"Серая шапка" - читать интересную книгу автора (Рубаев Евгений)

Глава 9

Утром Рэд проснулся раньше Арса. Он знал, что усталость и простуда хорошо выходят со сном, особенно, когда спишь дома, в своей кровати, что и делал сейчас его брат. Рэд осторожно прошёл в столовую и задумался: «Что бы сейчас съесть?» — голод в молодости рано поднимает с постели. Он старался думать подальше от холодильников, эти умные твари реагировали на мысли мгновенно и, считав мысль, если думающий о пище находился в секторе сканирования, доставляли блюда в своё нутро из автоматической фабрики-кухни. Хотя Рэд свыкся с мыслью, что всю еду — всё многообразие блюд — делают из одного исходного продукта, планктона, он всегда тщательно выбирал новое блюдо, стараясь, чтобы по меркам землян оно стоило подороже. Он вновь выбрал чёрную икру и лангустов. При посторонних он стеснялся сильно шиковать, хотя все блюда по себестоимости были одинаковы. Рэд опасался, вдруг кто-то подумает: «Он, наверное, из голодного края?» — и заказывал как все, бифштекс с картошкой. Сейчас в одиночестве он решил отвести душу. Через доли минуты светодиод мигнул: «Заказ готов!»

Рэд достал две тарелки. К одной, где возлежал горячий и красный лангуст, прилагались даже щипчики для его разделки. Рэд тут же подумал: «Интересно, а щипчики растворятся?» Дело в том, что после еды вся посуда бросалась в одну ёмкость, куда текла вода. При нажатии кнопки в ёмкость падала капля какого-то реагента, и вся посуда, без следа растворяясь, утекала. Всё время спрашивать у кого-нибудь про непонятное Рэд считал неделикатным, поэтому у него уже сложилась такая игра: всё додумывать самому. «Интересно, — думал он, — А чай, что тоже из планктона? Он вроде бы несъедобный, лишь вымачивается, то есть настаивается! Занятно!..»

Тем временем в столовую вошёл Арс и вместо приветствия с порога произнёс:

— А не съездить ли нам для развлечения в другой город?

— Спасибо, я уже был в другом городе! — воскликнул Рэд, вспомнив о рыбалке с морфологом.

— Не пугайся! — прочитал его мысли Арс, — мы с тобой поедем в более культурный город. Город докторов. Это курорт, там собрались лишь самые лучшие доктора Руди. Там можно прилично подлечиться! Мне рассказывали, вернее, я читал рекламу, если быть честным. Этот город основали одни доктора, они же им и управляют.

— А прибирают, наводят чистоту там тоже доктора?

— Ну, зачем так категорично! Прибирают приезжие работники, которые не зарегистрированы, так называемые подрядчики.

— Мне лечить нечего, ничего не болит…

— Давай, давай поедем! Мне нервишки подлечить не мешает, особенно после последнего рейса!

Рэд подумал: «Может он с Рит меня не хочет оставлять? Придётся ехать!»

— Придётся, придётся! Я уже забронировал номер-дабл в одной из лучших лечебниц!

Рэд решил оставить поле боя за собой и сделал врезку:

— Только я буду задавать тебе любые вопросы! Идёт?

— Ну, если только по судовождению, лоции и навигации!

— По ним тоже! Идёт?!

— Идёт!

Братья ударили по рукам. После разнятия рук Арс вставил:

— Наука номер один — дипломатия. Когда договариваешься, например, как ты: «Буду задавать вопросы!», акцентируй, что я и отвечать на них должен! А то задавай хоть целую гору, но они будут без ответа!

— Вот что значит капитан! Переиграл! — подумал Рэд, а вслух заканючил; — Ведь ты же не такой…

— Не такой, не такой! Но ты учись вести диалоги! Зайдёшь в чужой порт, а там лоцман тебе «гвозди в голову забивать» начнёт! Ты должен чётко реагировать!

Такое наставничество Рэду нравилось. Нравилось оно и Арсу. Он из-за брата уже совсем забыл свою семью, которая сплошь состояла из женского пола. Наставлять в морском аспекте их было всё равно, что поливать пустыню. «Одни побрякушки у них в голове да купальники!» — думал о своих домочадцах Арс. Можно было, конечно, обратиться в центр планирования семьи в своё время. Но Арс был традиционалистом и создавал семью натуральным образом. Он был очень подозрительный человек и считал, что в центре жене могут подсадить чужой эмбрион, и он будет выращивать байстрюка-пащенка. Одна мысль об этом сводила его с ума. Друзья-доброхоты рекомендовали Арсу поменять пол у дочек, но эта идея его совсем поднимала «на дыбы». С одним советчиком он перестал даже здороваться. Все эти девиации и комбинации с семьёй и многим другим делались здесь легко и естественно. Но Арс этого не приемлет! От всех этих мыслей он подался в туалет и уединился там. Рэд, оставшись в одиночестве, стал думать про здешний туалет. «Убивал», в первую очередь, унитаз. Он был абсолютно бесшумным. Не то, что на Земле, не лопотал по ночам сам по себе. Он был абсолютно бесшумным. Дырки, в привычном понимании, в нём тоже не было. Просто Руди садился на удобный стульчик, как в театре. Перед ним был экран. Вместо чтения жёлтой прессы можно было смотреть увлекательный фильм или познавательную лекцию. Как «картинка в картинке» на экране отображался твой вес, чего сколько в тебе лишнего или дефицит. Жира там, или воды. Сколько из тебя чего вышло. Нет ли в дивергенциях вирусов или чего ещё. Какая у тебя тенденция к заболеваниям, состояние иммунитета, давление, сахар и много-много другой информации, которую даже не успеваешь всю просмотреть. Ещё никому не удавалось пересидеть унитаз, чтобы он начал повтор сведений о твоём здоровье. Более того, унитаза передавал их в банк информации твоей персоны, а там всё держалось в строжайшей тайне! Унитаз и «Права Руди и гражданина» были неотделимы! Если ты шёл к доктору с какой-нибудь незадачей, а тот выдавал рекомендации по поводу лечения или профилактики, ты всегда мог свериться с мнением унитаза. Причём выводы унитаза явно доминировали! Когда Руди с унитаза вставал, крышка, предвосхищая оглядывание, уже оказывалась задвинутой и шума при этом никакого не производилось! Исключением был лишь один момент, когда желающий забывал снять брюки, тогда, и только в одном этом случае, голосовой ревун гремел: «Аларм!» — чтобы предупредить акт осквернения брюк. Одежда, кстати, здесь не стиралась. Рэд вначале думал, что эта функция присуща лишь для корабля внешней разведки, типа фэна. А оказалось, что вещи и бельё Руди вовсе не стирали и не гладили! Просто кидали всё в бункер, который Рэд вначале принял за стиральную машину-автомат. Новые вещи нужного размера, который определялся сканированием взгляда клиента, вываливались из соседнего люка. Причём, такого фасона, который ты намедни видел на прохожем, и он тебе «лёг на душу». Рэд спрашивал, откуда первично берутся разные фасоны? Оказалось, что есть модельеры — баеры, которые сочиняют разные новшества, потом ненароком вылазят в них на экран. Все подверженные шизе мчатся к бункеру и меняют свои штаны на шаровары, которые носят гаучо, например. Старые вещи перерабатываются автоматами, в которые лишь чуть-чуть добавляли свежего сырья на рост числа шизоидов или наоборот…

«Всего не передумаешь!» — решил Рэд. Арс уже покинул чудо-унитаз, вышел из туалетной комнаты и поедал кукурузные хлопья с молоком. Он поведал Рэду:

— Двинемся на карлёте, как ещё зовут аэрокар. У тебя на управление им ещё допуска нет. Да и не у всех Руди он есть, этот допуск. При перелёте возможны пересечения других измерений, надо иметь массу лицензий и разрешений!

— А возможны встречи других поселенцев, из других измерений?

— Конечно!

— Так вот почему не бывает перенаселения здесь, и нет кладбищ! — вслух высказал догадку Рэд.

— Конечно! Все живут в разных измерениях. Более того, не две, условно говоря, группы находятся в постоянном пересечении, не видя друг друга, а множество групп, и число их неукоснительно растёт, как, впрочем, всё растёт в Космосе, и сам Космос.

— А возраст? Распределения по измерениям градируют по возрасту? — вдруг припомнил Рэд, что в Порту все люди примерно одинакового возраста.

— Измотал ты меня своим любопытством? — воскликнул Арс, не любивший «бытовухи», предпочитавший разговоры о передрягах в путешествиях и о технических новшествах прогресса. — Шёл бы тогда в социологи, раз тебя так подробно соматические стороны Руди интересуют!

— Да это я так, для поддержки разговора! — замкнулся Рэд.

— Ну, ты не обращай внимания! Я вспылил несправедливо, просто устал от работы!

— Вот ты от работы устаёшь, а без работы не можешь. Где-то же есть середина?

— Спишут по здоровью, вот и будет середина! Пойду модели кораблей делать в кружок «Умелые руки». А возраст постоянного проживания себе каждый выбирает сам. В каком возрасте ему комфортно жить. Одни смущаются в юности, другие терпеть не могут болезней старости. Кому жизненные заботы зрелого возраста надоели. Выбирай любой возраст! Нельзя только самому выбрать строй, политический строй. Если ты не согласен с генеральной линией правительства и начинаешь баламутить общество, тогда тебе автоматически выбирают измерение с подходящим под твоё недовольство строем. И вся игра! Никаких недовольных!

— И что, где-то есть социализм?

— И коммунизм есть. Более того, каннибализм есть. Переведут тебя в племя Джанет, будешь по вечерам закусывать яйцами врага-воина. Всё есть! Ведь недовольство рождается, если человек видит, что кто-то живёт круче, чем он. Не могут же все жить сверххорошо?! С кем тогда сравнивать? Ведь память предков, когда жили плохо, быстро стирается. Всегда кто-то живёт хуже, а кто-то лучше. А в среднем — все живут хорошо! Бывают, правда, перегибы. Это когда правит тирания. Тогда кучка вверху в золотых бассейнах народу парит голову ужасами. А те терпят и приговаривают: «Лишь бы не было войны!»

— А Порт? Он при каком строе живёт?

— Ох, не мучай меня вопросами не моего профиля! Все в Порту живут хорошо! Мы же забивали, что ты вопросы лишь по судовождению будешь задавать!

— Вот — по судовождению! Если переходишь при полёте на аэрокаре, из одного измерения в другое, это в кабине чувствуется?

— Ничего не чувствуется. Ты, когда шёл на фэне, десяток раз измерения пересёк! Вот ты ехал на машине по России. Переезжал через границу области — чувствовал переход?

— А-а-а! Значит и у тебя память неудачно, не полностью, стёрлась! — вскричал Рэд, забывая о теме разговора, о переходах через границы измерений, — меня докторишка при первичном лицензировании законопатил этим «стиранием памяти».

— Я хотя бы маскирую этот дефект! У тебя же он льётся из ушей! За такой дефект могут и назад телепортировать. Будешь шарахаться по Тамбову, без всякой памяти и с чипом в ж…пе!

— А тебя не телепортируют? Маманя там совсем без нас соскучилась!

— Не телепортируют! Максимум — в другое время, садовником или охранником. Ты меньше пи…ди об этом! Маскируйся, лицемерь. Так все Руди живут, лицемерят. Тебе улыбаются, а сами завидуют, даже перочинному ножику! А ежели что посложнее — то стучат и пишут подмётные письма.

— А кому пишут подмётные письма?..

— Всё! Дробь! — по-морскому скомандовал Арс.  — На сегодня лимит глупых вопросов исчерпан! Сливай воду, паяй радиатор!

Тем временем они подъехали к странному эллингу. Сооружение не напоминало ничего, что ранее видел Рэд. Казалось, крыша эллинга покоится ни на чём, висит в воздухе. Впоследствии оказалось, что и крыши-то никакой не было. Они вылетели прямо через крышу. Как объяснил маршрутный наземный механик, это была не крыша, а экран, назначение которого Рэд из слов механика зафиксировать не смог, не успел вникнуть. Суть да дело, но они с Арсом уже летели внутри какого-то странного аппарата, который не издавал никакого шума. Рэд сразу полез с вопросами:

— Дорого такая тачка стоит?

— Ты опять со своими идиотскими вопросами? — вспылил Арс, напряжённо восстанавливающий навыки управления аппаратом. Обе руки его были вставлены в какие-то джойстики и даже ногами он давил кнопки каких-то триммеров, отчего в панели приборов раздавались лёгкие щелчки.

— Но это же — по судовождению, про аэрокар!

— Не знаю, сколько стоит. Знаю, что их в эллингах — великое множество, и ищут желающих освоить их управление и получить лицензию.

— Так — я!.. Я!.. — завёлся с пол оборота Рэд.  — Дай попробовать пролететь минут пять!

— Для этого надо аппарат серии «Т» и оформлять заявку на тренинг, а мы пока летим отдыхать и лечиться!

— Так что же, эти обалдуи Руди не учатся на пилотов? Бесплатно же?

— Да поговаривают, что это аппараты двойного назначения. В случае войны мобилизуют пилотов, и станешь мишенью для лазеров! Руди предпочитают конторщиками пыхтеть. Жрачка и жилуха всё одно, в один уровень! Зато не надо будет потом в госпитале на ожоги синтетическую кожу наращивать!

— А героизм? А подвиг?!

— Ты не в том месте говоришь! Это ты увидел, как в фэне некоторые Руди просто рвутся в подбрюшные кабины дисков палить из линемётов за алюминиевые медали. Так это специально собранная команда из свежетелепортированных. Сам догадайся, почему так часто гибнут герои на Земле? Забирают их сюда, целыми командами с морских судов. Героям — им бонусы не нужны. У них порода такая, рисковать и побеждать! А остальные —они в конторке штаны шлифуют.

В этом месте их беседа о героизме закончилась. Чисто субъективно Рэд понял, что движение прекратилось. Вскоре, минуя какие-либо коридоры и пункты проверок, они оказались в просторном холле. Арс помчался выправлять какие-то свои профессиональные документы, велев Рэду никуда не двигаться. Оставаясь без движения, Рэд вновь принялся за свои домысливания. Вдруг его осенило: «А в том ли они времени пребывают и пространстве, что были в Порту?» — при этой шалой мысли Рэд вдруг как бы очухался от путешествия, принял свойственную ему собранность и сгруппированность. Он всерьёз осмотрелся и вдруг увидел, что просторный холл — зал прилёта-отлёта — смонтирован, сделан из плит обыкновенного шифера, которые крепились на незамысловатой конструкции из труб, швеллера и двутавра. Он подумал: «Здесь что-то не так! Надо выяснить, может меня «на…бали, как славянина»?»

Сверхкоммуникабельный Рэд мгновенно познакомился с первым, ближайшим мужчиной, но, на беду, тот оказался по виду с налётом «голубизны». Рэд не был гомофобом, но относился к таким людям осторожно, предпочитал с ними не сближаться, даже косвенно! В местах, где он воспитывался, знакомства с людьми такой породы могло плохо расцениваться друзьями и близкими. Очень часто индивиды, находящиеся в пограничном состоянии, быть или не быть голубым, задают друзьям и полузнакомым вопрос:

— А почему не любят «голубых» и даже стараются их не только оскорбить, но и обидеть действием? Они что, что-то плохое людям сделали?

Некоторые малопонимающие в социологии отвечают, что, дескать, «голубые» не рубят руду, не варят сталь, не защищают Отечество, отчего от них мало пользы обществу! Но это не так! Генезис всеобщей неприязни к приверженцам однополой любви восходит к лагерной жизни. Там за колючкой педики являются «неприкасаемыми». При этом активные — те, вроде, как герои, а пассивные, «обиженные» — объект презрения. Причём «опущенный» не обязательно является пассивным педиком. Опущенный — это лагерная масть, одна из четырёх. Педиком может быть и казёл, казёл — это тоже одна из четырёх лагерных мастей. В России полвека тому назад полстраны сидело, а полстраны их охраняло. Культура, отношения в обществе, уходят корнями туда, за колючку! Тем паче, что большинство членов русского общества своих родственников-сидельцев из памяти удалили, а вторая половина о своих предках-надзирателях старается воспоминания завирать, рассказывая о их «подвигах на войне», питая свою фантазию из книжек, написанных для воспитания советского патриотизма.

— Да! Я — не традиционной сексуальной ориентации! — прочитал его мысли оппонент. Он не чувствовал со стороны Рэда опасности, поэтому протянул руку и представился. — Клэм! Медбрат.

«Ага!» — сразу подумал Рэд, — «У гомиков имена более длинные, вычурные!»

— Рэд, судоводитель!

«Что-то очень молодой для судоводителя», — подумал Клэм, а вслух сказал:

— Нет, просто в Клине все имена длинные, в зависимости от регалий. Смотря какого ранга доктор, — и опять прочитав вопрос Рэда, предвосхитил его, — Клине, это не от слова город Клин, а от слова клиника…

— А-а-а!… — придурковато протянул Рэд, и про измерение, в котором находится клиника и Город, в котором они сейчас, спрашивать ничего не стал, боялся тратить заряды вопросов впустую. — У вас тут хорошо, дышится легко! Но, я не «голубой», — и что бы как-то поправить неловкость, вызванную его оговоркой, он взял грех на душу и ввернул, — у нас на флоте неуставные отношения запрещены!

— А я вот жду рейса, лечу на конференцию химиотерапевтов.

«На х…я на конференции медбрат, что он там доклады чинить будет, про новые методы отравления ботексом?»

— Конечно, нет! — опять прочитал его мысли Клэм, — меня друг обер-доктор с собой всегда берёт! У него жена, семья. Знаешь, как не просто устраивать встречи! Это такие муки, конспирация. А здесь между номерами дверь. Очень удобно!

«Образования у него — конечно, никакого, а мысли чужие читать спец!» — подумал Рэд, но вслух сказал другое:

— Здесь так хорошо! И зачем люди на Земле живут? — постарался Рэд утянуть разговор в нейтральную тему «о погоде».

— Поддерживают величину количества планктона! — выпалил Клэм, вспомнив умные разговоры при застолье обер-доктора и его коллег, корифеев биологии и медицины. Они как-то поднимали вопрос: «Что будет с Руди, когда кончится в верхнем океане планктон.

— Это как это «поддерживать необходимое количество»? Они что, там, на задании? — обиделся Рэд за своих соотечественников.

— Ты не так понял! Руди заботятся о численности людей на Земле! Если у людей начнётся массовая потеря численности, то им подскажут, как клонироваться… — в этом месте Клэм покосился на Рэда, пребывающего в режиме обиды, и стал выправлять разговор. — Или подскажут метод членкора Аугусто.

— Что это за метод? — спросил Рэд, которого интересовало всё, что происходит с Руди.

— О-о! Вот, кстати, ему памятник! — воскликнул его случайный экскурсовод, подведя его к странному сооружению хранящемуся почему-то под гигантского размера стеклом.

Это были три калебасы, тыквы. Калебасы были изготовлены путём обмазки белой субстанцией, напоминавшей вульгарный гипс. Ооснования-скелеты, которые виднелись в глубоких и широких трещинах гипса, были изготовлены из какого-то дерьма. Причём все три основания были сотворены из разного дерьма. По никчемности состав оснований был схож и если, это было бы на Земле, Рэд подумал бы, что это солома и камыш с рогожей. Обмазка во многих местах полопалась и рогожа с соломой была видна отовсюду. В трёх калебасах состав оснований дифференцировался. Рэд, обладавший практичным умом, подумал: «Вот наверное, почему засандалили этот хлам под стекло! Что бы туристы вконец не растащили этот гипс на сувениры!» А вслух же сказал:

— Чем же Аугусто был знаменит, что ему забубенили такой великолепный памятник? И дали такое длинное имя? — вспомнил он теорию «табеля о рангах» Клина.

— Давным-давно после Войны Курящих и Некурящих, Руди в Клину осталось совсем мало. Особенно мужчин. Ауг (которого, когда он уже купил себе сертификат Членкора, стали звать Аугусто), организовал Первый Банк Спермы. Создал для искусственного оплодотворения Клинчанок, Спрос был на эту процедуру очень велик. В тот период развития Клина правительство назначало большие бонусы за рождение детей. Ауг слыл оборотистым малым с детства. Чтобы не платить донорам, он всю сперму скачивал у себя и жутко разбавлял её физраствором. Обман раскрылся через много лет, когда вскрыли его завещание, хранившееся в Резервном Национальном банке. В котором он во всём признался и завещал всем своим потомкам по круглой сумме денег на пластические операции!

— Чтобы они не были похожи друг на друга?

— Это-то полбеды! Дело в том, что Ауг был честолюбив с детства. Он где-то вычитал, что все миллиардеры имеют длинные носы. Это, конечно, бред собачий. Но Ауг оттягивал себе нос днём и ночью вниз. У него был ещё дефект. Его рот был совсем без губ и являл собой изображение «трещина в кожуре картофелины, сваренной в мундире». Все эти признаки перешли его потомкам. По завещанию все желающие могли за деньги от наследства подкоротить нос и накачать губы вазелином.

«Какую он мне хрень несёт! — подумал Рэд, но из вежливости спросил:

— А что он, имея такие деньги, не мог продлить себе жизнь подольше?

— Он умер неожиданно. Ты же знаешь, чем богаче человек, тем ему больше хочется! Он на заказ изготовил машинку, напоминавшую доильный аппарат на вымя с одним соском, и подключался к нему на ночь. Ему снились эротические сны, с детства, и он выжимал из себя все соки. Кстати, последние годы жизни он питался только лишь половыми железами гигантских насекомых…

Рэд заподозрив, что Клэм просто враль, решил его проверить и резко прервал его тираду вопросом:

— А почему памятник спасителю от опустения Клина в форме калебас?

— Земля! Форма Земли. Вот ты — как представляешь геометрическую форму Земли?

Рэд, гордившийся знанием, что Земля формой не являет шар или элипсоид, от знакомого геолога, твёрдо ответил:

— Геоид! Это такая объёмная фигура, которая мысленно образуется, если соединить все средние точки поверхности Земли!

— Ну-у-у! Вот это ты «засунул»! Ещё скажи, что круг на трёх китах! Земля — это бутылка Клейна. Горлышки бутылки расположены на полюсах. Которое поменьше — на Северном полюсе, а большое — на Южном! Это и есть «большие червячные переходы».

— А где малые? — «на прихват» спросил Рэд.

— Ну-у-у!.. В океане их тысячи. Только между Бермудскими и Большими Антильскими островами их сотни! А на суше — любая кимберлитовая трубка или, как её называют, диатрема. Но через малые переходы проходить —тратится больше энергии. Да, а ты что, в школе не видел? Все глобусы в форме калебасы!

Рэд, чтобы обезопасить себя от заблуждений, возможно, некомпетентного человека, но не желая расставаться с ним из-за его охочести делиться информацией, стал спрашивать его ближе к его специальности:

— Зачем в Клин едут лечиться? Ведь это так просто. В любой подходящей программе ты можешь сам диагностироваться и сам же подобрать лекарство.

Но Клэма не так легко было сбить с темы. Он почти завопил:

— Нет, дай я доскажу! Вот на Земле, в Уйгурском районе Китая есть блуждающее озеро Лобнор. Там раньше целые караваны с драгоценностями забирали сухопутные пираты.

Рэд почувствовал, что его голова идёт кругом от такого набора информации. «Почему у этого дятла образование лишь «медбрат»? Столько хрени выучил, мог бы что-либо систематизировано подзубрить, по какой-нибудь специальности!» — но вслух спросил, чтобы навести фон и собеседник не смог прочитать его критики:

— Что за сухопутные пираты? Разве такие бывают?

— Ну… Раньше это было, теперь всё цивилизовано. Забирают людей с Земли для научных идей, с их согласия!

«Знаю я это «согласие» и «научные идеи», это когда в подбрюшной кабине на октоптуса с гарпуном идти в атаку за алюминиевую медаль!» — вслух же попросил:

— Так расскажи про сухопутных пиратов!»

— Это раньше было, — опять начал с нудной фразы Клэм, — допустим, продадут караванщики пряности, специи в Европе, а назад везут золото и драгоценные камни. Сухопутные пираты их забирают в кимберлитовую трубу, драгоценности отберут, а караванщиков — на рудники. Раньше не машины руду добывали, а вручную.

— Так, а руда для чего?

— Посвящённым надо. Вывозили её после обогащения на свою планету, или комету. Как её там…

«Вот он, вот он момент истины!» — начал волноваться Рэд, — «Сейчас я узнаю, что за задача у этих Посвященных!»

Но его радость прервал вернувшийся Арс с восклицанием:

— Всё в полном порядке! А, у тебя новый товарищ?

— Да, знакомься. Это Клэм, медбрат!

— Арс. Судоводитель!

Клэм сразу подумал: «Этот похож на судоводителя!» — и тут же спросил:

— Так куда вы направляетесь?

— В клинику Блэмера, у нас там забронировано!

— О-о-о! Я вас провожу, нам по пути!

Арс, который слыл нелюдимым человеком, стал благодарить и отказываться одновременно:

— Не стоит беспокоиться, мы сами доберёмся!

— Вы плохо знаете здешние условия. Добраться не просто, навигация в здешнем городе не работает!

В это же время Клэм подал условный сигнал сообщникам, и те спешно соорудили вывеску «Доктор Блэмер» на пустующем заброшенном доме. Троица вышла из здания аэропорта, сооружённого из шифера уже, наверное, более четверти века тому назад. На них сразу набросились орды шабашников, желающих отвезти их «куда угодно, за небольшие деньги!». Замечательным было то, что все шабашники имели очень длинные носы. На этот факт обратил внимание Рэд и подумал: «Ты смотри! Не про всё врёт медбрат!»

В здание аэропорта шабашникам вход был заказан жандармерией, и они караулили жертв у выхода на привокзальную площадь. Клэм торжествующе спросил:

— Ну, как? — и обвёл рукой стоянку каров, сплошь состоявшую из какого-то металлолома. На этих кустарно восстановленных карах шабашники и собирались их куда-либо отвезти (если не попадут по пути в аварию).

— Здесь есть альтернатива этому антиквариату подвижного состава?

— Есть социальный транспорт. Только лишь расписание его весьма путаное, и не факт, что он придёт по этому лже-расписанию! Давайте я вас довезу, мне, ей-ей, по пути!

— Ну, хорошо! Но мы тебя за это отблагодарим!

— Разберёмся! — весело согласился Клэм.

Рэд шевельнул ушами на эту реплику. Он посчитал, что Клэм к нему пристал, как гомосек. А Арс понадеялся на способность Рэда сходиться с людьми и разбираться в них. Вскоре они двигались на довольно-таки приличном каре Клэма. Тот не закрывал рот, не давая опомниться путникам:

— Здесь недалеко, здесь всё недалеко! Город маленький и, как все приморские города, вытянут «в колбасу»!

Далее он стал распространяться об экономике города и его достопримечательностях. Рэд заметил ещё возле аэропорта, что пылесосы здесь не втягивают пыль, а раздувают её с газонов и дорожек. Как бы работают наоборот, издавая противный грохочущий звук при этом несуразном деянии. Носили их угрюмые дядьки со свирепыми лицами без остановки этих грохочущих моторов. Рэд спросил:

— А городской бюджет, он откуда получает прирост:

— Да-а!.. Разводят бродячих собак, а потом отпускают деньги на их кастрацию, прививки и содержание! — легкомысленно ответил Клэм.

Более рассудительный Арс спросил целенаправленно:

— Это понятно. А сам бюджет, деньги в бюджет города, откуда?

— А вы разве не знаете? Да наш город держит первое место, он единственный по омолаживающей медицине! — в этом месте Клэм вновь вспомнил целый кусок беседы академиков и воодушевлённо стал повествовать. — Все женщины, изо всех городов, едут делать аборты только сюда! Они платят за это деньги и при этом оставляют абортивный материал, из которого здесь делают омолаживающие средства. Все женщины, и мужчины тоже, едут сюда омолаживать организм клетками из абортивного материала. Вы что! Это такие деньги!

— Это, что ли, морщины на лице расправлять? — наивно спросил Рэд, который уже что-то об этом слышал в клинике, где он лечил руку, когда был в Порту в первый свой день. — Расскажи, чем их выправляют?

Воодушевлённый Клэм —ведь это был его конёк, его специальность! — продолжал:

— Морщины — тоже! Омолаживают весь организм, полностью, клетками из абортивного материала. А морщины это мелочь! Делают в них уколы ядом и они сами расходятся. Это копеечное дело!

— Так каким ядом можно расправить морщины?

— Ну-у! Это можно разным. Можно, например, самое дешёвое, это ядом из жала морского ската или ежа. Если надо подороже, то трупным ядом — самое крутое врачевание!

Они остановились у фасада какого-то заброшенного здания. На дверях висела плохонькая вывеска: «Доктор Блэмер». Ниже висела бумажка, написанная как бы наспех: «Приёма не будет никогда, в связи с кончиной экселенц Блэмер».

Арс и Рэд оторопели. Клэм не мог сдерживать счастливую улыбку, думая про себя: «Мои успели!»

Огорченный Арс уже забыл, что он обязан Клэму за эту доставку, и спросил его, как равного участника их приключения:

— Что же нам делать? Ведь у нас направление от нашего флота именно к доктору Блэмеру?!

— Сейчас всё уладим! — привычным манером утешил их Клэм. Очевидно, он не один десяток раз проделывал подобный «тур де фурс» со своими сообщниками. Они даже адрес на доме соорудили подходящий под настоящую клинику Блэмера. — Я знаю здесь неподалеку одну хорошую клинику того же профиля, что вам и нужно!

Сообразительный Рэд подумал: «Откуда он знает профиль нужной нам клиники, если даже я этот профиль не знаю?»

— А я просто хорошо знаю профиль занятий, бывших занятий доктора Блэмера! — воскликнул Клэм, уже успевший прочитать мысль Рэда и сочинить ловкий ответ.

Тем временем они на каре Клэма преодолели значительное расстояние и внедрились во внутрь какого-то владения, представляющего обширный двор и большое здание внутри него. У Арса не работал наручный навигатор. Мошенники заблокировали его, а Клэм сумел, как сказано было ранее, убедить Арса, что навигаторы в этом городе очень плохо работают. «Не развита сеть!» — небрежно бросил он. На фасаде дома красовалась вывеска: «Академ Чернильницын Инк». Далее было прописано: «Наномедицина микрочленов. Установка платино-иридиевых эректоров. Плекативная дефлорация…» — и что-то там ещё, ещё менее понятное.

Рэд сразу высыпал»на Клэма серию вопросов:

— Почему «нано»? «Инк» — это что? Национальность?

— Инк — это первая фамилия доктора. Потом, при приобретении известности и регалий ему добавлялись приставки разные. Академ — это выше академика. Вроде как слон и слоник. Известность он снискал при выращивании волос важным пациентам. Ну, а «нано», ты бы сам мог догадаться! Ведь речь идёт о микрочлене!

— Нет, не-е-е! — воскликнул обескураженный Арс, — наращивание членов, волос. Это нам не подходит! У нас другая проблема и направление по ней из флота!

— Знаю, знаю я вашу проблему! Именно по ней специализируется доктор Инк! Когда познакомитесь — будете так его звать. Его так все друзья зовут. Все эти «плекативные дефлорации» только средство рекламы. Маркетинговый ход, так сказать!

Делать было нечего. Арс даже не знал, где они находятся. Пришлось согласиться и через пару мгновений они стояли в кабинете доктора Инка. Навстречу им вышел лысый, кругленький мужчина в очках, что было большим ретро. На лице его была дежурная натянутая улыбка. Видимо, владельцу очков приходилось улыбаться столь часто, что выражение лица его являло гримасу. Будто бы Инк сидел в туалете, котях уже было показался из его ануса, и в этот момент его срочно позвали к телефону, по которому его звал грозный начальник. Котях не шёл ни туда, ни сюда, и от того у Инка вызрела такая гримаса — улыбка. Сообразительный Рэд обратил внимание на количество волос на бывшей шевелюре владельца ретро-очков и подумал: «М-да! Судя по его причёске — успехи в медицине у него были грандиозные!», но вслух ничего не произнёс.

Кругленький доктор Инк радушно познакомился с ними, попросил Клэма дать распоряжение о срочной подготовке «электрической процедурной» со словами:

— Я отпустил ассистентов на похороны. Помоги мне сегодня дружочек, мы с тобой сочтёмся! Ну-с! — обратился он к братьям, — с чем пожаловали?

Арс, подумав: «Наверное, ассистенты хоронят экселенц Блэмер…» — вслух же сказал:

 — У нас проблема психологического характера. Брат ещё о ней мало что знает. Но, мы моряки, и я начну напрямую, прямо при нём!

— Вот, вот, вот! — зачастил Инк. — Это моя главная специализация! Психика и психология! Поведайте мне, что вас гнетёт! Надеюсь, вопрос оплаты моих медицинских услуг не вызовет у вас затруднений? — неожиданно закончил он тираду, не меняя выражения лица, отражающего половинчатость решения котяха выйти из его чрева. Это было, конечно, иносказательно — с вопросами пищеварения Инк проблем не знал и любил плотно и вкусно поесть.

При этом он продвигал позицию естественной еды, приготовленную не из белка и веществ планктона. Это было целое движение натуристов. Они ели окорок из кабанятины, рыбу из океана. Рыба была многократно переморожена, дефростирована и вновь заморожена. Свинина и говядина была выращена с помощью добавок в рацион скота антибиотиков, которые фермеры доставали на военных складах, где антибиотики лежали давно просроченные, еще с последней войны, когда их выпустили в связи с угрозой бактериологического заражения. Все это было, конечно, «прокопчено» в коптильной жидкости, приготовленной синтетическим методом. Ели они также холодец, приготовленный загустителем, колбасу из мышечной ткани волов. На этих волах пахали рисовые поля, так как трактора совсем не использовали. Для большей натуральности. Рисовые поля заливали до отказа пестицидами и гербицидами, отчего волы дохли от отравления. Из них и делали «говядину бескостную». Пили молоко и кефир из вытяжки с зёрен растений. Носили одежду из грубой синтетики, под названием «натуральная растительная», обувь из пресс-кожи, переработанную из тех же волов, и прочий эрзац. Вот и сейчас доктор Инк предложил братьям:

— Не желаете ли сока с дороги? — и налил сока из пакета, формой напоминающий кирпич.

Арс покосился на кирпич и телепатнул Рэду, чтобы тот не пил. «Великому» доктору же сказал:

— Мы здесь по поводу лечения. Мы хотели бы переговорить с вами об условиях нашего контракта!

— Простите, какого контракта? — переспросил доктор Инк.

— Нашего с вами контракта, который нам предстоит заключить по поводу нашего лечения!

— Ну-у-у! — протянул Инк, видя, что клиенты попались серьёзные и, облапошив их, как и сотни других, можно схлопотать «по рогам». «Противный мальчишка, кого он ко мне привёл!» — подумал Инк про Клэма, а вслух, всё так же мучительно улыбаясь, сказал:

— Это смотря на что вы жалуетесь. Что вас беспокоит?

Арс не расстающийся с надеждой никогда, решил попытать счастья и сказал напрямую:

— Это мой родной брат Рэд!

— Да, я это знаю! — перебил его Инк, который имел, как все маловоспитанные индивиды, дурную привычку перебивать докладчика на середине фразы.  — Да, да!

— Так вот, — продолжил Арс, — мой брат недавно телепортировался из Наземного Мира…

— Да, да. Я знаю!

— Да чего ты знаешь! — не выдержал Арс. — Брось дурную привычку перебивать, я старший по званию!

Водянисто-голубые глаза Инка упёрлись в стёкла ретро-очков. Улыбаться он не перестал, но его сознание было далеко. Его мозг перебирал десятки версий и гипотез о важности сидящей перед ним персоны. Решения он никакого не нашёл, но напуган был небывало! Он стал судорожно думать: «Противный мальчишка! Совсем селективность потерял! Надо его сводить к гипнотизёру. Поставить ему выбор в голове, как подобает! Зря теперь теряю время. Отменил визит курьера с бонусом за продвижение лекарств, да ещё надо было позвонить, договориться о конференции для меня и жены, за продвижение лекарств, опять же! Когда я избавлюсь от этих алкоголиков?!». Почему — алкоголиков, он не знал, просто он очень боялся получить «в торец» без всякого повода. Вслух же сказал:

— Да, да! Старший, вы старший! Я знаю. Говорите, что вас беспокоит, и я вам постараюсь помочь!

— Дело в том, — начал, пережив вспышку гнева, Арс, — что у моего брата плохо стирается память прошлой жизни. Более того. Этот синдром стал распространяться на меня, и я стал страдать ностальгией. Это очень опасно. Я могу не пройти очередных медицинских тестирований, в лучшем случае. Рэду же грозит, что он не пройдёт карантин, и его вернут на Землю с чипом в заднице, и он будет ходить по Земле зачипованный, ничего не помнящий, а потому весьма несчастный, так как его все будут жалеть!

Для Рэда это откровение было тоже как холодный душ. Он как-то не задумывался, что может произойти с ним, а сейчас прозрел. Он ведь и брата подставляет сильно! А у того семья, дети. Поэтому он тоже стал с мольбой смотреть на доктора. Доктор продолжал судорожно соображать: «Как избавиться от этих братьев? На них, кроме геморроя, ничего не заработаешь!» — поэтому он стал дипломатично переводить стрелки:

— А вы уже были у нас на пляже?

— Нигде мы не были! — обречённо обронил Арс, — с аэропорта — сразу к Вам, за помощью. Ну, так как, вы нашей беде поможете? Выправите нам такой дефект? За ценой мы не постоим!

— Да, да! — продолжал частить свою присказку Инк. — Вы пока сходите на пляж. Это, знаете ли, тоже своего рода терапия! Клэм! — завопил он по внутренней связи. — Свози быстро гостей на пляж, а я пока свяжусь с нужными специалистами, договорюсь о Клиническом лечении у сильных-сильных специалистов!

Появился вертлявый Клэм, как из ничего материализовался. Вернее всего, он подслушивал под дверью, поэтому его приход был так скор. Через мгновение они оказались на месте так мощно называвшимся «пляж». Грязная вода моря, в которой плавали пластиковые пакеты вперемежку с каким-то гигантским «борщом», лениво облизывала бетонные берега. На берегу первым рядом, в сплошную, от видимого горизонта до другого горизонта, стояли палатки с сувенирами, в которых продавалось барахло, которое, казалось, надо было с фабрики везти сразу на свалку. Это были быстро рвущиеся тапочки, с неудобным креплением, купальные костюмы из плохой бурой ткани, бусы из материала для электроизоляторов, окрашенные лаком для ногтей и тому подобные, никому не нужные вещи. Причём ассортимент в разных палатках назойливо повторялся, но продавцы цыганской внешности предлагали и предлагали, уверяя, что это высокопородные кораллы! Этот ряд теснили от воды густо поставленные пивные палатки, оборудованные пластиковой мебелью, с претензией на видимость комфорта и даже помпезности. Там и сям ходили отдыхающие, наряженные в купальные костюмы, похожие на продающиеся здесь же. Весь этот сброд отдыхающих, пытающихся загорать на этом бетонном пляже, возлежа на раздолбанных лежаках, покрывал громкий рёв излучателей звука, которые кричали на всё побережье и укрыться от этого было невозможно:

— Посетите наше музыкальное шоу! (Далее шло перечисление всего великолепия этого шоу). — Яхта «Марго» отвезёт вас в часовое путешествие в открытое море, на яхте есть видео! — (И так далее…).

Находиться человеку с нормальным слухом в таком громе было невозможно!

— А где же песок, если это пляж? — наивно воскликнул Рэд.

Клэм столь же наивно повествовал:

— Раньше он был, был песок! Но его весь собрали, смешали с цементом, сделали бетонные плиты и укрепили берег!

— Чтобы поставить торговые палатки?

— Ну да, это же очевидно! — искренне воскликнул Клэм.

— Так кому же они весь этот «шир-пыр» продают? Ведь никто ничего не покупает, все продавцы, в конце концов, с голода умрут! — воскликнул Рэд, когда-то искушённый в торговле. — Или начнутся народные волнения!

— Но, не скажи! Иногда кое-что покупают. А волнений не будет, пока на месячный заработок среднему жителю можно купить полста бутылок водки. Главное — не малые заработки, а возможность купить пару бутылок водки в день!

«И здесь этот же экономический закон работает!» — подумал Рэд.

Уже потерявший надежду обнаружить настоящую медицинскую помощь, Арс раздражённо воскликнул:

— Так зачем ты нас сюда привёз, смотреть на бетонный пляж?

— Девочек снять вам за деньги, проституток! Но я сразу предупреждаю, они здесь очень дорогие!

— А что, здесь нет нормальных девчонок, с которыми можно пообщаться без денег? — по-боевому спросил Рэд.

— Полно! Здесь молодых и не молодых девчонок во много раз больше, чем мужчин!

— Так почему же проститутки здесь дорого стоят? — воскликнул Арс, девчонки которого вовсе не интересовали, но он любил во всём докопаться до истины, чтобы видна была логика.  — Почему же дорого, раз их так много?

— Потому-то цена высокая, что их много и заработок трудно найти! — убеждённо поведал Клэм. — Пока найдёт клиента… на накладнуху знаешь, сколько уйдёт!

— Так есть здесь нормальные девчонки?! — спросил Рэд, который знал дотошность брата и хотел быстрее этот допрос закончить.

— Есть! — убеждённо воскликнул Клэм. — Но они стоят ещё дороже!

В это время на пляж выкатили три кара чёрного цвета и агрессивной формы. Из них вышли несколько молодых мужчин в чёрных одеждах.

— Это кто? — с замиранием спросил Рэд. — Гангстеры?

— Нет, это охранники одного очень крутого охранника, который важную персону охраняет! — ответил Клэм.

Охранники охранника стали с высоким апломбом прогуливаться среди полураздетых отдыхающих, демонстрируя своё неимоверное превосходство.

— Вот что! — сказал Арс. Он всегда преследовал принцип, что честным надо быть только с честными людьми, иначе игра будет не на равных. — Вези нас в аэропорт, мы там в камере хранения чемодан с контрацептивами забыли!..

Когда они приехали в аэропорт, Клэм жалобно сказал:

— Я знаю, вы сейчас улетите… Лечиться вы у доктора Инка не будете!..

— Догадливый ты парень! — воскликнул Арс, — ну, тогда давай прощаться, навсегда!

— Хорошие и вы ребята, башковитые, — с сожаленьем о содеянном сказал Клэм, — вы уж зла на меня не держите. Работа у меня такая! Да и не голубой я, это способ привлечь болезненное любопытство…

— Тюремщики тоже так говорят, когда пытают свои жертвы, что работа у них такая. Вы сами себя наказываете. И твой доктор Инк, и тюремщики, и ты! — сказал Арс. — При таком бардаке в медицине, когда деньги делают на всём, и на болезнях, и на несчастье, и на лекарствах, и на своей совести, как пациенты лечатся? Ведь скоро вымрут все без медицинской помощи!

— А, ничего, здоровы! Лечатся по компьютеру, вводят симптомы в нужной программе, а им вместе с едой и лекарства доставляют. Только плати!

— Ну вот! Опять плати! Так есть же совсем малоимущие люди. Допустим, которые на вашем пляже пытаются барахло продать, или их родные?

— А-а-а! У тех есть телевизионная программа, специальная. Там выступает такой доктор Малахольнов. Он рассказывает, как от серьёзных болезней заваривать разные сорняки и делать нелепые упражнения…

— Так это вроде как плацебо! — поумничал Рэд.

— И плацебо, и авто-эвтаназия. Эвтаназия у нас тоже дорого. Разрекламировали, что вроде как очень приятно это. А кто потом скажет, приятно ему было, или нет?!

На этой печальной ноте они попрощались, и братья улетели на своём аэрокаре, так и не отведав приятных методов лечения в этом городе-клинике.