"Сестры" - читать интересную книгу автора (Русанова Ольга)

Глава девятая. Витино открытие

Нину словно подменили. Иван Васильевич Вершинин говорил с пионерками, и Нина, притихшая, серьезная, как и все, слушала его. Рядом у витрины она заметила Витю. Нина тихонько подошла к нему; ей хотелось, чтобы он рассказал о выставленных под стеклом подарках: старшие ведь всегда всё знают.

— Витя, а это что? — шопотом спросила Нина, показывая на клык моржа. На нем были искусно вырезаны карта Арктики, папанинцы, пес Веселый.

— А это вот что, — также шопотом сказал Витя. — У тебя вот два зуба-клыка, они маленькие. А у моржа клык во какой!

— Никаких у меня клыков нету! — обиделась Нина, пальцем трогая свои мелкие ровные зубы и вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть огромный клык, лежавший на стеклянной полке.

— Этот клык подарили товарищу Сталину полярники, — продолжал Витя. — А в Заполярье сейчас днем и ночью темень, хоть глаз выколи. Снег так и валит. И метель. Только тебе не понять, не доросла еще.

— Нет, я знаю, — тихо проговорила Нина. — Когда я потерялась, тоже была метель. Кругом все белое — столько снегу намело. И ничего в лесу не видно.

— В лесу? А ты как в лес попала?

Но больше Нина ничего не помнила. Она ведь маленькая потерялась, ей всего три года было. И песчинка у нее была, только она давно выпала.

Витя как-то странно, исподлобья посмотрел на Нину. И вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:

— Бабушка! Так это верно! Бабуся!

Нина даже оглянулась — нет ли здесь где-нибудь Витиной бабуси…

Возвращались домой, когда уже смеркалось. Пионерки молчали — говорить не хотелось, так важно и радостно было то, что они сегодня пережили. И только один Витя никак не мог угомониться. Он хлопал Нину по плечу, подмигивал Жене, а то вдруг, ни с того ни с сего, принимался хохотать.

— Витя, чего ты? — удивилась Женя.

— Я? Я ничего! — Витя закрыл лицо кепкой — такой его разбирал смех.

— С ума сошел! — Женя отвернулась. Странные Витины выходки мешали ей думать, сосредоточиться.

В метро на станции «Маяковская» девочки усадили Маринку в поезд, который шел к станции «Сокол».

— Да вы не беспокойтесь, — говорила она. — Как выйду из метро, так сразу наш дом.

Маринкин поезд тронулся. Ребята замахали ей. Маринка кричала сквозь стекло:

— Женя, Нина, приходите!

Маринка уже условилась с девочками, что они в следующее воскресенье придут к ней в гости.

А вот и другой поезд. Витя уселся рядом с Ниной и стал учить ее выговаривать букву «л». И они всю дорогу, пока ехали в метро, весело твердили:

Завтра все уже будет по-другому, думала Женя, неторопливо идя по занесенному снегом тротуару. Ведь теперь она пионерка. Вожатая обещала завтра же дать ей первое пионерское поручение. Интересно, что ей поручат? Скоро у них вечер, торжественный костер ко дню Сталинской Конституции. Жене очень хотелось вместе с Шурой сооружать костер на сцене. К этому вечеру должен приехать дядя Саша. Он все обещает, обещает… То-то он обрадуется: Женя — пионерка!

Положив руки в карманы, Витя поглядывал на Женю. Он все хотел о чем-то спросить ее, но не решался. И только когда уже показался детский дом и пора было прощаться, Витя наконец набрался храбрости:

— Женя, а ты бы узнала свою сестру Зину?.. Вот мы бы ее встретили… вот сейчас…

Женя с недоумением посмотрела на него:

— Конечно! А почему ты спрашиваешь?

— Да так, вообще… — замялся Витя и стал сбивать рукавицей пушистую снежную шапку с каменной тумбы.

— А может, и не узнала бы, — в раздумье проговорила Женя. — Она, наверное, очень выросла, изменилась… Знаешь, Виктор, — она потянула его за рукав, — вот я уверена, что Зина жива! Она обязательно найдется!

У Вити чуть не вырвалось: «Да ведь она уже нашлась, ведь она с тобой, рядом!» Но он во-время удержался. Сначала надо все как следует узнать… Еще гам, в музее, Витя хотел поговорить с девочками, но кто девчонкам доверит тайну! Они непременно разболтают. Нет, сначала надо посоветоваться с директором и с бабушкой. А то вдруг что-нибудь окажется не так. Зачем раньше времени будоражить Женю! И, слушая ее, он только снова загадочно хмыкнул.

— Виктор, да что с тобой сегодня?

Витя надвинул кепку на самый нос:

— Ничего! — И вдруг, приплясывая, запел:

— Вот сумасшедший! — рассмеялась Женя.

— Нет, — произнес он таинственно, — я не сумасшедший. Ты скоро все узнаешь.

У Жени даже сердце вдруг застучало:

— Что я узнаю? — Она круто, на каблуках, повернулась.

Но Витя все так же загадочно хмыкал и посмеивался.

Женя разволновалась. Да нет ли новостей у бабушки? Не получила ли она письма из Минска? И Женя стала упрашивать, чтобы Витя ей все рассказал, зачем он скрывает!

Но Витя уверял, что он ничего не знает, а если и знает…

Они подошли к калитке.

— До свиданья! — Женя с силой толкнула калитку ногой. — Только товарищи так не поступают!

— Погоди, Женя, — остановил ее Витя. — Можно к вам зайти, чтоб никто не увидел?

— Вот чудак! И что ты все наших девочек боишься? Они потому и смеются над тобой… Нет, Витька, потихоньку нельзя — у нас дежурные. И потом, Тамара Петровна знаешь как рассердится. Заходи просто. Вот сейчас идем.

— Нет, сейчас я не пойду… — замялся Витя.

И Женя ушла.

Витя долго ходил под окнами детского дома. Наверху было темно — девочки, наверное, ужинают в столовой. Витя вспомнил вкусный бабушкин пирог с поджаристыми буквами: «Женя».

Вот бы сейчас кусочек! Он порядком проголодался.

В зале зажегся свет, но скоро потух. Теперь освещенным осталось только одно, самое крайнее окно. Витя отлично его помнил.

Что же делать? Бабушка рассердится, если он вернется поздно, и он больше не может ждать. Ему надо срочно, сейчас, сию минуту увидеть директора.

В отчаянии Витя решился. Крадучись вдоль стены, он пробрался к окошку.

Прислушался.

И согнутым пальцем громко постучал по стеклу.

В ту же секунду свет в окошке погас.

Свет выключила Мария Михайловна — она уже собиралась домой. Вместе с Лидой она вышла на крыльцо.

Витя подбежал к ним:

— Мария Михайловна, извините… у меня важное… — Он покосился на Лиду. — Только секрет…

Мария Михайловна засмеялась, на прощанье кивнула Лиде и снова повернулась к мальчику:

— Что ж, говори, что у тебя за секрет, выкладывай!

Витя, нахлобучив кепку на стриженую голову, рассказал все, что узнал от Нины.

— Понимаете, песчинка даже была. А как они похожи! Разговор одинаковый, все повадки… Помните, даже учительница еще удивлялась?

Мария Михайловна покачала головой и взяла Витю за плечо:

— Да ведь Нина просто подражает Жене. Раньше она все как Лида делала, а сейчас — как Женя. А так они ничуть не похожи. Нет, Женя сама бы ее узнала.

— Мария Михайловна, так ведь много времени прошло! — возразил Витя. — Зина же изменилась.

Мария Михайловна не спеша свернула за угол и остановилась.

— Впрочем, может ты и прав, кто знает, — проговорила она. — Мы на всякий случай Журавлевой написали и со дня на день ждем ответа. Посмотрим, что она скажет. А ты понапрасну Женю не тревожь.

Подошел трамвай. Мария Михайловна кивнула Вите и поднялась на ступеньки.

«Чудна́я Женя, — думал он, возвращаясь проходными дворами к себе на Чистые пруды, — родную сестру не узнает! Но ничего, Журавлева приедет и сразу все докажет!»