"Будь здоров 2" - читать интересную книгу автора (Башун Виталий)

Глава 2


В канцелярии КСОР дело завершилось быстро. Все документы уже были подготовлены, за исключением справки об отсутствии моей души в чертогах Богов, но сделали ее довольно быстро — подписал начальник канцелярии и шлепнул, недолго думая, печать своего подразделения. Я во всех этих бюрократических тонкостях был не силен, хотя опыт Бардиноса должен был мне подсказать, кто есть человек, не имеющий соответствующей — правильно оформленной — бумаги на руках. Мне все-таки простительно, однако начальник канцелярии КСОР должен же был понимать в этих делах больше меня, юного студента. Писалась-то эта цидуля исключительно для его коллеги — не мог же он предположить, что я его красиво оформленную бумагу вставлю в рамочку и повешу на стену — гостей пугать.

В общем, получилось так, как я подсознательно предполагал. Та же девушка, что в прошлом году оформляла мое воскрешение после эпопеи в Сербано, проглядев мои документы, нырнула в знакомый мне кабинет, выглянула через пару минут и жестом пригласила зайти. На секунду мне показалось, что не было ничего: ни свадьбы; ни года учебы; ни практики с прогулкой в Лопер через ущелье Змей — все как в кошмаре начинает вертеться по кругу, снова и снова возвращаясь к исходной точке.

В памятном мне по прошлому году кабинете ничего не изменилось: мебель стояла та же самая и на тех же местах, КРЫС не похудел, бумаг на его столе меньше не стало. Даже выражение лица было то же самое… как и первый вопрос.

— Что за шутки, молодой человек? — однако дальше пошли отличия. — Мне кажется, что у вас появилась дурная привычка путать нам всю отчетность. Вы это делаете специально, чтобы расстроить работу нашей службы?

— Мне что, и в самом деле надо было погибнуть?! — в шоке от услышанного спросил я. — Чтобы отчетность вам не нарушить.

— Это, конечно же, лишнее, но предупреждаю — так легко отвертеться, как в прошлый раз, у вас не получится. Распоряжением декана я больше вас восстанавливать не буду, и пусть он, как хочет… Мне в прошлом году пришлось оформлять кучу бумаг, бегать по инстанциям, чтобы высокие чины соизволили признать свидетельство нашего уважаемого декана в качестве подтверждающего документа. В этот раз извольте представить правильно оформленную бумагу. А этот пасквиль на делопроизводство можете оставить себе на память.

И он передал мне справку КСОР. Собственно, я нечто подобное и ожидал. Столкнувшись разок с бюрократией, бессознательно был уверен, что с первого раза что-нибудь оформить просто невозможно… если нет соответствующей команды от очень большого начальства.

— Идите, молодой человек, и без справки не возвращайтесь.

В полном недоумении я вышел из здания академии, погрузился в карету — мне снова ее выделили для разъездов — и направился обратно в КСОР. Надо сказать, что эта волокита заставила меня хорошенько понервничать. Шел уже десятый день, то есть заканчивался срок, данный мне Финь Ю для сооружения пирамиды из шестнадцати узоров, а я даже не приблизился к решению.

Мое возвращение в канцелярию КСОР и возврат справки, которую в академии не восприняли документом, вызвало немалое удивление. Видимо, там привыкли, что в обществе очень почтительно относятся к их организации, и это почтение целиком переносится на любую бумажку, вышедшую из недр службы. Удивление было столь велико, что меня пригласили лично предстать пред самим начальником канцелярии. Сам оказался худощавым, живым и энергичным мужчиной в чине подполковника КСОР. Про то, что он подполковник, я просто прочитал на двери, совершенно не разбираясь в этих званиях, рангах, эмблемах и эполетах.

— И что вы от нас хотите? — с неподдельным недоумением спросил канцелярист.

— Я?! — также неподдельно удивился я. — Лично Я!… от вас ничего не хочу! Хочет начальник канцелярии академии. Он не признает за документ вашу справку. Что мне делать?

— Это не мои проблемы… подпоручик, — высокомерно ответил офицер и посмотрел на меня отрепетированным взглядом: "У меня нет ни одной лишней минуты, а вы смеете меня отвлекать!", — Это все, что мы должны были и могли для вас сделать.

— Что ж. Мне ничего не остается, как просить господина Кламириана… или господина генерала, который знает меня лично, как-то решить этот вопрос. Мне бегать по инстанциям, доказывая, что живой, видимо, бесполезно. Кстати, получается, если верить нашему бюрок… начальнику канцелярии, то я и в КСОР оформлен незаконно, поскольку нет подтверждения, что я — это я.

— Он ничего не понимает в делопроизводстве.

— Похоже, он думает также на ваш счет.

— Выйдите, молодой человек, и… посидите в приемной.

Выходя в приемную, я увидел, как чиновник положил ладонь на один из шаров. Как-то я проявил любопытство и узнал, что такие шары в учреждениях были двух типов: первый, начиная светиться, просто служил для вызова секретаря или другого работника, имеющего такой же шар; другой был посложнее — он уже мог светиться двумя цветами в зависимости от движения руки: один цвет служил сигналом "да", другой — "нет".

Видимо получив разрешение, начальник куда-то вышел, но довольно скоро вернулся. Причем стал очень приветлив, пожал мне руку и сообщил, что поедет со мной лично, дабы поставить бюрократа на место — это, дескать, пожелание самого господина генерала. Поинтересовался, получил ли я жетон и полагающееся мне снаряжение; узнав, что нет, поймал кого-то из своих сотрудников и приказал сопроводить меня в хранилище; строго указал в случае любых затруднений срочно уведомить его, своего начальника, а уж тот придет лично и такое устроит этим бюрократам… Договорились встретиться у входа через двадцать минут.

Сопровождал меня пожилой флегматичный капитан с пофиги… философским выражением на скучающем лице. По пути он поинтересовался: не из гражданских ли я спецов? Выгляжу я, понимаете ли, ну совсем не военным. Спросив разрешения, перешел со мной на "ты". Он же меня и просветил немного, как отличать военных по званию. Выяснилось, что табель о рангах КСОР не совпадает не только с гражданским, но и военным. Так, например, у военных: боец; сержант; младший лейтенант; лейтенант; подкапитан; капитан; полковник и генерал. В КСОР — подэкзекутор; экзекутор; подпоручик; поручик; подкапитан; капитан; надкапитан; подполковник; полковник и генерал. При этом подпоручик КСОР вполне мог приказывать войсковому полковнику, при соответствующих полномочиях, конечно. Кто может приказывать любому офицеру КСОР — вопрос вообще очень не простой. Недостаточно быть старшим по рангу — надо еще входить в соответствующую структуру подчинения.

— Это как? Что за структура? — не понял я.

— Есть постоянные структуры, которые годами выполняют одну задачу, а есть временные — для выполнения конкретной задачи. Начальство в этом случае назначает главного, исполнителей ему в помощь, и утверждает структуру подчинения. Вот в этой структуре, например, капитан-инженер может быть подчинен поручику, поскольку тот — основной и самый компетентный специалист в решении этой задачи. В следующий раз может быть всё наоборот.

— А я в какую вхожу?

— А сейчас и увидим, когда в хранилище придем. Там всегда знают — кто, куда и кому… даже зачем. Им ведь необходимое снаряжение готовить, поэтому они всегда в курсе. Однако, судя по тому, как перед тобой прогибался наш "крючок", подчиняешься ты кому-то в больших чинах… а то и напрямую самому генералу.

В хранилище молчаливый хранитель в чине или ранге(?)… кажется, подкапитана — не привык я еще считать лучи солано на эполетах — приказал приложить руку к документу с моей подписью. Я помню, что подписывал несколько бумаг, и все они в области подписи были снабжены магическим узором, фиксирующим слепок руки подписывающего. Таким образом, приложив руку к такому документу, можно было заставить подпись светиться: зеленым цветом при совпадении узоров и красным — в противном случае.

Подпись подмигнула зеленым, хранитель удовлетворенно кивнул и указал помощнику номер ящика с тем, что мне причиталось. Мне выдали именной жетон, на котором красовалось мое звание. Все это можно было увидеть, только имея соответствующий допуск. Проще говоря, надо было коснуться другим аналогичным жетоном, чтобы они проявили себя. Для простых граждан достаточно было грозного слова "КСОР" на жетоне, поскольку подделать их было невозможно… или крайне сложно… впрочем, не для меня, как, вероятно, и для других целителей. Но продавать подделки с целью обогащения семьи мне и в голову не приходило… Однако, если я об этом подумал, значит, все-таки пришло? Заучился я что-то.

А еще в мое снаряжение входил тревожный амулет и… — три раза ха-ха-ха — амулет целительского доспеха: гвардейский вариант в виде широкого стального браслета на бицепс. Дают — бери. Я нахально и взял.

Мой сопровождающий подошел к хранителю, они пошептались, и тот, закатив глаза, ткнул пальцем в потолок.

— А ты не про-о-ост, — протянул капитан от канцелярии, когда мы с ним направились в сторону выхода. — Цепочка подчинения всего из двух звеньев: наш генерал и один из его порученцев. Спрашивать, кто ты и что ты, не буду. Меньше знаешь — крепче спишь. Если не знал эту простую истину, запомни. В нашем учреждении это очень уважается.

— А вот у нас в академии еще и мантии выдавали… а как здесь с формой?

— Так ты из академии? Ясно. А форма — это, подпоручик, за свой счет. Ее стоимость включена в жалование. Из расчета комплект — парадка, полевка — на год. Могу посоветовать хорошего портного. Шьет быстро, качественно и недорого.

— Спасибо. Я так спросил. Не думаю, что мне придется где-нибудь щеголять в форме.

У выхода мы с ним тепло распрощались, а я в очередной раз, но уже в сопровождении "целого" подполковника поехал в академию. Там мы сразу прошли в кабинет КРЫСа, и два мастера-бюрократа начали свой поединок. Следует признать, наш бю… специалист был на высоте. Не смущаясь принадлежностью оппонента к серьезному ведомству, давил его ссылками на инструкции, циркуляры, предписания, распоряжения, законы и прочие, милые сердцу обоих спорщиков занимательные бумажки. Тот в ответ бил тем же оружием. На мгновение мне показалось, что наблюдаю бой двух магов-целителей, равных друг другу по классу. Сражение грозило затянуться надолго. Главное, что я уловил — это проблема удостоверения моей личности. Считать ли документально зафиксированные мнения: жены, офицеров охраны и прочих знакомых и совсем мне незнакомых личностей достаточным основанием или нет. Мне пришла в голову одна мысль и — раз одна, надо ее поберечь — я поспешил встрять в битву гигантов.

— Простите, что прерываю ваш высоконаучный диспут, но если дело только в моей идентификации, то, может быть, в академии есть амулеты или документы, на которых зафиксированы какие-либо мои признаки — например, узор руки. Экзамены я же как-то сдавал, и артефакт отличал меня от других студентов…

Минута звенящей тишины и тягостного молчания. Я уж было подумал, что ляпнул глупость несусветную, но наш КРЫС прервал молчание одобрительным ворчанием.

— А что? Может сработать! Наш артефакт официально признан. Обмануть его невозможно… Пожалуй, документально зафиксированная ссылка на идентификацию с помощью артефакта будет признана инстанциями.

Он вызвал свою сотрудницу и попросил уточнить есть ли возможность сейчас получить доступ к артефакту. Оказалось — можно.

Все вместе мы прошли к тщательно охраняемому хранилищу, предъявив на входе свои жетоны, а КРЫС какую-то бумагу. Впрочем, в само хранилище нас все равно дальше комнаты для посетителей не пустили. Хранитель, выслушав нашу просьбу, попросил подождать и вышел в другую дверь. Я проследил за ним с помощью нити-луча — интересно было, да и Финь Ю рекомендовал тренироваться, не отключаясь от реальности. Хранитель прошел еще через три комнаты с охраной и, наконец, открыл массивную дверь, приложив к ней правую ладонь. За дверью оказалась небольшая комнатка, заставленная по стенкам стеллажами с наклонными полками. Каждая полка представляла собой длинный ящик, закрытый крышкой. Хранитель подошел к ближайшему стеллажу, сдвинул крышку ящика вверх, и я увидел внутри множество ячеек с кристаллами. Как соты. Сначала я подумал, что это те самые, которые нам выдавали в виде книг, однако приглядевшись внимательнее, понял свою ошибку. Эти были гораздо дороже и, кроме того…, от каждого тянулась тоненькая, уже знакомая мне нить-связь. Она уходила куда-то вниз. Не сдержав любопытства, я проследил одну из них. Заканчивалась она, вернее, начиналась от огромной друзы кристаллов небесно-голубого цвета, возлежавших на подставке в центре помещения глубоко под зданием академии. Я понял, что это и есть артефакт академии. Самой ошеломляющей новостью было то, что никого живого в помещении не было, а… нити были. Причем, не одна, как у меня, а множество. Стало быть, те кристаллы на полках, один из которых взял хранитель, являются, скорее всего, некой внешней частью сознания — если так можно говорить про камни — артефакта. Вот. Более точно можно выразиться так: камни — дистанционные рецепторы артефакта. Во всяком случае, могут служить аналогом рецепторов живых существ.

Хранитель, между тем, положил кристалл в деревянную коробочку и вынес ее к нам. Эту коробочку он положил в шкатулку, на которую предложил мне возложить руку.

— Таких случаев у нас не было. Процедуры проверки нет и, разумеется, способ ответа артефакта не разработан. Поэтому мое предложение такое: на кристалле шкатулки загорится зеленый огонек, если артефакту личность, возложившая руку, известна. В этом случае, правда, ничего кроме того, что сия персона является или являлась когда-то студентом или преподавателем академии, мы не узнаем. Но есть возможность попытаться напрямую переговорить с артефактом, для этого я тоже возложу свою руку… чуть позже молодого человека.

Мне было очень интересно, и я положил ладонь на крышку шкатулки. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом вдруг я увидел, как от кристалла к моей ладони протянулась нить-связь и увлекла за собой часть моего сознания. Я был страшно горд, что не все сознание, а только его часть последовала за нитью. Я по-прежнему стоял в комнате с двумя начальниками канцелярий и хранителем, одновременно осознавая себя в подвале рядом с друзой. Над ней вдруг отчетливо проявился фантом красивой девушки: круглолицей, темноволосой, кареглазой и улыбчивой.

— Здравствуй, полный целитель.

Я так растерялся, что брякнул, не подумав.

— И здесь мою фигуру критикуют.

— Причем тут фигура? — удивилась девушка.

— Вы же сказали ПОЛНЫЙ целитель…

— А-а-а-а, — весело и задорно рассмеялась та, — вот ты про что. Ну, ты и насмешил меня. Нет. Твоя фигура здесь ни при чем. Я имела в виду — полноценный целитель, то есть способный видеть нити-связи и нити-лучи. Ты еще пока в самом начале пути, но потенциал у тебя хороший.

— А кто ты? — набрался наглости спросить я.

— Более тысячи лет назад группа великих мастеров целителей решила создать артефакт, который помог бы им обучать новых магов и целителей. Работы шли более 145 лет и эта друза — ее результат. Для управления таким сложным устройством разработчики внедрили полный объем знаний одного из них в качестве блока управления. В основном, это были знания моего прототипа — молодой целительницы по имени Лантисса. Она была полным целителем, но структура ее знаний в связи с молодостью — ей тогда только-только двести пятьдесят исполнилось — оставалась достаточно гибкой и изменчивой с хорошей адаптивностью. Когда внедрение ее структуры знаний завершилось, оказалось, что блок управления артефактом принял еще и личностные особенности целительницы, поэтому ты и видишь меня такой, какой была когда-то Лантисса.

— Так ты можешь при испытаниях выявлять целителей? Тогда почему…

— Увы, это не так. Я могу только чуть-чуть приоткрыть потенциал. Мои создатели собирались заняться этим позже, потому что и этот артефакт уже был большим достижением. Получилось ли у них, я не знаю, но по сведениям, которые ко мне поступают, где-то в районе Сербано в горах есть нечто, что способствует развитию целителей. Когда начались эти ужасные войны, и целителей стали истреблять, эта группа как раз собиралась в те края.

— Но ведь ты владеешь нитями: лучом и связью — неужели за такой срок не удалось обнаружить собрата?

— Думаю, что это не собрат, а часть меня, которую все-таки сделали мои разработчики, но, к моему глубокому сожалению, эти самые нити жестко связаны с определенным количеством кристаллов и… ни с чем больше.

— Неужели за столько лет ни один кристалл не потерялся, не разбился…

— Бывало. Но достаточно в ячейку на стеллаж положить новый кристалл, как я сразу устанавливаю с ним связь. Потерянный кристалл тут же становится простой безделушкой. Вот поэтому-то мне и нужна твоя помощь. Только полный целитель, способный видеть нити-связи и нити-лучи, может соединить нас.

— Но я даже не знаю, что и как искать в этих горах.

— Но ведь мы можем надеяться и время у нас есть.

— А до меня ты с кем-нибудь еще из целителей разговаривала?

— Было несколько раз, но они были неполные целители. Помочь ничем мне не могли. А остальные… — скажи: тебе пришло бы в голову, окончив академию, вернуться сюда, чтобы пообщаться со мной, не зная даже, что я вообще есть?.. И всем остальным также не приходит в голову.

— Но… понимаешь… — помялся я. — Даже не знаю, смогу ли я вернуться в те пещеры…

— Не сейчас — так через десять, двадцать… триста лет. Просто помни обо мне, — показалось, что в голосе фантома мелькнула грусть. — А, кстати, сейчас-то ты зачем здесь?

— Я считался погибшим… как раз в горах под Сербано. Теперь мне надо как-то доказать бюрократам, что я — это я. А потом сдать экзамен за пятый курс экстерном, — я с некоторой робостью спросил. — А трудное у меня будет испытание? И как оно будет проходить?

— Ты меня удивляешь. Теорию ты усвоил — все книги для студентов копируются с моей помощью, так что я точно знаю, какие именно сведения получал некий Филлиниан, — она озорно мне подмигнула, — А то, что ты со мной напрямую общаешься — уверена, кристалл для связи тебе не нужен — значительно перекрывает самые жесткие требования к прохождению любого испытания. Поэтому с идентификацией личности поступим просто. Я внесу на твой кристалл в ректорате сведения о прохождении испытания экстерном, а ты скажешь твоим спутникам, что сдал экзамен. Нет. Не так. Я чувствую, что ко мне еще подключен хранитель — вот ему и скажу. Это будет наилучшим способом тебя идентифицировать. А теперь — тебе пора. И так долго говорили. До встречи.

Фантом послал мне воздушный поцелуй и рассеялся. Я вернулся в комнату. Оба канцеляриста, застыв, с напряженным любопытством наблюдали за хранителем. Взгляд того следом за мной прояснился, и он немного хрипло сказал.

— Артефакт сообщил мне, что некий Филлиниан деи Брасеро посредством этого кристалла только что экстерном прошел испытание за пятый курс факультета лекарского дела академии. Результат зафиксирован в его личном деле с указанием точной даты и времени.

— А как он вам сообщил, если не секрет? — спросил ксоровец.

— Он мне пишет, как на грифельной доске. Другие, говорят, слышат голос… мужской, женский… но это строго индивидуально.

Как известно: "хорошая мыслЯ приходит опосля". Когда уже отключился от артефакта, вспомнил вдруг, что он называл меня полным! целителем. А вдруг разболтает? Я даже глаза прикрыл от ужаса. Моментально сосредоточился и протянул нить-связь к знакомой друзе — такую восхитительную структуру искать совершенно не пришлось, она моментально проявилась перед внутренним зрением. А что дальше? Будь это человек, я бы материализовал фантом и заговорил бы с ним, но это же не человек. Тем не менее, фантом я все-таки создал и тот вопросил.

— Эй? Есть кто дома?

Согласен. Не смешно, скорее грустно, но другого ничего не придумал. Ответа, разумеется, не дождался. Тогда начал действовать правильно. То есть сначала подумал, потом подключился к первой попавшейся нити и чуть "подергал" ее. Над друзой вновь материализовался фантом Лантиссы.

— Что случилось? — казалось, удивленно спросила она.

— Понимаешь, с этими нитями, которые я вижу, а большинство целителей — нет, не все просто. Меня предупредили, чтобы я никому не рассказывал, иначе будут плохие последствия для всех целителей…

— Можешь не продолжать. Естественно, я никому не раскрою тайну. В меня заложен узор категорического запрета на передачу непосвященным подобных сведений. Так что успокойся. Все будет в порядке. В личное дело попадают всего лишь сведения о прохождении испытания — не более.

У меня с души здоровенная скала свалилась.

— А как тебя вызывать, если захочется поговорить?

— Ой, — почти по-девчоночьи выдал артефакт. — Ты хочешь иногда со мной общаться?

— Да.

— Я благодарна тебе за это, — она сформировала узор и продемонстрировала мне. — Этот узор вместе с отпечатком твоей структуры будет служить нам ключом для связи. Протянул нить, сформировал этот узор, направил его в сторону кристаллов и…

— Ждите ответа…

— Примерно так, — улыбнулась Лантисса. — Не бойся. Долго ждать не придется…Я удовлетворила… твое любопытство?

— Угу… Да. Благодарю.

— Тогда до связи.

Фантом снова послал мне воздушный поцелуй и растворился в кристаллах. А я вернулся в реальность целиком. Почти. Не терять самоконцентрации и постоянно быть одновременно в двух мирах стало у меня привычкой. Хорошей привычкой.

Моей новой отлучки из реальности никто не заметил. Проще говоря, все про меня забыли — хранитель ушел возвращать кристалл на место, а обе канцелярские кр… персоны направили свои стопы в сторону ректората. Видимо проверять хранителя теперь будут. Подумав, направился за ними… получать диплом. Надеюсь.

Оба начальника по два раза просмотрели мой кристалл, выданный секретарем, похмыкали и согласно покивали друг другу головами, как две сороки, поделившие, наконец, пару блестящих сережек к обоюдному удовольствию. Наш КРЫС при этом выглядел именинником. Мне казалось, что он вообще не способен улыбаться, а уж так счастливо…

— Молодой человек, оказывается, мы с вами прощаемся. Очень надеюсь, что навсегда. Ради такого случая мы оформим вам диплом в рекордные сроки. Буквально в пять минут… Э-э-э… через сорок минут подходите в приемную ректора. Все будет готово.

Уточнив в ректорате, где сейчас проходят занятия своего четвертого курса, быстро направился туда. Как раз сейчас лекцию читал дедушка Лил, а раз все, кому интересно мое воскрешение, собрались вместе, то есть смысл не дожидаться перерыва в занятиях. Я нахально постучал в дверь и тут же заглянул. Декан недовольно покосился и хотел было рявкнуть, но… Очень интересно бывает наблюдать как меняется лицо человека по мере осознавания им неких сведений: недовольство, недоумение, мучительная работа мысли, проблеск узнавания, удивление, радость. Все это быстро — декан все-таки не тугодум. А тут и группа коллективно с шумом выдохнула, как после исполнения смертельного трюка в цирке.

— Да это же ж ФИЛИН!! — рев Сена, чуть не вынес меня обратно за дверь. — Живой же ж, демон его полюби! Я ж знал! Я точно ж знал, что он же ж… А-а, чего ж там!..

Он ринулся ко мне и сдавил в объятиях. Я не удержался на ногах и пятясь вылетел все же за дверь… Акустика у нас хорошая, студенты на занятиях — никто и ничто не мешает звуку свободно и просторно изливаться, заполняя коридоры факультета от первого этажа до последнего. Вот этот самый медвежий рев в исполнении Сена широко и разлился. Захлопали двери: кто-то выглянул посмотреть, что происходит; кто-то, наоборот, баррикадировался в страшной спешке; но равнодушных к вокальным данным Сена не осталось. Вся группа вывалила вслед за нами в коридор. Меня обнимали, целова… — только в щечку! — выбили всю пыль на моих плечах, радостно галдели и наперебой спрашивали, впрочем, одно и то же — где был? что делал? куда пропал? — и так продолжалось минут пять, пока охрипший декан не навел порядок и не загнал нас обратно в аудиторию.

Пришлось мне в очередной раз рассказывать, как заблудился в горах и оказался в Лопере. Рассказал и про испытание за пятый курс и диплом, который через несколько минут мне должны вручить в ректорате. Декан тут же засуетился и потребовал, чтобы я непременно дождался группы — ведь все хотят поприсутствовать при этом событии? — отказавшихся не было и все разбежались переодеваться в праздничные мантии. Один Сен сказал, что и в этой он достаточно красивый. Не понравилось мне что-то в его голосе. Какая-то легкая тоска и меланхолическая грусть. Однако разбираться с этим решил немного позже, а пока попросил друга сходить сегодня на представление в королевский театр и рассказать Вителлине, что я жив-здоров и прошу меня извинить за то, что не смог приехать поговорить лично.

— Мне? В театр?! В ложу самой примы?! — восхитился Сен.

— Именно, дружище! В театр и в ложу самой примы, — улыбнулся я. — Только давай вместе заедем в театр, я два билета для тебя возьму, — на том и договорились.

КРЫС не подвел. Ровно через сорок минут нас, меня и всю группу во главе с деканом, принял ректор. Он сказал прочувствованную речь, вручил мне диплом и пожал руку. На прощание предупредил, что хоть я и с документом, но два года еще буду числиться студентом академии, проходя ординатуру при какой-нибудь больнице, дабы я не посрамил и гордо пронес… честь академии… ее добрая слава… и прочая и прочая. Я со всем сказанным согласился, кивая как сунский болванчик, и на этом, слава Богам, мероприятие закончилось. Всю группу я пригласил в свободный день отужинать у нас со Свентой.