"Рекламный трюк" - читать интересную книгу автора (Олег Мушинский)

Глава 8

Знакомого Алисы они так и не увидели. Ни лично, ни в режиме видеосвязи. Алиса сделала пару безрезультатных вылазок к выходу из канализации, и один раз наведалась в минимаркет. После полудня пришла, опираясь на клюку, бабка Тамара.

Хмуро оглядев комнату, она сказала, глядя куда-то в сторону:

– Ты вот что, Алиска, не рассиживайся тут. Не придет он. Черные забрали.

– Когда?! – вскинулась Алиса.

– Люди говорят, утром еще. Могут и сюда пожаловать. Любят они на ночь глядя визиты делать.

– Спасибо, баба Тамара.

Старуха что-то фыркнула, и, ворча себе под нос, удалилась. Елена с тревогой выглянула в окно, явно ожидая увидеть черный броневик с золотым тельцом на бортах. Не увидела. Только по дороге, натужно подвывая, прополз груженый колесный тяжеловоз, да пара рабочих в оранжевых форменных комбинезонах о чем-то горячо спорили, склонившись над полу-разобранным агрегатом. Ничего не предвещало беды, но предупреждение старухи повисло в воздухе, как кислотное марево после дождя.

– Надо убираться отсюда, – заметила Алиса, поспешно сметая в утилизатор остатки недоеденной пиццы.

– Куда? – с тяжелым вздохом спросил Антон.

За последние несколько часов это были его первые слова. Нахохлившись и обидевшись на весь свет разом, Антон равнодушно смотрел в экран и все больше мрачнел.

– Для начала – отсюда, – твердым голосом сказала Алиса. Она окинула взглядом комнату и одобрительно кивнула. – Ну вот, как будто нас тут и не было. Уходим.

Едва они торопливым шагом покинули поселение, Антон снова поднял вопрос. Плыть по течению он никогда не любил, предпочитая, как и положено успешному гражданину, активную жизненную позицию и четкое планирование. Сидение взаперти с мрачными мыслями его окончательно доконало, и душа требовала хоть какой-то определенности.

Алиса в ответ пожала плечами, и сказала, что не имеет ни малейшего представления.

Для безопасности каждый контрабандист знал только свои маршруты. Возвращаться в конгломерат было бессмысленно, оставаться здесь – опасно. Единственный оставшийся вариант – самостоятельно пробираться на восток – Алиса забраковала.

– Очень не советую, – сказала она. – Именно на этом направлении вас в первую очередь и будут высматривать. Тут даже с проводником риск не малый, а одни точно попадетесь. Я бы на вашем месте наоборот на запад подалась.

– Там промышленная зона, – мрачно напомнил Антон. – Уровень жизни ниже, а контроль жестче.

– Ну, контроль жестче только в приграничных секторах, чтоб работяги не разбежались. В самой-то зоне как раз посвободнее будет. И потом, я не предлагаю вам там осесть на всю оставшуюся жизнь. Переждете грозу, а там, глядишь, еще куда переберетесь.

– Это будет не так-то просто.

– Ну, просто только сразу сдаться.

Они пересекли заросший пустырь и присели отдохнуть в тени водонапорной башни.

– Здесь мы расстанемся, – сказала Алиса.

– А ты не могла бы проводить нас до Прибалтийской зоны? Мы хорошо заплатим.

– Я не знаю тайных маршрутов, – покачала головой Алиса. – А просто еще один человек в группе – это лишнее внимание. Оно вам ни к чему.

– Но твой опыт в таких делах…

– Мой опыт заключается в терпении и осторожности. Не доверяйте никому и ничему.

Тогда, может быть, уцелеете… И, знаете… – Алиса помедлила, что-то взвешивая в уме. – Если проползете по дамбе и доберетесь до Кронштадтского конгломерата – найдите такого Строганова Аркадия, дай бог памяти, Борисовича. Его еще сталкером кличут, не знаю, что это значит.

– Он тоже контрабандист?

– Он – старый маразматик. Но, говорят, сумел удрать из Украинской сырьевой зоны.

Антон недоверчиво покосился на нее. Сырьевые зоны в силу своей специфики были закрытыми территориями. Они не имели прав на экономическую или промышленную деятельность, а потому не нуждались в тесных контактах с другими зонами. К тому же специфика поставок сырья не предусматривала конкурентную борьбу и прочие сложности современного бизнеса. Природный газ и жидкости перекачивались по подземным трубопроводам; уголь, руда, лес и тому подобное вывозилось железнодорожными составами. Прокладка нового трубопровода или железной дороги требовали колоссальных затрат, что, понятное дело, было совершенно не рентабельно и полностью исключало смену покупателя. Разумеется, жрецы Маммоны тщательно следили, чтобы локальная монополия никому не ударила в голову и сырье реализовывалось по справедливым ценам. В таких условиях внешнеторговая деятельность сырьевой зоны сводилась к минимуму: контролю за поставками и закупке необходимых товаров, с чем вполне успешно справлялись две-три управляющие компании, расположенные в одной из ближайших экономических зон.

Население занималось обслуживанием добывающего оборудования и поддержанием внутренней инфраструктуры, и, в силу узкой специализации, их труд не был востребован в других зонах.

К сожалению, некоторых авантюристов это не останавливало. Они добывали разрешение, бросали работу и перебирались в более развитые зоны, но, обладая низким уровнем образования и невостребованной специальностью, не могли полностью реализовать себя и соответствовать высоким стандартам современного высокотехнологичного общества. Лишь единицам удавалось поспеть за стремительной поступью прогресса, остальные безнадежно отставали и деградировали, а когда государству надоедало нянчиться с очередными неудачниками, деклассировались и пополняли ряды электов. Нельзя сказать, чтобы жрецы Маммоны взирали равнодушно, как ценные для добывающей отрасли специалисты добывали себе хлеб насущный, роясь в помойках где-то на задворках цивилизации. Мигрантов отыскивали и возвращали туда, где они могли найти себе достойную работу. Храмы усилили пропаганду проживания по месту рождения, попутно культивируя в прихожанах соответствующие моральные ценности. Когда и этого оказалось не достаточно, жрецы ради спасения людей не побоялись пойти на непопулярные меры: все разрешения на миграцию отменялись, а границы сырьевых зон, и ранее надежно закрытые, были полностью перекрыты войсками, оснащенными самым современным оборудованием: не то что мышь, таракан незамеченным не проползет. Одно время в экономических зонах даже бытовала поговорка об абсолютно безвыходной ситуации: "как в сырьевой зоне родился", но жрецы запретили употреблять ее как не политкорректную.

Этим и объяснялось удивление Антона. Человек, покинувший сырьевую зону без разрешения властей, должен был быть суперменом из лучшего шпионского боевика.

– Говорят, он через чумную зону прошел, – пояснила Алиса.

– Ну, тогда точно врут, – вздохнул Антон.

– А если нет? – с надеждой спросила Елена.

Антон недовольно посмотрел на нее. Мало ей неприятностей?! И так вляпались, что хоть действительно прямиком в чумную зону!

– Извини, – уловив его настроение, сказала Елена. – Это я не подумала.

– Не подумала она, – проворчал Антон.

– А что вы теряете? – тоном профессиональной искусительницы поинтересовалась Алиса.

– А что мы получаем? – равнодушно возразил Антон.

– Шанс. Не так уж мало.

– Но и не так уж много.

– Конечно. Решать, разумеется, вам. Желаю удачи.

– Спасибо, – тихо сказала Елена.

Антон хмуро кивнул. Алиса встала, отряхнула комбинезон и ушла быстрым пружинящим шагом. Антон с Еленой молча смотрели как она удаляется. Никто не произнес ни слова. Над головой противно жужжала мошкара. По небу неспешно плыли облака, меж ними деловито пробирался тупоносый пассажирский гравиплан. Антон бездумно проводил его взглядом, потом уставился в одну точку и задумался ни о чем.

– Может, все-таки попробуем, – робко попросила Елена.

– Чтобы попробовать, надо добраться до Кронштадтского конгломерата, – безразличным тоном напомнил Антон. – Есть предложения, как это сделать?

Елена замолчала. Антон сорвал чахлую травинку, повертел в руках, потом с остервенением порвал.

– Она ни в чем не виновата, – тихо заметила Елена.

– Наверное… Как думаешь, этого Георгия уже арестовали? – спросил Антон.

– Не знаю. А что?

– Возможно, он сможет переправить нас. Если, конечно, не сильно обиделся, что мы слиняли.

– Да он вроде не обидчивый, – припомнила Елена. – Погоди… Ты же сам говорил про испорченную деталь, про упаковку…

– Говорил, – признал Антон. – Но обстоятельства изменились. Алиса права, нам нужно найти этого Строганова. А там, кто знает, возможно, обстоятельства поменяются еще раз.

– Звучит заманчиво. Так я позвоню ему?

Елена не успела поднять руку, как Антон накрыл ее нанокомпьютер ладонью.

– Не спеши. Забыла про контроль эфирных сообщений?

– Ой! А что же делать?

Антон задумчиво почесал подбородок. Знать бы наверняка, какими возможностями располагает полиция Понимания. Георгий упоминал, что у него есть защищенный канал, но насколько он защищен и как до него достучаться – неизвестно. Придется рискнуть. Надеясь, что он не совершает кощунство, Антон мысленно вознес молитву Маммоне с просьбой благословить очередную авантюру и дал клятву кинуть Непонимающих при первой же возможности.

– Позвони ему, и сразу сбрось звонок, – сказал Антон. – Пустое сообщение вряд ли заинтересует дежурного клерка, а Георгий будет знать, что мы его ищем.

– А потом?

– Потом будем ждать.

Ожидание затянулось. Начал накрапывать мелкий дождик. Относительно чистый, нанокомпьютер Антона присвоил ему всего второй уровень. Елена без спроса взяла и раскрыла зонтик, накрыв их невидимым полем. Капельки дождя разбивались о него вдрызг, исчезая в микроскопических радужных взрывах. Так и жизнь человеческая.

Летит себе сквозь мутную атмосферу мироздания, где-то сверкнет на солнце, где-то помрачнеет в тени, а кто-то тем временем уже раскрывает свой зонтик. Потом – бац!

И останется от нее едва заметная клякса, да и та полностью растает за два-три обновления силового поля. Была капля, и нет капли. Был человек, и нет человека.

Часа через три нанокомпьютер Елены осторожной вибрацией рискнул потревожить впавшую в тоскливую задумчивость хозяйку. Та машинально кивнула, соглашаясь ответить на вызов. Нанокомпьютер сам перевел прием в голографический режим, но вместо ожидаемого блондина в воздухе отрисовалась угловатая черная голова со смазанными чертами, и почему-то рогатая.

– Антон, нас зовут сдаваться, – без всякого выражения сообщила Елена.

– Я бы так не сказал, – раздался в ответ бодрый голос Георгия. – Где-то даже наоборот… Мой пси-анализатор показывает, что вы все еще свободны, или считаете себя таковыми.

– Скорее первое, чем второе, – с кривой усмешкой сообщил Антон.

– Ну, второе поправимо, – оптимистично заметил Георгий. – Да и вообще, с вашим-то умением вовремя сматываться, впадать в уныние – это грех.

– Послушайте, – начал Антон. – Я очень извиняюсь за наш поспешный отъезд, но…

– Не нужно извинений. Это я должен вас поблагодарить. Не среагируй вы вовремя, нас бы всех повязали.

– А так вы успели убежать прежде, чем подъехал броневик?

– Не совсем, – оптимизм Георгия несколько угас. – Кроме броневика, там была еще целая армия пехоты. Мы храбро сражались, но были вынуждены отступить.

– Мы не сильны по части боя, – робко заметила Елена.

– Вы бы все равно ничего не смогли сделать, – успокоил ее Георгий. – Но, чувствую, я что-то могу сделать для вас.

– Да, – сказал Антон. – Переправьте нас в Кронштадтский конгломерат.

Георгий озадаченно замолчал.

– Интересно, – сказал он после основательной паузы. – А могу я узнать смысл этого маневра?

– Ваш канал достаточно хорошо защищен, чтобы обсуждать по нему такие вопросы?

– Полагаю – да, но вы правы. Осторожность превыше всего.

Под черной головой появилась черная рука и потерла треугольный подбородок. Антон с Еленой затаили дыхание.

– Нам лучше встретиться, – сказал Георгий.

– Мы уже встречались, – напомнил Антон. – Еле ноги унесли.

– Но ведь унесли же, – отмахнулся Георгий. – Я всегда оставляю себе пути к отступлению, у вас так вообще иммунитет ко встречам с полицией Понимания, а больше мы никого не пригласим. Идет?

– Идет, – согласился Антон.

– Где вы находитесь?

Елена вопросительно посмотрела на Антона. Тот кивнул, и ее нанокомпьютер отправил их координаты.

– Однако, – только и сказал Георгий. – Из конгломерата вы, как я понимаю, выбрались с контрабандистами. Вот какие у вас связи. А я-то думал… Ладно, время – деньги. Встретимся в Ломоносове. Это поселение на берегу залива, к северо-западу от вас.

– Не самое маленькое поселение, – заметил Антон, сориентировавшись по карте.

– Тем лучше. В маленьких поселения каждый новый человек на виду. Когда доберетесь, свяжитесь со мной.

Черная голова исчезла.

– Ох, когда же кончится эта гонка? – с тяжелым вздохом спросила Елена.

– Если нам очень повезет, лет через тридцать-сорок, – попытался пошутить Антон, помогая ей подняться на ноги.

Ответом ему был еще один удрученный вздох. Обнявшись и поддерживая друг друга, они медленно побрели в сторону едва видневшейся серой ленты кольцевой автомагистрали.

– Как думаешь, дядя Ваня не утонул? – спросила Елена шагов через триста.

– Вряд ли, – оптимистично отозвался Антон. – Хороший аварийный комплект и чуть-чуть везения – вот и все, что ему требовалось. Аварийный комплект у него был хороший.

– Он выберется из канализации, – еще шагов через сто сказала Елена. – А что дальше?

Антон только пожал плечами. Проблемы бывшего партнера волновали его в последнюю очередь. Первое место в хит-параде мыслей занимал колесный тяжеловоз, неспешно тащившийся по магистрали в нужном им направлении. Если взять чуть правее и не встретить по пути ничего, попадающего под определение "непреодолимая преграда", то вполне можно было успеть перехватить его у поворота. Конечно, если повезет.

Последнее время Антону не везло.

– Мы не можем его бросить, – решительно заявила Елена, останавливаясь.

– Мы его не бросали, он сам отстал, – устало отозвался Антон. – Теперь пусть сам и выбирается.

– Куда? Он здесь пропадет. А с нами у него будет шанс спастись.

– Если мы опоздаем на встречу с Георгием, шанса не будет ни у кого из нас, – возразил Антон. – Готова рискнуть?

Елена не ответила, но упрямое выражение лица говорило скорее да, чем нет.

– Ладно, – согласился Антон. – Звони быстро Георгию, я дам координаты дяди Вани, пусть свяжется с ним по своему защищенному каналу. И, ради Маммоны, пойдем.

Елена позволила повести себя, но шла, не отрывая взгляда от экрана нанокомпьютера, где рыжий котенок усиленно накручивал диск какого-то старинного устройства связи. Как следствие, шла медленно, и Антон мысленно призывал все кары небесные на женское упрямство. Георгий не отозвался.

– Больше мы ничего не можем сделать, – по прошествии пары минут подвел итог Антон. – Давай скорее, а то упустим тяжеловоз. Пешком к месту встречи мы точно не поспеем, и будем тогда тут в грязи ползать, пока полиция Понимания за нами не приедет.

Угроза возымела действие и Елена ускорила шаг, но о сдаче позиций говорить было еще рано.

– Мы и сами можем позвонить ему, – напомнила Елена.

– У тебя есть выходы на защищенные линии? У меня нет. А без защиты наш разговор зафиксирует контроль эфирных сообщений, и передаст наши координаты куда следует.

– Ты же сам говорил про другую юрисдикцию, про долгое согласование, – напомнила Елена. – Пока согласуют, мы уже убежим далеко-далеко.

– Чтобы убежать далеко-далеко, надо бежать прямо сейчас, а не ждать, кто быстрее: дядя Ваня или полиция понимания.

Некоторое время они угрюмо сопели, пробираясь через кустарник. Не слишком густые заросли, но колючки то и дело цеплялись за комбинезон. Оставалось только перебраться через овраг. Впрочем, чуть дальше виднелись ржавые трубы – достаточно широкие, чтобы по ним можно быть перейти. Антон потянул Елену туда.

– Слушай, а я придумала, – сказала она.

– Что еще?

– Мы можем назначить с ним встречу прямо в Ломоносове.

– Угадай, кто еще на нее придет?

– Мы не назовем конкретное место. Как Георгий. Скажем, пусть доберется туда, а уже на месте договоримся.

– Все равно опасно.

– Так что, ты намерен просто бросить своего партнера?!

– Да, – честно признался Антон.

Елена резко остановилась. Тяжеловоз был уже не так далеко.

– Дался он тебе! – рявкнул Антон, тоже начиная выходить из себя.

– Он погибнет.

– Люди вообще смертны.

– Это не повод оставлять человека на верную гибель.

У Антона возник сильный соблазн перейти к насильственным методам убеждения, но водитель тяжеловоза несомненно уже видел их и мог сделать неправильные выводы из увиденного. Сами выводы могли варьироваться в зависимости от личных взглядов водителя, но результат будет один – проедет мимо. Другого транспорта в поле зрения не наблюдалось.

– Ладно, Маммона с тобой! – рыкнул Антон. – Позвоню, но только из кабины тяжеловоза. Не успеем – ты сама виновата.

– Договорились, – радостно согласилась Елена. – Я знала, что в душе ты очень хороший, только скрываешь это.

Антон не нашел, что ответить.

Водитель, такой же тяжеловесный, как его транспортное средство, усатый дядька, был удивлен встречей с двумя прилично одетыми согражданами в чистом поле. Антон привычно предъявил лицензию коммивояжера, и не успевшее сформироваться подозрение рассеялось, как мелкие акционеры при кризисе. Великая вещь – репутация.

Сторговались за полсотни кредитов чайными. Дороговато, вообще-то, но как справедливо заметил водитель:

– Время – деньги. Пешком дороже выйдет.

Едва отъехали, Антон под пристальным взглядом Елены вызвал дядю Ваню. Вопреки ожиданиям, тот откликнулся немедленно:

– Антон?! Привет. А я уж думал, что совсем потерялся. Ты где?

– В движении, – неопределенно ответил Антон. – Так что ты тоже давай выдвигайся.

– Куда? – недоуменно спросил дядя Ваня. – Я тут в…

– Вот из твоего тут и выдвигайся, – перебил его Антон, пока дядя Ваня не разгласил на весь эфир свои координаты. – Встретимся в Ломоносове. Как доберешься, позвони.

Прежде, чем дядя Ваня успел спросить что-то еще, Антон прервал связь. Елена довольно откинулась в кресле, а через минуту уже как ни в чем ни бывало посапывала на плече у Антона.

– Тяжелый денек, да? – спросил водитель.

– Да, не из легких, – признал Антон.

– Вот у меня тоже было как-то раз… – пустился водитель в рассказ о каких-то давних своих злоключениях.

Антон не слушал, машинально кивая, когда тот делал паузы. Наверное, со стороны он казался идеальным слушателем – водитель проговорил всю дорогу. Елена все проспала.

Водитель высадил пассажиров на развилке, неподалеку от ворот. Как и все крупные поселения, Ломоносов был обнесен трехметровой бетонной стеной, поверх которой вилась колючая проволока – местами порванная и повсеместно ржавая. Через каждые двести метров грозно топорщился черный раструб направленного псипроектора, но, судя по уровню фона, ни один не работал. Ближе к воротам возвышалась, чуть покосившись, пулеметная вышка. Ствол оружия был задран к небу, а сам пулеметчик, если и числился в штате, то давно перенес бремя службы в ближайший бар. Видимо, ни нарушители режима, ни проверки службу безопасности Ломоносова не беспокоили.

Изначально стены были воздвигнуты для защиты поселений от многочисленных толп голодных низкоуровневых потребителей – еще одно печальное наследство Великой войны. Традиционные линии обороны были ориентированы не на остановку противника, а на его уничтожение, однако угроза смерти совершенно не котировалась среди потребителей, которые питались последний раз неделю назад своими костлявыми товарищами по несчастью. Разумеется, это не делало их неуязвимыми, но бессмысленное истребление потенциальной рабочей массы было нерационально, а потому запрещено великим Маммоной. Высокие стены оказались удачным компромиссом.

Они надежно защищали поселения от мародерства, а сама невозможность добраться до продовольственных запасов заставляла голодные толпы прислушаться к указаниям властей, пытающихся навести порядок в этом хаосе. Благодаря мудрой политике церкви и естественным причинам, голодающие так или иначе нашли свое место в новом мире, а стены остались.

Задумчиво глядя через окно придорожной закусочной на трехметровую серую преграду, Антон позволил себе усомниться в нынешней целесообразности имеющих место строгостях. Все эти преграды, контрольные системы, огромная армия, которой вроде не с кем сражаться в едином мировом государстве. Не слишком ли много для десятка-другого голодранцев, удравших из забытой Маммоной зоны?

– Скажи, Лена, ты никогда не занималась альпинизмом? – спросил Антон.

– Не-а, – озадаченно покачала головой Елена. – А зачем?

Вместо ответа Антон кивнул в сторону бетонного забора.

– Э-э… там же есть ворота, – заметила Елена.

– В воротах есть контроль, которого нам с тобой лучше избежать.

– И как мы это сделаем?

– Пока не знаю, – признался Антон. – Я всю дорогу ломал над этим голову, но ничего путного в голову не пришло. Судя по тому, что я вижу, охрана относится к делу спустя рукава, и это внушает оптимизм.

– Ты что-нибудь придумаешь, – оптимистично заверила его Елена, возвращаясь к еде.

Сам Антон не был в этом уверен, но решил ее не разочаровывать. Минут через десять у развилки остановился длиннющий автопоезд-рефрижератор. По хромированной лесенке из кабины на обочину бодро сполз дядя Ваня, осмотрелся и неспешно направился прямиком к воротам. Рефрижератор фыркнул на прощание и двинулся дальше.

– Видишь, как хорошо, даже не придется второй раз звонить, – обрадовано заметила Елена. – Я позову его.

– Давай, а я пока расплачусь.

Он спокойно прошел между столиков к стойке.

– Двадцать четыре кредита, – тоном автомата сообщил неопределенного возраста бармен в засаленном фартуке.

Антон выложил свою кредитную карточку.

– И скиньте мне подробную карту Ломоносова, – добавил он.

– Это будет стоить еще пять кредитов, – предупредил бармен.

Антон кивнул, соглашаясь. Бармен приложил его карточку к считывающей панели, посмотрел на экран, потом спросил:

– А чайными у вас нет?

– Нет, все потратил. А что?

– Ваша карточка блокирована, – сообщил бармен.

– Как? Почему?

– Тут сказано, потому, что ваш счет арестован, – проинформировал его бармен, повернув лист экрана и ткнув пальцем в мерцающее красным сообщение. – Наверное, вы – очень серьезный преступник.

Краем глаза Антон заметил, как входную дверь перекрыл стальной блокиратор. На экране замигали цифры, складываясь в номер вызова полиции Правосудия. Антона прошиб холодный пот. Ну вот и добегался! Полиция Правосудия быстро разберется, что к чему, и передаст его кому следует – полиции Понимания. Дальше в программе скорый неправый суд и казнь с вынесением приговора уже остывающему трупу. Вот проклятье, у него даже взятку патрульным дать нечем.

Уловив, что от рефлексирующего хозяина толку не будет, организм взял дело спасения в свои руки. В самом буквальном смысле. Как во сне, Антон отрешенно наблюдал, как его руки тянутся к бармену, хватают того за уши и несколько раз прикладывают носом к кассе. Кое-кто из посетителей закусочной оглянулся на шум.

Антон быстро, но неуклюже перевалился через стойку, смахнув на пол поднос со стаканами, и зло зашептал бармену на ухо:

– Открывай дверь и кассу.

Тот послушно приложил ладонь к сенсорной панели. Блокиратор отъехал в сторону.

Касса тихонько звякнула и выдвинула ящик, полный мелкой наличности. При виде своего сокровища глаза бармена приняли бойцовское выражение, но еще одно близкое знакомство со стальным корпусом кассы окончательно отвратило его от материального. Теперь уже все посетители, забыв про еду, смотрели на него.

– Все в порядке! – крикнул Антон, торопливо распихивая по карманам монеты и банкноты. – Это просто ограбление. Ничего интересного.

– Кому как, – заметил кто-то. – У нас тут не часто грабят.

– А вы стрелять не будете? – встревожено осведомился женский голос.

– Нет, нет, – заверил людей Антон, бочком пробираясь к выходу и швыряя в прихваченную сумку все, что под руку попадалось. – Я вообще уже ухожу.

– Эй, а как мы теперь за обед заплатим? – возмущенно окликнул его какой-то здоровяк в оранжевом рабочем комбинезоне.

– Сегодня все за счет заведения, – крикнул Антон, выскакивая прочь под одобрительный гул облагодетельствованных сограждан.

Елена с дядей Ваней удивленно уставились на взъерошенного Антона, но тот только махнул им рукой, призывая следовать за собой. Дар речи вернулся к нему почти у самых ворот.

– Выбора у нас нет, – сказал Антон. – Но если есть идеи, как пройти мимо контроля с минимальным риском, самое время огласить их.

– Дык, денег дать, – ответил дядя Ваня. – Так все делают. Быстрее и, надо сказать, дешевле, чем все эти разрешения оформлять. Если чайными с полсотни наберется…

Антон, не глядя, вынул из правого кармана пачку банкнот и протянул дяде Ване.

– Действуй.

Тот, не чинясь, принял деньги, и ускорил шаг, так что в ворота прошел первым.

Двое охранников в серой форме лениво посмотрели на вошедших.

– Куда? – спросил один из них, видимо, старший.

– Внутрь, – пояснил дядя Ваня. – А что, через эти ворота можно попасть еще куда-нибудь?

– Остроумный, да? – лениво протянул старший. – Еще через эти ворота можно вылететь наружу. Ваши документы.

Дядя Ваня предъявил три десятки.

– Не понял, – сказал старший.

Дядя Ваня, извинившись, заменил десятки на двадцатки.

– Вот это уже на что-то похоже, – ворчливо заметил старший, забирая деньги, но отключать защитное поле не спешил. – А разрешение лень было оформить?

– Да вы же сами знаете, сколько на это уходит времени, – пустился в объяснения дядя Ваня. – У того согласуй, у этого подпиши. Пока все документы соберешь, уже и надобность в них отпадет.

– Простите, – не выдержала Елена. – Но мы очень торопимся на важную встречу.

– А почему торопитесь пешком? – поинтересовался второй охранник.

– Мобиль сломался, – торопливо пояснил дядя Ваня.

– Это бывает. А что за встреча?

– Простите, это уже коммерческая тайна, – вмешался Антон, и показал свою лицензию коммивояжера. – У вас свои дела, у нас свои. Давайте каждый будет извлекать свою прибыль.

– Давайте, – сразу согласился старший.

Антон локтем подтолкнул дядю Ваню, и тот, с явной неохотой, отдал те три десятки, что предлагал в первый раз. Старший махнул рукой. Мерцание силового поля померкло, а потом и вовсе пропало.

– Стоянка такси за воротами направо, метров семьдесят по дорожке, – сказал на прощание старший.

– Спасибо.

Георгий назначил местом встречи местную гавань. Серый ангар закрывал пристань от любопытных взоров. Низкие облака, казалось, прикрывали сверху. Георгий сидел на краю потрескавшейся полуобрушенной пристани и курил через фильтр. У его ног лениво колыхалась зеленая жижа. Изредка с тихим чпоканием лопались образующиеся на ее поверхности пузыри.

– И какой в этом смысл? – спросил Антон, подходя. – Фильтр ведь не пропустит ничего из того, что выделяет ваша сигарета.

– Смысл не в результате, а в процессе, – задумчиво ответил Георгий.

– Процесс без результата не имеет смысла, – заметил Антон.

– Жизнь тоже не несет полезного результата, но все живущие упорно цепляются за сам процесс.

Повисла неловкая пауза.

– Или вот ваша идея добраться до Кронштадтского конгломерата, – направил Георгий беседу в более конструктивное русло.

Дядя Ваня удивленно посмотрел на Антона, но ничего не сказал.

– Формально, конечно, сектор экономической зоны, хотя и не из самых богатых, – продолжил свою мысль Георгий. – Дважды сильно пострадал в войну. Вначале при борьбе с европейцами, потом при выбросе мутагена из Финского залива.

Располагается на острове, быстро и незаметно покинуть который в случае чего практически нереально. Половину острова занимает военная база, вторая половина по большей части работает на первую. По сути – контрольная зона посреди ядовитого залива. И я определенно не понимаю, какой результат может быть у этого процесса?

– Полагаю, положительный, – усмехнулся Антон.

– И я вам верю, – кивнул Георгий. – Да вот нюанс: сам процесс связан с определенным риском. Причем не только для вас, но и для меня, и для моих людей.

У меня их, кстати, не так много осталось. Поймите меня правильно: я не боюсь рисковать, но я всегда знаю, ради чего я это делаю.

Антон неуверенно оглянулся на своих спутников. Дядя Ваня ничего не понимал, и потому хранил стоическое молчание. Елена, как обычно, переложила решение проблемы на плечи Антона и просто терпеливо ждала, пока он не разберется с ситуацией. Георгий продемонстрировал небольшой приборчик, успокаивающе подмигивающий парой зеленых огоньков:

– Нас не подслушивают, можете мне поверить.

Антон вздохнул. После ограбления закусочной ему уж точно следовало убираться подальше отсюда, не считаясь с затратами. Правда, шансы отвязаться впоследствии от Георгия сильно уменьшались, но при кризисе решать проблемы лучше в порядке поступления. Что-нибудь придумается. Георгий терпеливо ждал. Антон кивнул и кратко изложил ему всю имеющуюся информацию по Строганову, благоразумно умолчав об отведенной ему роли.

– Откуда такая информация? – поинтересовался Георгий.

– Сожалею, это наша коммерческая тайна. Источник надежен.

Георгий недоверчиво хмыкнул.

– Не нужно быть предсказателем, чтобы сообразить, что вам о нем рассказал кто-то из контрабандистов… Такой человек, если он, конечно, существует, действительно, может представлять для нас большую ценность. Хотя, быть может, ему просто повезло… Да. Но если он действительно может проходить в закрытые зоны, риск можно считать оправданным.

– Он, наверное, совсем старый, – не вовремя вылезла со своим благоразумием Елена, но Георгия это ничуть не расстроило.

– Молодых в грязи ползать я всегда найду. А вот знание: где, как и куда ползти дорогого стоит. Воистину, прекрасен наш союз.

– Союз?

– С системой бороться лучше вместе, вы не считаете?

– Если систему нельзя победить, какая разница? – вопросом на вопрос ответил Антон.

– А это мы еще посмотрим, – оптимистично заметил Георгий, и бросил взгляд на экран нанокомпьютера. – Через полчаса здесь проползет тяжеловоз. Поедете без особого комфорта, но в относительной безопасности – их не так шерстят, как наземный транспорт. Посмотрим, что это за человек.

Башня управления конгломератом, 42-й надземный этаж, кабинет Хранителя Безопасности.

– Ну и что это за человек? – спросил Пал Палыч.

– Строганов Аркадий Борисович. Родился в тридцать шестом году до нашей эры, то есть сейчас ему уже семьдесят семь. Так… Родился, учился, женился… В годы Великой войны был черным рейдером.

– Надо же, – покачал головой Пал Палыч. – Неужели до сих пор жив?

– Да. Здоровье, понятное дело, уже не то, но за жизнь цепляется крепко.

– Других в черных рейдерах и не держали, – заметил Пал Палыч.

Подразделения черных рейдеров появились уже во второй половине Великой войны и формировались из самых живучих смертников. Вот такой вот парадокс. До ядерного апокалипсиса враждующие стороны дело не довели, но бились сурово. Ядерное, химическое, бактериологическое оружие – на головы врагов сбрасывалось все, что нашлось в закромах родины.

Первой на европейском театре военных действий раздраконили территориальное образование под название Польша. Некоторые историки утверждают, что такова была традиция, но имелось и более практичное разъяснение. И до начала Великой войны Восточный альянс, Демократическая коалиция и Арабский халифат не сильно жаловали друг друга, готовясь к предстоящей схватке и поливая противников грязью по каждому поводу и просто под настроение. На территории Польши, входившей в состав Демократической коалиции, были размещены тактические ядерные ракеты. По планам демократического командования эти ракеты должны были поразить ряд ключевых центров противника. Альянс в ответ развернул свои ракеты в нынешней Калининградской контрольной зоне. Когда началось, Альянс оказался быстрее, и на мировой карте появилась первая радиоактивная пустыня.

Позднее на этой карте еще много пятен появилось. Радиоактивные пустыни, зоны химического и бактериологического заражения, заваленные трупами сектора эпидемий.

Пятна расползались, пересекались, сливались друг с другом. Так появились чумные зоны. Проходившие там армии теряли до трети личного состава, гражданские конвои просто исчезали без следа. Эффект был оценен по достоинству.

Спустя пару лет удачно срежессированная гражданская война разорвала пополам территориальное образование Украина. Восточная часть примкнула к Альянсу, западная, с небольшой помощью стратегической авиации Альянса, – к чумным зонам.

Образовавшаяся полоса полностью разделила Восточный альянс и рассыпающуюся Демократическую коалицию. Война зашла в тупик.

Балтийское и Черное моря, как и многие другие, цвели такой вязкой заразой, что не то, что в них плавать, к ним близко подходить никто не решался. На юге Арабский халифат храбро сражался со всеми, кто рисковал влезть на его территорию, а при отсутствии противника – сам с собой. Наверное, чтобы не потерять форму.

На севере скандинавский блок хранил вооруженный до зубов нейтралитет. По крайней мере, до тех пор, пока там кто-то не догадался обстрелять ракетами пролетавшие над ними стратегические бомбардировщики, что везли какой-то особый гостинец соседям. Что там намешали военные химики, ученые до сих пор гадают, но вокруг двух упавших самолетов образовалась самая жуткая чумная зона, поглотившая ударный корпус Монтгомери в полном составе. Большая часть боевых машин корпуса была обнаружена планерами разведки на подступах к Турку, но людей – ни живых, ни мертвых – там не было. Восточный альянс, не стесняясь, приписал победу себе и отправил спецгруппу для выяснения истинных причин своей великой победы.

Предположительно, поиски увенчались успехом – назад никто не вернулся.

Тогда-то и появились черные рейдеры. Солдаты, которые все уже потеряли.

Небольшими группами они проходили через чумные зоны, чтобы внезапно вынырнуть в тылу противника, сея смерть и хаос.