"Петрович" - читать интересную книгу автора (Антонов Сергей Петрович)18В пятницу Столетов засиделся в правлении допоздна. В пустой избе неприбранная постель, грязные миски. И мухи слетелись со всей деревни, словно их известили, что Варя уехала. Чего туда идти? Просматривая заявки на механизмы, Столетов качал головой. Второй бригаде зачем-то понадобился картофелеуборочный комбайн ККР-2, а по нынешнему урожаю для копки картофеля двух старух за глаза хватит. Первая бригада просит тракторы на двойку паров. Лопатину было велено проверить, где нужно двоить, а где можно обойтись и без двойки, да что-то все нет Лопатина… Понапишут безрассудно, с запросом, а потом жалуются, что МТС все зерно забирает. Лопатин прибыл на своем мотоцикле часов в одиннадцать ночи, сел исправлять заявку. Он сообщил, между прочим, что колхозники узнали про его особое мнение, хвалят его и собираются поддерживать на общем собрании. — А ты полегче там козыряй своим особым мнением. Какой ты секретарь, если идешь против решения бюро, — сказал Столетов. — И не нужно оно никому, твое особое мнение. Ни мне не нужно, ни тебе. — Народу оно нужно! — немного обиделся Лопатин. — Колхозу! Увидев печальные глаза Столетова, улыбнулся и добавил: — Сам научил принципиальности, Петрович. Терпи. — Не останусь я тут, Юра, — тихо сказал Столетов. — Чего глядишь? Не бойся! Голова при мне. Колхозов на мою долю хватит. — Да вы что! А мы как же? — А что, в деревне людей нету? Ту же Зойку возьми. Своего мужика укротила — с колхозом тем более справится. Или ты. Человек солидный, женатый… Руководство, Юра, штука несложная. Надо только дело знать и каждую минуту помнить, что нету мудрости выше мудрости народа. Почему Дедюхин бросил клич на весь район — косить кукурузу? Потому, что считал: раз я председатель исполкома, значит я районный мудрец. Теперь смотри, как народ думает. Один поглядит свои поля и скосит, другой поглядит — кое-где, в низинках, листочки дышат — скосит выборочно, третий вроде меня погодит недельку-другую, поскольку у нас и агротехника на высоте и гибрид надежный. Придет дождик или не придет, а кому-то из трех подфартит, и район в любом случае будет с кормами, А по-дедюхински — либо пан, либо пропал. Таким манером в «козла» еще можно выиграть, да и то у дураков, а хозяйство вести нельзя. — Не пойму я тебя, Петрович, — сказал Лопатин, пропустив мимо ушей длинное поучение. — Ты же сам не был согласен. Собирался бороться… — Есть обстоятельство, Юра… — пряча глаза, проговорил Столетов. — Без зарплаты работать могу, без харчей могу, а без доверия — хоть ты мне тут ковров персидских настели — ничего у меня не выйдет. Не могу без доверия существовать. Ни в семье, ни в колхозе. У него щекотнуло в носу. Он тронул пальцем угол глаза и посмотрел. На пальце блестела капелька. Он удивился, осторожно проверил другой глаз. Заблестела еще одна чистая капелька. Столетов усмехнулся и покачал головой. Давненько этого с ним не бывало. — Ну как, пошел бы с таким в разведку? — спросил он Лопатина. В дверь тихонько, мизинчиком постучали. Вошла Людмила Сергеевна. — Пойду, — сказал Лопатин. — Супруга одна. Боится. — Ступай к супруге. Так и не удалось нам с тобой за два-то года по душам поговорить… Дела. Людмила Сергеевна долго объясняла, что должна ехать, что ее ждут больные дамы и что она должна терпеливо нести свой крест. Столетов понял, что она пришла просить машину до станции, но слушал не прерывая. — Ну что же, до свиданья, — сказал он, поднимаясь. — Завтра пойдет грузовая за известью. Можете садиться в кабинку. — Спасибо, — бледно улыбнулась Людмила Сергеевна. — Только я еду не одна. Она достала из сумки сложенный вчетверо голубой листок бумаги и протянула Столетову. Это было заявление Светланы об увольнении по собственному желанию. — Это что, она сама написала? — спросил он растерянно. — Конечно, — улыбнулась Людмила Сергеевна. Столетов подумал немного. — Ну что ж. Подпишу, пока при власти. Он размашисто написал в углу «Бух. Оформить» и протянул листок. — Мерси! — сказала Людмила Сергеевна. Она сунула бумагу в сумочку и дробными шажками направилась к выходу. — Погоди, Людмила Сергеевна, — проговорил Столетов, поднимаясь из-за стола. — Встретились мы с тобой по-плохому, давай хоть попрощаемся по-хорошему. Он подошел к ней, взял ее за руки. — Ты прав, Захар… — сказала она, — Мы не смогли бы ужиться. Когда-то я мечтала работать в деревне… И чтобы у меня были обязательно куры… Но теперь нет… Без коммунальных удобств… Нет, нет, никогда. — У тебя деньги-то есть хоть? — Мерси, Захар. Я не люблю говорить о деньгах… Как ты тут? — Ничего. Бывало, иду в бригаду, по дороге мечтаю: дойду, мол, до кустиков, а навстречу — Людка. То есть ты, значит. Теперь и этой мечте конец… — Кстати, что у тебя с этой дояркой? Любовь или страсть? Столетов поморщился и убрал руки в карманы. — Страсти-мордасти, — сказал он. — Не паясничай. Это тебя дешевит… А со Светой ты разговорчив. Даже слишком. — Она плотно закрыла дверь и сказала шепотом: — Разве можно было открываться Светочке? — Ты это про что? Она погрозила ему пальцем. — Будто не понимаешь… Ну про Дедюхина, про донос, конечно… Опять не понимаешь? Ведь если то, в чем ты признался Светочке, станет известно местным жителям, — ты пропал. — Вот теперь понятно. Неужели догадались? — А как же иначе! Ты что, действительно всех кругом за детей считаешь?.. Ну не сердись, не сердись. Между нами, я тебя совершенно не виню… Но девочку ты своим признанием поставил в ложное положение. Слава богу, мы уезжаем и… — Дай-ка ее заявление, — сказал Столетов сквозь зубы. — А что, надо еще где-нибудь завизировать? Она стала копаться в сумочке, достала голубой листочек. Столетов взял его, порвал на мелкие лоскутки и выбросил в окно. — Что ты делаешь! — закричала Людмила Сергеевна, — Она не поедет. Не пущу. — Как так? — А так. С вами она вовсе пропадет. |
||
|