как изменяющийся объект познания
Политика является объектом исследования многих гуманитарных и общественных дисциплин. Правомерно возникает вопрос: в чем же специфика политологии по сравнению с другими научными дисциплинами, изучающими политику? Отвечая на этот вопрос, прежде всего, следует заметить, что политика как объект научного анализа, помимо рамок собственно политического знания, изучается в границах по крайней мере еще восьми типов или циклов обществоведческого знания: философского, социологического, психологического, антропологического, юридического, исторического, культурологического и, наконец, политико-экономического.
Посмотрим, как расположились эти дисциплины на таком необъятном ландшафте, какой представляет собой политическая жизнь. Философия изучает политику как феномен мирового развития и компонент человеческой цивилизации. Социологию интересует воздействие социальной среды на политическую сферу, например, вопросы взаимодействия подсистем собственности и духовной культуры со сферой властных отношений. Юриспруденция исследует "стыковую" область правовых и государственных норм и институтов. Историю занимают вопросы исследовательско-хронологического сбора и описания эмпирических фактов о развитии политических институтов и идей. Политэкономия исследует производственные отношения и экономические механизмы как материальную основу политической деятельности людей. Психология обращается к тонкой материи психологических механизмов и стереотипов политического поведения людей, тогда как антропология, этнография и культурология интересуются соответственно генезисом властных отношений и политическими традициями, ценностями и нормами.
Таким образом, в рамках обществознания на сегодняшний день существует около десятка базовых социальных и гуманитарных наук, изучающих под разными углами зрения политические объекты и феномены (схема).
В то же время из этого вовсе нельзя сделать вывод о том, что нынешняя весьма дифференцированная система изучения политики всегда существовала и в прошлом, так же как довольно трудно было бы давать прогнозы относительно будущего ее состояния и темпов развития, интеграции и дифференциации знания о политике. Политика стала объектом исследовательского интереса и человеческого познания еще в те времена, когда не только общественная наука, но и вся научная мысль в целом существовала в нерасчлененном, синкретическом состоянии. Если взглянуть на первые исторически известные опыты написания работ на сюжеты, связанные с политикой, например, на древнеиндийскую "Артхашастра" и китайскую "Лунь Юй" ("Беседы и высказывания"), то без особого труда можно обнаружить переплетение политических проблем с сюжетами, которые уже традиционно относятся к предметам этики, истории, социальной философии, юриспруденции, а также к сферам религии, теологии и мифологии. Во многом это было обусловлено и самим тогдашним состоянием развития политических объектов, т.е. властных институтов и отношений, поскольку древняя политика находилась во многом еще в переплетенном и связанном с другими формами общения (семейными, экономическими и т.д.) виде, когда свободные жители и община античных Афин, будучи одновременно и "полисом" и "демосом", были еще очень слабо функционально расчленены и автономизированы по ролям и статусам. Это состояние развития политической сферы проявилось в синкретичности и размытости самого предмета и контуров политического знания, еще не отпочковавшегося из лона "праматери наук" - философии, а также не отдифференцировавшегося от этического и исторического познания. В средние века система феодального государства и крепостного господства, в первую очередь иерархия отношений между вассалами и сюзеренами, рассматривались и зачастую апологетически оправдывались в рамках теологии и правоведения, и конечно, опять в тех же границах истории и философии.
Схема
Соотношение предметных полей общей теории политики и частных политологических субдисциплин в изучении различных аспектов объекта наук vs политической сферы общества
1 - философия; 1.1 - философия политики; 2 - социология; 2.1 - социология политики; 3 - психология; 3.1 - психология политики; 4 - история; 4.1 - политическая история; 5 - антропология; 5.1 - политическая антропология и потестарная этнография; 6 - культурология; 6.1 - политическая культурология; 7 - экономическая наука; 7.7 - политэкономия; 8 - юриспруденция; 8.1 - теория политико-правовых норм и институтов; 9 - общая теория политики (политология в узком смысле); 10 - политическая наука (политология в широком смысле).
Эпоха Возрождения и особенно эпоха Просвещения внесли новые коррективы в систему разделения труда и дифференциацию общественного знания, связанного с изучением политики. В эту область вторглась политическая экономия, а в самих сферах обществознания, традиционно изучавших ранее политику, акценты начинают постепенно смещаться с философско-этических рассуждений (от Платона до Августина) на историко-политические (Макиавелли) или политико-правовые (Монтескье) исследования. В XIX в. дисциплины, изучающие политические явления и процессы, постепенно дополнились социологией, географией, этнографией, политэкономией и психологией, а в XX в. - всеми остальными современными науками, находящимися сегодня в общей обойме политикознания: от математики, статистики и кибернетики до демографии, биологии и экологии.
Многовековой процесс дифференциации (а затем и интеграции) обществоведческого знания, связанного с анализом политических феноменов, свидетельствует как о постепенной специализации политической мысли, так и о многократном усложнении содержания и структуры политических институтов, зачастую требующем специального изучения лишь одной стороны политических объектов при условии относительного абстрагирования от других аспектов. Например, это произошло с социологией, формирование и применение аппарата которой к изучению политического сознания и общественного мнения во многом было обусловлено появлением таких новых институтов и структур, как демократические выборы и плебисциты, избирательные системы и представительные парламенты.
Политика как объект научного исследования имеет множество измерений и плоскостей, поскольку она выступает в качестве одного из главных регуляторов социальных отношений, пронизывая другие сферы жизни общества и человека. Всесторонний анализ различных измерений политики обусловливает необходимость в ее междисциплинарном изучении, привлечении потенциала и инструментария всех общественных, гуманитарных, а в ряде случаев даже естественных и технических наук (биология, математика, кибернетика и т.д.). Многие разделы политикознания просто аккумулируют результаты междисциплинарных разработок смежных с политологией разделов обществознания: изучение политических институтов и норм тесно связано с правоведением; политических идеологий и учений - с философией; политических чувств и эмоций - с психологией; политических традиций и ценностей - с культурологией, а вопросы генезиса публичной власти и политики исследуются антропологией и этнографией. Данный список можно было бы продолжать и продолжать. Возникают сразу два вопроса. Не слишком ли много наук, изучающих политические объекты? И в чем же состоит специфика политологии как научной дисциплины? На эти вопросы ниже будут даны более или менее определенные ответы.
Аспекты политики и предмет политической теории
Вопрос об автономном характере предмета той или иной науки, ее differentia specifica, обычно встает в период отпочкования и институционализации той или иной области знания как особой академической дисциплины. Причем, как правило, проблема эта возникает практически у каждой науки и в каждой стране в определенный момент в рамках своей национальной академической школы. Дискуссию о том, что должна изучать политическая наука, первыми пережили США, где еще в конце XIX в. политология отпочковалась от конституционного права. Затем в первой половине XX в. за Америкой последовали Франция и некоторые другие европейские страны, а уже почти в конце нынешнего столетия дело дошло до СССР и России, когда в конце 80-х - начале 90-х годов в вузах страны стали читаться академические курсы по политологии, а в научных журналах появились публикации о ее предмете, структуре и методах2. Итак, можно заключить, что первые диспуты о предмете политологии в большинстве случаев были связаны с ее самоутверждением и институционализацией в качестве самостоятельной научной и учебной дисциплины, т.е. с поиском ее академической идентичности.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |