Глава третья

На то, чтобы добраться до Озерного края у него ушло три дня. Все-таки пространство Леса совсем не маленькое, и далеко не везде так удачно складываются обстоятельства, как в начале его пути. По сути, ему просто несказанно повезло, что между столицей си-ар-эль Айтерелой и поместьем Тайянура, находящегося уже на территории ти-ар-эль, всего день нормального конного пути, он же, почти загнав свою лошадь, преодолел это расстояние всего за половину дня.

Озерный край, разумеется, его ничем не порадовал, кроме потрясающего заката, который он удостоился чести наблюдать. На горизонте, на востоке, лежало центральное озеро Края — Алиаш'неоль. Если он не ошибался, название озера переводилась как Великая Чаша.

Спускались сумерки, на небе уже горели три Луны, а солнце медленно, но неуклонно стремилось к закату. Сегодня оно должно было сесть для его глаз в воду Алиаш'неоль, которое заняло собой все пространство запада. Вокруг озера, словно кайма, росли небольшие рыбацкие деревеньки. Впрочем, не только рыбацкие. В некоторых их них можно было взять в наем небольшую яхту и прокатиться по Великой Чаше, в других же с помощью парома перебраться на другой берег, относительно недорого и быстро. Здешний люд жил тем, что давало ему Великое озеро.

Сариэль спешился: представлением предстояло долгое, а его лошадь уже достаточно устала и вымоталась, так что не стоило, мучить их обоих досматривая закат в седле. Ар-эль споро распряг верную лошадку и стреножил ее, а сумки пока оставил валяться на небольшой полянке на краю такого редкого в Озерном крае перелесочка. С каждым мгновением сумерки все сгущались, но пока были довольно редки, зато Луна на небе становились все ярче и ярче. На фоне этого наливающееся кровью солнце выглядело немного обиженным ребенком, который пригласил всех на праздник, а все внимание досталось младшим сестрам разряженным родителями по случаю сверх всякой меры. Этот "румянец" был приятен глазу. Сару в этот момент отчаянно захотелось, чтобы с ним была Тьяна, чтобы показать возлюбленной всю эту красоту. Но нет. На его беду рядом нет ни только невесты, но и даже карандашей с альбомом тоже нет. Он так торопился, что не подумал взять что-то подобное с собой.

Он смотрел, как сначала солнце несмело обмакнуло самый краешек своего красного диска в темные воды Алиаш'неоль, словно пробуя воду. Потом опустилось еще чуть-чуть, видимо, убеждая себя, что вода достаточно прогрелась за краткий, но солнечный весенний день. Затем, видимо, приноровившись, ухнуло сразу наполовину. Но, больше таких вольностей оно себе не позволяло, чинно миллиметр за миллиметром опускаясь в озерную пучину. И вот наступил момент, когда и красная макушка нырнула в воду. Сариэль устало выдохнул и наконец-то позволил себе сесть на землю, давно покрывшуюся сочной молодой травой.

Мужчина запрокинул голову и посмотрел на небо. Все девять Лун были видны в той или иной степени, некоторые обиталища богов вышли сегодня на небосклон в полной своей красе, другие же лишь чуть-чуть показались. Вот Ученик, следующий властитель неба, сегодня явил миру лишь маленький осколок своего прекрасного лица — тайр Оракула не подоспел еще и к середине своей, зато Луна его ярче всех светила с неба. Наконец-то на темный бархат небес высыпали бесчисленные звезды, и Сар поднялся, отправился разбивать лагерь на эту ночь, да обихаживать свою лошадь.

Закончил он все вечерние дела довольно быстро, не забыл и обережный круг зачарованным ножом прочертить. Не забыл. Вспомнилась Омэрис, ее голос и серо-голубые глаза, тонкий стан. "Не твой путь!". Как не вспомниться тем словам сейчас? Омэрис, эта странная и удивительная женщина. Бард. Ветер. Она дала ему новый толчок для развития, для жизни. Выпихнула, можно сказать, из гнезда, чтобы от смог полететь. Он сделал то, что должен был сделать, лишь благодаря ей. А судьба, судьба подарила ему любовь. Сар запрокинул голову к небу, хотелось выть на Луны, выспрашивать у них, где же Тьянэль, где его возлюбленная? Вот только ни звезды, ни Луны ответ ему не дадут. Как, впрочем, и все тайные и явные шпионы двух государств, принадлежащих ар-эль. У него порой возникало чувство, что Тьяна просто растворилась в воздухе, провалилась под землю, как говорят в сказках. Но он гнал от себя эти мысли, потому что тогда их связь была бы в порядке, а не так как сейчас… Там где должна быть Тьяна — стена, которую не разбить и не отодвинуть. Глухая стена, за которую ни ему, ни Тайянуру не пробиться.

Сидеть и дальше, вглядываясь в ночь, было попросту глупо, и он расправил припасенное одеяло и лег спать. Сон неохотно укутал его своим плащом, оставив сознанию щелочки-лазейки на всякий случай — мало ли что может случиться, мало ли кто.

Он проснулся резко, как от толчка. Звук нарушенного обережного круга больно ударил по настроившимся на лесной гомон перепонкам — слишком чужд он был звукам природы. Сариэль резко поднялся, напряженно вглядываясь в темноту. Вскоре глаза привыкли к малому количеству света, и ар-эль увидел, кто нарушил его покой. Их было пятеро. Пять поджарых, сильных и здоровых волков, которые ходили кругами, не имея возможности преодолеть барьер. Стая хищников. Сильных хищников. Он бы сумел с ними договориться, сумел что-то изменить, если бы не одно решительное "но"… Глаза зверей светились неярким красным цветом.

Сариэль не разбирался в магии, не имея силы, но кое-что знал и он. Например, ему было очевидно, что это не простые волки — это ищейки, посланные кем-то по его следу. Ищейки. Они никогда не убивают своих жертв, не для этого отлавливают и заколдовывают волков маги. Нет, ищейки лишь приводят мага в нужному ему человеку или нелюдю. Вот и вся их задача. Потом, в зависимости от воли мага, волки обретают свободу или остаются вечными прислужниками владельца силой.

— Простите, ребята, — сказал он волкам, — но будем считать, что вы меня не нашли.

Лук обнаружился довольно быстро, как и колчан со стрелами. Были среди них и заговоренные особым образом для снятия заклятий — это когда-то Тьянэль развлекалась, чертя на его оружие обережные и не только обережные знаки. Пять четких выстрелов — пять жерт. Волки получили свободу в посмертии, уж это его стрелы им обеспечили. А остальное… Сару было жаль животных, но сидеть и дожидаться, когда за ним придет их хозяин, ар-эль не собирался. Как и просто сдаваться на его милость, ведь не факт, что именно этот незнакомый маг похитил его женщину. А раз так… То играть в "кошки-мышки" можно ведь и вместе, и тогда игра становится гораздо интереснее, когда каждая кошка является еще и мышкой.

Он быстро свернул лагерь, оседлал коня и отправился дальше. Эта ночь была потеряна для отдыха, зато она дала ему достаточно пищи для размышлений и построений планов, и за это ей Сариэль был без меры благодарен.

Они вышли из "Пекла" задолго до рассвета. У каждой за спиной был небольшой рюкзак с запасами провизии, воды, веревок и, конечно, амулетов. Шли молча, старательно глядя себе под ноги, чтобы ненароком не попасть в какую-нибудь трещину в земле или не потешить местных духов своей неуклюжестью, нечаянно наступив на мелкий камушек, от которого нога тут же "поедет" и придется неловко всплескивать руками, удерживая равновесие. Сумерки медленно отступали под напором вставшего солнца, лениво, словно нехотя, тускнели на небосклоне Луны.

Воздух был свеж и пах пылью, отчего Дэра время от времени смачно чихала. Нос чесался, и кайорана украдкой его почесывала под насмешливыми взглядами Трисы — у нее подобных проблем не было. Дэра немного завидовала в этом отношении своей спутнице, самую капельку. Ее обостренное чутье сейчас играло не самую важную роль, но это сейчас. Дэра не сомневалась в том, что способности второй ипостаси ей обязательно пригодятся в жизни и еще не раз. А сейчас большая саблезубая тигрица спала где-то на окраине ее души, закинув роскошный хвост в один их потаенных уголков сознания, чтобы кайорана не смела о ней заюывать.

— Если повезет, к обеду будем на месте.

— Хорошо, — ответила она Трисе. Говорить не хотелось. Ветер налетающий с Огненного мыса был невыносимо сухим и довольно горячим, так что во рту мгновенно пересыхало, стоило только его открыть.

Дэра думала об оставшихся дома и Явальде. Беспокойство за их судьбы держало душу девушки в крепких тисках, но сковать ее решимость разобраться во всем происходящем ему было не дано. Дэра шла к цели, и, сейчас в этот самый момент, остановить ее мог бы разве что бог. Кайорана решительно размеренно шагала. Сегодня после полудня, они уже будут знать, что происходит. А знания, как ни крути, всегда были силой. Знание должно помочь справиться с обрушившейся на Эйтар бедой.

Тррисса, идущая первой, вдруг пошатнулась, и если бы Дэра ее не подхватила, обязательно бы растянулась на земле. Кайорана осторожно опустила спутницу, так чтобы Огневица упиралась спиной о колени Дэры. Выглядела дир Шайс не важно. Темная кожа вдруг стала почти белоснежной, бескровные губы девушки были плотно сжаты, а глаза прикрыты. Дэрисса прекрасно понимала, что это очередная попытка "паука" выкачать из Эйтара как можно больше сил. Настолько больше, что Изумрудные Клены, не справляясь, начали тянуть силу из своих посестриц-подопечных, из кайоран. Это было очевидно, не понимала Дэра только одного, почему ее все это не трогает?

— Эй, — позвала она напарницу. Та немного приоткрыла глаза. Ага, контакт есть, значит, сейчас будем откачивать, когда приступ закончится.

Хвала Кариане, все закончилось буквально через несколько мгновений. Бледность медленно начла стекать с лица огненной кайораны, губы перестали напоминать напряженную тонкую полоску. Дэра улыбнулась, видя изменения.

— Ну, что подруга. Сейчас полечимся, — рассмеялась кайорана, призывая силу огненной стихии. Она давно уже научилась управлять своенравными силами и не боялась попасть впросак, как когда-то после встречи с Явальдам и крайником.

Дэра положила ладонь на бледный лоб напарницы, задевая кроваво-красные волосы челки, слипшейся от пота и приставшей к коже. Девушка зажмурилась и представила, как сила течет по ее ладони, проникает через кожу на свет божий и тут же впитывается в тело огневицы. Дэра довольно долго делилась с напарницей силой, так что у самой в резерве осталось гораздо меньше половины.

— Хватит! — прервала ее Тррисса. — Хватит, я сказала, иначе сама свалишься. Дэра!

Она открыла глаза. Да, действительно хватит, в этом огневица безусловно права. Дэрисса убрала ладонь со лба напарницы и откинулась назад, опираясь на руки. Сидеть на голой земле было, разумеется, неудобно. Да и ноги ей они совместными усилиями отсидели-отлежали как следует, так что подниматься на них она будет долго и нудно. Стоило только представить, сколько иголочек появится под кожей, когда она встанет на ноги, то настроение тут же падало еще ниже.

— Ты как?

— Спасибо, гораздо лучше благодаря тебе, — слабо улыбнулась ей огневица. Вид у нее был как у намокшей кошки, жалкий и воинственный. Красные тонкие косички местами расплелись и пушились.

— Слушай, а что у тебя с косами? — не смогла побороть своего любопытства Дэра.

— А… там амулеты часть удара на себя приняли, вот и все.

— Вот и все, — повторила Дэра. Она наконец-то осознала какой силы был удар. Вот и все. Действительно, этот заход "паука" мог стать всем для малышки Таэнили, для Альсы или Асиры, да хоть для кого! Про Явальда она старалась не думать. Как он пережил все это и пережил ли?!

— Пойдем! — поднимаясь, заявила Триса. Видно, она думала о чем-то похожем. У нее ведь тоже есть те, ради которых стоит идти и бороться, ради кого жертвовать собой!

Встать на ноги было, как она и предполагала, совсем не просто. Кровь с удвоенной силой начала движение по ногам, одаривая их обладательницу весьма специфичным и малоприятным букетом ощущений. Дэра морщилась, растирала руками затекшие конечности, сквозь зубы поминая Кайна. Минут через пять обе кайораны полностью пришли в себя и, переглянувшись, отправились дальше.

Казалось, с каждой минутой подъем становился все круче, а воздух все жарче и суше. Дэра поймала себя на том, что все чаще прикладывается к фляжке с водой, пытаясь побороть сухость во рту. Хорошо, что Дэра о себе позаботилась и, как следует, закляла флягу, иначе вода в ней давно бы нагрелась, да и кончилась бы тоже. Все-таки прикладывалась к ней кайорана знатно. На зубах скрипели пыль и песок, которые постоянно хотелось сплюнуть. Но Дэра редко позволяла себе подобную роскошь, понимая, что пить от этого захочется еще сильнее.

В небе палило полуденное солнце, заставляя пот струйками стекать со лба, оставлять противные липкие дорожки на спине, под рубашкой и корсетом. Мечи, перевешенные в поясные ножны, с непривычки мешали идти. Солнце поднималось все выше, а настроение у нее опускалось все ниже. Почти идиллия, что и говорить.

— Долго еще? — все-таки спросила она.

— Думаю, за полчаса дойдем, — неуверенно ответила ей огневица.

— Хорошо бы.

Но спокойно дойти до места им было не суждено. Вскоре дорогу кайоранам преградили две огромные, с хорошего боевого коня, саламандры. Рисуя перед путницами весьма жаркие перспективы.

— И ты на это охотилась? — восхищенно спросила Дэра напарницу.

— Н-нет, — выдавила она в ответ. — И на почетный эскорт они тоже не похожи.

— Угу, — кивнула Дэра. — Ты как с ними боролась.

— Надо отсечь их от подпитки источника, а потом уже и водным заклинанием каким угостить можно. Ну, я так думаю.

— То есть, ты не уверена? — скосив глаза на напарницу, спросила Дэра. Яда в ее голосе хватила бы не на одно Великое озеро.

— В первом да, а вот с водой — это так, импровизация.

— Отлично. Ты как?

— К чему вопрос? — переспросила ее огневица, саламандры были еще далеко и подходить к девушкам сами, явно не собирались.

— Как с резервом?

— Треть, — откликнулась Триса. Это было плохо. Вряд ли огневица сумеет создать мощное заклинание на основе водной стихии с такими крохами силы.

— Значит, стоишь тут и не вмешиваешься, договорились?

— Нет, конечно! — возмутилась ее напарница.

— Если будет совсем хреново, — сбрасывая рюкзак на землю, продолжила Дэра, — вмешаешься. А пока не мешай. Идет?

— Хорошо, — обиженно сквозь зубы процедила в ответ Триса.

Мечи сами скользнули в руки. Приятная тяжесть металла внушала спокойствие и уверенность. Кайорана улыбнулась и потянула носом воздух. Пахло раскаленной породой. Что ж, это будет интересно. Дэра коротко моргнула, переходя на магическое зрение, и улыбнулась, словно довольный хищник. Слабое место своей добычи она уже видела, осталось решить, как до него добраться. Но это такие мелочи, когда в крови кипит адреналин и жажда крови, когда в душе уже проснулась тигрица.

Дэра не спешила приближаться к милым зверушкам, напротив, она остановилась и с интересом на них уставилась, поигрывая мечами. Если эти твари разумны, то они, скорее всего, первыми бросятся в бой, поведясь на такую открытую провокацию, если же неразумны… Кайорана хмыкнула, верным оказался второй вариант. Итак, ей предстояло разрушить круглый источник связи саламандр со стихией, который находился где-то в центре туши. Достать мечем? Нет, не хватит его длины.

Значит, пойдем другим путем. Дэра зашептала заклятье левитации, но активировать его не стала, потом закляла мечи силой водной стихии и предвкушающее улыбнулась. Кайорана задумала безумную аферу, надеясь на небесную поддержку богини удачи.

Толчок. Бег. Быстрый. Ветер бьет отчаянную девицу по лицу, свистят, рассекая воздух, мечи в руках. Шаг. Еще. Еще. И вот до цели не больше пятерки шагов. Дэра активирует заклятие левитации, пробегает еще три шага и с силой отталкиваясь от земли, взмывает над саламандрами. Теперь главное не терять время, пока ящерицы не догадаются посмотреть вверх. Мечи не лучшее оружие для метания, но иногда и они для этого пригодны. Дэра не промахнулась. Зачарованные мечи прошли сквозь огненные тела ящериц, врезавшись в шар-основу и разрушив ее.

Дэра не теряя времени пролеветировала за спины саламандр. Огненные ящерицы были вполне живы и очень на нее злы. Кайорана посмотрела на них и, понимая, что времени нет, на мгновение ввергла свое тело на волю водной стихии, на мгновение став самой стихией, став ее частью и сутью. Через мгновение на саламандр обрушился водный шквал, приправленный штормовым ветром, который просто раздирал огненные тела ящериц.

Такой перерасход сил, конечно же, сказался на ее состоянии, и Дэра, оказавшись в относительной безопасности, тут же потеряла сознание.

В себя она пришла от того, что кто-то довольно сильно бил ее по щекам, стараясь привести в чувство.

— Хватит уже, — простонала Дэра, не открывая глаз.

— Ну, ты, подруга, выдала! — восхищенно и озабоченно проговорила Тррисса дир Шайс, склонившись над ней.

— Дорога хоть свободна? — так и не открывая глаз, спросила она.

— Да, кажется.

— Вот и хорошо, — Дэра решила все же открыть глаза. Приподняться и занять сидячее положение ей помогла огненная кайорана. — Отсюда недалеко, да?

— Угу.

— Тогда помоги мне подняться, и идем.

— Ты уверена? — спросила ее огневица. Сознаться? Сказать, что мотает от усталости, до слез жаль безвозвратно утерянных мечей. Нет.

— Да. Идем, у нас есть цель.

— Как скажешь, — кивнула ей огневица и помогла ей взвались на плечи показавшийся неподъемный рюкзак.

— Идем! — Дэра промолчала о том, что на сердце у нее совсем тяжело. Что беспокойство заставляет обшаривать взглядом пустынные окрестности. — Нам надо пообщаться с местным духом и доложить Совету.

— Да знаю я, — пробурчала недовольно Триса.

— Не волнуйся, это я себе напоминаю, — слабо улыбнулась она.

— Тогда делай это про себя, хорошо?

— Конечно, — кивнула Дэрисса и прибавила шага, невольно спеша на необъявленную встречу.

— У нас проблемы, да? — улыбнулся он своей богине, вытягиваясь в полный рост на сочной зеленой траве. Здесь было благостно и спокойно, потому что это был его сон. Сейчас, когда приступ уже миновал, Явальд готов был совершить несметное число подвигов во имя возлюбленной, для начала хотя бы во сне.

— Угу, — кивнула она в ответ, отчего разноцветные волосы заструились по плечам и спине, выискивая новое статичное положение. Ему нравилась эта игра красок в шевелюре Дэмианы, нравилось, что по его просьбе к нему она является всегда с распущенными волосами.

Он похлопал по высокой траве рядом с собой и приглашающе улыбнулся женщине.

— Присаживайтесь, о несравненная повелительница моего сердца, да рассказывайте все по порядку, — к концу фразы улыбка исчезла с лица парня да и голос тоже стал серьезным до нельзя.

— Расскажу — никуда уж не денусь, — она присела рядом, и Явальд тут же "выкрал" несколько ярких прядей ее волос и начал перебирать их пальцами, — в какой-то мере виновата во всем происходящем я, — созналась богиня любви.

— Это каким это образом? — выгнул он темную бровь.

— А очень просто, — рассмеялась в ответ первая кайорана, — спасла одного оболтуса, хотя право на это не имела.

— То есть, как право не имела? — возмутился Явальд.

— А так, — грустно отозвалась женщина, — и боги, увы, не всемогущи. Для нас существует огромный ряд ограничений для использования своей силы. И самое главное, почти полный запрет на прямое вмешательство в жизнь Кариана. Через кого-то, артефакты, пророчества, жрецов — сколько угодно. А вот напрямик ни-ни.

— Понятно, — он поймал тонкие пальчики ее правой руки, поцеловал их и нашел взглядом взгляд Дэмианы, — спасибо тебе!

— Ох, ты еще подругу свою поблагодарить не забудь, если бы не она… Вряд ли бы я решилась на что-то подобное. Спасибо, Дэмианаре, я бы жалела потом, если бы ты погиб. Хотя ситуация в целом на этот момент была бы куда лучше в целом. Но я не жалею.

— А я и подавно, — он вновь улыбнулся. Во сне у него ничего не болело — это было такой редкостью за последние дни, что он был просто неприлично счастлив сейчас. — А почему ты зовешь Дэру таким заковыристым именем?

— Ой, не подумала. Просто истинным. "Вознаграждающая за боль" — ей подходит.

— Как и тебе, безусловно.

— Как и мне, — согласно кивнула в ответ богиня. — Ты когда-нибудь думал стать богом?

— Нет, конечно, — рассмеялся он в ответ. — Зачем мне все это? Да и жизнь, знаешь, я люблю тебя, боготворю, — усмешка, — но я слишком молод даже по меркам Кариана.

— А люди? — тут же напомнила ему богиня.

— А по их — уже просто неприлично зажился на этом свете. Божественность — это же обязанности. Знаешь, я пока не готов к подобному.

— Я и не предлагаю, — она улеглась рядом. — Вот разберемся со всем этим, тогда обо всем и подумаем. Вместе. Хотя, знаешь, есть у меня одна идея, но вряд ли она тебе понравится. А пока, давай наслаждаться моментом.

— Договорились, — улыбнулся он и осторожно нашел губами губы возлюбленной. Это же его сон!

Предрассветные сумерки, словно в решающем броске, отчаянно сгущались около небольших перелесков. Сар безразлично смотрел на эту мучительную попытку ночи задержаться на Анитане. Путь, который он выбрал наугад, привел его к небольшой деревушке, расположенной, как и полагается, у озерца, которое в такт сердцебиению мира выдыхало в разгорающееся утро сгустки тумана. Он окутывал деревеньку мягким влажным покрывалом, растворяя в себе идущие на смерть сумерки, убаюкивал, одурманивал их. Туман легко побеждал, потому что он был порождением утра. Он был в своем праве. Сар глянул на шильду на столбе у въезда в деревню, но вчитываться в неверном сером мареве тумана не стал. Ему было без разницы, на каком постоялом дворе спать и к которой травнице заходить.

Невдалеке виднелась уже вовсю курящаяся труба, не иначе как трактира. Сариэль улыбнулся и направил коня в нужную сторону. Светало быстро, и весенний воздух наполнялся пряными ароматами свежей зелени и распускающихся цветов да звуками. Пели птицы, приветствуя зарю на разные голоса. Тихо, неслышно и незаметно, под музыку бытия распускались цветы, выпрямлялись, сбрасывая капельки росы на землю, травы. Мир пел о благоденствии, и Сар, как истинный ар-эль, прекрасно слышал эту музыку жизни.

Он остановился у коновязи, раздумывая, оставить коня тут или все же отвести его в конюшню при трактире. Размышления его прервал, вынырнувший из тумана, всклокоченный рыжеволосый паренек.

— Вы надолго в Туманы, путник? — спросил мальчишка Сара. "Туманы", какое подходящее название у деревеньки!

— Не знаю еще, — улыбнулся он, спешиваясь, — но вот о коне моем позаботься, будь добр. Накорми да почисти.

Парнишка с одинаковым проворством, выдающим не малый опыт, поймал сначала узду, а затем и красную луну.

— Все будет сделано! — расцвел парнишка, получив большую, чем ожидал, монету.

Ар-эль еще долго стоял неподалеку от крыльца, встречая рассвет. Сегодня ему хотелось спокойствия и понимания. Может и зря, но хотелось отчаянно. Потому что он устал от груза на душе, устал искать ее, звать, не получая отклика. Как же он скучал по Тьянэль! Как до безумия хотел вновь обнять ее, поцеловать в макушку, чтобы она прижалась, чтобы их сердца вновь бились в одном ритме. И так легко было обрести все это — стоит лишь свернуть с пути, отделяющего явь от вымысла, проститься с ясностью рассудка. И вновь обладать ею. Так просто, и так мучительно невозможно. Потому что, он знал, его возлюбленная жива, несмотря на ту стену, что возникла между их душами. А раз жива — он обязательно ее найдет!

Скрипнула дверь, и на крыльце появился пузатый мужичек. Он сладко потянулся, почесал рыжую бороду и огляделся. И, разумеется, тут же наткнулся взглядом на философствующего под яблоней Сара.

— Легких дорог тебе, путешественник, — поприветствовал его, судя по всему, трактирщик, — надолго ли ты к нам?

— Щедрых постояльцев, — бросил он в ответ, — насколько задержусь — еще не решил, а вот от завтрака бы не отказался.

— Проходи, гость дорогой, — улыбнулся мужик и отступил в сторону, давая Сариэлю возможность пройти внутрь трактира.

Он быстро позавтракал восхитительными блинчиками с разными начинками, запил все это настоящим холодным квасом и немного примирился с судьбой. Расплатившись с трактирщиком за завтрак и, сняв номер, а заодно узнав есть ли в селе травница, отправился к последней, раз уж таковая имелась.

Травницы в большинстве своем представлялись ему людскими старушками с дребезжащими голосами. А самым главным было проживания этакой знаменитости на окраине деревни в маленьком домике с покосившимися крыльцом и крышей, под которой живет выводок летучих мышей или, на худой конец, старый филин. Но его весьма детские представления вдребезги разбились столкнувшись с реальностью. Домик травника, ах да, и это тоже было не правильно! Вместо травницы в этой деревушке был травник! И жил он, разумеется, почти в самом центре деревни, так что идти до его дома было всего ничего. Следующим удивлением для Сариэля стало то, что проходя мимо колодца (путь в дом травника лежал возле него) он увидел мирно набирающую воду дриаду. Действовала она так ловко, что сомневаться в частых практиках подобного толка Сариэлю не приходилось.

— Позволишь помочь тебе, дочь Мира? — подойдя, спросил он дриаду. Тугая коса цвета лунного серебра ударила девушку по правому боку, так резко дриада повернулась к ар-элю. Девушка смерила его оценивающим взглядом и выдала вердикт:

— Позволю. Вот к тому дому, — она махнула рукой, — с желтой черепицей.

— В дом травника? — удивился он.

— Ага, — кивнула девушка, — пойдем, а то мелкие уже проснуться вот-вот.

— Кто?

— Дети, конечно, — беззаботно улыбнулась ему дриада. Девушка была красивой по меркам нелюдей, да и людей, впрочем, тоже. Ладная тонкая фигурка, большие серые серьезные глаза и мягкая обворожительная улыбка. Дриада была красива и знала это.

Дети. Так просто сказать это. Он как-то и не думал о том, что дети могут быть в его жизни, в их жизни. Он бы наверное захотел, чтобы у них появились дочери и чтобы похожи они были на мать. Да, обязательно на Тьянэль. Мягкие волнистые темные волосы и огромные глаза, тонкие изящные пальцы той же формы, что и у его возлюбленной ти-ар-эль. А потом можно было бы и сына завести, маленького сорванца. Чтобы он ставил обоих дедов на уши, чтобы топтал бабкины клумбы и дарил сестрам огромные букеты осенних звезд, что только что нарвал в саду. Было бы хорошо…

— Вот и пришли, — остановила его у крыльца дриада.

— А воду?

— В дом, конечно, — улыбнулась ему девушка и рассмеялась: — ты проходи, не стесняйся.

Она открыла дверь и к ней тут же с криком "мамочка" выбежали два мальчугана в одних только рубашонках. Им было по три года где-то, может, чуть больше. Большеглазые темноволосые ребятишки, тут же взялись за "мамину" юбку и отпускать ее, видимо, не собирались. Мальчики?!

— А где папа? — спросила дриада у малышей.

— Во дволе, — тут же получила ответ "мамочка". Сар наблюдал за этой картиной, ничего уже не понимая.

— Тогда пойдемте завтракать, — по-матерински улыбнулась дриада сорванцам, — и ты проходи.

— Сариэль, — представился он.

— Инару, — назвала свое имя в ответ дочь мира, — а этих сорванцов зовут Караш и Лираш. А вообще, идемте завтракать, пока все не остыло!

Оказывается, кухня была прямо за торговой-приемной комнатой в доме тракников, в которую все попадали через парадную дверь. Вообще-то из "витринной", как назвал эту залу для себя Сар, комнаты была одна двери и лестница, притаившаяся в углу. Судя по всему, жилые комнаты были наверху, а здесь всего лишь принимали посетителей.

В небольшой кухне дриада усадила малышей за стол, застеленный белой вышитой скатертью. Пригласила и его к столу, но Сар отказался, сославшись на то, что уже успел поесть. Настаивать Инару не стала, но сесть к столу его все же попросила.

— Мама, а кто этот дядя? — спросил один из мальчиков, когда девушка доставала из большой печи сковородку с оладьями.

— Это наш гость, Караш, он приехал по делам к вашему папе.

— К папе? — удивился малыш, а потом добавил виновато: — а папа ушел на весь день.

— Ничего, я и без папы сумею помочь, — улыбнулась малышу дриада, — кушайте давайте, скоро за вами Мальда придет.

— Не хотим к Мальде! — в голос заревели мальчишки. — Она скучная!

— И ничего она не скучная! — подливая молока детям в кружки, возразила дриада, — просто купаться еще рано — вода в Анекси холодная.

— Ну, мама!

— Кушайте, а то пойдете голодными! — пригрозила сорванцам девушка.

Вскоре, малыши как раз доели, в кухню заглянула большеглазая нескладная девчонка, еще не вошедшая в невестин возраст. Она залилась румянцем во все щеки, стоило ей увидеть Сариэль. Реакция весьма предсказуемая, но ему почему-то стало неловко, словно он нарочно решил смутить девчушку.

— Я их заберу, да, Инару? — промямлила воспитательница, глядя на дриаду.

— Забирай, только не забудь к обеду привести.

— Конечно, Инару, — едва ли не поклонилась дриаде девчонка, — приведу, ты не волнуйся.

После небольших сборов, короткого протестующего рева и пары звонких шлепков по детским попам, в кухоньке воцарилась тишина. Дриада тут же открыла небольшое оконце и отодвинула занавесь, чтобы проследить за тем, как дети выходят со двора.

— Инару, что ты здесь делаешь? — молчавший все это время ар-эль, наконец-то решил задать вопрос.

— Детей воспитываю, — улыбнулась дриада.

— Чужих детей! — поправил ее Сар.

— Для нас, дриад, чужих детей не бывает, ты должен знать.

— Знаю, но как-то все равно не верится, — признался он. — У них ведь есть отец, так зачем ты здесь? Или ты его любишь?

— Нет, вовсе нет. Просто ты знаешь, мир порой отправляет нас на поиски… Это трудно объяснить, а еще труднее понять. Так вот, Кариан отправляет нас на поиски, и мы всегда находим то место, где мы необходимы. Вот. Так и в этом случае.

— Что-то я не понимаю, — качнул он головой и наконец-то вытянул поудобнее ноги, обеденная скамейка была на редкость неудобной.

— А и не понимай, — рассмеялась дриада, — я тебе просто расскажу историю. Хочешь?

— Да, — кивнул Сариэль, разглядывая девушку. На вид ей было лет семнадцать-восемнадцать, а на самом деле могло быть и больше сотни. Дриады практически не стареют, поэтому не так-то просто определить их возраст на глаз. Вот и сейчас, когда рядом были дети, он видел взрослую женщину, сейчас же перед ним была непоседливая девчонка, не многим старше уведшей детей на прогулку Мальды.

— Это было два года назад, такой же весной. Меня тогда позвал мир, и я следуя его зову путешествовала, танцевала в разных местах. Знаешь, травы — это, конечно, здорово и помогают людям и нелюдям, но по сравнению с танцем это скучно порой. Так вот, я совсем не собиралась становиться травницей где-нибудь, хотя и получила такое образование. Мне хотелось танцевать и ни о чем не думать. Кариан считал по-другому. Мир звал, и я шла на его зов, так и оказалась здесь, в Туманах. Помню, я тогда несколько вечеров подряд танцевала в трактире — мне было весело и уютно здесь. А потом мне рассказали историю Старла и Ридоники. Старл — отец этих сорванцов, а еще он травник как и я, обученный и все такое, — накручивая светлую выбившуюся из прически прядь на палец продолжала рассказ Инару.

— Ну, рассказали, и?

— Детей тогда взяла к себе мать Мальды, а Старл… Он делал все по дому, собирал травы, сушил их, короче, был обычным травником, если не считать одного. Он постоянно искал Ридонику, искал повсюду и не находил. Потому что она умерла, как только начали таять снега. А Старл, он не может это принять, не может справиться с чувствами.

— Словом, парень просто сошел с ума, — подытожил Сар.

— Нет, вовсе нет, — прижав пальцы к светлой блузке на груди, горячо заявила дриада. — Ты не понимаешь, Старл не сумасшедший! Просто ему нужно понять и принять. Вот, я лучше объяснить не могу. Говорят, такое может излечить кайорана, я в это верю. Но сам понимаешь, — глаза у дриады были грустными-грустными, отчего темно-синий цвет их казался почти черным, — я не могу отвезти его в Эйтар, а сюда кайораны как-то не заглядывают, — пожала плечами дриада.

— Это понятно. То есть ты будешь рядом с этим парнем до тех пор, пока он не придет в себя.

— Именно. Я буду здесь, пока малышам нужна мать, пока Старл не сможет сам о них позаботиться.

— И тебе все равно, ты не думаешь о себе?

— А зачем? — хлопнула ресницами дриада. — Мне здесь не плохо, наверное. Вот. А еще, знаешь, тебе скажу, ты не сочтешь меня сумасшедшей, я знаю, вижу. Раньше, когда драконы еще жили на Анитане, они тоже могли помочь в такой ситуации. Вот только, драконов уже не одну тысячу лет здесь нет.

— Найти кайорану будет проще — это точно, — рассмеялся он. — Если смогу — помогу, но ничего не обещаю.

— И на этом спасибо, — склонила голову Инару. — А теперь рассказывай, зачем пришел. Я же обещала помочь.

И Сариэль рассказал. Не все, конечно, но многое. Странно, но на душе стало как-то легче. Он говорил, а дриада ловко порхала рядом с ним, что-то приговаривая, при этом он был уверен, Инару слышит каждое его слово. Понимающе или ободряюще молчит, не важно. Просто сейчас она была для него, как маяк для корабля в безлунную и беззвездную ночь. Дриада помогла ему обрезать волосы, а потом вымыть голову с добавлением каких-то настоек. Продала несколько амулетов и капли в глаза, а еще дала просто тучу мелких и не очень советов. Ему казалось, что за пару часов, он зарядился от этой девушки энергией жизни на несколько столетий вперед, и теперь он точно найдет Тьяну, где бы ее не прятали.

— Ну, мне пора готовить обед этим сорванцам, а тебе можно глянуть на результат, — расцвела в улыбке Инару, протягивая ему зеркало.

— Давай, — принимая потемневшее от времени стекло, ответил он, а потом заглянул в зеркальную поверхность.

Казалось бы, никакой магии, но Сариэль с трудом узнал себя в этом отражении. Короткие темные кудрявые волосы придавали ему вид совершеннолетнего оболтуса из какого-нибудь знатного рода ти-ар-эль, который страдает дурью назло семье и традициям. Взгляд, казалось, тоже изменился, хотя всего лишь радужка стала более темной, почти черной, как сам зрачок.

— Благодарю, — искренне сказал он, кланяясь дриаде. — Я не ждал такого результата.

— Это и хорошо, раз не ждал ты, значит, и другие не жду, — улыбнулась она.

— Еще раз спасибо, — сказал он и оставил плату, куда большую, чем ту, о которой обмолвилась Инару. Денег с собой у него было предостаточно, а вот этой смелой девушке они точно не повередят.

В трактире его тоже не узнали. Забавно. Пришлось доказывать, что он — это он, в свидетели призвали раздраженную Инару, которая мигом навела порядок во всем и умчалась к сыновьям. Сар тоже задерживаться в Туманах не стал, быстро пообедал, расплатился за все и, забрав коня из конюшни, отправился дальше. По совету дриады, он, как мог, старательно прислушивался к голосу мира, а не искал дороги сам. Если повезет, то ему, как и Инаре, путь укажет сам Кариан.

Подъем по крутому склону занял у них чуть более получаса. Земля под ногами, хотя какая это земля, камень сплошной изрисованный, изъеденный глубокими и малыми трещинами, как письменами. Здесь гулял сильный порывистый ветер, заставляя силу в ее крови подпевать ему, это было бы замечательно и волшебно, если бы не обостряло понимания боли. Дэра, как ни закрывалась, а так и не смогла полностью отрешиться от чувств, бурлящих в душе напарницы. Боль, страх, предвкушение чего-то неизвестного и еще остатки адреналина гуляли в ее крови. Словом, тот еще коктейль, а Дэре так хотелось немного побыть наедине с собой. Но не получалось, в который уже раз.

Думать о потерянных навсегда мечах было больно. Поэтому Дэра думала о том, как же сейчас дела обстоят в поместье. Она волновалась за Альсу и малышку Таэнили, и самую малость за Явальда, оставленного на попечении Совета. Но, раз приступов у Трисы нет, значит, можно надеяться, что и с другими кайоранами все в порядке. К тому же Дэру занимал вопрос, а как ощущают эти удары дочери понимания, находящиеся в этот момент за пределами Эйтара. Так ли сильно бьет по ним эта неизвестная мощь или же стоит хотя бы на время вывезти Таэнили за пределы Кленового Леса?

— Дэра, не спи! — окликнула ее огневица.

— И не думала даже! — возмутилась она в ответ.

— Тогда смотри внимательно, мы пришли к месту.

И правда, они вышли на самый верх этой небольшой горы. Ветер здесь был еще яростнее, но дыхание Огненной стихии было настолько сильно, что она как наяву слышала завывание пламени в огромном пожаре, треск сгорающих деревьев и тихий пшик, с которым исчезает в огне береста, бумага и солома. Это было завораживающе и страшно, а еще и понимающей быть не надо, чтобы узнать — стихия гневается, дух рассержен.

— Красиво, — подвела она итог тому, что увидела. — И как мы собираемся спускаться?

— О, ты об этой ямке? — улыбнулась ей огневица, немного пьяная и шальная от обилия силы стихии-покровительницы. Ямкой Триса назвала глубокий, такой, что дна не видно, провал в земле.

— О ней, о ней, — подтвердила Дэра и задала острый для нее вопрос, — а это чудо давно извергалось?

— Говорят, еще при драконах.

— Да-авненько, — оценила Дэра и отошла от края, ее терзали смутные предчувствия на тему того, что заснувший вулкан может вот-вот проснуться.

— Не боись! Он еще долго спать будет, внутренний огонь Кариана не так уж силен еще.

— Утешила, — фыркнула тихонько Дэра в ответ на высказывание напарницы.

— Давай уже спускаться, я тропу как раз нашла!

— Трис, — позвала она мягко, — ты ничего не забыла?

— Не знаю, — честно ответила ей кайорана.

— Тогда я напомню. Мы зачем веревки сюда тащили?

— А! Точно, обвязаться, ну и крюк надо вбить, — активность Трисы ее нестолько раздражала, но причину такого поведения Дэра понимала и гневаться не имела никакого права.

На землю тут же были сброшены рюкзаки. Началась обыденная походная возня: Триса никак не могла найти куда-то подевавшийся в недрах ее сумы второй страховочный крюк, а Дэра просто наблюдала за этой картиной, одновременно делая для них легкий перекус из тех продуктов, которые они захватили еще в "Пекле". Вскоре все было найдено, и кайораны, перекусив, начали готовиться к спуску. Дэра три раза проверила и веревку, и вбитые в землю крюки, но сердце почему-то упорно екало, говорило о скорой беде.

— Да не волнуйся ты так! — видя ее метания, заявила Триса. Она сейчас была похожа на ленивую, разомлевшую на солнце кошку, которая перед тем как залечь в удобном месте, добралась до хозяйской сметаны.

— Угу, не волнуйся. Если упадем, нам никакие силы не помогут.

— А ты не думай о падении, мы и не упадем, — подмигнула ей огневица и, быстро обвязавшись страховкой, зашагала по "тропе".

Дэре не осталось ничего, как последовать примеру напарницы. Страховку она не просто завязала, а еще и закляла на всякий случай. Веревки, насколько кайорана помнила, тоже были не просты, а закляты от огня как следует. Ну, есть шанс, что все обойдется. Вот только объяснил бы кто это ее сердцу, упорно твердящему о надвигающейся беде.

Тропа ей не нравилась категорически: слишком крутая, слишком узкая, слишком скользкая и еще тысячу всяческих слишком. Не прошло и четверти часа, как стало стремительно темнеть, так быстро они опускались. Дэра наколдовала себе ночное видение, и жизнь сразу показалась ей не такой уж безрадостной, зато вот серости в нее добавилось и весьма немало. Был у заклятья такой вот изъян, оно позволяло видеть и ночью, зато полностью лишало на это время способности различать цвета. Так что "за все в этой жизни уплачено, и чаще всего вперед", как говорил порой Шаэдиль.

Шли они долго. Все спускались, спускались и спускались. Дэра уже не могла сказать, сколько прошло времени с того момента, как они начали спуск. Здесь вообще, казалось, не существует такого понятия, как время. Только серость, мгла и пустота. Вот так. А еще все больше и больше давило на нервы присутствие стихии, все нарастала ее мощь. И Дэре, признаться, было от этого всего совсем не по себе. Ее внутренний дар огня рвался наружу, рвался завладеть ею полностью, но Дэре пока почти с легкостью удавалось его блокировать. Этому учат каждую кайорану, блокировать свой дар, а уж когда дар не один, а в комплекте — тем более. Потому что для единостихийных — полное принятие стихии, ее образа далеко не всегда грозило смертью, а вот для тех у кого много покровителей… Словом, блокировать силу Дэра умела и активно этим пользовалась, всего лишь чуть-чуть воззвав к силе водной стихии.

Пришли они неожиданно для Дэры. Тропа вдруг оборвалась на небольшом каменном плато. Абсолютно гладком плато, надо заметить. Триса тут же подалась вперед, словно что-то вынюхивая, а Дэра предпочла осторожно осмотреться на местности. Впереди, шагах так в тридцати плато заканчивалось. Там царил первозданный огонь — магма, но царствовал он на приличной глубине отсюда так что Дэра могла лишь чувствовать его жар, свет да слышать движение.

— Пришли, как я понимаю, — вытирая пот со лба, пробормотала она. Но ответа от подруги не последовало.

Тррисса дир Шайс, как зачарованная, кружила по плато. Дэре потребовалось приложить немало усилий, чтобы выйти на тот пласт видимости, на котором сейчас происходила волшба напарницы. А когда она увидела, то едва не села от удивления, потому что Триса танцевала с огненным духом. Танцевала и смеялась в его страшных объятиях, дух уводил ее все дальше и дальше от гармоничного состояния, уводил в стихию. Дэра быстро "вынырнула" на обычное видение. И тут все подтвердилось, волосы Трисы уже полностью стали языками пламени, пальцы уже светились внутренней силой — кайорана начала растворяться в своей стихии-покровительнице.

Дэра бросилась к напарнице, но сумела лишь слегка коснуться ее, а в следующее мгновение отлетела к стене, больно ударившись головой и спиной о выступы в остывшей магмовой породе. Она на потеряла сознание, а когда пришла в себя, было уже слишком поздно. Триса полностью обернулась пламенем. Дэра пробовала звать напарницу, тянуться к ней через нити-связи, что объединяют всех кайоран, но ничего не выходило! Дэра до крови прокусила губу в нескольких местах, но сдаваться она была не намерена. В ее собственной душе уже вовсю гуляли стихии, стремились на волю, но помочь не могли. И тут она услышала властный голос, казалось, он родился прямо у нее в голове.

"Оставь ее! Ты уже не поможешь! Задай нужный вопрос!"

— Как отомстить за тебя? Как спасти Эйтар?! — прокричала она, распадающейся женской фигуре сотканной из самого пламени.

— Иди на Пик Судеб, — протрещало ей пламя в ответ. И Триса полностью ушла в стихию, растворившись в ней, нырнув напоследок в горячую магму, что плескалась много ниже этого плато.

Дэра сидела, прислонившись спиной к камню, и плакала. Слезы струились из глаз, чертили дорожки по скулам и щекам, капали на одежу. Кайоране было все равно, она чувствовала лишь тупую ярость и вину перед Трисой, что не смогла, не удержала. Это было больно. Так больно, что опускались руки, что не хотелось двигаться и жить.

"Месть!"

Вдруг опять возник странный, чужой голос в ее голове. Месть? Да, она обязана отомстить за гибель Трриссы дир Шайс, обязана. А еще нужно сообщить совету, что дух огня, покровитель всего пламени Анитана, захвачен кем-то. И вновь Пик Судеб! Ненавистное ей место. Место, где погибла ее мать!

Боль, злость и отчаяние выплеснулось из нее силой. Силой ветра. Она взлетела из глубинного мрака жерла вулкана и даже не заметила, сколько силы это отняло. На краткий миг в ее душе была лишь боль, а значит, только ветер. И этого хватило!

На поверхности царила ночь. Луны сияли на небосклоне. Дэра закусила губу, взглянув на них, вкус собственной крови немного отрезвил, заставил отойти подальше от края. Девушка стерла с лица слезы пыльным рукавом блузки и поежилась, нехорошим словом помянув то место, где "разжарившись" стянула с себя куртку да и забыла там. Здесь, наверху, было холодно, зато холод быстро отрезвил ее, заставил мыслить. И решение пришло практически сразу. Дэра отвязала свою страховку и, набрав в грудь побольше воздуха, призывно засвистела.

Вэйти явилась как всегда со следующим мощным порывом ветра. Обдала слабым запахом лошади и целым букетом ароматов яркой, морозной и ветряной ночи в горах. Такова была ее суть, такова ее воля. Кайорана уткнулась носом в шею подруге, поплакала еще немного и решилась — легко запрыгнула на спину лошади, прижалась к ней всем телом, обняла за шею, шепнув, куда ей нужно. И доверилась, полностью отдала себя на волю вьюжному духу, верной подруге, надежной опоре.

Они, казалось, летели сквозь ночь, опережая ветер и мысли. Они рвались вперед к цели. Пусть пока маленькой, пока промежуточной, но цели. Дэра сглатывала соленые холодные капли, что катились по ее лицу, сглатывала, и повторяла про себя. "Я отомщу за тебя Тррисса дир Шайс, клянусь!" И от этого становилось легче, это позволяло хотя бы через раз дышать, а не сходить с ума от боли и чувства вины.

В "Пекло" они прибыли перед самым рассветом. Дэра не позволила себе дождаться того мига, когда солнце явит хотя бы краешек своего лика. Она решительно вошла и сразу же отправилась на поиски Терка, он должен был знать. Точнее, это она должна была сообщить ему о гибели Трисы, той кого он любил всю свою жизнь. Это тоже было больно и страшно, говорить такое человеку, мужчине. Но она была обязана это сделать. Самым сложным оказалось разыскать его. Владелец "Пекла" перед рассветом был практически неуловим, что ей он иногда даже казался несуществующим призраком, плодом ее больного сознания. Но Терк все же нашелся… Оказалось, ему ничего не надо говорить. Мужчине хватило одного взгляда на ее покрасневшие опущенные глаза, чтобы все понять.

— Она погибла? — старческим скрипучим голосом спросил ее мужчина.

— Да, — тихо шепнула она в ответ. — Простите, я не…

— Не винись! Она сама знала, на что шла. Я все понимаю…

— Могу ли я просить вас выслать ее вещи и коня в род Шайс с доверенным лицом, чтобы у семьи осталась память?

— Да, конечно, я сделаю так, как вы сказали.

— И еще… я могу сыграть вам?

— Мне? — удивился мужчина, строго глядя ей в глаза. — У вас необычный взгляд, такие удивительные глаза. Играйте!

И она достала, невесть как сохранившуюся, флейту, поднесла к губам и заиграла. Флейта плакала в ее руках, стонала, просила прощения и обещала отомстить. Она звучала всеми чувствами, что боролись в душе кайораны, она трубила заупокойную, наигрывала мягкую молитву о прощении. И боль, что была в душе кайораны и давно уже немолодого мужчины, уходила. Казалось, ее присыпали пеплом, что обычно остается от воспоминаний по прошествии лет. Так было правильно, так было нужно. Им обоим…

— Спасибо вам, — склонил голову Терк.

— Спасибо. Прощайте.

— Прощайте, — сказал ей вслед мужчина.

Что ж, теперь Дэру ждала лишь дорога в Эйтар. Дорога к Дворцу Сил! А потом, потом она обязательно отправиться к Пику Судеб — мстить. И плевать, что скажут об это Хранящие, что скажет Альса. Плевать — она обязана отомстить и она отомстит!

— Что будем делать теперь? — спросила она у Карианы, ища в ней мудрый ответ.

— Ждать, — печально выдохнула Мать Понимающая.

— Но как, Алиаш? — Дэмиана никак не могла понять это, принять.

— А так. Будем ждать! Ничем мы пока им помочь не можем.

— Я поняла, — кивнула богиня любви и исчезла.