"Серая шапка" - читать интересную книгу автора (Рубаев Евгений)

Глава 6

Экипаж, на котором предстояло путешествовать, ничем, ни одной линией, не напоминал кар, на котором уже привык перемещаться Рэд. Этот «дредноут» скорее напоминал артиллерийский тягач, который Рэд видел в детстве, когда они проникали на запретную территорию воинской части, что стояла неподалеку от городка, где он вырос. Транспорт, на котором предстояло передвигаться, являл собою гусеничную машину приличных размеров. Материал, из которого был сделан корпус машины, чем-то напоминал корпус космических ракет. Рэд спросил:

— Как зовётся этот мастодонт?

— ГТТ — «гусеничный транспортёр туристический». Кроме транспортной функции, он несёт начинку, которая защищает его ездоков от внешнего воздействия.

— Что это за «внешнее воздействие» может быть?

— Ну-у-у… Всякое разное! — уклончиво ответил Эдди.

Рэд знал, что он человек воспитанный, лишнего говорить не будет, поэтому решил, что время само покажет! Они забрались внутрь ГТТ, там оказалось довольно комфортно. Рэд подумал: «Жигуль» или «Волгаш» — «отдыхают!» — а вслух сказал:

— А ты умеешь управлять этим тарантасом?

— Да, для этого приходится даже специальные курсы проходить. Вот для кара курсов не надо. Он адаптирован к поведению человека.

— Это как в деревне на телеге с лошадью ездят с малых лет!

— Да, ты прав. Примерно так! — ответил либеральный Эдди.

И он запустил двигатель. Внутри в утробе ГТТ что-то зажужжало, и Рэд обратил внимание, что сзади появился дымок. Его сердце сжалось от воспоминания, когда они во дворе дома в детстве заводили «мёртвый» мотоцикл, и запах бензина будоражил душу! Он спросил:

— Почему же ГТТ не работает, как кар?

— В городской черте везде поля энергии, благодаря полям кар и ходит. Мы же едем в Дикое поле. Там даже архаичного электричества нет!

Воображение Рэда стало отказывать. Человек быстро привыкает к хорошему, поэтому Рэду стало абсолютно всё равно, куда его повезёт Эдди…

ГТТ в скором времени быстро вырвался из подземного тоннеля, и взору Рэда открылись бескрайние поля сельхозугодий. Большинство из них было не вспахано, не обработано и они являли вид заброшенных залежных земель. Дорога, которая уходила из-под гусениц ГТТ, представляла собой остатки какого-то шоссе. Предположительно, раньше это была какая-то федеральная трасса, но со временем она превратилась в пологую канаву с кусками асфальтобетона на дне, который перемежался лужами, наполненными грязевой жижей. Но вот вдалеке показалась какое-то поселение. Оно было образовано стайкой перекошенных строений, там и сям были разброшены раскулаченные сельхозмашины. Или вернее, то, что от них осталось. Реанимировать такой металлолом можно было лишь в буйной фантазии, чисто мысленно! Возле какого-то агрегата, из мощной станины которого выпячивался огромный цилиндр с набалдашником-шишкой на самом верху, стоял мужчина в одежде, которая никогда не знала стирки. Комбинезон удерживал большой живот, который просто рвался наружу, как ракета в Космос! Позади мужчины стоял гигантский, ещё более живописный агрегат, настоящее нагромождение деталей, вообще не поддающийся описанию!

— Это что за аппарат такой? — заворожённо спросил Рэд.

— Лобогрейка! — отмахнулся Эдди.

Не в силах осознать, что же это такое — лобогрейка, Рэд вышел из ГТТ следом за своим экскурсоводом.

— Здравствуйте! — радушно улыбнулся навстречу им мужик в грязном одеянии. И, даже не дослушав ответное приветствие, сразу стал клянчить топливо:

— Отлей малость горючки из своего аппарата!

— Так я даже не знаю, где у него заправочное отверстие!

Мужик воспринял такой ответ, как приглашение к торгу. Он стал сулить самогон-первач в обмен на горючее. Рэд выразил сомнение, что переливать горючее из ГТТ в такой монстр всё равно, что морское судно заправлять из мотоцикла. Столь несоизмеримы были агрегаты. Но Эдди успокоил Рэда:

— Ему только лишь в горелку наше топливо надо. Чтобы разогреть эту голову цилиндра, а сам агрегат работает на свином жире, что ли… Или ещё на каком-нибудь жиру.

— А что этот агрегат делает?

— Да молотилка это, зерно обмолачивает!

«Ну и дела!» — обескуражено подумал Рэд.

— Так, хозяин, — наседал мужик, — Я тебе овощей дам, наших, экологически чистых!

— Не нужны мне твои радиоактивные овощи! Бери топливо за так, если сможешь, только не поломай тут ничего!

— Не-е-е! Не извольте беспокоиться! Я сейчас, я мигом!

Мужичок с необыкновенной ловкостью для своей комплекции открыл капот ГТТ и прямо топливным насосом накачал себе в горелку топливо, отсоединив для этого шланг. Затем он с такой же ловкостью восстановил всё обратно и занялся своим чудо-агрегатом. Он распалил горелку, которая гудела, как реактивный двигатель, и стал греть голову цилиндра. Рэд, охочий до техники, стал у него допытываться:

— И что, дружище! Чтобы он работал, надо всё время его греть?

— Зачем? — воскликнул мужичок. — Башку вначале греешь, а потом он сама работает. От своего нагреву!

Мужичок не то разговаривал с акцентом, не то просто был косноязычен. В общем, речь его была сильно искажённой. Тем временем процесс нагрева «башки» завершился, и мужичок, не отстраняя горелку, стал, отчаянно натягивая ремень приводной ремень, подводить поршень под сжатие, И вдруг Рэд заметил, что на стрелка маховике указывала вращение в противоположную сторону, чем в ту, в которую тянул мужик. Рэд возбуждённо прокричал:

— Э-э-э! Не туда крутишь!

— Правильно кручу, — отозвался мужик. — Заводить надо в противоположную сторону!

Вдруг эта грандиозная машина издала хлопок, похожий на выстрел артиллерийского орудия, и маховик стал вращаться в нужном направлении, испуская громкие пуканья из отводной трубы. Стоять рядом стало совсем невозможно и гости начали поспешно прощаться. Мужичок, совсем возбудившись от яростной работы своей машины, махая руками, делал им какие-то знаки. Их можно было истолковывать как угодно: и радость, и благодарность, и приглашение приезжать ещё. Рэд спросил Эдди:

— А что, они здесь всё время живут? У него есть семья? Его что, в город не пускают?

— Да семья-то есть. Их таких много живёт, среди заброшенных полей. Мы их латифундистами зовём.

— Так что? — не унимался Рэд. — Их в город не пускают?

— Да пускают, пускают! Они и жили раньше в городе почти все. Потом началось течение латифундистов. Им кто-то уронил в головы идею, что есть пищу из планктона смертельно вредно. Надо, дескать, выращивать экологически чистую сельхозпродукцию. Вот они и подались, сердешные, по полям. Я думаю, их всех греет мысль, что они владеют какими-то землями и впоследствии станут чуть ли не королями!

— Да, в твоём предположении что-то есть!.. — задумчиво сказал Рэд. — А как же они лечатся, учатся?..

— Учатся — никак. А лечатся всякими травами, корнями. Как шаманы. Но им от этого хорошо! У них есть знатоки этого дела, знающих рецепты всяких примочек, настоек, и их за это ценят… О! Вон смотри, на траверсе ещё один киббуц!

Вдали за полем виднелись ещё одни постройки. Там вился дымок, но никакого движения видно не было.

— Эдди! Давай больше заезжать в такое убожество не будем!

— Никаких вопросов! — воскликнул покладистый Эдди. — Поедем, там есть одна рыбалка!..

— О-о! Рыбалку я очень люблю! — воскликнул восторженно Рэд, — Так это из-за того, что на рыбалку, такая разбитая дорога?

— Это самая хорошая дорога в округе!

Рэд удивлённо помолчал. Затем наивно спросил:

— Наверняка же где-то недалеко от этих латифундистов проходят магистрали энергии, от индукторов. Чего им немного не выделят?

— Магистрали-то идут… Но это же не просто провода, типа ставь трансформатор и пользуйся! Это такие волноводы, они глубоко под землёй. Энергия распространяется электромагнитными волнами по волноводам. Её преобразовать — фью-у-у! Дешевле на его чудо-двигателе всю жизнь «башку» греть!

— А они, наверное, протестуют, что им электроэнергии не дают? Демонстрации там всякие, марши протеста?

— Нет. Никто никогда не протестует.

— Как же они в таких условиях живут — ни электричества, ни дороги!

— Социологи давно подсчитали, что если у члена общества существует ежемесячный доход на пятьдесят бутылок напитка, то он никогда не будет протестовать. Этот слой общества так и зовут, «пятидесятники». Им платят пособие за освоение залежных земель в размере, чтобы купить пятьдесят бутылок, и общество испытывает социальный покой!

— А молодёжь? — вспомнил про своих сверстников Рэд. — Которые живут в городе. Я думаю, что их такое положение вещей не устраивает!

— Для них проводят всевозможные турниры с мячом. Международные команды играют в разные игры. То руками, то всеми частями тела. Проводят постоянно какие-то матчи. Ну, сломают они пару скамеек — беда-то небольшая!

Дорога, то есть канава с жижей из грязи, тянулась всё так же вдоль полей с чертополохом. Даже хутора уже не попадались на пути. Изредка с рёвом проносились встречные гусеничные транспортёры, обдавая их ГТТ грязью. На ветровое стекло из жиклёров постоянно подавалась смесь жидкости и воздуха для очистки обзора. Эдди уступил управление Рэду со словами:

— Всё равно здесь полицейских не бывает, последнего мы видели за границей города.

Рэд вспомнил, что видел, как полицейский остановил какую-то женщину и что-то ей объяснял, удерживая её документы. Рэд тогда ещё спросил:

— Что он такое внушает женщине? Что ездить необходимо с соблюдением правил?

— Нет, — кратко ответил Эдди. — Денег немного выклянчивает.

— Так неудобно же. Как это — у девушки просить денег?

— А они только у девушек и клянчат. Мужчины их посылают куда подальше — всё. А женщины же сердобольные. Дают почти всегда.

Управление транспортёром Рэду давалось легко — оно состояло из одного джойстика и напоминало детскую игрушку. Анализатор с помощью локаторов ощупывал впереди ГТТ дорогу и сам устанавливал рекомендуемую скорость. Это было единственное неудобство, потому что временами машина сбрасывала скорость, и у Рэда каждый раз создавалось впечатление, что в машине что-то поломалось. Постепенно он к этому неудобству привык, так как вообще очень легко осваивал любую технику.

Вскоре впереди показались более цивильные постройки, напоминающие дом отдыха, который они покинули утром. Эдди занял место за джойстиком, а Рэд стал осматривать приближающиеся строения. В принципе, это оказалось одно-единственное здание на большой территории, обнесённой двойным забором. Они легко миновали проходную, просканировав карточку Эдда. На ресепшене их спросили:

— Вы будете оставаться на ночлег?

Они ответили отрицательно, сказав, что сегодня же намерены вернуться на базу отдыха. Непрерывно улыбаясь, девушка-администратор предложила:

— Ну, вы хотя бы тренажёрный зал посетите!. Это входит в вашу карту гостя!

— Нет, нет! — категорически возразил Эдди.

Рэд спросил его тихонечко:

— Давай в тренажёрный зал сходим, разомнёмся…

— Ты что?! Знаю я этот тренажёрный зал! У них тренажёры подсоединены к насосам, и спортсмены, терзая тренажёр, перекачивают воду в бассейн, чтобы там проток был от гниения воды!..

После лёгкого ланча некий ответственный товарищ проводил их к месту рыбалки. Удочки он им выдал по запросу Эдда, наживка полагалась впридачу. Они расположились на удобных раскладных стульчиках неподалеку друг от друга, забросили снасти, и потекла у них неторопливая беседа. При путешествии в шумном ГТТ было не так удобно общаться, а здесь Рэд просто одолел Эдди расспросами. Но тот, похоже, был любителем отвечать менторским тоном на незатейливые вопросы. Возможно, став морфологом, Эдди не реализовал своё изначальное призвание быть педагогом, и Рэд, не осознавая своей удачи, пользовался слабостью своего невольного наставника. Он спросил о том, что мучило его всё их сегодняшнее совместное путешествие:

— Эдди, скажи мне честно — мы находимся сейчас в реальном времени?

— Абсолютно! Скажу более, переход из одного времени в другое и из одного пространства в иное возможен лишь с санкции Посвящённых! Всё делается только по их распоряжению, как и у людей на Земле. Знаешь, Посвящённые всё время что-то регулируют, высевают какие-то вирусы в миру людей, выдёргивают людей к себе в лабораторию и вживляют им чипы. Потом эти «осеменённые» делают нужные для регулировки баланса среди народов открытия. К примеру, порох изобретают, или динамит, ядерную реакцию, генную инженерию и мало ли что ещё!

Рыбалка почему-то не клеилась. Эдди стал применять в рассуждениях об этом логику, но в ответ на его умозаключения Рэд воскликнул:

— Чего разводить антимонию? Ловить надо, подсекать!

— Чего подсекать? Если совсем не клюёт? Я думаю, что согласно логике, служащим, что эту рыбалку охраняют, от этой затеи ничего не корячится. Давай, дадим им что-нибудь, они враз нам поклёвку обеспечат!

— А что ты им дашь? Разве что только денег?..

У Рэда мелькнула было мысль, что по земным меркам надо бы поставить бутылку, но здесь были совсем другие условия игры, и что предложить — он не знал. Эдди оказался более гибким. Он сказал:

— Подарю-ка я им складной ножик! У меня их дома, как у дурака — махорки.

— Ты ими торгуешь, что ли?

— Нет, ты что! Только торговли бедному морфологу не хватало! Проводили мы как-то научную конференцию, сделали промоматериал — ножички с логотипом конференции. Выглядело загадочно!

Эдди окликнул служащего, который наблюдал за их рыбалкой. От него Рэд с Эдди узнали, что стоимость выловленной рыбы списывается с карточки отдыхающего, но некоторые, которые несознательные, скрывают истинное количество пойманной рыбы. Поэтому служащий неустанно дежурил и наблюдал. Объяснялось это администрацией кратко:

— Чтобы ловцы не утонули!

Рэда стала мучить эта мысль, и он, конечно же, опять стал приставать к Эдди:

— Слушай, а зачем отдыхающие скрывают количество выловленной рыбы?

— Ну, — сокрушался измождённый вопросами напарник, — боюсь, что этого не знает никто! Даже сами отдыхающие. Придумали какую-либо причину, вот и скрывают!

Подошёл служащий. Это был молодой ленивый увалень с немытыми руками и шеей. Он притворно-приветливо улыбался, но во взгляде чувствовалась вековая ненависть холуя к барину. Он восхищённо осмотрел ножик, подергав все имеющиеся раскладные причиндалы в нём. В голове его свербило, как у папуаса, впервые увидевшего саксофон: «Ух, ты-ы-ы! Вот бы мне такой!»

— Ну что, дружочек! — ласково начал Эдди. — Ведь ты же хочешь такой ножичек заиметь?

— Да-а-а… — придыхнул рыбовед со снижением громкости в конце фразы.

— Выдай нам секрет, как ловится здесь рыба и я тебе этот ножик подарю!

— Так я вам этой рыбы сейчас два ведра наловлю, вмиг! Да и у меня уже пойманная есть! — он вспомнил, что предыдущие рыбаки наловили рыбу, но брать с собой не стали. По инструкции служащий должен был выпустить рыбу в пруд, но почему-то этого не сделал. «Как знал, как знал!» — ликовал он про себя, весь светясь и лучась улыбкой.

— Нет, ты не понял, рыба нам не нужна. Ты научи нас, как её ловить, чтобы клевало!

— А ножик отдадите?

— Бери, он твой!?

— Насовсем?

— Да, конечно же! Говори, как нам рыбы наловить?

— Так вам рыбы надо? Давайте я вам за ворота вынесу, а вы мне ещё что-нибудь дадите!

— Да не нужна нам рыба, мы её тебе оставим!

— Раз не нужна — зачем ловить? А у меня уже пойманная рыба есть!

Рэд начал терять терпение. Он вспомнил приёмы дипломатии в своих родных краях и взял быка за рога:

— Если сейчас не расскажешь, как здесь рыбу ловить, ножик сразу взад заберём!

Эдди неодобрительно посмотрел на Рэда, но угроза возымела действие. Мужик, лопоча многословно с каким-то странным мягким акцентом, быстро рассказал им, как и какую наживку нужно цеплять. Также он выставил нужную глубину поплавка и…

Поклёвки сразу начались! Мужичок не отходил от них. Чтобы укротить его непрерывные лопотания, Рэд спросил у него:

— Тебя как зовут-то?

— Дан! — охотно представился мужик. Ответного представления он даже не предполагал.

В это время, описывая циркуляцию, к ним на полном скаку мчался какой-то брюнет, весьма упитанный. Его преследовала молодая баба с лопатой в руке, поднятой в замахе для удара. Она вопила:

— Попишу! Рвань е…учая! Козёл вонючий! Штифты побью!

Преследуемый спрятался за Даном, схватил его за плечи и выглядывал из-за него, как из-за укрытия. При виде большого числа противников, баба опустила лопату и стала обстреливать противника на расстоянии фразами, как фрегат — пиратский корабль, опасаясь абордажа:

— Курва рваная! Е…ун шершавый! Я таких как ты на х…ю видала! Охапками!

Постепенно огонь утих, и баба ретировалась восвояси, унося и лопату, и свою злобу. Дан спросил мужика на своём каком-то малопонятном сленге, мол, дескать, что случилось? Тот начал рассказ, речь его текла со своеобразным акцентом:

— Пришёл я к ней с бутилькой. Ну, выпивали мы, она картошку давала на стол. А я при входе припрятал вторую бутильку за дверь. Сама-то она хорошая, только у неё гляз! — Рэд вспомнил, что когда тётка размахивала лопатой, он заметил — она была кривая на один глаз. — Она штаны снимает, — продолжал брюнет, — а у неё ж…па белий-белий! Ну, такой хороший, болшой! Ну, тут я её, конечно, почесал!

— Так что, ей не понравилось, что ли? — спросил возбуждённо Дан.

Дальше пошёл рассказ, совершенно непередаваемый из-за сленга, акцента и мата. Мелькало, что эта баба грузила вилами навоз… брюнет хотел «бутильку» из-за двери умыкнуть… из-за этого произошёл конфликт… Один лишь Эдди-морфолог понимал, что тётка просто возбудилась, и её адреналин нашёл свой выход таким образом — побежать с лопатой за секс-партнёром.

В это время удочку сильно дёрнуло и потянуло в сторону, Эдди едва успел её подхватить. Теперь уже возбудился Дан. Он побежал прочь от места ловли с воплем:

— Сачок! Сачок! — где-то в кустах у него был припрятан сачок.

Вскоре он вернулся с ним, и совместными усилиями они вынули большую рыбину мутно-коричневого цвета. Если бы у себя дома Рэду показали такую рыбу, он подумал бы, что это мутант из водоёма, куда сливают охлаждающую воду с атомной электростанции. Он выдвинул предложение:

— Давайте её отпустим! — Настолько мерзкая и неупитанная была рыбина.

— Нет! Ты чё-ё! — таращил на него глаза Дан. — Рыба ведь!

— А вы её едите? — спросил Рэд из любопытства.

— Не-а! — кратко ответил брюнет, — отдыхающим продаём, за бутильку!

Они с компаньоном стали уматывать рыбину в сачок, чтобы та мокла в воде. Рэд тихонько спросил Эдди:

— Чем они вообще тут питаются? — он хотел как-то угостить мужиков, было их жалко, уж больно убого они смотрелись на фоне тусклого пейзажа, грязных берегов и жухлых кустов.

— Они предпочитают колбасу три раза в день, порезанную крупными кольцами, — и, предвосхищая вопрос Рэда, он пояснил. — Колбасу делают из жмыха сельхозпродукции, красителя и химического ароматизатора. Очень любят эту колбасу. А из морепродуктов они едят крабовое мясо. Тоже сделанное из жмыха, но приправленного уже другим ароматизатором, со вкусом омаров, или лангустов. Смотря, что на ценнике написано.

— А содержимое «бутилек» из чего делают? — враз сообразил смышленый Рэд.

— Из углеводородов. Даже не добавляют ароматизатора никакого. Только водой разбавляют до нужной консистенции.

— Что же они не протестуют против этих фабрикантов-отравителей?

— Так у них весь порох выходит на переживание за любимую команду — кто кому мячик затащит в ворота. Они такие соревнования проводят, где в ходе игры по правилам можно драться, играть любой частью тела, лишь бы мяч в ворота затащить, пусть вместе с вратарём и игроками!

«Да-а-а!» — про себя подумал Рэд, — «Всё у них не как у людей! Дикий народ!»

Они смотали удочки и пошли в сторону административного комплекса. Только сейчас Рэд обратил внимание, что из стены комплекса выходит фановая труба и все фекалии сливаются прямо в озеро, где они только что ловили рыбу. По пути встретили кривую бабу, она стояла с кем-то и рассказывала про свои ночные переживания, ожесточённо жестикулируя кулаком сверху вниз:

— А я — бля-я-а! Кулаком, бля-я-а! Вся картошка разлетелася!

Рэд с Эддом опасливо миновали разгоряченную фурию. Мало ли что: можно было попасть под раздачу или она могла затащить в свой будуар для любовных утех незадачливого путника! На крыльце к ним подвалил какой-то плюгавый не то паренёк, не то мужичок, и стал тихим голосом предлагать какие-то услуги. Суть его обращения была непонятна. Рэд стал рассматривать странные одеяния. Все курточки и брючки — вроде как у всех, с той лишь разницей, что были какие-то вызывающие, пёстрые, что ли. Самое большое удивление вызывала обувь. На ногах были затейливые черевички, сшитые как бы кустарно. Это, если взять кусок кожи, обернуть ноги и сверху прошить швом вручную. Рэд не выдержал и спросил:

— Послушай, любезнейший, где ты взял такие поршни?

— Купил в другой стране! — гордо отвечал тот.

Рэд недоверчиво хмыкнул. Но он понял, что существует «другая страна», до этого он об этом не знал. Считал, что всё, что простирается вокруг — единое пространство.

— Так вы девочку брать будете? — наседал плюгавый в поршнях.

— А сколько стоит? — спросил для личного развития Рэд.

— Пятьдесят!

Чего «пятьдесят» Рэд не представлял, но вёл игру до конца:

— Так девочка хоть красивая или нет? За что платить? Посмотреть можно? — засыпал он вопросами плюгавого.

— Вон стоит, — махнул в сторону забора тот.

В сторонке стояла девчушка, выше среднего роста и с широким лицом. Она призывно улыбалась, вся светясь веснушками и обнажив щербатый рот. По внешнему облику она походила на разъярённую фурию, которая только что повествовала про картошку. С той разницей, что была намного моложе и ещё не испитая.

— Так у неё зубы х…м выдавлены! — стал хулиганить Рэд, вспомнив молодость в подмосковном годке, где они гоняли плечевых, чтобы те не позорили их славный городок.

— Пойдём, пойдём! Перестань! — увлёк его интеллигентный Эдди.

Когда они шли к своему транспортёру, мимо них, перерезая дорогу, промчались следом друг за другом два мужика.

— Убью! Убью! — кричал задний.

Передний семенил на неверных ногах. На груди его болталась из стороны в сторону огромная медаль из какого-то лёгкого металла. Он стал прятаться за ГТТ. Рэд инстинктивно защитил преследуемого, неумелыми движениями расставив руки и подставив свою грудь нападающему. Эдди в это время уже был в кабине ГТТ и чем-то там отчаянно щёлкал, включая какие-то сенсоры. После удачного включения какой-то системы, нападающий стал неестественно дёргаться и вдруг совсем сник, стал покладистым, и настроение его резко стало пацифистским. Человек с медалью тут же резво удалился, даже не поблагодарив своих спасителей. Нападавший же непрерывно извинялся. Рэду уже много раз было неловко и стыдно за текущую ситуацию, а тот продолжал извиняться, заискивающе заглядывая Рэду в глаза.

Когда садились в транспортёр, Эдди сказал:

— Вот, я тебе продемонстрировал защитную систему ГТТ, — и добавил. — Дикий народ!

— А что, — спросил Рэд, — здесь нормальных разве не бывает?

— Да все, в основном, нормальные. Только те работают, не бегают друг за другом, да ещё с медалями.

— Так что же они в этой кутерьме живут? Уехали бы в порт, где мы живём!

— Так им экономическое положение не позволяет!

— Объясни тупому, а!

— Ну, когда началось «новое время», когда наши деды поставили индукторы и стали торговать энергией, то потекли деньги шальные. Стали этим бедолагам раздавать кредиты. Они сгоряча набрали, не подумав. Теперь есть закон. Если меняешь место жительства, тогда льготы на возврат кредита исчезают. Кредиты им не отдать никогда! Там проценты всякие, пени, налоги и прочая атрибутика.

— Так объявили бы себя банкротами!

— Нельзя. В тюрьму посадят. Будет на руднике облучаться да лёгкие засорять, силикозы наживать. Несколько лет — и «банкрот жизни».

— А кредиты?

— Кредиты сыновьям, внукам переходят. Вечный двигатель!

Рэд по экономической части был совсем деревянный, но все таки сообразил:

— Ну, раз все трудоспособные работают, чего же они так плохо живут. Дороги все раздолбаны, заводов, гляжу, нет?

— Так, они работают «на кормлении».

— Это как, на кормлении?

— Все работают во всяких министерствах, комитетах, подкомитетах. Чем больше плодится родственников, тем больше организуют комитетов. Разные Агентства по дорогам, Комитеты по борьбе с бродячими собаками, или прошлогодний снег растапливать в плавилках, к примеру. А ежели кто вздумает морковь выращивать, сразу облагают налогом квадратичным, пока не перестанет выращивать морковь!

— Так что же ваш парламент так свой народ не любит?

— Это не они. Это ещё много-много лет назад, когда отменили феодализм, стали народы вольные, начали свободные люди плодиться на радостях, мол, хорошая жизнь началась! Народа стал переизбыток. Руди рожали, потому что земельные наделы давали по числу детей в семье. Вот и пошёл переизбыток населения. Начались войны всякие. Принялись правители губить Руди охапками. Даже каннибализм был. Теперь, вроде, народа дефицит, а реактивное состояние — отношение к личностям — остаётся. Не берегут правители Руди.

— Слушай, — устав от грустных историй, сказал Рэд, — давай на обратную дорогу плату за проезд я заплачу!

— Какая разница! В путёвку всё равно всё включено. Фирма платит.

Потекла под гусеницами всё та же дорога — широкая канава с обломками бетона. Обломки, когда транспортёр бил в них гусеницами, оказывали громкое сопротивление. Эдди даже включил внутреннее переговорное устройство, так шумно было в кабине. Он спросил Рэда:

 — Так ты что, после телепортации курсы—минимум не проходил, раз ничего не знаешь? — он вдруг забеспокоился — не подшучивает ли Рэд, расспрашивая прописные истины, которые знает каждый школьник.

— Не-а! — беспечно откликнулся Рэд, — Меня учит самоподготовкой родной брат. Когда я лежал в больнице, он нашёл меня, теперь учит на судоводителя.

— Так чему же он тебя там учит?

— Ну, там, лоция, навигация, — соврал Рэд, чтобы не дискредитировать родного брата.

— Так ты подскажи ему, пусть по истории тебя подтянет, по юриспруденции!

— Не надо, я самостоятельно выучу. Мне эти дисциплины самому интересны. Вот ты мне скажи, а что индукторы, они — вечные?

— Вечных двигателей не бывает, ты сам знаешь… тем более, наши предки, когда строили индукторы, они в науке были не сильны. Один голимый энтузиазм. Лозунги всякие. Почётные грамоты, сидение в президиуме. Руководители этих строителей были полуграмотные люди. Так называемые выдвиженцы. Не учли они, что полюса Земли меняются местами время от времени. Полюса уже сдвинулись на большое расстояние от первоначально положения. Всё больше энергии идёт на самовозбуждение.

— Это почему же? — воскликнул Рэд, охочий до техники.

— Косинус-фи, знаешь, что такое?

— Нет, пока не учил!

— Вот, когда выучишь — объясню. Если, дай бог, ещё свидимся! Так вот, дай досказать вначале про полюса! — Эдди тоже начал забывать, с чего пошла речь, и стал рассказывать Рэду про смену полюсов. — Полюса последний раз поменялись примерно одиннадцать с половиной тысяч лет тому назад.

Рэд усёк, что его неожиданный учитель по истории начал говорить не о том, с чего начал. Но прерывать его не стал, это ему было тоже безумно интересно.

— Руди тогда жили на Земле, наверху, значит…

— А Посвященные?

— Посвящённые их и тогда курировали тоже. Учили строить пирамиды, приучали к религии. Ну, там судостроение, астрономия — это тоже Посвященные научили. Но, в основном — пирамиды!

— А зачем им пирамиды?

— Да не перебивай ты! Я без тебя сам сбиваюсь! Пирамиды — это вроде репер космолётчикам…

— Так! Давай я поведу ГТТ!

— Не-а! Скоро пост. Ещё начнут с нас штраф выдрачивать! Ты слушай! Вот, Посвященные-то и прознали, что полюса местами будут перекидываться. Заранее узнали. Они увели, или как сказать, перевели Руди внутрь Земли. Остались одни дикие племена в джунглях, папуасы разные в сельве. Не будут же Посвященные гоняться за ними по джунглям. Да те и не поймут значение столь высокой акции.

— А Руди тогда сильно развитые были по сравнению с папуасами?

— Ну да! Их Посвященные самолёты уже начинали учить строить. Ну, вот. Те дикари, которые остались в джунглях, терпели страшные лишения, когда полюса поменялись местами! Многие из них совсем одичали. Пошла у них обратная эволюция. Стали некоторые племена орангутангами и шимпанзе!

Рэд задумался, он вспомнил, как недавно они наблюдали погоню одного Руди за другим, который был с медалью. Он про себя стал рассуждать: «Если они так угрожают, так, значит, бывает и убивают? Что же им бывает за это?»

— А то и бывает! — воскликнул Эдди, который настроился на волну Рэда и читал его мысли. — Сажают на зону. Кого — на рудники, кого — ширпотреб делать. Кстати, — заострил он внимание своего слушателя, — мы сейчас на траверсе проходим самую большую пересыльную тюрьму. В ней сортируют заключённых, которые уже осуждены. Можем заехать, разрешены и даже приветствуются экскурсии. Администрация тюрьмы записывает за каждую экскурсию «мероприятие по профилактике работы с населением».

— Давай заедем! — откликнулся охочий до всего неведомого Рэд.

Эдди резко повернул ГТТ, и через некоторое время они уже были возле высокой мрачной стены без окон. Эдди приложил карточку туриста к глазку и ранее невидимые ворота бесшумно распахнулись куда-то внутрь створками. Рэд подумал: «Загадочное место, как бы не остаться здесь навек!»

Прочитавший его мысли Эдди перебил его опасения:

— Ты тюремщикам не нужен. Они тебя и меня просканировали уже. Мы примитивных профессий не имеем и для грубого труда не пригодны. Таких в тюрьму не берут!

— Это почему же? — возмутился за свою непригодность Рэд.

— Им нужны индивиды, которые будут работать на руднике, крушить породу. Ты же способен лишь на самолётах летать и на фэнах плавать. Любая система — она на самоокупаемости. Это, как например, ресторан или колбасная фабрика. Процентов семьдесят-восемьдесят труда, или произведенной продукции, идёт на обеспечение системы. Двадцать процентов на прокорм и одежду зэков.

— А государству выгода какая?

— Изолируют опасных элементов!

— Так где же они берут лишь продуктивных зэков?

— А сажают невинных, если у жертвы есть хорошая трудовая профессия. Слесарь там, или грузчик.

— Ну, а преступников, которые не пригодны к труду, их-то куда определяют? Они же совершили преступление?

— А вывозят в район свалки и выбрасывают из «зака». Зашугав предварительно. Ну, жути нагнав, чтобы больше в порту не появлялся!

Тем временем любезный служащий, предварительно зарегистрировав их ещё раз, с получением личных подписей, от чего Рэду почему стало очень жутко, провёл их в лифт. Лифт поднял путников на высокий пьедестал, с которого открывался вид огромной арены, чем-то напоминавшей античный цирк или стадион, но больший по площади в разы. Служащий ещё более разлюбезно и доверительно, что, видимо, было инспирировано оставленными подписями, сказал:

— Вам повезло! Только что пригнали свежий этап!

Взору Рэду и Эдди открылась гнетущая панорама, которая расстилалась у их ног. Гигантский этап стоял на коленях на глинистой почве арены. Несколько тысяч зэков стояли на иссушенной почве, покрытой мелкими камнями величиной с соевые бобы. Такой ландшафт был естественный, и поэтому в преднамеренных пытках никого обвинить было нельзя. Поражённый Рэд спросил:

— Почему они не поднимают головы к небу? Почему не поднимутся с колен?

Услужливый надсмотрщик объяснил:

— Генераторы, разработанные на основе исследования религиозных сект, постоянно внушают им: «Стоять на коленях! Вымаливать прощение!»

— И долго они стоят так?

— Бывает, по нескольку суток. Разный этапы выдерживают разные сроки!

— Для чего?

— Естественный отбор! — простодушно ответил надзиратель. — Идёт процесс лечебного голодания, для карантина, так сказать. Затем, после карантина им дают обильную жирную пищу. Кто не пригоден к дальнейшим испытаниям — не в силах сдержать себя, что весьма естественно. Они наедаются и происходит, так сказать, автоэвтаназия!

— Но это же жестоко! — воскликнул сострадательный Рэд.

— Так их же никто не принуждает есть, даже не предлагают! Просто приводят в помещение, где много варёного картофеля и варёной же колбасы! Ненужные и мрут!

Надзиратель нисколько не сомневался в справедливости применения автоэвтаназии. Он даже горячо стал приводить какие-то научные выкладки, где применялись строгие исследования, что погибали именно те зэки, которые впоследствии не способны бы были работать эффективно…

— Но это же Руди! — привёл, как казалось Рэду, самый веский довод.

— Ну, вы странный! — убеждал его надзиратель. — Вы, наверное, гуманитарий? Вот возьмите мотор. У мотора часть энергии идёт на вращение самого мотора, примерно треть. А в пенитенциарной системе на вращение, так сказать, «мотора», более двух третей выработанной энергии идёт!

Рэд больше не мог выдержать ни полемики, ни вида этапа, стоящего на коленях, он увлёк Эдди наружу. Они, не попрощавшись, устремились к своему экипажу. Служащие им вслед на перебой предлагали:

— Ещё можете поспать на постели в камере и поесть обед заключённого! Это входит в карту гостя, это комплект-сервис…

Но путники их уже не слышали. Рэд вразнобой задавал Эдди вопросы:

— А бывает, что какие-нибудь зэки исправляются? А амнистия на рудниках бывает?

Тем временем ГТТ подполз к дому отдыха и уже порулил на подземную стоянку. Эдди произнёс:

— Ладно! Я тебе потом, другим разом доскажу!

Другого раза не выдалось. Служащие на ресепшене сказали Рэду, что его по внешней связи разыскивает брат Арс. Рэд тут же попросил милую девушку связать его с Арсом. Через минуту он узнал, что Арс на своём фэне ушёл в рейс. Рэд очень расстроился. И, не став обедать, закрыл путевку и поехал в город на каре, забыв от огорчения попрощаться с Эдом. Вскоре кар подъехал к дому Арса. В доме была жена Арса Рит. Поговорив на отвлечённые темы, они сели с Рэдом ужинать. Дети Арса играли перед сном, поев уже своей детской еды, в детской же столовой.