"Петрович" - читать интересную книгу автора (Антонов Сергей Петрович)17С утра неизвестно кто пустил по деревне сплетню, что Столетов хитроумным способом загубил Дедюхина и что из области уже приехал человек секретно разобраться в этом темном деле. Почти все колхозники и даже племянница Дедюхина Зоя не верили, отмахивались, говорили: «Что мы, Петровича не знаем, что ли?» Но сплетня зудела, как муха по стеклу, и, кроме того, из области уполномоченный действительно приехал. К обеду и мужчины стали прислушиваться к бабьим пересудам, задумываться, вспоминать, как не ладили Дедюхин и Столетов: «Сойдутся и цапаются, как барбосы». Но мало ли кто не ругается по работе? Так просто, за худой характер, никто не станет губить живую душу. Должна быть конкретная причина. Подумали — и нашли конкретную причину: Дедюхин приказывал косить кукурузу, а Столетов категорически отказывался. За это и уцепились. С самим Столетовым никто, конечно, не заговаривал, но он чувствовал шепоток за спиной и не мог не догадываться — про что шепчут. Впрочем, это вовсе не мешало ему заниматься своими обычными делами. Рано утром он задержал возле свинофермы Светлану и объявил, что она не умеет производить выборочное определение качества посевов. Для получения надежных результатов надо назначать четыре, а лучше пять квадратов, различных по густоте и качеству растений, определить их состояние и вывести среднее арифметическое. Светлана слушала его вежливо, стараясь показать, что вежливость эта проистекает только из тех особых отношений, в которых они случайно оказались, и ни от чего иного. Она выслушала его молча и собиралась идти. Он остановил ее снова и пояснил, что если вчерашнюю «липу» она представила на бюро только от невежества, — это еще полбеды, но если квадрат на самом гиблом участке выбран сознательно, чтобы угодить начальству, — настоящего агронома из нее никогда не выйдет. Светлана терпеливо слушала. — Так вот, — сказал Столетов. — Отбейте пять квадратов и посчитайте заново. Светлана сказала, что на сегодня у нее запланированы другие дела и ей некогда. Столетов велел все другие дела отставить, а кукурузу проверить немедленно. Результат оформить, вечером найти его, где бы он ни был, и доложить. Она попробовала отговориться, но Столетов сказал: — Все! И пошел куда-то, насвистывая: «Наш паровоз, вперед лети…» А Светлане пришлось обходить с бригадирами поля, назначать участки, отмерять квадраты и снова приниматься за тупую, скучную работу. Глухо, по-деревенски повязанная фестивальной косынкой, злющая и обиженная, ходила она под палящим, расплавленным солнцем, в лифчике и в узких брючках, и пересчитывала сухие стебли. Прижатый черными очками липовый листочек спасал ее красивый нос от горячих лучей. Часам к двенадцати на дороге появилась Ниловна с мешком за спиной и с бидоном. Она передохнула и завела на целый час: — А Дедюхин-то нашему: «Ты, — говорит, — мне за косилки карманом ответишь. Я, — говорит, — за это из твово кармана пять тысяч штрафу выну. Тогда небось образумишься». А наш-то, свистун, загнал его в лес дремучий да силком заставил из горлышка хлебать… Чистый, говорят, спирт… Так батюшка цельную литру без закуски и выкушал. Доктора говорят — все нутро черное, ровно уголь… Все сгорело!.. Вон он, душегуб, нет от него нигде спасенья… Увидев Столетова, старуха ловко стала упрягаться в мешок. Столетов шел к Светлане. Еще со времени учительства укоренилась в нем привычка проверять самому заданную работу. — Спину не ломит, Ниловна? — спросил он с надеждой. — Куды там, родимый, — сахарным голосом запела она. — И вчерась не болела и сегодня. Ночью вроде заныло немного, а сейчас обратно ничего. Прямо беда… — Ты куда это собралась? — нахмурился он, увидев бидон. — У тебя наряд. Тебя Иван Иванович заждался. — Ну и что, что заждался… — огрызнулась она. — Питаться мне надо или нет? — Опять на базар? Смотри, в стенгазете продернем! — Продергивай! Недолго терпеть осталось! Столетов проводил ее глазами и спросил Светлану, как подвигается дело. — На этом участке — сорок два погибших стебля, — сказала Светлана. — Я бы на твоем месте считал живые. Их считать веселей… Ниловна небось тоже болтала, что я Дедюхина загубил? Светлана промолчала. — Ну, хорошо, ладно, — продолжал Столетов. — Загубил так загубил. А за что, не интересуются? — Интересуются, — хмыкнула Светлана. — Будто он вас штрафом пугал. Тоже мне, нашли причину. Столетов насторожился. — А ты что? Только в причину не веришь? А если бы была другая причина, поверила бы? Его тон заставил ее обернуться. — Если бы, понимаешь, была солидная причина, — продолжал он вкрадчиво, — погорячей, чем штраф. Светлана сияла очки и уставилась на него. Листочек тихонько упал на землю. — Если бы, к примеру, он на меня в тридцать седьмом году донос сочинил. Тогда как? Она побледнела и попятилась, будто прямо на нее шел трактор. — Что же ты? — Столетов невесело осклабился. — Что отодвигаешься? Кидайся на шею, дочка. Перед тобой сплошной Монте-Кристо. От пяток до макушки. Гордись отцом. Радуйся… Чего же ты? Сама ведь инструктировала. Светлана смотрела на него с испугом, старалась сообразить, шутит он или говорит серьезно. — Эх ты, никудыха! — огорченно проговорил Столетов и пошел с поля. «А ведь поверила, — размышлял он растерянно. — Может, не на все сто, а на пятьдесят процентов поверила. Раскололи девчонке душу, вдребезги раскололи». Он шел наискосок по сухим рядкам, и длинные, какие-то нерусские листья кукурузы шуршали возле его ног, как солома. Так он и дошел до деревни, не замечая ни жары, ни пути. Возле правления попалась ему навстречу расстроенная Любаша. — Захар Петрович! — закричала она на всю улицу. — Да что же это? Захар Петрович!.. — Что с тобой? — Про вас болтают, будто вы Дедюхииа сгубили. Так вы не верьте этому, не верьте. И, всплеснув руками, она побежала в избу. Столетов улыбнулся. Его рассмешило, что ему, здоровому заскорузлому мужику, прошедшему огонь и воды, достаточно самой малой малости, одного нежного словца, чтобы тоска отпустила сердце и мир снова становился разноцветным, как радуга. «Не мужик, а девушка с веснушками», — подумал он про себя, а вслух сказал: — Ишь ты, какая жара. Он послушал, как далеко на лугах, от земли до неба сухо трещат кузнечики, и пошел проверить, как продвигается отсыпка дамбы у пересохшего пруда. По предложению Ивана Ивановича в колхозе решили разводить зеркального карпа, и дело теперь было только за водой. |
||
|