"Золото Маккенны" - читать интересную книгу автора (Генри Уилл)

Могила на Птичьем Лугу

— Это было довольно легко, — сказал Микки на местном испанском жаргоне. — Подождал, пока вы не вошли в каньон — наблюдал в бинокль — а затем догнал и пристрелил чёрных, забрал девушку и отправился за вами.

Пелон почувствовал профессиональный интерес:

— И как же ты на это решился? Белый офицер вполне мог что-нибудь заподозрить: два выстрела после твоего отъезда, а затем два трупа с дырами в спинах. Да ещё твоё исчезновение… Это подозрительно.

— Слушай, ты меня недооцениваешь. Во-первых, я стрелял не в спины. Я подъехал к ним спереди, с улыбкой, и прикончил… Подумают, что они попали в расставленную вами ловушку. И стрелял я из винчестера индейца, убитого нами у колодца. Я подобрал его, когда поехал выслеживать вас. То, что я исчез, конечно, на некоторое время озадачит всех. Но я вернусь и объясню, что попал в плен. Никто не заподозрит, что произошло на самом деле. И уж тем более, никто из вас им ничего не расскажет, не правда ли?

Он замолчал, пристально наблюдая за Пелоном.

Маккенна двинулся вперёд и стал спокойно вынимать кляп изо рта Фрэнчи Стэнтон.

— Не прикасайся к ней! — прошипел Микки. — Мы пока ещё не договорились.

— Отвали к чёрту, — ледяным тоном сказал Глен Маккенна, вытаскивая кляп. — Пойдём, — обратился он к Фрэнчи. — Судя по твоему виду, сейчас тебе не помешает кружка кофейку. Мамаша, налей-ка девушке… Как видишь, Бог к тебе милостив, мамаша. Забрав одну дочь, тут же вернул тебе другую.

Старуха пробормотала что-то на своём собственном языке, грубо схватила Фрэнчи за руку и потащила её к огню. Маккенна перевёл дух.

— А теперь, — обратился он к Микки, — послушаем твои предложения. Только покороче. У нас и так дел по горло.

Парень взглянул на него. Следовало признать, что Молодой Микки Тиббс был не так уродлив, как Пелон. Зато отличался порочностью, рядом с которой меркла жестокость мексиканского бандита. Подлость Пелона была природной — так бывает подл злобный мерин или медведь. А мальчишка был напрочь испорчен. Его выдавали вялая линия рта и клык, по-волчьи торчавший из-под вздёрнутой верхней губы, и бегающие глазки. По-видимому, хозяину не удавалось ими как следует управлять. Усилие, с которым Микки старался сфокусировать взгляд на одном предмете, придавало его костлявому личику пугающе-бесстрастное выражение.

— Ты что же, — это дитя тьмы шепелявило из-за волчьего клыка, — шибко смелый, да?

— Да нет, не очень, — ответил рыжебородый старатель. — Тебе лучше спросить об этом у Пелона.

— Спросить у Пелона… — задумчиво повторил паренёк. — Именно это я и собирался сделать. И если ты ещё разок вмешаешься в наш разговор, считай себя таким же покойником, как те двое черномазых.

— Не прими за пустую похвальбу, — осторожно сказал Маккенна, — но я всего лишь скромный труженик нашей экспедиции. Просто наёмный проводник. Как и ты, был наёмным разведчиком у тех кавалеристов, которые…

— Умный. И говоришь по-умному. А я как раз терпеть не могу умных белых ублюдков. Как раз таких, как ты! Объяснил бы ты ему, Пелон, кто я такой!

— Он прекрасно знает о тебе, Микки. И, как он сам сказал, не такой уж он храбрец. Я нанял его, чтобы он отвёл нас кое-куда… Просто деловое соглашение, ничего больше. Так что не обращай на него внимания.

Апач насмешливо скривился.

— Ага, — сказал он, — конечно. Деловое соглашение. Для того-то я и пришёл.

— Блефуешь. Что тебе может быть известно?

— Всё.

— Каким же образом тебе удалось всё узнать?

— А мне рассказала эта толстуха-пима, которую вы бросили в нашем лагере. Я знавал её ещё в те дни, когда она была пленницей у мескалерцев. Она меня припомнила и так обрадовалась знакомому, что затарахтела, как школьная учительница.

— Врёшь! У той бабы нет мозгов. Из неё бы ты ничего не вытянул.

— Мозгов, может, и нет. Зато есть глаза. Она всё видела. И язык у неё есть тоже. Если не веришь, могу рассказать всё: про старика Эна, которого укокошил этот твой распрекрасный Маккенна, про Манки и Вахеля, про Бена Колла… Ну, говорить?..

Пелон посмотрел на Маккенну. Старатель пожал плечами. Ясно, что этот гнус сумел разговорить Люпе. Пима заведомо была слабым звеном в их плане. Что ж, где тонко — там и рвётся. Теперь все они были в большой беде.

— Не знаю, что и сказать, — честно признался бандит.

— Тут всё очень просто. Там золота на всех хватит, — сказал Микки, указывая на северо-восток. — Во всех историях, что я слыхал, говорилось, что Адамс со своими дружками за первые десять — всего за десять! — дней огребли его на четверть миллиона. А кто знает, сколько всего дней они добывали золотишко? Может, там нас ждут два, а то и три миллиона? Я хочу одного: пойти с вами и участвовать в дележе. А цена будет такой: я не стану убивать белую девку на ваших глазах.

И снова Маккенна обменялся взглядами с Пелоном. Но тут, к ужасу Глена, Хачита взревел и двинулся вперёд.

— Не надо! — крикнул старатель апачу. — Вспомни — твой друг велел тебе слушаться меня!

Хачита беспокойно затоптался на месте, не в силах переварить столько информации сразу. Наконец, кивнул и опустил винтовку.

— Вот и славно, — с облегчением выдохнул Пелон. — Не такой уж он снайпер, чтобы так рисковать…

Маккенна сказал ему, кивнув на Молодого Микки Тиббса:

— Ответь ему: мы согласны. В конце концов, что мы потеряем, кроме одной доли золота?

— Знаешь, Маккенна, для меня оно значит куда больше, чем твоя костлявая девчонка! Но я тоже не дурак и понимаю: придётся взять Микки с собой.

Глен тряхнул рыжими космами:

— Сдаётся мне, ты что-то темнишь…

— Да ну, всё проще пареной репы. Если ты попытаешься подстроить какую-нибудь пакость, я просто пристрелю тебя. Тебя или твою девчонку — без разницы. Если же Микки попробует сделать то же самое — Хачита быстренько утопит свой топорик в его башке, потому что именно Микки пристрелил Бе… Его приятеля. Значит, идём дальше: если начну выкаблучиваться я — меня пристрелит Микки, а ты ему поможешь. С другой стороны, если Хачита заподозрит, что я угрожаю тебе, то возьмётся за меня: ведь его дружок строго-настрого приказал ему тебя слушаться. Ну, а если он поднимет на меня руку, моя мамаша рассчитается с ним. И так далее, и тому подобное… В общем, спаяны мы насмерть!

— Тебе виднее, начальник, — признал Маккенна.

— Ладно, — крикнул бандит Микки Тиббсу. — Поставь своё ружьецо на предохранитель — и присаживайся к кофейку…

— Только сначала, — сказал парень, — вынь правую руку из-под накидки и положи револьвер на камень возле костра.

— Хесус Мария! — усмехнулся Пелон. — Эта чертовка Люпе, действительно, рассказала тебе всё.

— Бабы вообще любят поговорить, — сказал Микки. — Особенно когда их разложишь на одеяле. Клади оружие на камень.

Пелон выполнил это требование. Все отправились к костру, и Маль-И-Пай налила кофе в жестяные кружки. Фрэнчи Стэнтон сидела рядом с Маккенной, крепко держа его под руку. Шотландец чувствовал, как её трясёт.

— Есть ещё кое-что, о чём нелишне напомнить, — сказал Микки. — Так как теперь мы — компаньоны, я должен вас просветить. О том, чего вы пока не знаете и о чём даже не подозреваете.

— Валяй, — буркнул Пелон. — Всегда приятно послушать свежие новости.

— Мои — не из приятных. После всех этих убийств народ в этой части страны настроен против апачей. Они теперь скрываются, как койоты. Все кланы оповещены, что ваша компания направляется в Сно-Та-Хэй и что апачей преследуют по вашей вине. И не менее дюжины индейских отрядов выслеживают вас, Пелон, с тем, чтобы отрезать от Каньона Дель Оро. Таким образом они хотят показать, что преданы правительству и что им твой безволосый скальп нужен не меньше, чем белым. Но, мне так кажется, что на самом-то деле им хочется того же, чего и нам.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Пелон.

— Они считают, что, обнаружив тебя, обнаружат и Сно-Та-Хэй. Апачи сильно изменились, они стали думать, как белые ублюдки. Не отыщется ни одного мужчины до сорока лет, который бы не перерезал глотку собственной матери из-за золота. Больше они не хотят проливать пот и кровь за побрякушки, которыми платили им белые. Цена золоту теперь одна — жизнь…

— Плохо дело!

— Не так уж и плохо. Всё же тебе оставлена одна дорога — та, что ведёт вперёд. Это назад тебе, Пелон, уже не вернуться.

— Он прав, — поддакнул Маккенна. — Нам придётся всё время убегать.

Бандит невозмутимо выплеснул из кружки остатки кофе, почистил её песком и передал Маль-И-Пай:

— Убери это к остальным сокровищам, которые едут в твоём мешке, мамаша. Пора ехать в Сно-Та-Хэй.

Пока старуха с Фрэнчи сворачивали лагерь, мужчины похоронили Салли в глубоком гроте возле озера. Тело завернули в одеяло и завалили булыжниками, чтобы ни зверь, ни птица не смели тревожить её сон. Никто не плакал, но и не шутил во время погребения. Пока совершался скорбный труд, Маккенна непрестанно размышлял над положением, в котором оказался.

Где же он совершил самую главную ошибку? Где позволил себе начать игру своей жизнью и жизнью Фрэнчи? В какой момент мог бы поправить дело? Вроде бы шансов ему было предоставлено достаточно. Но, трезво размышляя, он понимал, что каждая такая возможность не исключала трагического исхода для девушки, да и для него. А ведь без него она осталась бы одна на растерзание бандитам. Нет, настоящего пути к спасению ещё не было. Шотландец решил при первом же удобном случае поговорить об этом с девушкой, чтобы объяснить своё поведение в прошлом и показать, как она должна вести себя в будущем. Единственное, что они могли, — это двигаться вместе с компанией Пелона, пока тропа сама не выведет их на верную дорогу к спасению. Путь до Каньона Дель Оро — не близкий. Наверняка отыщется на этом пути крутой поворот к свободе.

Пока же приходилось во всём подыгрывать Лопесу, чтобы не загасить слабый огонёк симпатии, вспыхнувший между ними. И искать, всё время искать слабинку в жестоком убийце и, воспользовавшись ею, перехитрить и победить грозного противника.

Что же до Микки Тиббса — его соседство чрезвычайно затрудняло будущий побег. Маккенна чувствовал, что тот, как и Пелон, способен убивать, не задумываясь, но вдобавок лишён своеобразной изысканности и «внутренней искры», которые были свойственны вожаку бандитов. За Микки необходимо было следить на всех стоянках, у всех колодцев и во время переездов. Прибавьте сюда Пелона, да и Хачиту… В общем, жизнь белых пленников оставалась под угрозой.

Да, и Хачиту тоже… Следовало отыскать какой-то способ справиться с его умственной отсталостью, потому что в сочетании с диким нравом она могла стать чрезвычайно опасной. С одной стороны, он вроде как принял сторону шотландца. Но косые взгляды, которые индеец постоянно бросал на белого, словно никак не мог вспомнить нечто важное, указывали на то, что это «нечто» не слишком радостное. И всё-таки по сравнению с Микки и Пелоном молодой великан казался спутником вполне сносным.

Пока хоронили Салли, пока седлали лошадей, индеец не отставал от Маккенны и пристально за ним наблюдал.

Отметив это, Пелон приказал Хачите перейти в голову колонны и ехать рядом с ним. Апач ответил отказом. Его погибший друг велел ему держаться белого с огненными волосами. Значит, он поедет рядом с этим человеком. Маккенна заверил Пелона, что компания индейца его нисколько не стеснит. То же самое он объявил и хмурому Хачите.

— Счико, — сказал он ему на его родном языке и положил руку на напрягшийся бицепс.

Это значило «друг». Лицо индейца разгладилось, он улыбнулся и, положив свою лапищу на руку Маккенне, пророкотал:

— Счикобе, — что было ещё лучше, так как обозначало: «старый друг».

Достигнутое согласие несколько успокоило Пелона. Ему вовсе не хотелось ссориться с апачем по пустякам. Вожака и без того волновала предстоящая дорога.

— Скорее, — поторапливал он всех, — нам пора.

Наконец, все двинулись вперёд: Пелон впереди, за ним Микки, между лопатками которого удобно устроилось дуло старухиной винтовки; за индианкой — Фрэнчи Стэнтон. Позади всех — Маккенна и Хачита.

Апач обернулся на тропу, ведущую к роковому колодцу Скаллз.

— Хотелось бы мне, — печально сказал он Маккенне, — вспомнить, что говорил мне мой товарищ, лежащий теперь там, на тропе. Что-то о том, почему мы двое пошли с этими собаками; зачем явились к старому Эну и Маль-И-Пай. Ну, почему я такой глупый?! Моему товарищу было бы стыдно, если бы он узнал, что я забыл самое главное.

— Ты всё вспомнишь, — заверил его Маккенна. — Пытайся раз за разом, и в один прекрасный момент всё получится, увидишь. Едем! Твой друг Маккенна верит в тебя, я знаю: ты вспомнишь!

Огромный апач удовлетворённо кивнул.

— Спасибо, белый друг, — улыбнулся он. — Беш говорил, чтобы я тебе верил. И я верю. Едем, надо нагнать остальных!

Он сжал коленями бока своего мустанга, и они с Маккенной двинулись за отрядом по узкому каньону.

Маккенна тоже улыбался. Он был всё ещё жив, к нему вернулась Фрэнчи, появился новый друг… И день стоял прекрасный. Чего ещё желать мужчине! Особенно приятно было то, что он смог успокоить и ободрить бедного Хачиту.

Если бы Глен Маккенна знал, что именно сказал Беш своему приятелю… Чувство удовлетворения наверняка сменилось бы ледяным страхом. Но, как бы то ни было, сейчас его глаза сверкали радостней, чем тогда, в Удивительной Траве, после первого прикосновения к руке Фрэнчи.