"Серая шапка" - читать интересную книгу автора (Рубаев Евгений)

Глава 5

В ходовую рубку «Джерфикла» Рэд переместился без приключений, хотя после увиденной картины подводных баталий — всех этих октоптусов, кракенов и морского змея, он находился в заторможенном состоянии. В переходах между отсеками он двигался как зомби, к нему кто-то обратился, встретившись на пути, но он не обратил на это внимания. В ходовой рубке царило время кофе-тайма, и все находились в благодушном настроении. Первый помощник Арса Бэд подтрунивал над киношным режиссёром:

— Ну, что? Намыли натуры? Теперь развезёте на компьютере серий на восемьдесят! Будете шинковать «капусту», как на кухонном комбайне! Рекламы навсаживаете туда, как бородавок на жабу. Да! Не забудьте на клювах кракенов написать про гигиенические прокладки!

— Бэд! Будь корректнее! — постоянно одёргивал его Арс.

Но тот, видя, как режиссёр и его помощник смущённо хрюкают какие-то оправдания, наседал на них. Рэду, ничего не понимающему ни в кино, ни в экономике, был весьма интересен разговор, он даже к кофе не притронулся, тем более, он знал, что кофе делают тоже из водорослей. Он пытался вникнуть в речь Бэда, которая лилась уже как обвинение:

— А что! Взяли чёрные инвестиции у хапуг, теперь нарисуют картинок ужасов, отчитаются перед налоговиками: «Видите, какие мы сложные декорации построили и взорвали, устроили битву морского змея. Как трудно это было сделать!» А сами откатят половину средств инвестору чёрным налом, списав на зарплату актёров. Миллион за день съёмки!

— Ну, вы тоже не такие уж пушистые! Рейс за счёт народа, а вы с нас за заход на место гнездования чудовищ тоже не три копейки взяли. И тоже налом, больше половины!

Арс вмешался:

— Это не к нам! Мы за зарплату судовождением занимаемся! Что вы там в Управлении флота тёрли — не наше дело! И вообще, покиньте ходовую рубку! Сеанс окончен!

Киношники примирительно попросили не обижаться и всё такое, но из рубки всё-таки вышли и побрели в свой кубрик. Бэд продолжал разоряться:

— Вот, деятели! Полчаса посмотрели, как кракены сражаются, оператор один у них пашет, теперь пошли в карты играть весь рейс!

— А ты не лезь в чужое бельё! Тебе своих дел мало? А то я тебе прибавлю! — развернул на Бэда свои грозные речи Арс.

— А я что? Я ничего! Мне народные деньги жалко! Наснимают халтуры, потом из Министерства культуры бюджетные деньги качают!

— По поводу «качать», — переключил своё сознание Арс. — У тебя к пробной откачке планктона всё готово?

— А что ты ко мне? Стармех же отвечает за постановку откачки! Вот с Васа и спрашивай!

— Ты по уставу здесь отвечаешь за всё! Одинаково со мной, параллельно! Вдруг я завтра умру? Ты что, скажешь, что покойник во всём виноват?

— Капитан, кончай глупости молоть! Мы в море всё-таки! Не надо плохих слов говорить! Вон, рулевой аж чуть с курса не сбился!

— Не спекулируй рулевым! А твой стармех нам уже с аккумуляторами свинью подложил, не догрузил один комплект, в расчёте на резерв!

Рулевой матрос, который удерживал джойстик управления лодкой, молча ухмылялся, его забавляла перепалка командиров. Но он никогда не пересказывал разговоры командиров в матросской среде, и казалось, что ему эти баталии безразличны. Рулевой любил своего командира, как, впрочем, и Бэд, но в этом споре он внутренне был на стороне первого помощника. Он тоже считал киношников бездельниками и страстно желал, чтобы, если с их судном случится какая-нибудь морская передряга, чтобы киношники в ней немного поучаствовали!

Кстати, командира «Джерфикла» любили все. Эта была слепая, на религиозном уровне, любовь. Так в сектах любит своих преподобных отцов паства, ведомая законом конформизма. Были, надо сказать, и исключения, но Арса было за что уважать. Он был на редкость мужественный и отважный капитан. За членов своей команды он стоял горой, часто в защиту матрос заявлял: «Тогда и меня увольняйте!».

А исключением был как раз стармех, который любил выпить, причём всегда. Если от него не исходил запах виски, значит, он чем-то удачно зажевал. В этот момент Вас, сохраняя свои неприкосновенные запасы, искал их у других. Внезапно спросил второго механика:

— Сер, спирт есть?!

— Дед! (На море некоторые должности среди команды имеют свои, вторые названия: капитан — кэп, стармех — дед, боцман — шкура…). Вот точно… нет ничего!

— Забожись! — вдруг вспомнил Вас своё блатное прошлое.

— Век воли не видать!

— Верю! — умиротворённо произнёс Вас.

Он последовал дальше, допрашивать остальных потенциальных владельцев спиртного. Вас опасался, что владельцы заветного напитка втихаря всё выпьют, не пригласив его на свой банкет. Все технические стороны, за которыми он обязан был следить, его мало интересовали. Он так устал от всей работы и жизни вообще, что ему казалось: работа — она сама произойдёт, без его участия! Так оно и обычно и происходило, некоторые обязанности выполняли вторые помощники механика, что-то делалось в авральном режиме. Но всё это было как-то нерадиво и извращённо, и Арс давно подумывал о списании старшего механика. Неровён час — отбалластирует судно неправильно, и жизнь всего экипажа, да и сам «Джерфикл», окажутся под угрозой. Останавливала Арса только его природная любовь к людям вообще. При всей своей внешней суровости, в душе он был человек мягкий. В молодости, в моряцкой драке он, бывало, жестоко избивал противников, потом оказывалось, что это тем шло только на пользу. Избитые получали урок и в дальнейшем не лезли на рожон, где они могли бы получить смертельную рану. Арс и Рэда взял под свою ответственность, хотя многим рисковал при этом. Своих родных детей от жены-Руди он как-то не понимал. Это была ответная реакция его души на их непонимание. От душевного вакуума у него всё время пылала в душе тоска по прежней, земной жизни. Его память плохо стёрлась, что нередко бывало с переселенцами, если они не были выкрадены Посвященными, а телепортировались в результате какой-либо катастрофы. И, хотя здесь, в Стране, была его семья, которой он в земной жизни не обзавёлся, любимая работа, старый лидерный фэн, — он тосковал по матери, брату.

Но вот теперь брат был здесь, и Арс мог заняться его подготовкой. Передать ему всё искусство, которым он овладел в течение всей своей жизни — искусство судовождения. В этих условиях оно отличалось от земного, где надо было знать лоцию и навигацию, да ещё кое-как международное право и устав. Фэн в критической обстановке, несмотря на то, что он уже был лидерный, мог даже телепортироваться в нижний Космос. Если энергии в аккумуляторах было достаточно и рядом был червячный переход.

Рэд стал одолевать Арса сразу грудой вопросов:

— Почему Руди не заготавливают в качестве провианта кракенов, гигантских моллюсков и прочих осьминогов-гигантов?

Арс устало в который раз объяснял:

— У них в мясе после поедания себе подобных накоплено столько всяких нуклидов, дуста и прочих фенолов, что это не белковое тело, а аккумулятор ядохимикатов! Ты думаешь, что на Земле ты съедаешь стейк и приносишь себе пользу? Очень ошибаешься. За время подготовки к биологической войне человечество накопило столько антибиотиков! А от антибиотиков стремительно растёт мышечная масса. Вот мясопромышленники и догадались. Скупают со складов эти таблетки и кормят животных. Те пухнут от этих таблеток, а эти лекарства по биологической цепочке потом передаются в организм человека!

— Ну, нет… — не унимался предприимчивый Рэд, — всё-таки такое количество деликатеса пропадает!

Здесь в разговор вмешался подошедший следом биохимик Окс. Он решил просветить Рэда не дозированно, а «как ушат на голову»:

— Ты просто не знаешь. На больших глубинах, на нескольких тысячах метров, во всех океанах существует ещё одна цивилизация. По развитию даже ниже человеческой. Этакие человеко-рыбы, типа, как их называют люди, русалки. Вот они-то и поедают эту гадость. Они — просто охотники. Но иногда и на фермах этих моллюсков содержат. Я сам видел, как одна сирена ловила морских змей на наживку, на крючок наживляла людей, утопленников. Один лайнер затонул, и они разобрали трупы на наживку.

Здесь Арс не выдержал и стал прикручивать Окса:

— Кончай свои натуралистические гадости говорить! Привыкли у себя на учёбе потрошить трупы, думаешь другим это тоже в кайф?

Окс замолк, и Рэд не мог от него больше ничего добиться. Тогда он стал донимать старпома Арса:

— А как они там живут? У них тоже корабли?

— Да живут, как люди в средние века. Дворцы у них там, пирамиды. Бронзовый век, в общем.

— Так что же их люди не видят? Ну, после их случайной гибели, допустим. Вынесло, скажем, кого-нибудь на берег?

Здесь вмешался Арс:

— Вот людей после случайной гибели не выносит же в стратосферу!

— А что же Руди-то не общаются с людьми? Помогли бы им!

— Так помогают, — вмешался циник Окс. — То эпидемию им подкинут, то мировые войны, то фашизм. Регулируют популяцию.

— Это не гуманно! — неожиданно для себя выкрикнул непривычное слово Рэд.

— А люди регулируют популяции ворон, волков! Всё гуманно! А мы людям подкидываем идеи с революциями, перестройками. Люди сами определяют свой выбор. Мы даже не провоцируем их. Всё идёт своим чередом!

Здесь Окса перебил вновь Арс:

— Ты кончай парню голову канифолить! Иди, пиши отчёт про своих монстров. Сколько весил тот октоптус?

— Триста сорок две тонны. Морской змей тоже был двести восемьдесят, но этот клювастый хищник разорвал его на ужин, как собака колбасу! Другим тоже ошмётки достались! Хотя это не самый большой экземпляр был, но киношники довольны!

Рэду эти прозектурные подробности были неинтересны, он стал пытать Арса про червячные переходы:

— Арс, а Арс! А почему фэн может телепортироваться только по червячному переходу?

— Ты плохо внемлешь сказанному! Перейти он может в любом месте, но с квадратичной затратой энергии. Энергия — она не дармовая! Ещё Посвящённые её тратят, и дисколёты, когда в разведку ходят к землянам кого-нибудь выкрасть или идею кому втереть про новые технологии. У них программа, задание правительства. Они перед нами не отчитываются, дают команду, допустим: «Уничтожить подлодку атомную!» и устраивают в ней маленький взрыв, например, топлива в торпеде.

— А зачем? Ведь лодки людей не ныряют глубоко, не мешают даже сиренам!

— Ты спроси Посвящённых! Наверное, когда наиболее инициативный командир лодки проявляет лишнее любопытство, или команда раскрыла нашу экспедицию, о чём-то догадываются, допустим…

— А червячный переход, он для всех доступен? Что это вообще такое? — мысль Рэда скакала, и он задавал вопросы, как следаки на перекрёстном допросе.

— Червячные переходы существуют со дня сотворения Земли. Это, вроде как, бутылка Клейна. Ты знаешь про бутылку Клейна?

Рэд не успел ответить.

Арс, который во время разговора участвовал в управлении лодкой, вдруг дал команду по внутреннему переговорному устройству:

— Приступить к постановке пробных откачивающих насосов!

Вся команда «Джерфикла» зашевелилась, отовсюду послышались рапорты об успешно выполненных операциях. Последним доложился оператор планктонового насоса:

— К пробной откачке приступил!

Арс обратился к Рэду:

— Ты сейчас меня не беспокой. Наблюдай. Я, по возможности, буду комментировать. Эта часть операции самая рискованная. Для оперативности при пробной откачке не ставят завесу невидимости, и с кораблей на поверхности океана люди могут увидеть наши «колёса», они крутятся под водой светящимися огнями и очень привлекают моряков. Был случай, когда один ретивый служака закидал наших разведчиков планктона глубинными бомбами!

Ходовая рубка наполнилась отрывистыми командами. Рэд быстро настроился на общую деловую волну. Он пока не все термины понимал, но по общему умиротворяющему настрою деловых переговоров по внутренней связи «Джерфикла» в общем видел, что вся процедура разведочного забора планктона в водах океана землян идёт без особых отклонений от нормальной технологии. Такое понимание смысла бывает, когда собеседник не до конца понимает иностранный язык, но общее направление беседы улавливает.

Когда откачка пробы, как чувствовал Рэд, была в самом разгаре, вдруг раздался тревожный голос наблюдателя-сигнальщика:

— Замечена атомная подводная лодка землян!

Ранее, лишь через строго определённый интервал времени сигнальщик вмешивался и докладывал, что во внешних водах всё нормально, теперь же он перебивал голоса старших по званию резкими репликами:

— АПЛ над нами, интервал тысяча метров… девятьсот метров!..

Первый помощник ровным успокаивающим голосом прокомментировал:

— Спокойно! Его глубина погружения не позволит приблизиться к нам. Вся обстановка под контролем!

Но общая тревога на борту фэна нарастала. Очевидно, всех преследовало предчувствие чего-то плохого. Это предчувствие умножалось и суммировалось при распространении тревожного сигнала среди членов команды. Но вот, перекрывая общий информационный обмен, вмешался высокий, без интонаций и тембровых окрасок, голос. Рэд понял, что к разговору подключился Посвящённый:

— Они нацелили на нас торпеды!

Арс среагировал мгновенно, следуя расписанию по тревогам:

— Сбросить всё навесное оборудование откачки! Перевести его в режим невозможности всплытия! По возвращению дисколётов срочно уходим на базу!

Здесь Рэд не выдержал и высказал очевидную догадку:

— Посвящённый предупреждал с дисколёта!

— Он там не один и не на одном дисколёте!

— А оборудование откачки? Ты его бросишь в океане?

— Мы вернёмся и легко найдём его по маякам. И вообще, перестань мешать мне своими вопросами. Нашёл время! — взорвался Арс.

— Я же для обучения, — обиженно пробормотал Рэд. — Подумаешь!..

Через несколько минут посыпались доклады: «Все, кто вписан в судовую роль, уже на борту! Все члены экипажа в комплекте! Все дисколётчики на борту!»

Арс скомандовал экстренный отход и через несколько минут докладывал на базу:

— Из течения Гумбольдта ушли. Мы в безопасной зоне наших внутренних наших вод. Оборудование временно оставлено в стриме Перуанского течения.

Неугомонный Рэд осторожно спросил:

— Так мы были возле Перу?

— Не Перу, — раздраженно прервал его Арс, — а Перуанского течения, или его ещё называют течение Гумбольдта! — в этот момент Арс, позабыв о Рэде, прокричал стармеху, — Вас, доложи о запасах энергии!

В ответ длилось долгое молчание, потом прерывистый голос Васа, с протяжными «м-м-м…» и «э-э-э…» — между фразами, доложил:

— Номинальный запас энергии аккумуляторов почти израсходован! Через короткое время перехожу на резерв!

По выражению лица Арса Рэд понял, что если бы они сейчас находились среди земных людей, то Арс изрыгал бы только совсем нецензурные выражения. Но Арс только произнёс:

— Вот тебе Вас, и твоё «энергии хватит, в прошлый поход было с избытком»!

— Ну, — оправдывался стармех, — раз на раз ведь не приходится!

— Тебе «не приходится», а мне за сорванный рейс теперь отписки составлять несколько дней! Если бы ты побеспокоился о лишнем аккумуляторе вовремя, сейчас бы вернулись и работали! — потом он объявил по общей связи:

— Возвращаемся на базу вне графика! Оборудование готовить к осмотру инспектирующих лиц!

Вскоре «Джерфикл» отшвартовался в своей гавани. Инспекторы быстро составили необходимые при срочном возвращении судна документы, пошушукались с «серенькими» Посвящёнными. После их недолгого совещания поступила команда о стоянке под погрузку новых запасов, всего необходимого для дальнейшего похода. Членам экипажа, не стоящим вахту, было разрешено нанести визит в свои дома. Арс и Рэд тоже поехали на отдых, но ещё по пути домой Арсу поступил вызов в штаб. Он быстро принял решение по поводу Рэда:

— Есть у нас база отдыха — поедешь вместо меня. Вот тебе карточка набора услуг. Там меня хорошо знают, я сообщу, что ты будешь релаксироваться вместо меня!

— Так как же я туда доеду?

— Я выйду у штаба, ты возьмешь этот мой кар, — предвосхищая дальнейшие вопросы Рэда, Арс продолжил. — Я наберу код базы отдыха на круиз-пилоте. Он тебя доставит до места, парковщик там его примет, а назад — нажмёшь кнопку «возврат действия», поставишь коррекцию «дом» и приедешь назад завтра. Пора тебе привыкать действовать самостоятельно, не буду же я тебя всю жизнь за руку водить!

Рэд даже с радостью воспринял такое предложение. Кар был предметом его восхищения, настолько тот плавно, бесшумно и быстро перемещался по дорогам города! Он даже попросил разрешения и самостоятельно набрал код пилот-круиза, выбрав в предложенном списке пункт назначения «база отдыха». На прощанье, прежде чем Рэд нажал сенсор «старт», Арс напутствовал своего бесшабашного брата, видя бесовский огонёк в глазах того:

— Заблудиться не бойся, линейная служба здесь работает, как служба швейцарского банка!

Но Рэд уже не слушал его, он мечтал: «Куда бы ещё смотаться, чтобы поездка проходила дольше?»

Вопреки всем его мечтаниям, через несколько минут он был у ворот базы. Рассудительный Арс, привыкший экономить энергию, ездил в щадящем режиме. Рэд же «газанул», как стрит-рейсер в последний раз!

Разместили его быстро. База отдыха представляла собой систему кемпингов и большое административное здание у входа на территорию базы. Что отличало эту базу от земных кемпингов земных — это отсутствие всяческих подсобных помещений, каких-нибудь сарайчиков, прачечных и других малопонятных по назначению вагончиков, в которых на Земле жили малопонятные по функции люди. Но там можно было догадаться, что это родственники дирекции базы отдыха. Здесь такого не было, всё существовало функционально и лаконично. Ничего лишнего. Только этот фактор напоминал Рэду, что он находится внутри литосферы.

Коттедж, куда его поселили, был на два крыльца, два входа с противоположных концов. Получалось, что за стенкой жил сосед. Вскоре на общем крылечке он с ним познакомился. Соседа звали Эдди. Он был очень коммуникабельный, доброжелательный Руди. Как он представился, по профессии он — морфолог. Что это такое, Рэд не знал, а спросить было неловко. Он лишь сделал выражение лица, которое обозначало: «О-о-о! Это круто! Я очень уважаю морфологов!»

На самом деле Рэд подумал, что это такой учёный человек, который знает всё! Поэтому, сразу признавшись, что он недавно прибыл с поверхности Земли, стал заваливать нового знакомого ворохами вопросов. Эдди, будучи деятелем науки, которая предполагает уединение, очень истосковался по простому общению. Поэтому он очень охотно отвечал на любые вопросы Рэда. Ответы его, порой, были на уровне догадки, так как он сам плохо знал суть причин, до которых пытался докопаться Рэд. Диалог их был сумбурным, но тренированное сознание Эдда выдерживало всякие перескоки.

— Как так получается, что мы находимся внутри камня и его не замечаем? — вопрошал Рэд.

— Да так же, как люди не замечают сопротивление воздуха, тумана. Не различают, находясь в горах, когда перешли из зоны тумана в зону облаков.

— А как же температура, давление?

— Ты сразу же был переведён в другое измерение. Более того, ты не спрашиваешь главного. Параллельно с тобой, рядом с тобой, существует другая жизнь. Тысячи, миллионы других людей, животных, растений. Ты их не замечаешь, но они рядом с тобой, внутри тебя. Иногда пути пересекаются, и ты можешь встретить человека, с которым дружил много лет тому назад, а он будет в том же облике. Или встретить своего сына, который родится через много лет, и ты его увидишь уже подросшим! Эти возмущения называются интерференцией, но природа их не до конца исследована.

— Так что же люди делают на поверхности! Зачем их посылают туда?!

— Только с одной целью. Узнать, по какому пути идёт развитие сознания индивида, а потом растасовать его в нужный слой эпохи. Здесь, внутри, можно попасть в среду инков, майя. Или попасть в средние века, с тебя могут содрать кожу или посадить на кол!

— Как это — «посадить на кол»? — опешил Рэд.

Воображение Эдда было натуралистическим, и он взахлёб стал рассказывать:

— Представляешь, у наказуемого надрезают чрево, возле ануса…

— Какое чрево? — удивился Рэд, далёкий от знания анатомии.

— Ну, делают колоректальный надрез!

Рэд, сраженный «до упора», замолчал, а Эдди продолжал возбуждённо:

— За ноги наказуемого привязывают верёвки, тянут за них «на диагональ». Осиновый кол смазывают бараньим жиром и колотушкой вбивают в разрез, между копчиком и кишечником! Потом, когда кол хорошо укрепится внутри, начинают поднимать, подтягивая за верёвки. Затем кол вкапывают в землю, и наказуемый сидит на колу несколько суток, пока не умрёт от заражения крови или отсутствия воды, там, к примеру!

Восклицание «там» было произнесено Эддом, как слово паразит, как сорная добавка к тексту. Но это отрезвило Рэда, он вдруг ясно понял, что это «там», а не «здесь», и ему ничего не угрожает!

— А-а-а!!! — радостно завопил он. — Так это «там»! И мы это никогда не увидим!

— Пойми! — увещевал Эдди. Это может быть здесь, сейчас! — он протянул руку, указывая на ближайший куст. — Но это в другом измерении.

— Нас это волновать не должно! — убеждёно воскликнул Рэд. Он продолжил опрос. — Так, а зачем же горячую воду качают на поверхность Земли?

— Отводят тепло. Раньше, несколько веков тому назад, потребление энергии было гораздо меньше. Индукторы в столь большом количестве установили чуть более полувека назад. Вот и стали отводить больше воды для охлаждения. Теперь поверхность Земли нагревается. Тоже проблема! Пойми, чем больше воды откачивают, тем больше энергии для насосов требуется! На индукторах аварии учащаются. Происходит выброс энергии и на Земле, это проявляется в виде извержений вулканов и землетрясений. За ними, как следствие, идут цунами и разные торнадо.

— Так планктон всё равно качать надо! — проявил свою осведомлённость Рэд.

— Надо-то надо… Только его откачивают больше, чем требуется. Происходит девальвация продуктов питания, они становятся доступнее, и Руди уже не борются за выживание. Баланс нарушается, Руди становятся ленивыми, склонными к веселью. Планктона так много, что из него уже биотопливо делают. Для ретро-машин. Для забавы!

— А где эти машины? — переспросил Рэд, его захлестнула волна ностальгии.

— Если хочешь, завтра можем съездить на экскурсию. Это включено в пакет отдыха.

— У тебя есть кар? — озабоченно спросил Рэд.

— Кар-то есть. Только он не требуется. Путешествие ведь ретро! А пока пошли на дансинг!

Свежеиспеченные друзья, даже не поужинав, потянулись в сторону парка, где уже звучала музыка. На пятачке за деревьями, покрытом каким-то композитным материалом, имитировавшим древесину, выплясывали несколько разрозненных групп. Остальные участники танцев теснились по периферии пятачка, исподволь поглядывая на танцующих.

— Так, наверное, во все века и во всех измерениях! — невольно подумал Рэд.

Они с Эдди «устаканились» в карманчике между лавочкой и группкой дамочек и стали тоже наблюдать за танцующими. Внимание Рэда привлекла одна молодая особа, которая выплясывала отдельно от других, сама по себе. Лет ей было не мало и не много. Как бы старше Рэда, но ещё не «тётя». Фигура у неё тоже была подходящая — Рэд ужасно не любил дамочек, находившихся в пограничном с анорексией состоянии. Приплясывая на ходу, Рэд двинулся к одиноко танцующей дамочке. Совместно танец у них получился более зажигательный, чем порознь. Они восприняли друг друга как партнёры по танцу, и вскоре Рэд отрекомендовался:

— Мэд! — неожиданно для себя исказил он своё имя.

Так было принято среди всех пацанов — не говорить истинную фамилию и имя, с заделом на будущее: «Вдруг будет искать для претензий по алиментам?» В советские времена, чтобы для государства не было обузой платить пособие матери-одиночке, достаточно было указать на перспективного в плане работы партнёра, и суд принимал молниеносное решение. Бедолага платил, как «медный котелок», восемнадцать лет за семена, которые он не сеял!

— Мэй! — неожиданно ответила партнёрша по танцу.

Рэду даже в голову не пришло, что она врёт так же, как и он! Через пару минут совместного размахивания руками и выделывания ногами кренделей, Мэй неожиданно предложила:

— Пойдём сходим в кемпинг, курить охота страшно!

— Пойдём! — либерально согласился Рэд.

В кемпинге Мэй они уселись на широкий топчан, (иначе эту странную, широкую и жёсткую кровать назвать было невозможно), и стали курить в сумерках. Со времён больницы, с первого дня своего пребывания среди Руди, Рэд впервые видел курящую особу женского пола! В больнице курили все медсёстры, прямо на рабочем месте, но больных гоняли, даже если те шли по коридору с сигаретой. Сам Рэд никогда не курил, и на «Джерфикле» курящих не было, даже анонимных! Курящая женщина — это было так непривычно для Рэда, что стало его как-то возбуждать. Он приблизился к Мэй, и через мгновение они стали целоваться. Мэй при этом не гасила сигарету. Она сказала:

— Я сейчас! — и прямо с сигаретой удалилась в душевую кабинку.

Из кабинки она вышла уже без сигареты и без одежды. Рэд стал судорожно раздеваться, его всего трясло от возбуждения. Наконец, они слились в поцелуе…

Когда всё закончилось, Рэд очнулся. Он вспомнил, что забеспокоило его, когда Мэй пошла в душ: по всей комнате были развешаны и разбросаны мужские вещи. Возможно, одежда девушек здесь подходила под разряд унисекс, но размер кроссовок и трусы-боксёры были явно мужского размера. В паузе между поцелуями Рэд спросил:

— Ты отдыхаешь вместе с братом?

— А-а-а! — вдруг рассмеялась Мэй, — это вещи моего мужа! — махнула она рукой в сторону разбросанных брюк и маек.

В голове Рэда шевельнулось подозрение. Он уже попадал в ситуации, когда жена, желая отмстить мужу за что-либо, приводит в дом первого попавшегося любовника. Скоропостижность их с Мэй романа очень подходили под данную ситуацию. Рэд отчётливо понимал, что в такой ситуации, при таком раскладе любовного треугольника, он явно попадает «на буфер». Это как в вологодской деревне. Когда разгулявшиеся сельчане идут друг на друга стенка на стенку. А какой-нибудь случайный гость, приезжий, пытается разнять, как ему кажется, разлюбезных друзей. Он отчётливо помнил, что это были милейшие люди, и в пьяном умилении они целовались друг с другом. Приезжий пробует разнять дерущихся кусками заранее припасённых оглобель, при этом бедолаге достаётся больше всех. Позже, когда пострадавшего отпаивают брагой и обкладывают капустными листьями от ушибов, ему примирительно и назидательно говорят:

— Это ты, браток, между стенками попал! Самое несчастное это дело!

В голове Рэда роилось самое опасное предположение, что муж на танцах, сейчас, в данную секунду, заканчивает тур танца и завалится в кемпинг, чтобы уличить распутную жену. Та будет произносить мстительные восклицания, типа:

— Ага! А как ты, в прошлый раз?

Мстительный «Отелло» будет месить соперника огромными кулаками, вкладывая всю ненависть всех на свете обманутых мужей, доставшуюся ему и воплощённую (в испуганном воображении Рэда), в могучее боевое тело…

Так вот, опасаясь, что он попадёт «между стенками», Рэд воскликнул вопросительно:

— А где же этот самый муж?

Мэй спокойно ответила:

— Уехал с дружками пить эль. Сегодня какой-то важный для них матч транслируют!

Это спокойное заявление не прибавило потенции враз охладевшему либидо Рэда, и он стал поспешно собираться со словами:

— Меня ещё товарищ ждёт! — в его испуганной голове рисовался образ Эдда, весь искажённый мучительным ожиданием, Это образ казался Рэду спасительным.

— Все вы мужики такие. Сделали своё дело и в кусты!

Вдруг в голову Рэда пришла неожиданная мысль: они с Мэй никак не предохранялись! Он вдруг подумал, что Мэй хочет завести ребёнка, а муж её не способен это сделать, вот она и выбрала его, Рэда, в качестве донора. Он резко спросил её:

— А ты не забеременеешь после нашей встречи. Ведь мы не предохранялись?

На что Мэй ему спокойно ответила:

— Женщины Руди беременеют, когда этого сами хотят. И только не от партнёра. Приходишь в женскую клинику, описываешь, каким бы ты хотела видеть своего ребёнка, и тебе это удовольствие устраивают!

— И что? Всегда выходит, как задумала?

— Нет. Всегда выходит, как необходимо сейчас народу Руди.

— Так взяла бы, и понесла от Посвящённого!

— Посвящённые размножаются совсем без женщин. Они плодятся чисто в пробирках. Без участия матерей. В инкубаторах. Там же им делают и запчасти. Сердце, там, или почки. Что надо для пересадки, то и выращивают.

— А для Руди не выращивают?

— Ох! Да надоел ты мне своими вопросами! Иди уже к своему товарищу. Может, он тебя поцелует!

На эту реплику Рэд совсем обиделся и, не попрощавшись, хлопнул дверью. Эдди стоял на крыльце их кемпинга, в той же позе, что и днём.

— Добрый вечер! — начал разговор Рэд. Он сделал вид, что не бросал нового знакомо в «дансинге»

— …Добрый! — откликнулся Эдди, — Если завтра поедем на экскурсию, как они её называют «сафари», надо уже ложиться спать. Вставать придётся рано!

На том и порешили. Через двадцать минут Рэд спал сном праведника. Он уже забыл о своих страхах насчёт мстительного мужа. Ему виделся сон, как на широкой супружеской постели его терзают три разгорячённые морячки, а ему ужасно хочется есть. Морячки же предлагают ему лишь коньяк и пальцы их пахнут общепитовскими пирожками, зажаренными в многодневно используемом масле. Рэду очень хочется отведать этих общепитовских пирожков, но пакет из под них оказывается пуст!..

Рэд в разочаровании проснулся, за окном была ночь. Чтобы пробуждение было не впустую, он сходил «на горшок» и попил воды из кулера. Всё-таки вода в этом мире была чертовски хороша! Он ещё в первые дни пребывания восхитился её вкусом, хотя она была так чиста, что о вкусе было говорить абсурдно. Ему любезно объяснили, что воду опресняют из океанической. Набрав на кулере любой задуманный вкус, можно было отведать минеральной, ключевой, из горного водопада, и даже со вкусом болотного озерца воды! С этими мыслями Рэд вновь уснул сном праведника. Никакие разгоряченные морячки ему больше не снились, плоть его присмирела, и он вновь открыл глаза лишь разбуженный призывными окликами Эдда:

— Сосед, на сафари не раздумал ехать?! Я ведь только из-за тебя намереваюсь на эту экскурсию!

— Нет! Нет! — спросонья кричал Рэд. — Вернее, да, не раздумал!

Он быстро умылся, побрился хитрым прибором, который удалял щетину, если им вести вдоль щеки. При этом он, вроде, не оказывал никакого абсолютно воздействия, но кожа после его применения становилась гладкой, как шёлк!

С этого прибора Рэд и начал новую атаку на морфолога:

— А прибор не вреден для щетины! Вдруг после него борода расти не будет? Или наоборот, начнёт расти, как у зверей?

— Каких зверей? — стал уточнять Эдди.

— Это я так просто! — закончил свою атаку плохо проснувшийся Рэд.

Они уже подходили к административному зданию, в котором находился пункт питания. В столь ранний час в нём не было даже обслуживающего персонала. Они подошли к дверкам высоких холодильников и набрали себе каждый, чего пожелал. Эдди взял какой-то странный салат, напоминающий сине-зелёные водоросли, а Рэд взял дюжину сваренных вкрутую яиц. На что морфолог отвесил реплику:

— Столько яиц вкрутую с утра — не вредно ли для здоровья?

— Так я только белки съедаю, желтки выбрасываю! На халяву же!

— Так ты разломи яйцо-то!

Рэд разрезал яйцо — желтка в нём не было!

— А где желток? Сорт такой курицы несут?

— Ты же подумал, что желтки есть не будешь, вот автомат тебе и выдал безжелтковые!

— Классно! — вскричал Рэд, — А то я желтки страх как не люблю! Мне всё кажется, что это жёлтенький цыплёнок!

— Я предпочитаю пищу более здоровую, чем твои яйца! — промолвил Эдди.

Запили они свою трапезу кофе, причём Эдди предпочёл напиток без кофеина.

Вскоре, миновав несложную пропускную систему административного здания, они оказались на улице, по которой Рэд приехал в профилакторий. Он спросил своего провожатого:

— Так в чём же фокус? Я здесь уже был и никакой дикой природы здесь не видел!

— Так, фокус он и есть фокус! Чтобы попасть во внешний мир, необходимо спуститься под поверхность улицы! Оттуда выход в искомый нами мир!

«Вот чудеса!» — воскликнул про себя Рэд, — «Из подземелья — в подземелье!»

Но комментировать не стал, а последовал за Эдди в малоприметные воротца. Лифт смайнал их относительно неглубоко, сообразно с ощущениями. Через мгновение они оказались в просторном ангаре без всяких изысков и архитектурных украшений. В легко огороженной кабинке девушка-служащая, считав их карточки, быстро указала:

— Вам в девятый терминал!

По движущемуся тротуару Эдди с Рэдом легко нашли его и Рэд, увидев транспортное средство, на котором им предстояло путешествовать в этот день, воскликнул:

— Ну и тарантас!!!