"Виртуальное правительство (Virtual Government)" - читать интересную книгу автора (Константайн Алекс)

Глава 6

ДОКЛАД БОЛЬШОГО ЖЮРИ

ОКРУГА САН-ДИЕГО ПО ПРОБЛЕМАМ НАСИЛИЯ НАД ДЕТЬМИ 1991 – 92 ГОДОВ

БОЛЬШОЕ ЖЮРИ НОВОГО СОСТАВА СОЧЛО ЛЖИВЫМ И ПОЛНЫМ ПОДТАСОВОК

Операция по маскировке насилия над детьми

В 1992 году Большое следственное жюри округа Сан-Диего разослало 2300 копий доклада, который назывался “Сексуальное насилие над детьми, проблемы агрессии и растления”. Документ получили конгрессмены, газетные репортеры, сотрудники социальных служб и учебных учреждений; он широко обсуждал6я и получил высокую оценку на телевидении и в прессе. Даже либеральный журнал “Мать Джоунз” до небес превозносил заместителя председателя Большого жюри Сан-Диего Кэрол Хопкинс, которая организовала рассылку доклада. Как выразилась автор статьи Джудит Ливайн, Хопкинс “отважилась поднять” больную тему “необоснованных обвинений” в насилии над детьми. Статья была напечатана в 1996. Она представляла собой типичную восторженную реакцию прессы на доклад, в котором говорилось о необходимости борьбы с безоглядной “паникой” по поводу насилия над детьми, которое, если верить “паникерам”, “на пустынных почвах Сан-Диего дало столь же обильные всходы, как фуксии и бугенвилии”:

В 80-х годах в округе прошел ряд судебных процессов по обвинению в растлении детей и ритуальном насилии сатанистов. Процессы получили широкую огласку. Впоследствии выяснилось, что обвинения были ложными. Расследование, проведенное Большим жюри округа в 1992 году, показало, что службы охраны детства и специализированные суды так усердно пеклись о защите детей от насилия, что на основании ложных обвинений сотни из них разлучили с родителями. Доклад призвал к “серьезным преобразованиям” существующей системы.

Полный вариант доклада доступен на интернетовских сайтах, которые принадлежат организациям правозащитников и адвокатов; его выводы подкрепляются успокоительным средством теории “ложных воспоминаний”. Педофилы и сектанты-насильники цитируют доклад в зале суда.

Ведь доклад – выкроенный из завесы лжи парашют для преступников, которым предъявлено обвинение в насилии над детьми.

Большое жюри Сан-Диего состава 1992 – 93 годов провело свое расследование. Оно не получило столь широкой рекламы в СМИ, как первое. Второе расследование выявило, что Большое жюри 1991 – 92 годов под председательством отставного капитана ВМС Ричарда Макфи вопиюще пристрастно толковало следственные дела, фабриковало показания и игнорировало материальные доказательства сексуального насилия. Группа Макфи сделала все возможное, чтобы обосновать лживое утверждение о “кризисе” в правоохранительной системе и эпидемии распада семей, сповоцированной не в меру усердными социальными работниками и валом неоправданных обвинений.

Согласно докладу Большого жюри 1991 – 92 годов “Семьи в опасности”, проблема растления детей “страдает от избыточного, почти истеричного внимания СМИ, которые ссылаются на неточные или спорные статистические данные, основанные на ошибочном определении самого понятия сексуального насилия над детьми и неправильном распознавании его признаков”. Ирония в том, что обращение экспертов группы капитана Макфи с фактами и статистикой, в свою очередь, -ничто иное, как попытка вызвать истерию, только обратного характера. Их цель – возбудить у сотрудников служб охраны детей панический страх перед родителями, усилить негативное отношение общественности к пострадавшим детям и их защитникам.

В апреле 1993 года окружная комиссия Сан-Диего по защите детей опубликовала доклад, который опровергает утверждение группы Макфи, что “дети лгут на такие темы”. Комиссия провела собственное исследование, результаты которого впоследствии цитировались во втором докладе Большого жюри Сан-Диего. Исследование показало полную несостоятельность версии “ложных воспоминаний” и утверждения, что дети “лгут” о попытках растления:

Изучив особенности детской памяти и достоверность детских заявлений о сексуальных домогательствах, Гудмеп (1986, 1989) и Сейвиц (1989) ‹…›

показали:

1. Для детей нехарактерно делать ложные заявления о попытках растления.

2. Детские воспоминания более достоверны, чем воспоминания взрослых.

3. Ошибки в детских воспоминаниях обычно являются следствием не злого умысла, а забывчивости.

4. Хотя в отношении отдельных деталей дети более внушаемы по сравнению с взрослыми, их память хорошо запечатлевает значимые события, особенно если дети принимали в них участие, а не просто были свидетелями. Детские воспоминания с трудом поддаются изменению или манипулированию.

Большое жюри 1992 – 93 годов жаловалось, что расследованию “мешает отсутствие документов, на которых основывался доклад жюри 1991 – 92 годов”. Оказалось, что документы первоначального расследования “были изъяты из судебных архивов” членами группы Макфи. В общей сложности “четырнадцать документов были возвращены в архив 14 июня 1993 года после того, как вопрос был поднят на судебных слушаниях”. Второй доклад, работа над которым была завершена в 1993 году, указал на серьезные “промахи” первого доклада. Было отмечено, что очевидная недобросовестность в толковании исходных данных привела группу Макфи к ложному выводу, что беспочвенные обвинения в насилии являются частой причиной распада семьи.

Приводя примеры “судебных ошибок”, жюри 1991 – 92 годов целенаправленно искажало факты, что очевидно в следующих выдержках:

ДОКЛАД БОЛЬШОГО ЖЮРИ 1991 – 92 ГОДОВ

“Школьную учительницу привлекли к суду за то, что она наказала ребенка. Присяжные признали ее невиновной. Заместитель окружного прокурора признал, что обвинение было плохо обосновано, а до суда дело было доведено, чтобы “преподать урок, проверить эффективность закона, сформировать общественное мнение”.

ПЕРЕСМОТР ДАННЫХ

“Большое жюри 1992 – 93 годов обнаружило, что жертв было семь (а не одна). Ответчица вообще не была привлечена к суду из-за технических сложностей (закон о давности, невозможность вызова свидетелей). Одного ребенка учительница рванула за руку и швырнула на парту; одну девочку дернула за волосы и сильно ударила по голове. Двух других детей учительница била по голове на школьном собрании.

Дети рассказывали, что учительница называла их “тупицами” и “идиотами”. В ее личном деле записано, что на нее поступило десять жалоб от родителей, что она физически наказывала восьмилетних детей. В одной жалобе содержалось предложение уволить ее с работы”.

ДОКЛАД БОЛЬШОГО ЖЮРИ 1991 – 92 ГОДОВ

“Подростка подвергли судебному преследованию по обвинению в растлении ребенка. Основанием было заявление ребенка, взятого матерью подростка на воспитание. Никаких физических улик не было. Несмотря на то, что в личном деле ребенка имелось указание на то, что он и раньше делал необоснованные заявления, окружная прокуратура завела дело. Было также заключение психолога, в котором говорилось, что ребенок является патологическим лжецом”.

ПЕРЕСМОТР ДАННЫХ

“Дело было начато после того, как двенадцатилетний ребенок пожаловался социальному работнику. Он рассказал, что за два прошедших года ответчик многократно принуждал его к оральному сексу, содомии и мастурбации. Насилие началось через месяц после того, как ребенок был помещен па воспитание в дом матери ответчика. Пострадавший ребенок описывал оружие, которое ответчик применял или угрожал применить: кнут, нож, кастет и ружье. Оружиебыло найдено полицией при обыске жилого помещения ответчика. Врач, проводивший осмотр, подтвердил физические признаки того, что жертва принуждалась к содомии.

У пострадавшего ребенка имелись признаки пограничного нарушения интеллекта, социопатический тин поведения и психологические проблемы, но в деле нет указаний на то, что он был патологическим лжецом.

Ответчик был признан виновным по статье 647.6 (растление малолетних). В докладе 1991 – 92 годов имеется дополнительный комментарий по этому делу, в котором утверждается, что решение о судебном преследовании было принято окружной прокуратурой только на основании слов ребенка. Но в деле содержится гораздо больше улик. Кроме того, гражданский иск пострадавшего ребенка к округу Сан-Диего на сумму в один миллион долларов был удовлетворен, что еще раз подтверждает обоснованность дела. Истец на самом деле был жертвой насилия”.

ДОКЛАД БОЛЬШОГО ЖЮРИ 1991 – 92 ГОДОВ

“Неродной дедушка ребенка подвергся судебному преследованию за растление 11-летней приемной внучки. Ответчик и его родственники категорически отвергали обвинение. Как и в предыдущем случае, в доступном для окружной прокуратуры личном деле ребенка имелась противоречивая информация и оценка девочки как патологической лгуньи. Фигурировало также еще одно сообщение о растлении, в котором речь шла о девочке и ее родном отце. Эта информация была скрыта от адвоката обвиняемого. Ребенок дал свидетельские показания на предварительных слушаниях, но не подвергался перекрестному допросу Во время суда окружной прокурор заявил, что ребенка не могут найти. Суд рассмотрел показания ребенка, данные на предварительном слушании. Ответчик был осужден. После вынесения приговора адвокат выяснил, что окружной прокурор знал -причем все время – где находится ребенок. Защита потребовала и добилась повторного суда”.

ПЕРЕСМОТР ДАННЫХ

“Речь шла о растлении девятилетней девочки приятелем ее бабушки. Он был признан виновным по восьми пунктам обвинения по статье 288(a) и получил шесть лет тюрьмы. Его просьба о пересмотре дела была отклонена. В документах нет никаких указаний на то, что психолог признал пострадавшую “патологической лгуньей”. Это бабушка уверяла, что девочка является “патологической лгуньей”. Что касается сведений о растлении девочки ее отцом, речь идет о заявлении брата домовладельца, который сказал, что видел, как девочка и ее отец как-то подозрительно “баловались” между собой. Несмотря на неопределенность слов свидетеля, полиция Сан-Диего записала случай и передала информацию в службу охраны детей.

Заявление, что не был проведен перекрестный допрос пострадавшей, не соответствует действительности. Записи показывают, что перекрестный допрос был проведен во время предварительного слушания. Прокурор узнал, где находится пострадавшая, только после того, как бабушка девочки сообщила об этом помощнику шерифа. До того момента прокурор не располагал информацией о месте пребывания ребенка. Адвокат требовал пересмотра дела, но его заявление отклонили, и ответчик был отправлен в тюрьму”.

Среди многих других “промахов” в докладе 91 – 92 выделяется заявление, что председатель совета представителей округов заставлял подчиненных заводить судебные дела по ложным обвинениям. Однако, по словам председателя совета, было только четыре случая насилия над детьми, когда она, не согласившись с мнением шерифов, своей властью отдала распоряжение начать следствие, причем во всех четырех случаях суд поддержал обвинение.

В докладе жюри 1991 – 92 цитировались слова руководителя службы защиты детей Сан-Диего, который, якобы, сделал следующее заявление: “Не думаю, что способен так же хорошо, как юристы, придерживаться объективной точки зрения, но я делаю все, что могу”. Искаженная цитата была взята из газетной статьи. На самом деле руководитель службы говорил о том, что количество ошибочного “невмешательства” намного превышает количество ошибочного “вмешательства”. Большое жюри 1992 – 93 в своем докладе подтвердило это наблюдение. Статистический анализ показал, что если система и “вышла из-под контроля”, то наиболее часто она допускает ошибки в пользу жестоких родителей:

68 000 жалоб поступило за один год в учреждения системы защиты детей округа Сан-Диего; по поводу большинства из них не было принято никаких мер. В большинстве случаев детей оставили на попечении родителей, полагаясь на социальные программы, “сохраняющие семью”. Только в 1500 случаях детей забрали из семьи, а в суд было подано прошение о лишении родительских прав. Три года назад подобные решения принимались в два раза чаще. Родители чувствуют себя глубоко оскорбленными и громко жалуются, независимо от того, насколько действия суда служат интересам ребенка. Взрослые могут быть очень красноречивы или, но крайней мере, нанимают красноречивых адвокатов. Взрослые могут создавать политические организации, оплачивать кампании в свою защиту, выпускать пресс-релизы, давать интервью журналистам, убедительно выступать перед судом присяжных. Взрослые так и делают – особенно те, кого обвиняют в сексуальном насилии над собственными детьми.

А кто же защищает интересы 68 000 детей, по жалобам которых не было принято никаких мер?

Тут мы не увидим красноречивых ораторов. Даже если у ребенка есть консультант, он связан нормами конфиденциальности, которые призваны защищать ребенка, но часто дают обратный результат. Кроме того, нет средств улучшить положение ребенка в тех случаях, когда принимается ошибочное решение не забирать его из семьи – даже если ребенок остается в семье в результате ошибок, допущенных государственными службами во время процесса.

В результате публикации первого доклада сотрудники службы помощи детям, как сказано в докладе жюри 1992 – 93 годов, “стали испытывать дополнительные трудности в работе”. Серьезно пострадал их боевой дух. Сотрудники правоохранительных и социальных служб, которых обвинили в нарушениях и даже преступлениях, чувствовали себя оплеванными. Имена их названы не были, но по указанным в докладе должностям и званиям можно было легко догадаться, о ком идет речь. Авторитет Большого жюри велик, поэтому первый доклад был расценен общественностью как официальное подтверждением слабости и некомпетентности служб защиты детей.

Группа экспертов Большого жюри 1992 – 93 годов заявила, что первый доклад и его обсуждение в СМИ создали атмосферу, “увеличивающую вероятность того, что детей будут ошибочно оставлять в семье”. В результате дети окажутся беззащитны перед насилием. В противоположность широко цитируемому в прессе мнению группы экспертов 1991 – 92 годов, в реальной жизни наиболее значимые промахи были связаны как раз с отказом от адекватного расследования и вмешательства там, где имелись признаки серь-езного насилия над детьми. Критика служб охраны детей только усугубила ситуацию, и еще больше детей оказались приговорены к многолетним страданиям в семье из-за ошибочной тактики невмешательства.

Такие ошибки приводят к трагедии:

В последние несколько месяцев много внимания уделялось “добровольной уступке” (семья соглашается с пунктами договора, составленного службой помощи детям, в обмен на возможность оставить ребенка дома). Семье Тиффани С. был предложен такой добровольный контракт. Отец девочки, у которого наблюдались вспышки немотивированной ярости, согласился поселиться отдельно от жены и детей, посещать занятия по самоконтролю и никогда не оставаться наедине с детьми (Тиффани и ее сестрой). Через два месяца после того, как контракт был подписан, Тиффани погибла от травмы, полученной дома.

У матери Наташи Б. шестеро детей. Самая младшая, Наташа, до сих пор находится на попечении матери, сейчас ей шесть месяцев. Когда Наташе было 11 дней, ее мать подписала договор со службами охраны детства. Тем не менее, Наташа дважды получала повреждения головы во время семейных ссор родителей.

Жюри 1991 – 92 подробно описало дело Алисы Уэйд. С тех пор движение “правозащитников” постоянно ссылается на этот случай. Жюри 1992 – 93 также признало, что окружной прокурор допустил в расследовании ошибку. Но к ошибке привели неясности в заявлениях самой Алисы и ее родителей, а также сложности установления личности истинного преступника. Не было никакой “инквизиторского преследования”, организованного прокуратурой Сан-Диего, как утверждалось в докладе 1991 – 92 годов. Не было сомнений в том, что Алиса подвергалась сексуальному насилию. В конце концов, она получила серьезные повреждения. Но жюри 1991 – 92 не упомянуло этого факта и обрисовало дело о растлении во фривольном тоне:

ДОКЛАД БОЛЬШОГО ЖЮРИ 1991 – 92 ГОДОВ

“Отец Алисы У. категорически отрицал обвинение в растлении, но адвокат и социальный работник твердили матери, что единственный способ для нее воссоединиться с девочкой – обвинить мужа. Ребенку, который настойчиво твердил о незнакомце, не верили. Чтобы обеспечить девочке “свободу” вспоминать без психологических травм, посещения родителей были запрещены до тех пор, пока ребенок не расскажет более “правдоподобную историю”. Два с половиной года по решению суда девочка проходила психотерапию, дважды в неделю ей приходилось “разбираться с растлением”.

ПЕРЕСМОТР ДАННЫХ

“Элберт Кардер (в конце концов установили, что преступление в отношении Алисы совершил именно он) был обвинен в растлении еще четырех детей ‹…›

в июле 1989 года. Заместитель окружного прокурора, назначенная вести дело, предъявила Кардеру обвинение в растлении детей. Кардер признал себя виновным до начала предварительных слушаний. Хотя заместитель окружного прокурора знала о случае с Алисой, который произошел в мае 1989 года, но ни у полиции, ни у прокуратуры не было в то время улик, которые позволили бы связать Кардера с этим делом.

По данным следствия в четырех упомянутых случаях Кардер был знаком с жертвами и их матерями. Нападения не приводили к серьезным повреждениям, в отличие от случая с Алисой ‹…›

Во время следствия родители Алисы давали странные показания. Отец заявил, что даже если он делал что-то с дочерью, вспомнить он ничего не может. Следователь, который вел дело, получил информацию, что мать Алисы говорила, что муж действительно занимался растлением ребенка.

Доклад жюри 1991 -92 развязал кампанию против заместителя окружного прокурора, ее обвинили в нарушении этических норм и угрожали уголовным преследованием. Ей был нанесен профессиональный, социальный и эмоциональный вред”.

В свете данных о большом количестве детей, которые пострадали от сексуального насилия, но не получили от правоохранительных органов никакой защиты, особенно странно, что средства массовой информации с ликованием рекламировали первый доклад и замалчивали второй, где содержалась резкая критика первого.

Возмутительно, что доклад жюри 1991 – 92 годов “Семьи в опасности” обманом толкал правоохранительную систему Сан-Диего к принятию стандартов, которые могли отрицательно сказаться на судьбе пострадавших детей. Не менее возмутителен плагиат этого доклада, составленный Большим жюри округа Мерсед – сельскохозяйственного сообщества в центральной Калифорнии. 9 июля 1992 года газета “Сан-Диего Юнион-Трибюн” сообщила, что первоначальная ложь была перенесена в доклад жюри округа Мерсед “бесхитростно просто – почти слово в слово – из доклада жюри Сан-Диего. Даже некоторые свидетельские показания, цитируемые в докладе жюри Сан-Диего, появились в докладе жюри округа Мерсед”. Плагиат был обнаружен, когда сотрудники управления социальных службами округа Мерсед сравнили документы и пришли к выводу, что, по меньшей мере, на три четверти доклад жюри округа Мерсед состоит из измышлений, состряпанных под присмотром капитана Макфи в Сан-Диего.

Эх! Ну и паутина…