"Рациональное объяснение действия" - читать интересную книгу автора (Девятко)

Межцивилизационность этого пространства проявляется по-разному, но все формы ее обнаружения имеют аналоги в функционировании уже рассмотренных выше лимитрофных зон. В отличие от Кавказа и подобно Восточной Европе, "новая" Центральная Азия, похоже, дает пример мягкого перехода от одной цивилизационной платформы к другой. С юга на север, по мнению экспертов, убывают признаки, объединяющие ее народы с запамирским югом. Сошлюсь на работу российского исследователя Сергея Панарина, различающего в ареале три демохозяйственные зоны. А именно - области поливного земледелия, традиционным укладом примыкающие к Среднему Востоку (Таджикистан, Узбекистан).

Примечания

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1; Huntington S. The Clash of Civilizations and Remaking the World Order. N.Y, 1996. Перевод отрывков из последней работы см.: Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 2.
2 Неклесса А. "Третий Рим" или "третий мир": глобальные сдвиги и национальная стратегия России//Восток. 1995. № 1. С. 9.
3 Rokkan S. Dimensins of State Formation and Nation Building: a Possible Paradigm for Research on Variatin within Europe / The Formalin of National Sates in Western Europe. Princeton (N.J.), 1975. P. 575.
4 Ларсен Ст. Моделирование Европы в логике Роккана // Полис. 1995. № 1. С. 53. Вообще-то "культурное пристрастие" самого Роккана проявляется уже в том, как он зачисляет в морские империи Норвегию, бывшую с XVI века просто датской провинцией.
5 Бенвенист Э. Словарь индо-европейских социальных терминов. М., 1995. С. 236. Любопытно, что в исламском мире времен Халифата "славами" именовались любые рабы-европейцы (См.: Г. фон Грюнебаум. Класссический ислам. М., 1988. С. 96). Сравнивая романо-германское и ближневосточное словоупотребление, удостоверяемся, в специфики положения раннесредневековых славян как обитателей европейского "предверья" они - европейцы для Ближнего Востока и чужаки для кристаллизующейся "коренной" Европы.
6 См.: Bibo I. Die Misere de osteuropaischen Kleinstaaterei. Frankfurt a.M, 1992. Ст. Ларсен отмечает глубокие отличия партийных систем межвоенной Восточной Европы от западноевропейских: на востоке "христианско-демократические и христианско-социалистические партии практически отсутствовали", либералы "влачили жалкое существование", зато "крупные аграрные партии подавляли электоральную конкуренцию" (Ларсен Ст. Указ. соч. С. 51).
7 Ржевская Е. Геббельс: Портрет на фоне дневника. М., 1994. С. 212. Ликер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993. С. 278.
8 Амсден А., Тейлор Л. Рынок встретил достойного противника: реалии экономического перехода на восток Европы // Рубежи. 1995. № 4. С. 130.
9 Ср.: Успенский Б. Восприятие истории в древней Руси и доктрина "Москва - Третий Рим" / Успенский Б. Избранные труды. Т. 1. М., 1996. С. 102,123.
10 Иванов-Тринадцатый Г. Русская церковь перед лицом Запада. М., 1995. С.258.
11 Энгельс Ф. Революция и контрреволюция в Германии / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 8. М., 1957. С. 56.
12 Леонтьев К. Византизм и славянство / Леонтьев К. Избранное. М., 1993. С. 56.
13 Ульянов Н. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996. С. 104.
14 Герцен А. Россия и Польша / Герцен А. Собрание сочинений в 30 т. Т. 14. М., 1958. С. 39, 44, 57; Леонтьев К. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения / Леонтьев К. Избранное. С. 167.
15 Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 134.
16 Кундера М. Один на один с Россией // Век XX и мир. 1992. № 2.
17 В последующих двух абзацах я основываюсь на статьях: Яндаров А. О времени условиях и причинах распространения ислама в Чечено-Ингушетии / Из истории ислама в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1992. С. 5-13; Умаров С. О времени и исторических условиях утверждения ислама в Чечено-Ингушетии / Там же. С. 13-22.
18 Лурье С. Российская империя как этнокультурный феномен // Цивилизации и культуры. Вып. I. М., 1994. С. 126 и ел.
19 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. С. 44.
20 См.: Идель. 1989. № 2. С. 49; 1990. № 3. С. 38.
21 Berkes N. The Development of Secularism in Turkey. Montreal, 1964. P. 376.
22 Кургинян С., Мамиконьян М., Подкопаева М. Циклы чеченского обострения // Россия XXI. 1996. № 3-4. С. 17, 22.
23 Данные из работы: Ермаков И., Микульский Д. Ислам в России и в Средней Азии. М., 1993. С. 178.
24 Кургинян С. и др. Указ. соч. С. 22. Ср.: Шерматова С. "Новый Тамерлан": два лика президента Ислама Каримова // Pro et Contra. 1997. № 1. C. 108.
25 Грюнебаум фон Г. Указ. соч. С. 64, 92, 96, 102, 109, 135, 140, 159; Cahen C. Pre-Ottoman Turks. N.Y. 1968. P. 5-13, 19-50.
26 Трубецкой Н. О туранском элементе в русской литературе / Трубецкой Н. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 141.
27 Berkes N. Ор. cit. P. 322, 376, 426 а.о.


В ПОСКАХ НОВЫХ ТЕОРИЙ
И ТИПОЛОГИЙ.
АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИЙ И ПОНЯТИЙ

А.Д. Воскресенский

МНОГОФАКТОРНОЕ РАВНОВЕСИЕ
В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

События, последовавшие после распада Советского Союза, показали, что новое государство Россия, правопреемница СССР, трудно адаптируется в системе международных отношений. Либеральные подходы, концепции и теории, которые последовали на смену концепциям "баланса сил" в биполярном мире, плохо "работали" после его распада и давали слабый практический внешнеполитический результат. Внешняя политика "козыревского" периода была тому лучшим примером. Либеральные подходы и теории "работали" прежде всего, что совершенно естественно, на государство-доминант современной системы международных отношений и на государства, обладающие прочными экономическими позициями и вписанные в экономические, политические и военные блоки. Практическое применение либеральных концепций позволяло им не только консолидироваться, но и осуществлять свою политическую и экономическую экспансию. Кроме того, оказалось, что теории "баланса сил", "силового равновесия", "баланса мощи", единственные позволявшие строить практическую внешнюю политику для всех типов государств вне зависимости от типов их социальных систем или идеологий, не только не отброшены либералами-практиками, но и прекрасно дополняют либеральные подходы в тех областях, где эти подходы не действуют, либо не приносят эффективного результата.
Более того, последнее время, и особенно после "косовского кризиса", все больше создается впечатление, что именно практическое применение теорий "силового равновесия" выходит на первый план, а либеральные подходы применяются только тогда, когда "силовое равновесие" закрепило нужную структуру и нужную расстановку сил в системе международных отношений, то есть, что эти теории применяются в разных плоскостях и, возможно, непосредственно не соотносятся друг с другом.
Однако ясно, что теории "силового равновесия" и "баланса сил" в принципе все же принадлежат прошлому, ибо они плохо учитывают сегодняшние реалии демократизировавшейся системы международных отношений, в которой государства, даже самые малые, предпочитают строить свою безопасность на основе сотрудничества, а не новых военных блоков, где повышение уровня экономического развития государства выгодно всем и не становится новым фактором угрозы, где государства, ранее враждовавшие, становятся стратегическими партнерами ради достижения высшей цели - мирного развития всех.
Если это так, то какова может быть теоретическая база для объяснения, того что происходит в мире и того, что будет происходить в следующем веке, которая бы учитывала новые тенденции международных отношений последних лет (глобализацию, демократизацию, деидеологизированность и т.д.), но и позволяла бы государствам разного типа1 практически строить свои внешние политики на благо всеобщего развития, защищая при этом и свои национальные, и государственные интересы вне зависимости от положения государства в системе международных отношений.
Это особенно актуально для России, которой чрезвычайно трудно найти адекватное место в системе международных отношений и которая сегодня имеет "определяющие" отношения с ЕС, равноправные отношения с США, но которая в реальности не является равноправным партнером ни для США, ни для ЕС, и которая одновременно строит конструктивное партнерство, направленное на стратегическое взаимодействие с Китаем, поворачивается "лицом к Азии" и предлагает стратегическое взаимодействие в рамках "нового геостратегического треугольника" Россия-Китай-Индия, не направленное против Запада, но воспринимаемое на Западе с большой настороженностью2.

* * *