Глава 21. Младая поросль старой лозы

Девчонки бывают разные. И вовсе не только по внешности или даже характеру, как предположили бы личности недалёкие. Одни вскоре забываются, как встречный придорожный трактир посреди длинного пути. О других иной раз приятно вспомнить, сидя на пороге с трубочкой и кувшином старого вина. С перчиком девица или с изюминкой, то уже дело вкуса. Но бывают и такие, которые входят сердце и душу с той лёгкостью, словно они единственно для этого и были рождены. Словно созданы богами специально для тебя — а ты для них.

"Если девчонка всё ещё нравится тебе даже наутро, немедля женись" — с усмешкой припомнилась Ридду старая поговорка. А ведь, нравится, эта милая и желанная бестия. Да и утро уже давно наступило, вползло в высокие окна и нескромно затаилось в шёлковых складках балдахина. Хотя его никто не звал, и даже в глубине души надеялся, чтобы оно наступило ещё, ещё позже, оставив вдоволь времени для сладостных забав…

Меана под боком шевельнулась. Прижалась ещё разгорячённым телом и коснулась губами плеча. Поспать или хотя бы подремать немного им так и не удалось. Впрочем, подробности тут никого не касаются, а в противном случае вызвать сюда мастера Дена то дело недолгое?

И всё было бы хорошо в это благословенное позднее утро — да вот только, лениво и сыто умствовавший Ридд как-то неуютно ощущал себя под тяжёлым и каким-то испытующим взглядом ярла Иллидара.

Как знатный перворождённый, которому весьма вскоре тоже предстояло принять тяжесть короны, просочился в опочивальню, то вопрос уже десятый. А вот как ушлый эльф их нашёл, это давало пищу для размышлений и даже раздумий. Равно как и тот факт, что в руке вельможи обреталась уже знакомая шпага…

— Далёконько же вы забрались, мастер Ридд. Да и спрятались неплохо, — наконец признал ярл и властным жестом приказал своему спутнику с арбалетом в руках занять место так, чтобы с одной стороны, прикрывать окна — а с другой, держать под прицелом дверь. — Надо же, выбрали для своих забав весьма романтическое место. Хорошо ещё, что не додумались пробраться в столичный дворец и устроить себе ночь на королевском ложе.

Хм, а идейка неплоха!

Дыхание Меаны не участилось и не усилилось ни на толику, когда она вновь что-то сладко мурлыкнула якобы во сне и чуть переменила позу. Однако только Ридд ощутил, как чуть ускоренно забилось её сердечко. А подвинувшаяся под шёлковой простынёй нога эльфийки ласково потёрлась о парня в проявлении сладкой истомы — и в ладонь его словно сам собою вполз эфесом серебряный дракончик. Надо полагать, что вон то легчайшее шевеление под подушками вызвано гномьим кинжалом?

Да уж, лапочка, мы стоим друг друга — если не рождены для них же…

— Право, я даже в затруднении, как же поступить. С одной стороны, отдаю должное вашим талантам, мастер Ридд. Но с другой… вы столь дерзко нарушили мои планы, что не отквитать вам за то было бы чёрной неблагодарностью.

А сам Ридд с грустью думал, что как-то оно всё неправильно. Раздосадованный крушением прилежно, многолетне выстроенных и старательно осуществляемых планов, эльфийский ярл несомненно жаждал кровушки. И кто знает ещё, чья она тут прольётся. Ах, стилет и метательные шарики, кажется, вместе с одеждой остались аж за вон той статуей…

Меана сладко зевнула и ласково потёрлась щекой о его плечо.

— Да псоглавца лысого вы что-нибудь сделаете, — ругнулась она не раскрывая глаз.

А затем вдруг распахнула это изумительное сияние весны — да так, что от смеющегося взгляда в упор сердце парня ухнуло в сладкие бездны. Зато Эльфийка легко подхватилась, словно только что не пребывала в полной неге, утомлённая многочисленными битвами, и по-хозяйски уселась на парня уже знакомым и странно волнующим образом.

— Эй-эй, не вылезай из постели, а то мне придётся выколоть этим эльфам глаза, дерзнувшие увидать нескромное, — Ридд попытался набросить на её плечики простыню.

Но дерзкая и весёлая Меана выскользнула из-под его руки гибкой лаской и как ни в чём ни бывало тряхнула шёлком волос. Ну да, хороша настолько, что такой красоты не приходит на ум даже стесняться. Если сам Ридд ощущал себя немного усталым, хоть и непобеждённым, то Эльфийка просто сияла, да и вообще выглядела цветущей. Бывают же такие девицы, которым безумная ночь любви только придаёт очарования…

— Ярл, вы верно подметили насчёт крушения планов. Да вот только, вы даже не подозреваете, насколько же сильно и глубоко они рухнули.

Эльфийка наклонилась вперёд, вновь сладко порадовав прикосновением девичьих прелестей, и одарила своего любовника лёгким и в то же время будоражащим поцелуем. Не иначе, как что-то задумала, раз так лихо отвлекает внимание? И точно — как от последовавших затем слов не обрушился выдержавший не один штурм родовой замок, парень даже и не понял.

— Мастер Риддерик, сын славного баронского рода Фернандо, — торжественно и самую чуточку шаловливо начала Эльфийка, странно блистая глазами. А затем указала вправо обнажённой рукой, в которой яростным сполохом расцвёл гномий кинжал. — В присутствии моего отца и брата я, Meana nissa Faennelor, прошу сегодня и навсегда твоей руки — и если можно, сердца…

Как означенное сердце, вдруг сладко засбоившее лишь с тем, чтобы гулко забиться в какой-то тишине, не остановилось совсем, знала лишь неугомонная дриада. И хотя Флора так и не призналась потом, когда же она вернулась к своему назначенному бессмертной сыну и не полакомилась ли втихомолку недозволенным, Ридд не сердился. Не сразу, не вдруг раскрылись пересохшие в волнении губы — не столько от необычности, уж всегда мужчины делают подобные предложения женщинам.

А оттого, что сбываются мечты, в которых ты боялся признаться даже сам себе…

— Хм-м… я подумаю, — ответил он чуть зажмурившись от удовольствия, словно утащивший рыбину котяра.

Меана счастливо засмеялась, потеребила в порыве чувств своего парня, а потом, не удержавшись, кокетливо показала язычок в сторону словно тихим громом поражённых эльфов.

— Так что, отец, с тебя подарок. А от тебя, дважды августейший братец Элендил, так уж и быть — приму самое лучшее обручальное кольцо. Есть у хомо такой обычай, обмениваться кольцами.

Да уж, бывают слова, которые несут в себе силу урагана. Ибо один лишь намёк на некие известия сразу переворачивал всё с ног на голову… вернее, на самом-то деле, как раз расставил всё по своим местам, а точки над полагающимися им буквами i.

Не сразу отозвался задумавшийся о чём-то эльфийский ярл. Уж кто-кто, а прожжённый интриган сполна оценил всё то, что парой фраз сообщила эта дерзкая красотка. Тронуть барона людей это примерно то же, что покуситься на предводителя эльфийского клана — со вполне представимыми последствиями. Но вот что кончик старинной шпаги с витым эфесом опустился, давало определённые надежды.

— Мастер Риддерик? — высокорождённый Иллидар возжелал лично услышать подтверждение иных прозвучавших истин.

— Да, всё так, ярл — я единственный выживший из сыновей барона Фернандо, — всё же, хитрый лис Ридд и тут умудрился оставить себе махонькую возможность для маневра… впрочем, об этом после. — А будущий король недвусмысленно дал понять, что признает мои притязания на баронскую корону и всё к ней прилагающееся — в обмен на поддержку на троне его самого.

Как впоследствии одобрительно ворчал заверявший бумаги пухленький коронный нотариус, ясности и в то же время гибкости формулировок не постеснялся бы и королевский прокурор. А тощий высокомерный эльф из клана Ясеневой Ветви, представлявший с той же целью другую сторону, вдобавок заметил — крайне редкий случай, когда интересы высоких сторон почти полностью совпадают с влечением юных сердец. В самом деле, тут стоило хорошенько покорпеть, чтобы из-за пропущенной двусмысленности или не в том месте поставленной запятой с потомков потом не летели головы…

И только сейчас ярл Иллидар вернул в ножны обретавшееся в руке изящное орудие смерти. Его напарник, при ближайшем рассмотрении и впрямь обнаруживший несомненное сходство и с вельможей, и с победно улыбающейся Меаной, да и с некой красоткой на картинах, в самом деле оказался принцем Элендилом. Он разрядил арбалет и перевесил за ременную петлю на плечо.

Но вот Ридд ни на миг не поддался этой тонкой, скользнувшей по губам знатного эльфа улыбке. Равно как не поверил, будто знаменитый ярл так просто сдался и даже смирился. И настолько не понравилось это ощущение, что он страрательно запомнил его и даже поручил встревожившейся Флоре в ближайшее же время напомнить.

— Не скажу, будто несказанно рад — но с другой стороны, не имею ничего и против, — признал эльф с лёгким оттенком досады, так и разлитой на его породистой физиономии.

Стоит тут заметить, что недовольство его имело причиной не столько завёвшую его в тупик ситуацию — всё-таки, тронуть полноправного барона это куда как чреватое последствиями деяние — сколь лёгкий шум и шорохи, давненько уже полнившие собою весь старый замок. Мало того, в двери с неизменной неслышностью снаружи просочился давешний Патрик.

Мажордом преобразился просто разительно. Вместо дрянных обветшавших лохмотьев на нём обреталась парадная ливрея. Но сам Ридд ничуть не удивился бы, узнав, что она извлечена со дна уже много лет не отпиравшегося сундука. Единственно, что хоть как-то портило вид, так это в волнении чуть перекосившаяся цепь мажордома на груди и смятенный румянец на гладко выбритых (за исключением роскошных бакенбардов) щеках.

Патрик почтил своего сюзерена чинным поклоном, а вот незваных гостей удостоил лишь куда более лёгкого намёка на него. Хоть ты и трижды разблагородный эльф, а прав тут не имеешь…

— Ваша милость, — начал мажордом с тем невозмутимым видом, словно ему ничуть не в диковинку вламываться в спальню господина, да ещё и когда тот со своей подружкой. А ведь, и в самом деле не в диковинку, — подумалось Ридду. Ведь такой доверенный слуга это уже почти то ли советник, то ли и вовсе младший член семьи.

В дальнейших велеречиях слуги, ничуть не потерявших прежней пышности и витиеватости, прозвучало то самое, что вельможи всех рангов втихомолку клянут — и в то же время без него обойтись не могут. Короче, труба зовёт, а дела не ждут…

Переглянувшиеся Ридд и Меана здорово позабавились, обнаружив в обоих взглядах разочарование и даже сожаление, что придётся таки на время оставить иные забавы.

И понеслось… впрочем, стоит и нам узнать о том по порядку?

Перво-наперво мажордом с в меру озабоченной миной напомнил, что финансовые дела обстоят так: в баронской казне легче найти подохшую с голодухи мышь, нежели хотя бы одну золотую монету. Так, горсть серебра да пара кошелей медяков… и поинтересовался — не угодно ли будет новому господину заложить что-нибудь?

— Доселе как-то удавалось извертеться, ваша милость. Да и расходов-то особых не было, — извиняющимся тоном закончил Патрик уже в коридоре, когда мужчины вышли из опочивальни, взамен пустив туда пару смешливых сельских девчат, на первое время определённых служанками к оказавшейся благородного происхождения гулящей леди.

Ярл Иллидар откровенно порывался было что-то сказать, но Ридд жёстко и бесцеремонно его опередил.

— Деньги есть, Патрик… — он на миг задумался. А когда поднял голову вновь, во взгляде его блеснул огонёк. Тот самый, завидя который стоило бы весьма побеспокоиться. Озабоченно поджать хвосты недругам и приободриться друзьям. — Помнится, у тебя было трое детей?

— Так точно, ваша милость — два сына и дочь. А нынче лишь полтора сына.

Оказалось, что старший лишился руки, пытаясь уберечь крестьян в ту пору, когда королевские отряды маркиза Беренца усмиряли охваченные волнениями земли баронства. Младший оказался чуть более искусен в бою, потому не только отбился от отряда вояк, но даже и увёл от тех подальше деревню беженцев. А дочь… Ридд припомнил симпатичную смуглянку с задорным голоском и грустно вздохнул. Солдатня изгалялась над ней до тех пор, пока Хуана не отошла.

— А ну сюда обоих, — распорядился он. — Я желаю побеседовать с ними — вон в той комнате.

Бывшие друзья детства парню понравились. Выросшие, возмужавшие и словно опалённые невидимым огнём, оба отличались какой-то несуетливой уверенностью, несмотря даже на усталый вид и обветшавшее платье.

— Диего… Энрике… — он сердечно обнял обоих, давая понять, что не на людях этим дозволено чуточку больше — но сверх того не допустил ни капли панибратства.

И судя по одобрительному взгляду их отца, не ошибся.

— Я не знал, кого судьбе будет угодно оставить в живых, потому тонкостям ремесла учил обоих.

— Энрике, я не стану возражать, если ты примешь дела у отца и дашь ему наконец отдохнуть от хлопот, — Ридд с сожалением оглядел пустой рукав парня, сейчас просто заправленный сбоку за пояс.

Оба — отец и сын — едва не задохнулись от избытка чувств. Выходит, старинная династия мажордомов Патриков не прервётся? И их милость молодой барон Фернандо изволят по-прежнему видеть хранителем дома одного из них? Право, это оказалось настолько изрядным известием, что Ридд даже опасался — не хватит ли старика на радостях удар?

— То, что я сейчас скажу, никогда и ни при каких обстоятельствах не должно выйти из этой комнаты, — Ридд обвёл всех троих испытующим взглядом. Нет, если кто и подведёт, то не эти… — Я всё-таки отплатил маркизу Беренцу — да так, что он небось и на том свете воет с досады.

Известия о кончине вельможи, разумеется, достигли и здешних мест. Но лишь Патрику хватило смелости легонечко усомниться — да как же так, ваша милость? Доподлинно ведь известно, что удар хватил…

Медленно и осторожно Ридд выбрал из вазы зелёнобокое осеннее яблоко и положил на стол. А сверху накрыл перевёрнутым, простецким оловянным кубком.

— Вы видите яблоко? Нет. Но меж тем, оно именно тут. Так и в той кончине маркиза — видно одно, зато искусно и умело сокрыто другое. Даю слово не просто дворянина, а сына своего отца — именно воплощение моих замыслов и отправило маркиза Беренца раньше времени в преисподнюю.

Ридд не успел и оглянуться, как все трое повалились на колени и молча, почтительно коснулись губами его руки.

— Но по здравом размышлении, я пощадил его потомство — не хочу уподобляться тому мерзавцу и брать на руки невинную кровь… — и судя по взглядам, отныне у Ридда не было более преданных и понятливых слуг.

Зато для Диего парень нашёл тоже весьма нелёгкую работёнку.

— Возьми пару ребят — из тех, которые не продадут. И чтоб с головой дружили, да и за оружие знали, с какой стороны браться, — в дальнейших словах Ридд подробно описал расположение почти всех своих ухоронок в баронстве Шарто, да какие там приметы и охранные заклятья наложены. Заставил повторить, а потом дожал окончательно. — Привезёшь золото, будем не просто восстанавливать баронство. Отдаю тебе деревню Корриентес, что за рекой. Если поднимешь её — твои цвета будут… чёрный и оранжевый.

А означало это, что для посвящения в дворянское сословие худощавому Диего придётся не просто извертеться, а чуть ли не вывернуться наизнанку. Да и от той деревни остался нынче лишь кое-как прозябавший хутор в три общинных землянки. Короче, если беспристрастно всмотреться, Ридд и тут организовывал уже людей, подмазывал где нужно и потихоньку запускал огромный, сложный механизм.

Дальше — больше. И лишь обед, на который Ридд то ли мудро, то ли легкомысленно пригласил остаться ярла эльфов и его сына, несколько разбавил эту череду хлопот.

Далее понеслось ещё похлеще, когда Патрик со всеми этими уже начинавшими надоедать поклонами да велеречиями уже вечером подвёл к своему барону согбенного ключника, хранителя винных погребов. Старый хрыч Перес хоть и поседел как лунь, а нос его из багрового стал сизым, всё так же чутко разбирался в своих делах.

— Ваша милость, как только вы изволили объявиться дома, так виноград вновь засиял, — тут негодник вновь поклонился, на этот раз уже Меане. Да с таким видом, что тут даже и присматриваться не было нужды — пропахший винным духом старикан ничуть не скрывал своего мнения, что виною возрождения как раз эта чуть остроухая леди. А ещё вернее, те шалости, коими парочка занималалсь в огромной и в то же время уютной опочивальне… хотя возможно, как раз и прав был этот Перес?

Мало того, по старой традиции первый виноград обязана была давить именно леди. И лишь потом из этого бочонка отбирали по виалу сусла, а специальные гонцы, облечённые особым доверием, развозили винную закваску по всем винным дворам и погребам баронства. Там уже использовались и давильные прессы, и прочие изыски механизации — но без первой толики только обычное, не обладающее волшебными свойствами вино и можно было получить…

О-о, это надо было видеть, как Меана тонко улыбнулась и заважничала! Поскольку прежний охотничий костюм пришёл в полную негодность (да и чьи-то нетерпеливые руки не очень-то церемонились с бархатом и кружевами), то Эльфийка нынче щеголяла в длинной домотканой юбке серой шерсти и белоснежной по здешним обычаям блузке с высоким стоячим воротничком.

А на ногах её красовались выдолбленные из цельных деревяшек полированные башмачки, и девица с удовольствием ими тарахтела. И всё же, не так проста эта эльфийская леди… легкомысленно отщипнув с грозди на обочине виноградину, Меана поймала взгляд парня и так медленно, многозначительно подарила её своим чуть припухшим от поцелуев губкам, что Ридд против воли почувствовал, как на щеках заполыхал предательский пожар.

— Ой, какая гадость! — носик эльфийки этак аристократично поморщился. А сама она хоть и скривилась так, что пейзане едва не падали от хохота, но приблизившись за утешением к парню шепнула в полнейшей панике: — Послушай, Ридди… я ведь во всей этой суете так и не приняла омовение. Ну, после нас с тобой…

— Да ведь это винный сорт. Для еды мы немного выращиваем вон за тем холмом, где меньше солнца, — громко объявил Ридд ей и немедля повторившим опыт, а теперь недоумённо преглядывавшимся эльфам. Но куда более тихо и доверительно ответил своей ненаглядной. — А ведь пожалуй, именно это и хорошо, милая?

Вся процессия уже обогнула стену замка и влилась в малую калитку, крепостью и толщиной тем не менее посоперничавшей и с банковскими. И оказалась на просторном заднем дворе, где уже всё готово было для действа. По бокам замерли принарядившиеся крестьянки с огромными, полными иссиня-чёрных гроздей корзинами. Несколько музыкантов и даже пара старых солдат с пиками, помнивших ещё прежнего барона и гордо отсалютовавших сегодня его сыну. И даже осеннее солнышко расщедрилось, одарив последним, наверное, в этом году теплом эту землю и этих людей.

А по центру возвышался и притягивал все взгляды здоровенный, почерневший от времени и употребления особый чан.

— Не волнуйся, у тебя всё получится, — Ридд ласково улыбнулся и в качестве поощрения взлохматил шёлковые волосы.

Меана тихо застонала от переполнявших её смятенных чувств. А затем, в качестве напутствия вытребовав себе легчайший и почти чинный поцелуй, глубоко вздохнула набираясь решимости — и лишь сейчас обратила вопросительный взгляд на дожидавшуюся её пару крестьянок. Те живо подхватили леди под ручки и под задорные крики окружающих препроводили к приставленной к чану крепкой доске с набитыми поперечными брусками. Поднявшись по ней, Эльфийка посмотрела перед собой.

Зажмурилась.

И легонько вжав голову в плечи, высвободила из уютного тепла башмачка одну ногу, на пробу ступила ею… туда. Потом даже Ридд не сумел убедить её, что от избытка чувств Меана в тот момент даже легонько взвизгнула. Но сейчас Эльфийка лишь сглотнула и, расхрабрившись, с пылающими румянцем щеками ступила на чавкнувшую под ней массу уже обеими ногами.

Музыканты уже медленно, тягуче и невыносимо завлекающе принялись задавать ритм. Болеро, — припомнил Ридд, — это всегда делали именно под этот древний как мир танец. А возвышавшейся над жадно глядящей толпой красавице ничего больше не оставалось, как сначала робко, а затем всё смелее переступить на месте обеими ножками. Затем ещё… и ещё… и уже смелее…

С деревянным стуком перекинулся мерник. Подпрыгнул клапан, и из трубки сбоку чана в жбан потекла багрово-чёрная струйка сока. И отчего-то именно этот нарушивший ритм звук и это долгожданное зрелище словно взорвали толпу.

— Хэйя! Viva! — вопили в полнейшем восторге люди, а сполна оценившие это зрелище эльфы вторили им своим vanima!

Крестьянки принялись проворно подносить корзины с виноградом и опрокидывать прямо под забрызганные алым соком стройные ножки. По мере того, как давильная решётка опускалась в строгом соответствии со старинной технологией, эльфке пришлось сначала чуть приподнять подол, стараясь не задирать его выше края чана, затем ещё… Меана посмотрела прямо в глаза. Да так откровенно, зовуще, что замерший в торжественной позе и ладонями отбивающий ритм парень едва не сбился.

— Ты мой vanei, я твоя nissa — и это так прекрасно, — пели её глаза. А может, и едва заметно шевелившиеся губы. Хотя скорее — весь этот радостно и нетерпеливо сошедший с ума мир…

По древнему обычаю, леди замка обязана была успеть выдавить полный чан, прежде чем решётка опустится до дна. Самый первый, самый драгоценный сок, без капли которого во всех остальных погребах не забродит доброе вино. И всё же, Меана не успевала — возможно, ввиду своей всё же более стройной фигуры и меньшего веса — а возможно, и вследствие отсутствия привычки.

И тогда ярл эльфов с полунамёка понял брошенный на него Риддом особый взгляд. Тамбурин с мягко позвякивающими по кругу колокольцами перекочевал к перворождённому. Всего лишь пары жестов и властного внимания оказалось достаточно искушённым в своём деле музыкантом, чтобы вечер взвихрился неистовой и огненной эльфийской тарантеллой. И привлечённая этим маленьким чудом, своё звёздное покрывало поспешила раскрыть волшебница-ночь…

Эльфийка танцевала зажигательно и в то же время с той грацией, которую невозможно привить или передать. Раскрасневшаяся Меана чуть покачивала бёдрами, а подол её под словно уперевшимися в бока руками постепенно поднимался всё выше. И хотя меж верхом чана и юбкой всё время мелькала лишь полоска забрызганной алым соком кожи, одно только это заставляло вопить от восторга вошедших в раж парней.

Изнемогая от усердия, крестьянки заспешили — нельзя ведь отставать от своей леди! Быстрее забегали по мосткам их проворные фигуры с корзинами, всё чаще и быстрее наполнялась священная ёмкость. И в тот момент, когда после последней порции Эльфийка выдала какое-то совсем уж невообразимо волнующее па, а обратившаяся почти в пояс юбка поднялась уже куда выше даже самой верхней границы возможного, мерник вдруг замедлил перестук своего клапана, а массивная решётка под Меаной глухо и басовито коснулась дна — да так, что казалось, то в пятки ухнуло от волнения сердце Ридда.

Улыбающиеся крестьянки проворно вытащили эльфийку из чана, старательно загораживая телами, омыли ноги и даже, поправив одежду, чинно надели башмачки на подрагивающие от волнения и усталости точёные ступни.

А ухмыляющийся Ридд хоть и следил краем глаза за своей сейчас вдвойне милой подругой, всё же уделял должное внимание и самому ритуалу. Двое дюжих парней подхватили жбан, в котором плескалась багровыми огнями чёрная кровь, и поднесли хозяину замка. Приподняли и чуть наклонили — и закрыв глаза, парень прямо через дубовый край сделал первый глоток.

Словно огонь потёк по его жилам. Нет, не от изумительного вкуса только что выделанного сока — от осознания иных ароматов. А ещё вернее, что и как тут понамешано… но содержимое и впрямь заиграло ещё бледными сполохами.

— Принцесса, — выдохнул он, едва утерев губы специально поданным полотенцем, которое надлежало сохранить и повязать меткой на первом бочонке. — Вино из урожая этого года будет носить именно такое название — Принцесса.

Патрик уже распространил среди местных слушок насчёт происхождения этой неприлично красивой златокудрой леди, а потому данное молодым бароном имя получило всемерное восхищение и даже восторг окружающих.

А в калитку уже входили по одному крепкие и нарядные молодцы, держа в одной руке узды нетерпеливого коня, а в другой — небольшой, пока ещё пустой виал. Торжественный и чуть побледневший Перес деловито наполнял ковшиком каждый немедля просиявший сосуд, и после благословляющей отмашки барона парни вскакивали в седло. С тем, чтобы отвезти эту малую толику благодати на свои винные дворы всего немалого баронства, освятить волшебной силой жизни новый урожай.

Разошедшиеся музыканты неистовствовали, меж танцующих и веселящихся людей и над ними то ли плыли феерические огоньки, то ли сами спустившиеся на вечеринку звёзды. В сторонке уже крутили ворот мощного пресса, под который специально наряженные (и всегда приносящие удачу) хоббичьи мальчик и девочка вылили детскими ручонками ковшик из подаренной леди первой пробы.

И вскоре в емкостях уже зашипело и заплескалось молодое ещё не вино, хотя уже и далеко не просто сок. Что ж, работ предстояло тут почти до утра, но хозяин замка и его леди свою роль сыграли, и им надлежало отправиться отдыхать. Хотя, судя по взорам этой парочки — отдых это последнее, о чём они сейчас думали.

Ридд внимательно осмотрел поданное кузнецом клеймо. Велел чуть подправить вот тут, на пробу выжег оттиск на незабитой ещё крышке бочки. Одобрил степенно и солидно, как то всегда проделывал отец. И лишь затем, из последних сил сдерживая нетерпение, подхватил на руки уже едва не выпрыгивавшую из одежды ношу…