"Принцесса Себекнофру" - читать интересную книгу автора (Андриенко Владимир)

Глава 3. Реальность Маат

— Мы снова переместимся сейчас в реальность богини Маат, мой принц.

— Да, — прошептал принц Египта. — Я еще не могу отойти от того, что видел в реальности Исефет. На улицах столицы фараонов нашей династии пролилась кровь.

— В твою душу закралось сомнение, мой принц? Это уже хорошо.

— Я даже не всегда мог верить, что это я. Тот человек что убивал. Неужели это я? Я сам не могу ответить на этот вопрос.

— Дело правителя великого царства в такой период — кровавое дело, мой принц. Мы с тобой уже говорили про это.

— Неужели утверждение права фараона — только через кровь?

— Можно сковать души страхом! Можно сплотить души любовью. Ты использовал страх, мой принц!

— Да, я использовал страх! Но я не думаю, что можно сплотить людей любовью.

— Отчего так, принц? Просто любовью людей сплотить сложнее. А страх действует быстро, и потому ты выбрал его. Но это только одна из реальностей. Это то, что пока не произошло.

— А можно ли изменить будущее, жрец?

— Если тебе дан выбор — значит, будущее выбираешь ты сам! Отрекись от жизни и это будущее останется ненаписанным. И не каждому дан шанс выбирать между жизнью и смертью. Ты можешь сделать так, чтобы всего этого не было.

— Но будет ли это благом для Египта?

— Давай посмотрим на иную реальность. Если ты помнишь, там, в реальности богини Маат, твоя сестра проявила первую самостоятельность.

— К чему она только приведет? — спросил Эвиб-Ра.

— А вот это мы сейчас и посмотрим. Ты реальности Исефет ты приказал убить Амени, главного казначея твоего отца. И его убили. А сейчас мы с тобой посмотрим на дом Амени после твоей смерти, мой принц! Это уже реальность Маат.

— В реальности Маат Амени должен получить папирус от моей сестры Сбекнофру?

— Именно так, мой принц! Это письмо доставил офицер твоей армии Менес. И в этом письме весьма лестное предложение для Амени, его младшего брата Сбекхотепа и его отца верховного жреца бога Себека. И давай посмотрим, что из этого вышло. Кстати, нубиец Неши, здесь не занимает пост командира гвардии нубийцев при фараоне.

— Здесь он грабитель могил. Я знаю. Превратности судьбы. Снова реальность Маат и мой брат Аменемхет здесь фараон…

Главный казначей фараона Амени, прочитав папирус, понял, что попало к нему в руки. Он поднял глаза на офицера Менеса и спросил его:

— Тебя никто не видел?

— Меня видели все, и не видел никто, господин, — ответил офицер.

— Как это понять? — Амени неприятно покоробила вольность с которой заговорил с ним этот солдат.

— Мне было сказано Атой, служанкой госпожи Верхнего и Нижнего Египта, предать этот папирус тебе так, чтобы никто не знал, что я несу тебе что-то важное. Я так и сделал. Никакой соглядатай ничего не заподозрил.

— Соглядатай? Не слишком ли ты много знаешь, для солдата?

— Я знаю ровно столько, господин, чтобы стать мужем Аты.

— Ты смел, — произнес Амени. — Ты говоришь откровенно.

— А разве это плохо, мой господин?

— Иногда плохо. Но не слишком ли хороша для тебя Ата, воин? Подруга самой принцессы и дочь придворного.

— Её отца поднял из безвестности фараон. Отчего бы фараону не поднять и меня. Тогда я стану достойным мужем для Аты. Хотя она примет меня и такого как я есть, господин.

— Но я не фараон!

— И что с того? Мы могущественный человек, мой господин.

— И ты считаешь, что нужен мне?

— А разве нет? — спросил Менес. — Я отнес этот папирус тебе, господин. Но мог его отнести и фараону. — Думаешь за эту услугу он не отдал бы мне в жены Ату?

Амени подивился уму этого офицера и понял, что такой может пригодиться.

— Ты прав, Менес. Я не забуду о тебе.

— И Ата станет моей женой?

— В том могу дать тебе мое слово! А при дворе знают, что я честен со своими друзьями! Они могут на меня положиться!

Менес поклонился этому сильному чиновнику с фигурой и статью воина и покинул его покои…

Через час Амени уже был в доме своего отца, что находился недалеко от небольшого храма Себека.

Великий жрец Крокодила Солнца как раз думал о создании оракула Себека. Старый жрец знал как это выгодно для культа иметь своего оракула. Оракул Амона-Ра верно служил коллегии его жрецов и толковал будущее в выгодном для жрецов Амона свете.

А оракул Себека будет служить лично ему. И в Крокодилополе можно выстроить достойное здание для этого дела.

Помощник и доверенный жрец Сахур стоял рядом с ним и молча терпеливо ждал.

— И ты предлагаешь сделать это немедленно, Сахур?

— Да, господин. Мы откроем оракул и он начнет предрекать будущее. И я клянусь тебе, что популярность этого оракула быстро пойдет по Египту! Я знаю как делаются такие дела, господин.

— А что скажут наши враги?

— Нам до этого уже не будет дела, господин. Но для подкупа необходимых людей мне нужны средства на взятки.

— Ты их получишь, Сахур.

В комнату вошел раб и доложил:

— Прибыл казначей верхнего и Нижнего Египта Амени, господин.

— Пусть войдет. А ты, Сахур, иди. Жди моего приказа отправиться в Крокодилополь.

Тот поклонился и вышел из покоев. Вслед за ним вошел Амени.

— Отец! У меня срочные новости. Папирус от принцессы.

Великий жрец схватил его и быстро прочитал письмо Себекнофру.

— И это передала тебе сама принцесса? — жрец посмотрел на сына.

— Да.

— С чего это она вдруг сама пожелала замуж за Себекхотепа? — спросил жрец вслух самого себя.

— Какое нам до этого дело, отец? Все поворачивается так, как хотел ты! И поворачивается само собой!

— Это так, но я должен понимать мотивы человеческих поступков. Мне нужно знать, почему она это делает. Не верить же в то, что принцесса и на самом деле видела сон и богиню истины.

— А почему бы и нет? — предположил Амени. — Или ты совсем не веришь в богов?

— Я слишком долго жрец чтобы верить в них, сын мой. Я не отрицаю существования высших сил, но в храмах вижу только жажду власти и богатства. Мы жрецы Себека и жрецы богини Усерт все делаем не ради величия Себека, но ради того чтобы стать во главе божественных культов Египта. Иными словами действуем ради самих себя.

— Я это знаю, отец.

— Ты долго при дворе. Но во многом ты еще неопытен. Усерт древняя богиня и её имя стояло в именах фараонов с именем Сенусерт. Дед нынешнего фараона великий Сенусерт III тому пример. А бог Себек признается сыном Усерт.

— Отец, но все ли признают это? Богиня Нейт — Великая мать. И фараон есть её воплощение.

— Нейт и Усерт это одно и тоже. Эти культы готовы слиться. И Себек становиться сыном Нейт-Усерт. И это он поднялся из первозданного океана по имени Нун на поверхность в виде Крокодила Солнца. Себек есть Зеленый солнечный диск. Он первородный бог. Он сын своей матери и он собственный отец! Он тот, кто создал иных богов!

— Это слишком сложно для черни, отец. Боюсь, не все сумеют это принять.

— Вот поэтому я и думаю, прежде чем принять решение, сын мой. Нужно все подать так, чтобы это поняли и приняли все!

— Отец! Но папирус принцессы у тебя. Её сон в твоих руках. Пока ты станешь раздумывать и все состыковывать, наши враги могут принять меры и воспрепятствовать этому браку.

— А вот в этом ты прав, сын мой Амени.

— Значит?

— Мы соединим волю Маат с нашими интересами. Маат явилась к Себекнофру в виде богини посланной великой матерью Усерт, дабы свидетельствовать истину — Крокодил Солнца воцарился в стане Кемет, прислав к нам своего сына. Я подготовлю все для провозглашения воли божества! Гонцы в Крокодилополь отправятся сегодня же. Там народ первым узнает про откровение богини Маат! А этого офицера Менеса ты приблизь к себе, Амени. Верные люди нам очень понадобиться.

— Ты рассчитываешь быстро найти поддержку при дворе отец? — спросил Амени самое главное.

— Для Птахотепа это брак выгоден. Ему нужно чтобы Себекнофру не стала женой фараона. Я сам стану с ним говорить…

Бахтена, старый грабитель могил из города Тина, был поражен тем, что Хетер, бывший жрец Птаха из Мемфиса, так быстро все устроил. Они знали теперь план гробницы самого фараона Аменемхета III.

Хетер все аккуратно начертил на песке и показал, как они смогут проникнуть внутрь и спокойно выйти обратно.

— Этот самый архитектор Сенусертах великий человек, — произнес жрец. — Такому бы в наше братство и цены бы ему не было. Придумать и отвадиться на подобное может далеко не каждый.

— Значит, завтра мы сможем отправиться к гробнице? — спросил нубиец Неши.

— Да. Мы завтра покинем город Иттауи! Нас ждут сокровища! Однако, есть кое что еще, — загадочно добавил Хетер.

— Еще? Ты про что это? — спросил Бахтена.

— В гробнице фараона полно ловушек.

— Ловушек? — не понял Бахтена. — В тайном ходе который устроил архитектор сам для себя?

— Ход ходом, а безопасность нужна. И Сенусертаху это хорошо известно.

— Но если там ловушки, то нам стоит знать про них все.

— И я знаю это. И вам стоит меня беречь.

Нубиец и Бахтена переглянулись.

— Что это значит? — спросили они.

— Я знаю кто вы такие. И потому предупреждаю вас заранее.

— Ты нам не веришь? — спросил Бахтена.

— А это разве вас обоих удивляет?

— Ты напрасно не веришь нам, — произнес Неши. — Разве мы хоть раз обманули тебя?

— Пока нет, но кто знает, что будет когда вы увидите большие богатства?

— Но скажи нам, откуда ты знаешь тайны архитектора? Не могла же твоя девка выведать их у него за две-три ночи в постели?

— Отчего ты так думаешь? — спросил его бывший жрец.

— Оттого что сам занимаюсь ремеслом грабителя могил уже не один год. И знаю, что такое познать тайны архитектора гробницы. На такое нужны годы и годы. А Сенусертах строит самые хитрые гробницы в Египте.

Жрец понял, что немного сглупил. Не стило ему так откровенно врать. Архитектор в построенном для самого себя ходе не установил ни одной ловушки, и потому Неферт все быстро и поняла. Но говорить про это приятелям он не хотел.

— Чего молчишь? — спросил Неши. — Отвечай на вопрос.

— Могу и ответить. А если ловушки не простые? Если Сенусертах использовал магию? Или вы не верите в магию? — соврал Хетер.

— Магию? — простодушно переспросил нубиец. — Магия дело не простое…

— Не дури нам головы, жрец, — прервал Неши Бахтена. — Я не видел ни в одной гробнице магии. Это досужие выдумки жрецов, дабы отпугнуть таких как мы.

— Но проклятие души умершего существует! — Неши стал на сторону жреца. — И грабителю стоит запастись амулетами и заговорами против этого. В мире мертвых…

— Снова ты за свое, Неши. Нет никакого мира мертвых. Нет, и не было никогда! — решительно заявил Бахтена. — Ни одна душа к нам не вернулась, чтобы рассказать о том, как она живет в загробном мире. Потому мертвому богатства не нужны! Ведь ему не нужно ни есть, ни пить, ни одеваться. Ему уже безразличны радости жизни!

Так они спороли долго. И разошлись только в полночь…

— Мне неприятны эти подлые воры, жрец. Я не хотел бы наблюдать за их действиями.

— Отчего так? Они тоже часть той страны, которой правил твой отец. Бахтена из Тина грабитель умный и острожный. Его давно ищут стражи многих городов Египта. Но Бахтена не дурак и поймать его не так просто. Неши, грабитель поневоле. Его судьба как ты знаешь, мой принц, может сложиться и по иному. А бывший жрец храма Птаха в Мемфисе Хетер — фигура типичная для Египта нашего времени.

— Но зачем мне смотреть на их мерзости?

— От того, что они также часть будущего, мой принц…

Великий жрец Крокодила Солнца явился в дом Птахотепа и тот сразу принял его.

— Мое приветствие великому чати фараона Верхнего и Нижнего Египта и пожелание счастья и удачи в делах на благо страны Кемет.

— И тебе удачи в делах великий жрец Себека. Прошу тебя садись напротив меня и расскажи мне, что привело тебя в мой дом?

— Я не побеспокоил бы тебя понапрасну, Птахотеп.

— Я знаю это, великий жрец. Ты пришел с важными вестями.

— Да и я желаю посвятить тебя в свои дела, Птахотеп. Ибо мы можем с тобой быть союзниками. Принцесса Верхнего и Нижнего Египта Сбекнофру прислала мне папирус. В нем сон царицы.

— Сон? Но я не толкователь снов, почтенный жрец. Пусть тебе толкует сны кто-то иной.

— Я пришел и не за толкованием сна, почтенный чати. Толковать сны я умею и сам. Но этот сон может привести к политическим изменениям. И это тебя должно заинтересовать.

— К политическим?

— Да. Принцесса видела вещий сон. Маат явилась к Себекнофру дабы свидетельствовать истину — Крокодил Солнца воцарился в стане Кемет, прислав к нам своего сына. И принцесса должна стать женой сына бога!

Птахотеп сразу понял, о чем речь. Не зря жрец Себека распускал слухи о божественном происхождении своего младшего отпрыска. И еще поговаривали, что он желает завести оракула Крокодила Солнца.

— Это серьезный сон! Явление богини истины Маат предвещает многое. Ты говоришь о смене династии?

— Да.

— Но такие слова измена фараону и преступление, почтенный жрец.

— Не стоит нам, почтенный Птахотеп понапрасну бросаться словами. Мы ведь отлично понимаем друг друга, не так ли?

— Так. Чего же ты хочешь, жрец?

— Я желаю, чтобы принцесса Себекнофру, дочь фараона Аменемхета III, стала женой моего сына Себекхотепа. И мой сын получит от этого брака право на трон страны Кемет.

— Это я понял, почтенный жрец. Это заметно усилит твои позиции при дворе. Но почему я должен помогать тебе?

— Ты желаешь спросить, какая тебе от того будет выгода, почтенный Птахотеп?

— Именно это я и хотел тебя спросить. Меня поддерживают многие номархи. И я сильная фигура при дворе в столице Египта.

— Да. С этим трудно не согласиться, почтенный чати. Но поддержка божества тебе не повредит. Если Себек станет главным богом и сменит Амона-Ра в качестве бога солнца и бога творца. Что будет тогда? Ты задумывался над этим, Птахотеп?

— Однажды фиванский бог Солнца Амон вытеснил гелиопольского бога Солнца Ра. И жрецы культов боролись за первенство и власть. И в результате возникла новая концепция божества Амон-Ра.

— Именно так. И сейчас жрецы Себека желают поднять на первое место бога крокодила! Зеленого Крокодила Солнца! И Себек готов заключить новый союз с богом Птахом! А ты ведь стоишь за Птаха, как твои знатные предки?

Жрец ударил в больное место великого чати.

— Союз с Птахом?

— Фараон будет сыном Крокодила Солнца, а великий части будет сыном Птаха, бога мудрости и бога Луны!

— Ты предлагаешь мне поделиться властью?

— Именно так. И время для нашего союза сейчас чрезвычайно удачное. Сон принцессы нам на пользу.

— Но ты забыл, почтенный жрец, о царствующем фараоне Аменемхет IV.

— А кому нужен этот фараон? Неужели ты смотришь на него как на фигуру политическую?

— Нет, но он законный наследник трона.

— Вот именно поэтому я и предлагаю тебе союз, почтенный чати. Мы изменим закон, и создадим нового наследника трона. Тебе нужна поддержка божества в противовес жречеству Амона-Ра. Я и предлагаю тебе помощь Великого Крокодила Солнца бога Себека.

— Но Себека почитают не во всех номах Египта.

— Пока. Но мы изменим отношение к богу крокодилу. Итак, что ты скажешь на мое предложение, почтенный чати?

— Оно заманчиво, почтенный великий жрец Себека. Но требует времени на обдумывание. Но я не стану тебе мешать в оглашении сна принцессы Себекнофру.

— Что же, для начала это уже неплохо. Мой сын Амени, главный казначей, во всем станет тебе повиноваться, Птахотеп. Можешь на него положиться.

— Мне неприятны и эти подлые люди, жрец. Они еще хуже тех настоящих воров.

— Это уже люди облеченные властью, мой принц. Чего же ты хочешь от них? Они всю свою жизнь занимались грязным делом и запачкались. В иной реальности огни умерли по твоему приказу. Но здесь тебя нет.

— Теперь мне кажется что в Мире Исефет я действую правильно искореняя вот таких людей! — горячо говорил Эвиб-Ра.

— Ты снова ничего так и не понял, мой принц. Твое мнение меняется. И ты так и не понял истины.

— А она вообще существует? Что такое истина?

— Ты задал, наконец, правильный вопрос! И это уже хорошо. Что же такое истина? И как отличить её от лжи?

— И ты знаешь ответ?

— Да. Но он породит много новых вопросов, мой принц.

— Но все равно скажи мне, что такое истина?

— Истина это то, что приносит благо! А ложь это то, что приносит вред!

— Но как отличить одно от другого? Это совсем не ответ на вопрос, жрец. Это новый вопрос.

— А я говорил тебе, что ответ на вопрос об истине порождает множество новых. Идем, поищем ответы в гробнице твоего отца. Кстати именно туда отправились наши грабители могил, чтобы ли столь неприятны моему принцу. Пора нам посмотреть на то, что они делают…

Неферт отлично запоминала, все что видела и напрасно Бахтена сомневался в её способностях. Эта девушка была очень и очень умна. Она начертила на песке все, что сумела подсмотреть у архитектора.

— Ты запомнил? — спросила она у бывшего жреца.

— Да. Я сумею провести своих людей в гробницу и вывести их от туда. В этом можешь не сомневаться, Неферт. А тебе еще не надоел этот старик?

— Архитектор? Нет. Он забавный. Такого любовника у меня еще не было. И старики могут быть забавны.

— Вот как? — жрец ухмыльнулся. — Тогда поиграй с ним еще. Я ничего против не имею. А сейчас мне пора. Меня ждут Неши и Бахтена…

Когда жрец вышел от молодой преступницы, она не сталась одна. За занавесью её комнаты притаился человек. Она ничего не знала об этом и спокойно разделась донага.

Неферт любила раздеваться и лежать на своем ложе без одежды. В Египте то она занималась, совсем не считалось чем-то постыдным и зазорным. Проституция в то время была обычным занятием для женщины, и проститутки не были изгоями общества, как в более поздних христианских культурах. Не стоит забывать, что большинство египетских богов и богов соседних народов у финикийцев, у хеттов, у жителей Междуречья имели прочую связь с культом плодородия. В древнем храме Иштар, богини любви и богини матери, где Неферт училась своему искусству, практиковалась религиозная проституция, когда женщины самых знатных родов за честь почитали послужить богине и отдаться постороннему мужчине и полученное вознаграждение внести в храмовую казну.

"Я сумела сделать для жреца столько, что он меня еще за это отблагодарит, — думала она. — Противный старикан, но нужный человек. В постели он почти ничего не может. А еще спрашивал про архитектора. Тот хоть и старик, но в нем большая мужская сила. Но старый и противный жрец умен. С таким не пропадешь в этой жизни".

В этот момент занавесь дернулась, и перед женщиной появился незнакомый молодой мужчина.

Неферт вскрикнула:

— Кто ты? Чего тебе здесь нужно?

— Спокойно, Неферт. Лежи не дергайся.

— Я не знаю тебя. Кто ты такой?

— Это и не удивительно. Ты не должна знать меня, Неферт. Ты торгуешь своим телом, и за это я не стану тебя осуждать. Ты молода и красива. Отчего не продавать то, что имеешь? Но кроме торговли собой, ты продаешь и секреты своего благодетеля.

— Кто ты?

— Тот кто знает тебя, Неферт!

— Ты жрец?

— Жрец? С чего ты взяла? Ты продаешь секреты, доверившихся тебе. А твой благодетель — мой отец. И ты предала моего отца. Понимаешь теперь кто я?

— Архитектор твой отец?! — вскричала женщина. — Значит ты Синух?

— Я Синух. И я давно слежу за тобой грязная девка. Ты выдала ворам секрет гробница фараона!

— Кто сказал тебе?! — вскричала Неферт.

— И за это тебя следует наказать.

— Что ты хочешь?

— Твою голову.

— Что? — она отскочила к самом у краю ложа. — Ты посмеешь поднять на меня руку? Я женщина!

— И что с того? Если женщина враг, то разве не стоит её уничтожить?

— А разве я враг тебе, Синух? Я рабыня хитрого и развратного жреца. И я исполняла его приказы. Он твой враг, а не я. И я могу доказать тебе свою дружбу.

— Как же это?

— Я выдам тебе все секреты твоих врагов. И еще я стану любить тебя, Синух. Ты знаешь, как я умею любить?

Она откинулась на подушки и выгнула свое тело словно кошка, призывающая самца. В этот момент она была прекрасна и могла бы соблазнить самого бога Анубиса, попади он в этот момент в её комнату.

Синух замер на месте.

Неферт приняла его молчание за добрый знак и продолжила атаку:

— Ты ведь давно не был с настоящей женщиной. Разве ваши здешние женщины умеют любить? И потому тебя нельзя убивать красоту. Я жрица Иштар. И Иштар создала меня для любви. Полюби меня, Синух.

Он молча сел на ложе. Она осторожно коснулась большим пальцем своей ноги его руки.

— Дрожь пробежала по твоему телу. Сладкий яд Иштар входит в тебя, Синух…

— Ты умеешь привлекать мужчин.

— Умею. И ты сам скоро сможешь убедиться в этом. Тот, кто провел со мной время хоть раз, же не сможет от меня отказаться. Потому, что я больше чем женщина…

Синух позволил Неферт приблизиться к себе. Она прижалась к нему всем телом. Он обнял её и вдохнул аромат её волос.

"Она околдовывает меня, — промелькнуло в его голове. — И еще немного и она покорит меня. Можно ли противиться такой женщине? Смогу ли я устоять?"

— Ты можешь стать моим мужчиной, Синух! Зачем убивать если можно любить.

— А ты сама желаешь любить меня?

— Я создана для любви, Синух, — жарко прошептали губы молодой женщины.

— Ты покорила моего отца. Он стар и потому легко попался к тебе в сети, жрица Иштар.

— Я сумею опутать сетями своих волос и тебя…

"Она побеждает! — снова про себя подумал Синух. — как велика её женская сила. Пора делать то, зачем я пришел".

Сын архитектора фараона одним движением рук сломал женщине шейные позвонки.

Неферт так и не поняла что умерла. В её глазах светилась радость торжества над мужчиной…

Бахтена внимательно осмотрел пирамиду фараона Аменемхета III и сказал Неши:

— Если бы не наш жрец, я бы сказал что ограбить это сооружение невозможно.

— Да?

— Посмотри какие монолиты! Крепость против нас воров.

Пирамида фараона сверкала новой отделкой и действительно выглядела крепостью. Три больших монолитных блока надежно перекрыли вход в последнее убежище великого владыки Верхнего и Нижнего Египта.

— Но в каждой гробнице есть лазейка. Разве не так? — спросил Неши.

— Так. И в этом слабость фараонов. Такие могучие при жизни они столь беззащитны после смерти. Их предают собственные слуги. Вот сейчас фараона предал архитектор Сенусертах. А владыка столь доверял этому человеку которого считал другом.

— Девка сумела выведать его тайны. У всех есть свои слабости, — усмехнулся Неши. — А вон и наш жрец.

— Точно. Это он.

К ним приблизился сообщник и произнес:

— Все складывается отлично, и скоро мы станем самыми знаменитыми грабителями могил в истории Страны Кемет! Войдем в историю.

— Меня интересует не история, а ценности покойного фараона, — проговорил Неши.

— А я и в истории свой след оставить не против, — сказал Бахтена. — Здесь нет охраны, жрец. И это у свежей гробницы. Они столь уверенны в стенах гробницы?

— Жрецы заупокойного культа фараона ночью уходят отсюда. А охраны здесь почти нет. Такие расходы тягостны для казны нашего нового фараона Аменемхета IV.

— Тогда нас ничто не может задержать. Веди нас, жрец. Покажи нам путь в пирамиду фараона.

Жрец показал уникальный проход оставленный архитектором с малозаметной северной стороны пирамиды.

— Здесь все просто и никуда ломиться не нужно. Здесь имеется выступ и при его помощи открывается потайная дверь.

Жрец нажал куда следует, и небольшой камень выдвинулся вперед. Затем его легко можно было сдвинуть и открылся вход, в который легко мог протиснуться человек.

— Я сюда могу и не влезть, — проговорил Неши.

— Если захочешь — влезешь.

Жрец первым пролез в проход. Затем ему предали мешок, и он достал оттуда факел. Вскоре к нему присоединились и Бахнена и Неши, ободравший себе локти и колени.

— Мы внутри пирамиды. Так просто.

— Но мы еще не в погребальной камере царя.

— Будем и там.

Факел жреца загорелся. Бахнета и Неши также зажгли свои.

— Этот узкий коридор нас приведет туда куда нужно. Прошу за мной господа. И будьте осторожны. Идите за мной след в след. Здесь есть ловушки! И ловушки не простые.

— Магические? — прошептал Неши.

Жрец ничего на это не сказал. Он медленно двинулся вперед и его сообщники за ним. Они прошли всего несколько шагов, и вдруг на них дохнуло дыханием смерти! Это был неизвестно откуда взявшийся ветер.

Воры остановились в суеверном ужасе. Ветер исчез, но по всему коридору вдруг загорелись масляные светильники.

— Что это? — проговорил Неши. — Дыхание божества?

— Уловки жрецов, — ответил Бахтена.

— А чего же ты тогда испугался? — спросил его жрец. — Я вижу страх на твоем лице.

— Я и не отрицаю этого, жрец. Я испугался. Но испугался не настолько, чтобы повернуть обратно.

— Верно, Бахтена, со мной можно не страшиться. Я знаю, куда нельзя идти, чего не нужно делать в гробнице.

Хотя и жрец был удивлен случившимся. Такого он не ожидал, но не показал своим товарищам что испугался.

— Идите за мной!

— Показывай путь, — прошептал Бахтена.

Они пошли дальше по длинному тоннелю и добрались до погребальной камеры фараона.

— Вот и место упокоения нашего Фараона Аменемхета III. Сенусертах все отлично спроектировал.

Бахтена погладил громадную базальтовую плиту, что закрывала вход.

— Как я понимаю, сдвинуть эту плиту нельзя.

— Конечно нельзя, — произнес жрец. — Погребальная камера царя это четыре монолитных блока большого веса. Они отлично укреплены, и разрушить это сооружение не представляется возможным. После того как саркофаг с мумией фараона был помещен туда, вход в камеру закрыли этой базальтовой плитой. Но с левой стороны имеется небольшая дверь. Это еще один проход что оставил нам архитектор фараона сенусертах.

— Так найди эту дверь.

Жрец стал щупать камни и быстро нашел то, что нужно. Он быстро выдвинул один камень, затем другой и перед ними появился проход.

— Там нет ловушек? — спросил Неши.

— В камере нет.

— Ты уверен? — спросил Бахтена.

— Да.

— Тогда иди первым.

Жрец не заставил себя просить дважды. Он нагнулся и пролез в проход. Затем он принял факел от нубийца и осмотрелся. В погребальной камере в самом центе стоял большой саркофаг с забальзамированным телом почившего владыки Верхнего и Нижнего Египта. Рядом располагались каменные столы с приношениями.

— Это сокровища фараона! — проговорил он восторженно.

— Сокровища? — послышался голос с другой стороны.

— Да. Прошу за мной. Лезьте смелее.

— Сейчас заберемся внутрь.

Вслед за жрецом в камеру пролез и Бахтена. А за ним последовал Неши.

— Да здесь золота и драгоценностей нам хватит на сто жизней. И мы здесь первые.

Неши подошел к столу и увидела золотой шлем покойного фараона. Рядом со шлемом лежали регалии умершего фараона — двойная красно-белая корона Верхнего и Нижнего Египта, загнутый посох, цеп вершителя правосудия.

Двойная корона, которую носил покойный владыка, была замечательным произведением искусства. Белая корона, верхнего Египта, была высокой с конической шапкой, а красная, Нижнего Египта, имела плоский верх и большой широкий выступ в задней части с длинными загнутыми вперед перьями. Надо лбом короны выступал царский урей — поднявшая голову змея. Это был символ Нижнего Египта. Рядом со змеей располагался коршун Нехбет, символизировавший верхний Египет.

Неши взял корону и водрузил корону на свою голову.

— Тебе не идет корона, — усмехнулся жрец.

— Отчего же? Я был бы фараоном не хуже нынешнего Аменемхета IV.

Жрец и Бахтена засмеялись. Они подумали, что это шутка. Но пути судьбы иногда ведут самых ничтожных к большой славе. Спустя много лет Неши было суждено на короткий срок занять трон Египта. Но пока он и сам ничего не знает про это…

Принц Эвиб-Ра оглянулся на жреца, когда видение кончилось, и их снова покрыла тьма Лабиринта:

— И где же хваленые ловушки? Почему они так легко проникли в гробницу фараона? Отчего грабитель в своем дерзком безумии посмел увенчать свою недостойную голову короной фараона?!

— Гробница была построена на совесть, но совесть нечиста у тех, кто должен охранять покой фараона. Именно поэтому вы властные люди Египта и проигрываете войну грабителям могил. Посмотри, какие хитроумные места для упокоения стали строить? А результат? Его нет. Они, грабители, по-прежнему сильнее вас.

— Но почему?

— От несправедливости мира. Ты видел когда-нибудь, мой принц, гробницу бедняка?

— Нет. А зачем это мне?

— Бедняк всю жизнь много работает и терпит лишения. И после смерти у него нет средств на бальзамировщика. И жрецы говорят, что его и там, в ином мире, ждут многие беды. Но где же ему взять средства на достойное захоронение? И многие из этих бедолаг идут в братство грабителей могил, и мстят вам, великими и сильным при жизни.

— Значит, они разграбят могилу моего отца?

— Мы же еще не знаем чем все это закончиться, мой принц.

— Так давай посмотрим!

— Не сейчас. Сейчас мы пройдем в покои твоего брата Аменемхета IV.

Сириец Урах сумел узнать тайну вовремя. Он был умным придворным и быстро освоил все хитросплетения придворных коньюктур.

"Я знаю, что они задумали. Но что дает мне это знание? Фараон ничего не сможет предпринять против жреца Себека и великого чати Птахотепа. Потому что мой друг фараон слаб и не умен. У него так мало сторонников. Он склонен к опрометчивым поступкам. И что мне делать? Как поступить? Предпринять что-то самому? Но что я могу один? Для них я сириец и почти все они меня ненавидят и не желают моего возвышения. Поэтому сделаю то, что можно в этой ситуации. Пусть фараон знает истину".

Урах на правах близкого человека прошел в покои владыки Египта. Стража пропустила его беспрепятственно. Аменемхет рассматривал оружие: критские кинжалы с дорогой отделкой, присланные ему в подарок.

— Великий фараон сегодня готов заниматься делами государства? — спросил Урах после приветствия.

— И ты туда же! Мне уже сегодня достаточно надоедали проблемами подъема Нила. Наш главный строитель каналов и главный смотритель каналов. Вот ты, Урах, знаешь уровень подъема воды?

— У первого порога вода поднимается в среднем на 15 метров, государь, — спокойно ответил сириец. — А в Дельте подъем редко когда превышает 8 метров.

— Вот и они твердили мне о постоянных замерах уровня поднятия воды.

— "Они дрожат, когда видят Хапи, когда он гонит свои волны! — процитировал древний папирус Урах. — Но луга зеленеют, берега цветут, люди возносят хвалу богам а сердца богов исполняются радостью!"

— Ты и это знаешь?

— На службе у государя многое приходиться знать. Но мне нужно знать намерен ли фараон занимать делами государства?

— Государства? А разве этими делами больше некому заниматься?

— Но долг фараона…

— Мои советники так желают управлять страной, Урах, — перебил его фараон. — Вот и пусть себе считают доходы, меряют каналы, запоминают уровни разлива Нила, и занимаются строительством.

— Но сегодня речь идет не о строительстве, мой господин. Сегодня речь пойдет о твоей сестре.

— О Себекнофру? — фараон положил кинжал на место и отвлекся от своего занятия.

— Да, о ней. Её собираются выдать замуж.

— Что? — этого Аменемхет никак не ожидал. — Выдать замуж мою сестру? Царственную принцессу Верхнего и Нижнего Египта?

— Да, мой господин, — твердо ответил сириец. — Дело обстоит именно так.

— И кто же жених?

— Сбекхотеп, мой государь.

— Сын верховного жреца Крокодила из Крокодилополя?

— Он, — снова согласился Урах.

Фараон засмеялся:

— И кто же осмелиться выдать принцессу крови замуж без моего согласия за сына жреца Себека? На такой шаг нужно соизволение фараона. А я своего позволения Себекхотепу не дам.

— Но они могут заставить фараона.

— Заставить?

— Именно так. Заставить.

— Они не могут заставить меня, Урах! Иное дело если речь идет о дочери номарха. Но сейчас мы говорим о дочери великого фараона. Это касается семьи фараона! И я сам желаю стать мужем своей сестры. Мы с ней составим божественную пару. Такова традиция освященная богами!

— Но пусть владыка выслушает меня. Я не могу и слова сказать. А между тем за этот секрет я заплатил дорого. Ведь новость пока секретная, мой государь.

— Хорошо, говори, Урах.

— Великий жрец Себека совсем не дурак. Он не собирается действовать открыто и не пойдет напролом. Он под все подведет волю божества! И тогда даже фараон не сумеет ему помешать.

— И как же они это сделают?

— Уже сделали. Божественные откровения жрецы Себека уже составили. И составили так, как это угодно им. Боги указали Себекнофру на будущего мужа. А как фараон станет спорить с богами?

— И как же боги смогли указать? — спросил фараон.

Урах все рассказал подробно. Фараон слушал внимательно и ни разу не перебил рассказчика. Он все понял. Для смены династии им нужна Сбекнофру!

— Если они проделают это, то у трона появится наследник, муж принцессы. И тогда, мой господин, им останется только убрать тебя с дороги.

— Не посмеют! — вскричал Аменемхет IV.

— Пусть мой господин вспомнит о судьбе фараона Джедефра, который правил много веков назад.

— И что это за фараон? Я же не могу помнить всех владык Египта, Урах.

— Он правил после великого Хуфу, государь. Сумел не угодить жрецам и его убрали при помощи яда.

— Вот как? И что же ты предлагаешь? Ты же пришел ко мне с предложениями, Урах?

— Да, — согласился сириец.

— Тогда говори!

— Принцесса должна стать или женой фараона, или…

— Урах!

— Я готов повторить то, что сказал, государь!

— Но что значит это твое или? Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю укрепить корону на голове моего господина. Мы не можем допустить брака принцессы и сына жреца. Они и так много болтают, о его божественном прохождении.

— Значит, если принцесса не достанется мне, она не должна достаться никому?

— Именно так, мой господин! И нам стоит спешить!

— Отчего так?

— Пока наши враги не объявили о божественных откровениях. Все нужно сделать как можно быстрее. У нас слишком мало сторонников, мой господин! Слишком мало.

— Меня не любят при моем же дворе! Это верно! — Аменемхет стал ходить по комнате. — А что я сделал им?

— Фараон! Это не твой двор! Это двор твоего отца. Свой собственный двор тебе еще предстоит завести!

— Мне нужны полки нубийцев и ливийцев. Но их отправили подальше от столицы.

— Полки? Нет, господин, при помощи армии мог подняться твой брат Эвиб-Ра, если бы был жив. Но тебе это не дано. В армии ты не популярен.

— Хотелось бы знать, где я популярен, Урах, — с горечью произнес фараон.

— Однако, смею напомнить, моему фараону, что мне нужен приказ.

— Приказ?

— Приказ действовать. И мои действия будут всецело направлены на укрепление трона.

— Ты ждешь от меня приговора моей сестре?

— Зачем приговора? Она умрет спокойно, и мы оставим наших врагов в дураках.

— Это действительно необходимо?

— Да. Иного выбора у нас нет.

— Но ведь еще можно сделать так, чтобы она стала моей женой!

— Боюсь, что этого моему господину сделать не дадут. Они все равно добьются своего. Только смерть принцессы поможет нам спасти положение. Тогда фараон вступит в брак с иноземной принцессой и заведет собственных наследников двойной короны.

Принц Эвиб-Ра оглянулся на жреца:

— И он пойдет на убийство собственной сестры? И это фараон?

— Твой брат пойдет на убийство, но вот пойдут ли на него высшие силы? Это вопрос.

— Высшие силы? Боги?

— Снова ты о богах, мой принц. Высшие силы это его величество Случай, и её высочество Удачное расположение примет.

— Значит, она не умрет?

— Посмотрим. Но сейчас нам стоит с тобой вернуться гробницу твоего отца.

В гробнице вдруг ниоткуда появился ветер. Все факела мигом погасли.

Грабители опешили. Им стало холодно. Словно сама смерть махнула своим ледяным черным покрывалом.

— Что это? — спросил Бахтена.

— Дыхание смерти! — прошептал Неши. — Сам бог подземного мира спустился к нам!

— Какой бог? Ты про что это? — оборвал нубийца Бахтена.

— Анубис здесь!

— Да нет никакого Анубиса! — голос Бахтены прозвучал на этот раз как вызов высшим силам. — Нет никаких богов! Есть только золото фараонов и ловушки архитекторов и жрецов!

— Не гневи великого бога!

Неши пал ниц и распростерся на каменных плитах:

— О, великий бог Анубис! О, божественный Принц Запада! Прости нас! И прости этого неразумного человека! Он глуп и не понимает того, о чем говорит!

После этих слов нубийца факелы снова загорелись. Неши поднял голову и страх еще больше сковал его тело. Рядом с ним в лужах крови лежали тела жреца и Бахтены! У них не было голов!

Тело жреца еще дергалось в конвульсиях. Неши посмотрел на срез и понял, что голову ему отсекли чем-то острым вроде топора или меча.

— Великие боги подземного мира! — проговорил он. — Они пощадили меня. А сейчас нужно уйти отсюда. Уйти и больше никогда не появляться в этой гробнице!

С этими словами грабитель могил покинул усыпальницу фараона…

Но сразу после его ухода в помещение вошел другой человек. Это был Синух сын архитектора Сенусертаха.

— Сбежал, — тихо проговорил он. — Этот человек больше никогда не станет шастать по чужим гробницам. Он действительно поверил, что здесь был кто-то из богов подземного мира. А все это дело рук человеческих! Я сумел заменить собой бога Анубиса.

Синух теперь отлично знал все тайны гробницы фараона Аменемхета III. Он знал, что мумии самого фараона здесь не было. Её тайно перевезли в другую настоящую гробницу вместе с основными сокровищами фараона. А здесь была только ложная гробница.

— С чего это они приняли эти жалкие остатки за настоящие сокровища? — снова проговорил Синух. — Одних корон у Аменемхета было больше 20 штук. А здесь осталась не самая лучшая. Но они и от неё пришли в восторг.

Синух подобрал оброненную ворами корону и положил её на стол к другим предметам.

— А сейчас я окажу фараонам Египта большую услугу, вытащив тела воров отсюда.

Он принялся за работу…

Утром жрецы заупокойного культа фараона Аменемхета III увидели рядом с гробницей два обезглавленных тела. Рядом с ними на песке был выведен иероглиф с именем бога Анубиса.

Молодой жрец с изумлением посмотрел на своего старшего товарища:

— Ты тоже видишь это?

— Вижу! Это грабители что пытались осквернить гробницу.

— У них не хватает голов.

— Их забрали слуги подземного царства. Проклятие фараона погубило их! Оно сработало! Ты видишь? Сработало!

Молодой был удивлен повелением старшего. А тот много повидал на своем веку и много раз сталкивался с тем что гробницы взламывались и грабители часто не щадили даже мумии усопших богачей.

— Ты видишь знак Анубиса!

— Неужели…, — залепетал молодой жрец. — Неужели это знак самого бога?

— А кто кроме Анубиса мог его оставить? Не человек же? Кара бога настигла нечестивцев!

И жрецы пали ниц и стали истово просить богов и далее также охранять гробницы от посягательств…

— Вот видишь, мой принц, — произнес жрец. — Видишь, как все получилось? Ограбить твоего отца они не смогли.

— Но помешали им совсем не боги, жрец. Им помешал сын архитектора.

— А какая разница кто им помешал? Главное что ограбить пирамиду фараона Аменемхета не удалось. Вот что значит его величество Случай!

— Сегодня не удалось, но кто может поручиться завтра? Ведь они все равно вернуться. Разве не так?

— Ты о грабителях могил? Конечно, вернуться. Не эти так другие! Грабителей гробниц в Египте всегда хватало. Ибо шакал пустыни всегда возвращается к недоеденному куску. Но сейчас тебе не стоит думать об этом.

— И мою гробницу могут вот также разграбить.

— А ты веришь что золото и ценности нужны мертвецу? Ты веришь, что все это понадобиться мертвому?

— Кто знает, — неопределенно ответил принц Эвиб-Ра.

— Я могу тебе сказать, что мумии ничего не нужно. Тело, которое покинула душа-Ка, более не нуждается ни в чем. Ни в пище, ни в одежде, ни в оружии.

— Но душа находиться в гробнице рядом с мумией? Разве не так?

— Нет.

— Не так? — принц посмотрел на жреца. — Но есть единство Ка (душа), Ху (дух) и Хат (тело) для живого человека. И есть единство Шу (тень), Ба (душа) и Сах (мумия) для мертвого.

— Твои знания глубоки, но все это не соответствует истине, мой принц. Ка не становиться Ба после смерти. Ка это энергия тела, которая не умирает после смерти физического тела. Ка может покидать тело человека и во время сна, и так как это сделал я сейчас. Мы с тобой сейчас покинули наши тела, но тебе по прежнему кажется, что ты существуешь как и ранее. После смерти твоего физического тела, связи между твоим Ка и телом прерываются. И нет никакой необходимости твоему Ка находиться рядом с мумией.

— Но утверждать такое может лишь тот, кто посещал загробный мир. Неужели ты…

— Я тот, кто знает, что такое загробный мир, мой принц.

— Значит, ты не просто человек. Я давно это предполагал!

— Не стоит тебе приписывать мне волшебных качеств, мой принц. Но нам с тобой пора посмотреть сможет ли спастись твоя сестра Себекнофру…

Будущее человека многовариантно. Так учил принцессу старый жрец из Саиса Сонхис, который уже два года как умер и лежал в собственной скромной гробнице.

Он говорил, что нет никакой судьбы, а есть случай, слепой и беспощадный.

— Самый древний вопрос, госпожа, — говорил он, — это вопрос о том, что управляет жизнью человека? Судьба или случай? Судьба это вера в то, что твой час отмерен уже при рождении.

— А случай? — спросила его тогда юная принцесса.

— Случай это воля самого человека! Возьми меня. Я родился в семье бедного крестьянина, который работал от зари до заката. И меня и моих братьев ждала такая же участь, если бы мы покорились судьбе. Но я восстал против судьбы. И я доказал что могу изменить её. А это и есть доказательство того, что судьбы нет, но есть некое нечеткое предопределение и сам человек может изменить своё будущее!

— А если человек умирает? Я слышала, что сын хранителя ларца с благовониями умер недавно. Он просто оступился и сорвался с утеса во время охоты.

— Это случай, моя госпожа. Ведь он мог просто не пойти в этот день на охоту. Мог заняться иными делами. Да он мог просто соблюдать осторожность. Как это делаю я…

Теперь Себекнофру вспомнила эти слова.

Принцесса в сопровождении своих придворных женщин и служанок гуляла по дворцовому саду фараона. Рядом с ней была верная подруга Ата.

— Ты чем-то обеспокоена, госпожа?

— Слишком долго нет вестей. Они разве не торопятся ответить на мое послание?

— Все еще впереди, Себекнофру. Такие дела не делаются быстро. Мой отец и тот занял позицию выжидания. Он желает не ошибиться с моим замужеством. А нам это на руку. Мы выиграем время.

— Вот сейчас я и думала про это, Ата.

— О времени, госпожа?

— Не совсем. О судьбе и предназначении, о случае и предопределении.

— Что это за мысли, Себекнофру? Нашла о чем думать. Ты красивая девушка, а не жрец.

— Мне приснился сон, Ата.

— Снова сон? — улыбнулась в ответ подруга.

— Не смейся, Ата. На этот раз это совсем не выдумка. Мне приснилось, что ты умерла. Я видела, как твоё набальзамированное тело помещают в драгоценный саркофаг и как плачет твоей отец. У меня самой разрывалось сердце.

— И ты поверила этому сну, Себекнофру? — Ата ничуть не испугалась.

— Не знаю чему верить, а чему нет, Ата.

— Я ведь жива, Сбекнофру. И не собираюсь в ближайшее время умирать. А сон всего лишь сон.

— Если не верить в судьбу, то нет нужды и верить снам. Некогда жрец Сонхис говорил мне, что человек сам делает судьбу, но на его пути может стать Всемогущий Случай.

— Случай? Сегодня ночью со мной произошел удивительный случай, госпожа. Когда ты видела сны, я была с моим возлюбленным. И мы провели хорошую ночь. После такого и умереть не жаль.

— Ты этой ночью была с Менесом? — Себекнофру посмотрела на подругу.

— Да. А что? Я уже не в первый раз это делаю с ним. И тебе советую попробовать то же, а не рассуждать о случаях и о судьбах. Женщина должна получить хоть немного радости от этой жизни.

— Знать бы в чем эта радость?

— Молодая женщина нуждается в сильном и молодом мужчине. Она должна родить от любимого и в этом её истинное предназначение.

— Ты и отцу своему так можешь сказать?

— Отцу? Сейчас нет. Но он желает мне счастья, так как любит меня. Правда его понятие счастья резко отличается от моего. И я ни за что не упущу моего счастья.

— Твои слова мне нравятся, Ата.

— А ты видела, как на тебя глазеют некоторые придворные, Себекнофру? Сын главного архитектора Синух, например, когда видит тебя превращается в забавное существо. Офицер гвардии Эзана также.

— Эзана? Это тот высокий и широкоплечий?

— Да выше него в охране фараона нет никого. Настоящий бык. Мой Менес говорил, — голос Аты перешел на шепот. — Менес говорил, что солдаты его прозвали Красный кинжал.

— Красный кинжал? — переспросила принцесса.

— Именно так. И знаешь почему?

— Нет, — простодушно ответила Себекнофру.

— Совсем не из-за его боевого оружия, госпожа. А потому что у него…

Ата остальное сообщала подруга на ухо, чтобы никто из придворных женщин не услышал её слов. Щеки принцесса залил румянец.

— Не стоит тебе говорить по такое, Ата.

— А что? Для женщины это очень важно. Я это точно знаю теперь. Но уверена, что архитектор Синух по красоте не уступит Эзане. И он отлично образован и изящен, несмотря на то, что часто работает как простой каменщик.

— Я ведь принцесса, Ата. Мне в последнее время слишком часто напоминают это. И ты знаешь, что я должна выйти замуж.

— Замужество с Себекхотепом ни к чему тебя не обяжет. И рядом с мужем может у тебя появиться и возлюбленный. Почему нет?

— Слуги принесли свежие напитки, Ата.

— Да? Сегодня жарко. Я бы выпила чего-нибудь.

— Так пойдем. Вон в той беседка у бассейна и расположимся. Я бы хотела покормить рыбок.

— Но отошли подальше этих, что следуют за нами. При них мы не про все сможем говорить…

Служанка-сирийка столкнулась с Урахом нос к носу. Тот выскочил и предстал перед ней из-за цветника.

Девушка вскрикнула.

— Тихо!

— Это ты, Урах? Я так испугалась.

— Ты все сделала, Нара?

— Да. В чаше принцессы яд. Сирийский яд "огненной змеи". Спасения от него нет и быть не может. И сейчас принцесса как раз и решила освежиться.

— Уже?

— Да. Сама видела как она вместе с Атой вошла в беседку. Скоро все решиться. Но ты обещал, что скоро я престану быть рабыней. Не забыл?

— Нет. Ты получишь свободу, Нара. И не только свободу. Фараон даст тебе и хорошего мужа и богатство! Но ты никому не должна и полслова сказать о яде "огненной змеи".

— Про это можешь не беспокоиться, Урах. Я буду держать язык за зубами.

Урах огляделся по сторонам и понял, что час настал. Их в этой части сада никто сейчас видеть не мог. Он вытащил простой кинжал и быстро всадил его тренированным ударом служанке в сердце.

— Прости, Нара, но я не могу оставить тебя в живых. Но тебе обеспечено достойное погребение. И в той новой жизни ты будешь счастлива. Сам фараон позаботиться об этом.

После этого Урах скрылся за цветником.

"Все прошло отлично. Нара дала яд принцессе. Яд "огненной змеи", про секрет которого здесь никто не знает. Сама Нара мертва и уже никого в это дело посвятить не сможет. В груди сирийской рабыни кинжал, что принадлежит архитектору Синуху. Его отец давно мешает фараону и это повод уничтожить эту семейку"…

В беседке Ата расположилась рядом со своей госпожой. Себекнофру посмотрела на подругу, и ей показалось, что над её головой сгустилась некая черная тень, хотя в небе сияло солнце.

— Ата!

— Что, Себекнофру?

— Ты ничего не чувствуешь?

— Только то, что я хочу пить.

Он взяла чашу принцессы и пола подруге, но Себекнофру отказалась от питья.

— Нет. Я уже не хочу пить, Ата.

— Тогда я воспользуюсь чашей моей госпожи, — с улыбкой произнесла Ата и сделала несколько глотков. — О! Напиток холоден и просто восхитителен, Себекнофру!

— Я чувствую, что смерть рядом, Ата. Совсем рядом!

— У тебя дурное настроение, госпожа. Вот и все. Ты переживаешь о своей судьбе и судьбе твоего послания.

Вдали послышались крики. Это отвлекло подруг.

— Что там? — спросила принцесса.

Она жестом подозвала слугу.

— Что там за шум?

— Сейчас я все узнаю и доложу великой госпоже!

Но стража уже бежала к ним. Это были офицер Менес и с ним пять солдат.

— Госпожа! — Менес пал на колени перед принцессой. — Совсем рядом найдет труп служанки с ножом в груди! Я привел к тебе этих солдат. Пусть они никого не подпускают к госпоже!

— Убита? Как это убита?

— Ножом госпожа.

— Убийство во дворце? — на этот раз изумилась Ата. — Но как такое может быть? Это дом самого фараона верхнего и Нижнего Египта! Как сюда мог попасть грабитель?

— Это сделал не грабитель, госпожа. А тот, кого хорошо знают во дворце. На ноже есть имя убийцы. И это оружие предано хранителю дворца фараона.

— И чье имя было на ноже? — спросила принцесса.

— На ноже стоит имя "Синух", великая госпожа.

— Сын архитектора Сенусертаха! — вскричали и принцесса и её подруга.

Хранитель дворца Хори, высокий чиновник с фигурой тренированного воина, он был до своего назначения на придворную должность комендантом пограничной крепости Семне, доложил фараону о происшествии в дворцовом саду.

— И ты считаешь, что это убийство? — Аменемхет заерзал на троне. Ему совершенно не понравились новости. Такого не случалось при дворе со времен воцарения Аменемхета I.

— Нож в теле служанки-рабыни прямое тому свидетельство, государь, — ответил Хори. — И на ноже стоит имя его владельца.

— Где нож? — спросил фараон.

Хранитель подал повелителю Египта оружие.

— О! Да это кинжал! И довольно неплохой, — сказал фараон, знаток оружия. — Здесь написано "Синух". Синух? — Аменемхет посмотрел на Ураха.

Тот едва заметно кивнул владыке Египта.

— Это сын архитектора Сенусертаха? — спросил фараон Хори.

— Я не знаю, кто такой Синух, государь, — ответил хранитель дворца. — Я совсем недавно в городе Иттауи.

"А мой Урах преподнес мне подарок. Это его работа с кинжалом. Ведь не такой же дурак Синух чтобы совершить такое преступление во дворце и оставить свой кинжал в теле жертвы. Вот и попался Сенусертах на крючок. Через его сына я нанесу ему удар. И никто теперь не заступиться за него!"

— Урах! Ты пойдешь вместе с Хори и стражей и арестуешь Синуха, сына главного архитектора моего отца.

— Слово и воля фараона! Внимание и повиновение!

— Доставишь его в темницу храма Анубиса и сам произведешь розыск! Убийство во дворце фараона не может остаться безнаказанным.

— Воля моего повелителя будет исполнена! — склонил голову Урах.

— Вот видишь, мой принц, как поступают со своими врагами фараоны! И твой брат далеко не первый. Так поступали многие владыки и до него.

— Меня больше волнует судьба принцессы, жрец.

— Принцессы? Но ведь не она выпила яд "огненной змеи". Смерть грозит её подруге Ате. А этот сирийский яд весьма опасен. Это конечно совсем не яд Сехмет, но также вещь неприятная.

— И только Ата выпила яд? Ведь мы были рядом с принцессой так не долго, жрец.

— Твоя сестра не прикасалась к отравленной чаше, мой принц. И ей ничего не грозит. Пойми, Эвиб-Ра, в реальности Маат твоя сестра станет царицей Египта. А в реальности Исефет ты станешь повелителем.

— Значит, она не умрет?

— Здесь нет. Но в иной реальности её ждет "смерть". Пусть и не совсем обычная. Она там перестанет быть принцессой. И ты будешь считать её мертвой. Что тебе нравиться больше?

— Не знаю, жрец. Но мне уже жалко, что я согласился с тобой на это проклятое путешествие.

— Ты Тот, кому предоставлен выбор, и потому должен знать из чего выбирать. Но нам пора продолжить наше с тобой путешествие…

Ата лежала в покоях своей царственной подруги. Уже три дня как молодую девушку мучили страшные боли в животе. Себекнофру призвала лучших лекарей, но те только разводили руками. Ничего сделать они не могли.

Отец Аты приглашал к дочери жрецов-заклинателей, но и те ничем не помогли. Только старый Ки, жрец Амануэт, богини с головой змеи, что прибыл из Гелиополя и считался лучшим врачевателем тайных недугов, сказал:

— Девушка была отравлена.

— Отравлена? — вскричал Сапат, отец Аты. — Но как такое могло быть?

— Вопрос как не ко мне. Я могу определить причину болезни и определить лекарство. Это старый яд "огненной змеи" и я удивлен, что у кого то есть секрет его приготовления в Иттауи. Ведь этот яд родом из Сирии и только там могут его приготавливать!

— Но сможешь ли ты спасти мою дочь?

— Спасти? Спасти её модно только при помощи порошка из пепла птицы Бену. Один раз в пятьсот лет птица Бену сжигает себя сама и возрождается из пепла. И этот пепел поможет от яда "огненной змеи".

— Но где взять этого пепла? Он есть у тебя? — спросила принцесса.

— Уже тысячу лет никто не видел птицы Бену в Египте. И спасти твою дочь нельзя. Но мучения её будут усиливаться. Она проживет еще не менее месяца и будет страшно страдать. Я могу дать ей яд, от которого она умрет быстро.

— Яд? Я желаю, чтобы моя дочь жила!

— Тогда зови кого-то иного лечить её, — спокойно ответил Ки. — А я сделал то, что мог. Подумай. Если понадобиться моя помощь позови меня снова.

С этими словами жрец Амануэт ушел. Старый Сапат, хранитель сандалий фараона, был в отчаянии.

— О, моя дочь! Отчего боги забирают твою жизнь? Ради чего мне теперь жить в этом мире!

— Я призову других жрецов и врачей, Сапат! Я сделаю все, чтобы спасти свою подругу! — решительно заявила Сбекнофру.

— Не стоит, великая госпожа! Ты и так много сделала для моей дочери. Но жрец Ки знает что говорит. Лучше его не найти заклинателя. Он знает древние яды. И если он сказал, что спасения нет, то так и будет. Позволь мне, госпожа, забрать мою дочь в мой дом.

— Конечно, Сапат. Я прикажу рабам отнести Ату в твой дом.

— Я только желаю поговорить с ней, когда она очнется и затем призову Ки.

— Я приду проститься с моей подругой. И я найду того, кто дал ей яд, Сапат! Я уже догадалась когда она приняла это отравленное зелье. И предназначалось он не ей, а мне. Ата спасла меня.

Сапат ничего не сказал. Его душили слезы…

Менес пал на колени пред принцессой.

— Поднимись, офицер фараона! — приказала Сбекнофру. — Сейчас не время падать на колени! Твою женщину отравили. Её убили, Менес.

— Я готов мстить, великая госпожа! Ты только укажи мне кто убийца и будь это сам великий жрец Амона-Ра, он умрет!

— Ата была отравлена сирийским ядом "огненной змеи". И этот яд предназначался для меня.

— Для тебя, великая госпожа?

— Да. Ата выпила из моей чаши. Мы тогда удалились в беседку, куда нам подали питье. И в тот же час в саду фараона убили служанку сирийку. Ты тогда рассказал мне и Ате про это. Помнишь?

— Еще бы не помнить. Убийство в саду дворца!

— И эти убийства связаны. Аты и рабыни-сирийки. И яд сирийский.

— Но служанка убита Синухом! Про то все говорят во дворце, великая госпожа! — вскричал Менес.

— Синух здесь ни при чем, Менес. Ему не за чем убивать Ату и тем более служанку. Синух архитектор и сын и внук архитектора. Он не знаток ядов. Просто служанку убили его кинжалом. Но его могли у него и украсть.

— Но Синух арестован по приказу фараона!

— Что? — на этот раз вскричала Сбекнофру. — Когда арестован?

— Три дня назад, великая госпожа. И арестовали его за убийство рабыни во дворце фараона.

— Но убить собирались меня, а не Ату. А Синух работает по строительству моего дворца. Ему не зачем избавляться от меня. Где он сейчас?

— В подземельях храма Анубиса…

— Что? И он там три дня? Но его могли просто замучить за это время?! Об этом храме рассказывают страшные вещи!

— Что я могу тебе сказать на это, великая госпожа? Я всего лишь офицер стражи! Но ты не назвала мне имени настоящего убийцы.

— Убийца тот, кто действительно желал моей смерти.

— Но кто мог этого пожелать, госпожа?

— Тот, кто не желает моего замужества. Наш фараон. Аменемхет, узнал что я могу достаться сыну жреца Себека и решил избавиться от меня. И посоветовал это ему не кто иной как Урах.

— Сириец? И яд сирийский.

— Вот именно! Но Ата выпила мою чашу и её настигла смерть. Мой сон не был ложью. И судьба существует. Она определяет сроки нашей жизни. Сонхис был не прав.

— Что, госпожа? Я не понял…

— Ничего! Это я так. Я назвала тебя имя подлого убийцы. Сделай так чтобы Урах умер.

— Он умрет, даже если я после этого поплачусь своей головой.

— Нет, Менес, — остановила его принцесса. — Этого не нужно! Я не желаю чтобы ты умер! Ты еще будешь мне служить, и мне понадобятся верные люди. Убей его тайно…

Синух был прикован к стене в подвале страшного храма Анубиса. Здешние жрецы славились умением пытать своих узников с удивительным проворством.

Двое из них в масках шакалов стояли рядом с ним и ждали только приказа от Ураха, доверенного человека самого фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменемхета IV.

— Тебе предстоит признаться в убийстве, Синух. И тогда я могу тебе обещать легкую смерть.

— Я должен признаться в том чего не делал, Урах? Я не убивал служанки. Зачем мне её убивать? Я и не знал этой девушки никогда.

— Но почему в её теле был твой нож?

— Я потерял этот кинжал уже больше месяца назад. Обронил его где-то. И тот, кто убил, нашел его. Вот и все…

— Понимаю. Тот убийца просто подобрал его и им совершил убийство. Так?

— Именно так, Урах! Иначе, зачем бы я стал бросать свой именной кинжал в теле жертвы? Я бы просто забрал его с собой. Ведь я тогда спокойно ушел из дворца.

— Но ты мог просто забыть кинжал в теле. Разве нет? — саркастически ухмыльнулся Урах.

— Я не только архитектор! Я еще и воин. Я не мог забыть кинжал!

— Значит, признать свою вину ты не намерен?

— Я не виноват в том, в чем меня обвинили. Я не совершал убийства во дворце фараона.

— Но под пыткой ты во всем признаешься.

— Как я могу признать то, чего не было, Урах?

— Вот как? Чего не было? Я скажу тебе то, что ты должен признать. И тогда клянусь тебе, что твоя смерть будет легкой.

— Значит, ты решил повесить на меня чужую вину?

— Эй, вы! — обратился Урах к палачам. — Поставьте этого негодяя на шипы. Посмотрим, что он запоет тогда.

Палачи в масках шакалов схватили доску сплошь утыканную острыми бронзовыми шипами. Синух знал, что это такое. Он закрыл глаза моля богов об одном — не дать боли взять над ним верх.

Но боли не было, когда палачи приблизились к нему, он попал в песчаный смерч и его тело словно пронзили миллионы горячих песчинок…

— Что? — первым опомнился Урах.

— Не знаю, — проговорил один палач. — Такого я еще в своей жизни не видел.

— Тело осужденного пропало, — прошептал второй палач. — Он исчез!

— Но как он мог исчезнуть из этого подземелья? — снова заговорил Урах.

— Может, сам Анубис пожелал забрать его? Ведь это место прямо под храмом Великого Принца Запада!

— Не мели ерунды! — оборвал палача сириец. — Не стал бы бог вмешиваться в такие дела.

— Но где же он тогда?

— Может быть, это проделки демонов пустыни? — предположил другой.

— А вот это может быть! — вскричал Урах, который уже думал, как объяснить фараону все произошедшее. — Демоны хитры и могут действовать во зло фараону и его верным слугам.

Палачи ничего не сказали на это. Они были людьми бывалыми и думали, что это произошло потому, что в подземелье привели невиновного. Но говорить про это вслух не решились.

— Вам стоит помалкивать о том, что произошло, — приказал Урах. — Если желаете сохранить свои собственные головы.

Палачи молча склонили головы. Молчать они умели…

Смерч закрутил Синуха и он на время лишился чувств, а пришел в себя уже не в подземелье храма Анубиса, а в пустыне и вокруг него был лишь раскаленный песок.

— Где я? — спросил Синух сам себя.

Ответа не было. Он был один и вокруг был только песок.

— Я был в подземелье храма, — снова заговорил человек. — И меня хотели пытать. Этот мерзкий сириец приказал поставить меня на гвозди! И вот я здесь. Кто же это потрудился спасти меня?

На этот раз в ответ раздался голос.

— Ты в пустыне, Синух.

— Что? — человек огляделся. Вокруг никого. — Мне послышался чей-то голос?

— Нет. Ты действительно можешь слышать мой голос, Синух.

— А кто ты?

— Ты в моих владениях.

Молодой архитектор снова огляделся. Вокруг по прежнему не было никого.

— Не стоит тебе меня искать, Синух. Я Африт дух пустыни, воплощенный в смерче. И физического тела у меня нет. И я забрал тебя из подземелья по приказу моего господина.

— А кто твой господин? — изумился Синух.

— Ты не знаешь, кто господин Африта? — прозвучал голос. — Я повинуюсь великому господину. И зовут его Сет! И он повелитель Красной пустыни!

— Ты слуга Сета?

— А что здесь удивительного?

— И он существует? — снова спросил Синух.

— Ваше время — страшное время, человек. Вы перестали почитать богов. Вы стали сомневаться в их существовании. И это и есть наивысшая форма непочтения к Высшим. Но бог оказал тебе услугу, не смотря на это.

— Но я в пустыне!

— А разве в пыточном подземелье тебе было хорошо? И разве ты не просил спасти тебя?

— Нет, в подземелье не было хорошо. Но и красная пустыня не самое лучшее место. И меня ждет смерть, если…

— Бог не спасает, для того чтобы потом убить. За тебя отдаст долги Сбекнофру!

— Принцесса? Как это отдаст долги? Что ты имеешь в виду?

— Тебя ждет встреча с твоей принцессой. И для этого тебе придется путешествовать по иной реальности. И там твоим господином станет демон Баби.

— Баби?

— Он. Но чтобы попасть и эту реальность тебе стоит дойти до оазиса Баби в пустыне…

После этих слов Африт исчез. Смерч умчался от Синуха и архитектор увидел вдали оазис. Он был спасен. Но что его ждало там впереди…

Эвиб-Ра посмотрел на жреца.

— Что это было?

— Злой демон пустыни Африт.

— Но ты сам говорил мне жрец, что богов и демонов нет.

— Разве я говорил тебя такое? Тогда ты совсем не понял меня, мой принц. Я говорил что ни ты, ни другие ничего не понимаете в богах. Вы не знаете, что такое истинная сущность божества. Вот что я говорил.

— Так это был демон пустыни и слуга Сета?

— Возможно, что это была иллюзия, которую послали Синуху. Но кто знает, как все было на самом деле?

Принц ничего не ответил на это.

Жрец засмеялся…

Урах спешил к фараону. Раб передал ему, что владыка Верхнего и Нижнего царства желает его видеть.

"Что ему понадобилось так срочно? — думал сириец. — Неужели уже донесли о том, что произошло в подземельях храма Анубиса? Не может этого быть. Палачи люди не болтливые, а более никто не знает. Хотя слуги при храме могли узнать! От них ничего не скроешь. Все высмотрят и подслушают. Нужно придумать, что сказать, если фараон уже все знает. Аменемхет впечатлителен и может испугаться. Особенно если жрецы станут нашептывать ему о гневе богов".

— Господин! — кто-то окликнул его, когда он шел по саду.

"Снова просители! — подумал Урах. — Сколько же можно просить? Все от меня чего-то хотят!"

Он повернулся и увидел перед собой простого воина. Это был египтянин в простой белой юбке с передником, какой носили солдаты стражи, и в кожаных сандалиях. Оружия при нем не было. Очевидно, оставил его в оружейной после того как их сменили.

— Кто ты? — спросил сириец.

— Воин стражи фараона, господин! — ответил тот.

— И чего тебе нужно? Как смеешь ты окликать меня вот так просто? Тебе не известен этикет, принятый при дворе его святейшества?

— Известен, господин. Но у меня дело к господину, отложить которое нельзя.

— У тебя дело ко мне? Я Друг и советник фараона Верхнего и Нижнего Египта! А как твое имя?

— Я послан к тебе еще более великим господином!

— Кто же послал тебя?

— Уапут! — смело ответил воин.

— Кто? — не понял Урах. — Кто этот Уапут? Я не знаю такого чиновника.

— Он не чиновник, господин. Уапут демон загробного мира. Существо с телом человека и с головой волка. Его еще называют "открыватель путей". С ним встретилась Ата, подруга госпожи Верхнего и Нижнего Египта, и он предал тебе, что ждет и тебя там!

Урах ничего не понял из сказанного и переспросил:

— Демон загробного мира? А ты не пил вина во время стражи, воин?

— Нет. Но ты снова не понял меня, господин. Я принес тебе смерть!

Урах отскочил от воина как ужаленный.

— Ты смеешь…

— Вокруг нас никого нет, и никто не поможет тебе.

Урах огляделся и с ужасом осознал, что этот воин прав. В этот час в саду редко кого встретишь. А он отпустил своих рабов и телохранителей! Мог ли он знать, что во дворце ему может что-либо угрожать?

— Тебя подкупили мои враги? Я дам тебе больше!

— Не стоит стараться меня перекупить, господин. Я не простой воин. Я офицер стражи фараона. И я знаю, что Ата умерла потому, что ты дал ей яд! И сейчас ты отправишься вслед за ней.

Воин извлек из складок юбки кинжал и сразу же ударил им Ураха в живот. Удар был точно рассчитан и нанесен твердой рукой воина. Выжить после этого было невозможно.

Так и закончил свои дни Урах, умный человек и советник при фараоне Аменемхете IV, тот кто мог бы сделать хорошую карьеру при дворе…

Принц Египта снова попал в лабиринт. На этот раз они были в помещении нового для Египта божества по имени Бес. Его статуя была уродлива и совсем не походила на великих богов Египта. Это был длиннорукий и кривоногий карлик с широким плоским лицом и толстыми губами…