"Рекламный трюк" - читать интересную книгу автора (Олег Мушинский)

Глава 6

Все в этом мире проходит путь от начала до завершения. Дождь начинается и кончается, контракт подписывается и исполняется, люди встречаются и расстаются.

Исключений не делается ни для кого. Вот и романтический контракт между Антоном и Еленой, дважды продлеваемый в этот вечер, выбрал весь отпущенный лимит времени.

Дальнейшая пролонгация возникающего чувства вступала в противоречие с иными существующими договоренностями.

– Я обещала к десяти быть в "Гламур-издате", – пояснила Елена. – Надо забрать свежий каталог, как только он выйдет из печати. Здесь есть дежурное такси, или надо заказывать?

– Есть, – сказал Антон. – Я сегодня за рулем, и могу отвезти тебя куда надо.

– Как мило с твоей стороны. А почем?

– Расход топлива компенсируешь, и хватит.

– А это сколько?

– Да тут ехать-то всего ничего, трех кредитов будет вполне достаточно.

– Тогда я согласна.

– Вот и хорошо. А других дел на сегодня у тебя нет? – с надеждой уточнил Антон.

– Вообще-то, это – коммерческая тайна, – заметила Елена. – Но, поскольку мне тоже не хочется прерывать этот чудесный вечер, то сообщу тебе, что до утра я совершенно свободна. Только имей в виду, что каталог я тебе не покажу.

– Если ты полагаешь, что я собираюсь провести ночь с прекрасной женщиной, рассматривая каталог, то ты сильно ошибаешься, – заверил ее Антон.

– Что ты собираешься, мне совершенно ясно, – улыбнулась Елена. – Но ты еще не знаешь, что я тебе позволю, а что – нет.

В подземный гараж посторонних не пускали – некоторые коммивояжеры опасались, что случайные люди могут увидеть и скопировать уникальное оформление их транспортных средств. Елена согласилась обождать на улице, а Антон спустился на лифте в гараж, предъявил идентификационную карту автоматической системе безопасности и был допущен в огромный, расчерченный силовыми линиями, лабиринт. Места здесь предназначались для транспортных средств, а непроплаченным отдельно живым существам приходилось довольствоваться узенькими коридорами, оставшимися после наиболее оптимального расположения стояночных мест. Конечно, человек ко всему привыкает, но, во-первых, привыкает он не сразу, а во-вторых, арендные отношения имеют свойство изменяться со временем, одномоментно изменяя в данном конкретном случае и схему подземного лабиринта. Причем, иногда – весьма существенно. И тогда без карты бродить можно долго. Впрочем, до сих пор еще никто не сгинул в этом лабиринте. Как убедился однажды Антон на своем опыте, достаточно вызвать гаражную спасательную бригаду, и всего за десять кредитов вас выведут к выходу или к вашему транспортному средству – на выбор.

Серебристый дельта-мобиль Антона стоял почти у самого пандуса. Его обычное место.

Мобиль Антона был небольшим. Впереди клювообразная кабина с креслом водителя и более широким – на двоих – пассажирским сидением сразу за ним. Сзади – двигательная установка. Багажа у Антона обычно было немного и он путешествовал на заднем сидении. Из-за малой габаритности короткий мобиль плохо вписывался в рассчитанные на стандартную длину ряды, а доплачивать за не занимаемую площадь Антон отказался наотрез. После нескольких весьма бурных дискуссий за "недомерком" закрепили постоянное место у самого въезда, где плотность размещения мобилей была минимальной.

Узнав хозяина, сигнализация приветливо подмигнула зелеными огоньками и разблокировала дверцу водителя. Антон сел за пульт управления, приложил ладонь к контрольным сенсорам и дал команду запустить двигатель. Один за другим оживали приборы, показывая состояние системы – весьма близкое к идеальному.

– Добрый вечер, Антон, – послышался тихий голос.

Антон вздрогнул. Сзади на сиденье сидел шпион, как всегда, в своем старомодном элегантном комбинезоне.

– Как вы сюда попали? – удивился Антон. – Разве я с вами не рассчитался?

– Нет, наши расчеты полностью улажены, – сообщил шпион, задумчиво глядя куда-то вдаль. – Вы всегда платили полностью и без задержки. Все три года нашего сотрудничества вы были моим самым аккуратным клиентом.

– Вы так говорите, как будто прощаетесь.

– Вы уезжаете, Антон, а я остаюсь.

Антон бросил на него удивленный взгляд. Никуда он уезжать вроде как не собирался.

С другой стороны, за вышеупомянутые три года шпион зарекомендовал себя человеком, не бросающим слов на ветер. Внезапная командировка? Как некстати.

– Надеюсь, я не надолго, – с улыбкой уточнил Антон.

– Как знать? – пожал плечами шпион. – Человеку, который навлек на себя гнев полиции Понимания, лучше не загадывать о времени возвращения.

– Полиции Понимания?! – воскликнул Антон. – Вы ничего не путаете?

– Я ничего не путаю, – спокойно отозвался шпион. Он достал из кармана старинные круглые часы на цепочке, сверился с циферблатом и добавил: – Вот уже тридцать семь минут, как на вашей квартире дежурят двое сотрудников полиции Понимания. У того, что старше по званию, в левом нагрудном кармане лежит приказ о вашем аресте. Могу добавить, если вам интересно, что приказ изложен на красном электронном бланке.

– К… Красный? – все, что смог вымолвить Антон.

– Да, – подтвердил шпион. – Если вы не изучали цветовую дифференциацию внутренней документации карательно-правоохранительных органов, красный цвет означает особую опасность объекта. Проще говоря, это значит, что мертвый вы котируетесь больше чем живой, а полиция Понимания всегда стремится к максимальной эффективности в реализации поставленных задач.

Антон машинально кивнул. Сказать что-либо он просто не мог.

Такого просто не может быть. Такого не должно быть! Только не с ним. Он всегда был законопослушным гражданином и совершенно искренне любил правительство.

Почему они пришли? Нет, это просто ошибка. Пусть шпион всегда прав – это еще ничего не значит. Ошибся кто-то другой. Этот другой по ошибке выдал неправильный приказ и теперь Антона по ошибке убьют!… Спокойно. Антон глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Действительно, произошла какая-то ошибка. Серьезная, но пока поправимая. Главное – не наделать глупостей.

Как вариант – поехать домой и честно сдаться властям. Правильный и законопослушный поступок, который, несомненно, ему зачтется. Если, конечно, стремящиеся к максимальной эффективности агенты не расстреляют его прямо на пороге… А ведь он никогда не позволял себе самостоятельно трактовать Истину, всегда обращался за советом к жрецам… Именно! Вот она, великая польза благочестия: сразу на правильную мысль вывела. Ведь только позавчера жрец говорил, что каждое дело разбирается комиссией из трех жрецов. Значит, и его дело тоже разбиралось. Наверняка усмотрели какое-то мелкое отклонение от Истины и дали команду принять меры, а эти дуболомы из полиции Понимания рады перестараться. Не на того напали! Не домой надо ехать, а молнией – в Храм. Там выслушают, поймут и во всем разберутся. Ну, прямо камень с души.

– А…

Антон повернулся было к шпиону, но того уже не было. Дверца была закрыта.

Сигнальный огонек, как и раньше, подмигивал зеленым.

– И это называется самой надежной сигнализацией в мире?! – рявкнул Антон. – Засужу подонков! Потом…

Как учит великий Маммона: следует концентрироваться на главном, не размениваясь на частности. Первым делом надо было добраться до Храма. Нанокомпьютер ненавязчиво напомнил об устном контракте с Еленой о доставке ее к издательству "Гламур-издат".

Согласно карте, это совсем не по дороге. Понимание пришло, как удар битой по затылку. Вчерашний митинг – вот источник сегодняшней проблемы! Потому и разогнали его столь жестко, что Елена в запале ляпнула лишнего. Может быть, недостаточно политкорректно указала на мелкие недочеты в работе правительства или даже, упаси Маммона, усомнилась в правильности толкования какого-либо постулата Истины жрецами. В общем, Храму это не понравилось. Встает вопрос: насколько не понравилось, и что за это бывает? Хотя, по большому счету, это уже проблема Елены. А он тут почти даже не причем. Почти… Плюс, был в этой логике еще какой-то изъян. Антон еще не понимал – какой именно, но он определенно был.

И, что тоже не маловажно, Елена ему нравилась. Причем такая, какая она сейчас, а не такая, какая она вернется через несколько лет из лагеря для Непонимающих.

Может быть, удастся уговорить жрецов ограничиться солидным штрафом на первый раз.

И, разумеется, взять твердое обязательство не допустить второго. Да, так и следует поступить, причем незамедлительно. Полиция Понимания тоже не склонна терять время даром.

Дельта-мобиль рывком выскочил из ряда, круто развернулся и на максимально разрешенной скорости промчался по пандусу. Ворота едва успели распахнуться.

Антон сбросил скорость, чтобы вписаться в крутой поворот у въезда, и огляделся в поисках Елены. Укрывшись от моросящего дождика под прозрачным навесом остановки, та сидела на скамейке и безмятежно качала ножкой. Серебристый дельта-модуль резко затормозил прямо перед ней. Дверца стремительно распахнулась, Антон схватил Елену за руку и спустя всего секунду она уже лежала на пассажирском сидении, а модуль стремительно мчался по Большому проспекту.

– Эй! Кто?! В чем дело?! Вы не имеете права?!

Под аккомпанемент этих криков Антон вырулил на набережную. Елена, наконец, перестала кричать и села. Первым делом глянула в зеркало заднего обзора и поправила прическу. Во вторую очередь взглянула на похитителя.

– Антон? – удивленно переспросила Елена. – Что случилось? Это что, похищение, да?

Ой, как романтично!

– Извини, не до романтики сейчас, – отмахнулся Антон.

Строго выдерживая рекомендованную скорость, проехал мимо скучающих патрульных автоинспекции, и свернул на мост лейтенанта Шмидта.

– Да что происходит? – встревожено спросила Елена.

– Уже произошло, – поправил ее Антон, тревожно оглядываясь по сторонам.

– Что? Да расскажи ты толком!

Решив не нервировать Елену понапрасну, Антон тяжело вздохнул и выложил все начистоту.

– Ты что-то лишнее сказала на митинге, и на нас охотится полиция Понимания.

Надо признать, фраза не отличалась должной взвешенностью и осторожностью. Визг Елены сотряс салон дельта-мобиля и больно ударил по ушам.

– Останови! – выкрикнула Елена, как только смогла визжать членораздельно. – Немедленно останови! Я выйду!

– Куда?! – рявкнул в ответ Антон. – С моста – вниз? Эта жижа токсична сверх всяких норм.

– Останови! – снова завизжала Елена.

Рванула дверцу, но система безопасности блокировала выход из транспортного средства во время движения. Тогда Елена с детской непосредственностью вцепилась Антону в волосы. Тот дернулся, и дельта-мобиль выписал на мосту довольно замысловатый зигзаг. Маска съехала вниз, и темный налобник опустился на глаза.

Двигавшийся навстречу колесный грузовик разминулся с модулем буквально в паре миллиметров, и противно рявкнул клаксоном.

– Сам козел! – рявкнул Антон. – Да отпусти же!

– Останови!

Матерясь про себя, Антон сформулировал пси-сигнал автоматике взять управление на себя, и вступил в бескомпромиссную борьбу за свою шевелюру. Не получая дальнейших указаний, автоматика сбросила скорость до минимально разрешенной и дельта-мобиль закружил по боковым улочкам.

Сражение за шевелюру Антон выиграл, хотя и не без потерь. Елена сжалась и тряслась как в лихорадке. Антону и самому было страшно, но он все-таки держал себя в руках. В основном, за счет понимания того, что последствия паники будут просто ужасны. Один страх помогал держать в узде другой.

Антон притормозил у круглосуточной аптеки и слегка заикаясь, спросил пару пачек "Антистресса". Любезная продавщица, видя его состояние, также всучила Антону бутылку холодного чая – запить весьма отвратные на вкус таблетки. Проехав чуть дальше, Антон припарковал мобиль на набережной какого-то канала и пересел на заднее сидение. Елена машинально подвинулась в угол, освобождая место.

– Вот, выпей.

Антон протянул ей сразу две таблетки, а еще две закинул себе в рот. Поморщился, и залил эту гадость чаем.

– Что это? – скривилась Елена.

– Антистресс.

– Да, это то, что нужно, – тихо сказала Елена, забирая у Антона бутылку.

Чай выпили весь, но противный привкус остался. Впрочем, оно и к лучшему. Привкус отвлекал от жутких мыслей, а наркотик прочистил разум, временно загнав панику в самые дальние уголки сознания.

– Нас убьют, да? – тихо спросила Елена.

– В общем, они настроены решительно, – не стал лукавить Антон. – Но, возможно, еще не все потеряно.

– Тогда нам не следует терять то, что осталось. Что будем делать?

– Для начала нам надо не наделать глупостей.

– Я согласна, – радостно кивнула Елена. – Что дальше?

– Дальше… – задумчиво протянул Антон, и откинулся на спинку. – Дальше давай разберемся в ситуации… Ясно, что они взъелись из-за митинга. Собственно, больше не из-за чего. Сам по себе страх перед правосудием, под который любой начинающий адвокат подведет наше бегство, преступлением не является.

Законобоязненность – все-таки добродетель.

– Полиция Правосудия считает иначе, – уточнила Елена.

– Это да, – признал Антон. – Но, и это главное, церковь считает именно так.

Когда церковный и светский закон вступают в противоречие, светский должен уступить, ибо законы светские устанавливает человек, а законы церковные – Маммона. Впрочем, проблема не в этом. Полиция Понимания преследует нарушителей церковного закона. И тут вырисовывается вопрос: что в твоем выступлении не вполне вписывается в Откровение?

Елена уставилась на него в немом изумлении.

– Думаешь, я совсем идиотка?! – взвизгнула она, едва к ней вернулся дар речи. – Разумеется, ничего!

– Уверена?

– Абсолютно. Думаешь, я мечтаю переехать на постоянное местожительство в лагерь для Непонимающих?

– Нет, не думаю, – ответил Антон. – Может, в запале ляпнула лишнего?

– Нет. Точно нет, – затрясла головой Елена. – Я речь заранее выучила и отрепетировала. Все – в духе Откровения. Самый достойный лезет вверх, распихивая локтями и поливая грязью конкурентов. Ну и плюс обычные необязательные обещания светлого завтра. Так все делают! Ну, еще обещала повысить образовательный уровень электов.

– Это, наверное, зря, – пробормотал Антон. – Если их держат в невежестве, то это кому-то наверху нужно.

– Да просто смысла нет с ними возиться, – возразила Елена. – Кто будет вкладывать деньги без гарантии отдачи?

– Тоже верно. Хотя, кто знает? А насколько планировалось повысить их уровень?

– Да ни насколько, – всхлипнула Елена. – Кинули бы их на неконкретном обещании, вот и вся наука. В первый раз, что ли?

Антон прижал девушку к себе.

– Ну-ну. Не велико преступление, электов все кидают.

– Но тогда почему?

– Почему за нами пришли? – уточнил Антон. – Не знаю. Но что-то должно быть…

Погоди. Ты сказала, что поливала грязью конкурентов. Всех?

– Ну, да, – ответила Елена. – Оптом, как обычно. А что?

– Просто, мне показалось, что поливать грязью Хранителя безопасности – не самый разумный шаг.

Елена вздрогнула.

– Неужели он выступления конкурентов отслеживал? – испугано спросила она.

Антон только пожал плечами. Действительно, с чего бы это заранее победителю выборов тратить свое время на никчемный писк конкурентов? Тем более, что в воскресенье жрецы объявят волю Маммоны, и эти конкуренты первыми побегут раскатывать красную ковровую дорожку, по которой Хранитель безопасности прошествует к победе. Быть может, нежелание Елены признать поражение и послужило источником текущей проблемы? Хотя, с другой стороны, великий Маммона как раз не жалует тех, кто смиряется со своей жалкой участью, не смея бороться за лучшее место под солнцем. А закон… Закон все так или иначе обходят. Это же не Откровение, которое является истиной в последней инстанции.

– Антон, – тихо позвала Елена.

– Что?

– Мне страшно.

– Мне тоже. Хочешь еще таблетку?

– Нет. У них вкус мерзкий.

– Знаю. Но паниковать нам сейчас никак нельзя.

– Думаю, уже можно, – тихо сказала Елена. – Я, кажется, поняла… Если Хранитель не наберет семидесяти процентов голосов, то выборы будут признаны недействительными…

– Ну и что? – не понял Антон. – Проведут второй тур, только и всего.

– Второй тур денег стоит, – напомнила Елена.

Да, действительно. Бюрократическая машина всеобщего голосования пожирала куда больше средств, чем могли стоить несколько зарвавшихся избирателей, чье мнение не соответствовало рекомендованному. Тут, правда, был такой нюанс: рекомендация голосовать за Хранителя еще не была официально озвучена в средствах массовой информации, но, когда речь идет о таких суммах, буква закона становится более растяжимой, чем жвачка. Самое время выкинуть белый флаг, что Антон, нисколько не смущаясь, и предложил Елене.

– Согласна, – кивнула та. – А как это сделать?

Вопрос хороший. Вряд ли агенты полиции Понимания, имея на руках бланк ликвидации, станут вступать в переговоры. С другой стороны, для того и дал Маммона людям цивилизацию, чтобы подобные неприятные вопросы можно было разрешить не прибегая к личной встрече.

– Мы просто позвоним самому Хранителю безопасности, и четко обозначим наше дальнейшее неучастие.

– Звучит заманчиво, – отметила Елена. – А нас с ним соединят?

На первый взгляд – действительно проблема. Прямые контакты членов Правления конгломератом являлись государственной тайной, а секретариат мог и не пойти навстречу рядовому гражданину. Тем более, такому гражданину, проблема которого со временем решится сама собой. Причем, с учетом обычной оперативности действий полиции Понимания, решится очень скоро. Последнее, надо отметить, сильно беспокоило Антона, и он поспешил вернуться к первоначальному, хоть сколько-нибудь осмысленному, варианту.

– Не уверен, но это еще не повод отчаиваться. Мы просто подойдем к решению вопроса другим путем. А именно: отправимся немедленно в районный Храм и поговорим со жрецами. Они – люди умные и все поймут.

– Надеюсь.

– Ну, тогда – едем, – оптимистично воскликнул Антон. – Чем быстрее мы разберемся с этим недоразумением, тем лучше.

Елена едва заметно кивнула. Антон открыл дверцу и выбросил прямо на тротуар обертки от таблеток и пустую бутылку – надо же поддерживать занятость в сфере коммунального хозяйства.

– Может, лучше вначале позвонить? – неуверенно предложила Елена.

Антон несколько секунд обдумывал эту мысль, потом отрицательно помотал головой.

– Нет. Такие дела лучше улаживать лично.

Словно в ответ ему призывно мяукнул нанокомпьютер Елены. Антон дернулся, как подстреленный.

– Что это?!

– Это мне звонят, – сообщила Елена. – Наверное, зовут сдаваться… А, нет, это Георгий. Как же я про него забыла?

– Какой Георгий?! – выдохнул Антон. – Не до него сейчас.

– Начальник нашего предвыборного штаба, – пояснила Елена, и добавила, принимая вызов. – Несанкционированный митинг – это была его идея. Вот пусть теперь нас и вытаскивает.

– Что я и собираюсь сделать, – сообщил вполне бодрый голос. Видимо, его обладатель услышал последнюю фразу. – Приятно видеть, что вы еще на свободе.

Елена переключила экран в голографический режим, чтобы Антону тоже было видно, и над ее нанокомпьютером появилась полупрозрачная голова. Принадлежала она бодрому на вид блондину с голубыми глазами.

– Нам тоже это приятно, – фыркнул Антон. – Но нам очень неприятно, что нас вообще ловят и даже хотят убить.

– Ну, это вы слишком уж драматизируете ситуацию, – миролюбиво возразил Георгий.

– Драматизирую?! – возмущенно воскликнул Антон. – У меня на квартире ждут два патрульных с красным бланком. Знаете, что это значит?

– Знаю, – спокойно отозвался Георгий. – Мне только интересно, как вы с ними умудрились разойтись при таком подходе? Они сегодня похватали многих наших товарищей… Да не тряситесь вы так, Елена, у меня сплошные помехи на экране. В конце концов, вы пока еще живы.

– Пока, – эхом откликнулась Елена.

– Послушайте, – Антон решительно взял разговор в свои руки. – Ваша авантюра с выборами провалена и сейчас самое время сворачивать деятельность и сдаваться.

Что мы и собираемся сделать, и что советуем сделать вам.

– Кому сдаваться? – уточнил Георгий. – Агентам с красным бланком?

– Нет. Жрецам. Они – единственные, кто могут защитить нас от полиции Понимания.

– Мне нравится ваша способность ясно соображать при кризисе, – заметил Георгий.

– Но в вашей стратегии есть некоторый изъян.

– Какой же?!

Что-то подсказывало Антону, что ответ ему не понравится.

– Видите ли, – спокойно пояснил Георгий. – Как я уже отметил выше, полиция Понимания провела сегодня ряд арестов, захватив многих, скажем так, рядовых функционеров нашей избирательной компании.

– И нам бы не хотелось пополнить их ряды, – отметил Антон.

– Прекрасно вас понимаю, – кивнул Георгий. – Но, возвращаясь к теме нашего разговора, отмечу, что часть этих функционеров являются – или уже являлись – не совсем чтобы сторонниками нынешнего режима.

– А точнее? – подозрительно спросил Антон.

– Ну, в широких кругах их называют Непонимающими.

Елена, по своему обыкновению, среагировала на неприятность весьма бурно.

Пронзительный визг, переходящий в ультразвук, сотряс пассажирский блок до основания. Антона передернуло, голографическая голова Георгия сморщилась, совершила кувырок и закрыла уши возникшими из ниоткуда ладонями.

– Вы что, связались с ними?! – заорал Антон.

– Не надо так кричать, – попросил Георгий. – Я вас прекрасно слышу. Да, мы заключили в некотором роде небольшой договор с Непонимающими.

– Это ваши проблемы! – заявил Антон.

– Наши-ваши… Все мы сейчас в одной лодке.

– Мы сваливаем из вашей лодки.

– Куда? – совершенно искренне удивился Георгий. – В Храм? Жрецы предали Непонимающих анафеме. И всех их сторонников, сочувствующих и просто оказавшихся рядом – тоже. Даже если жрецы поверят в ваше чистосердечное раскаяние, что не есть факт, несколько лет лагерей вам гарантировано. Просто для лучшего усвоения Истины.

– А у нас есть выбор?! – рявкнул Антон.

– Да, – ответил Георгий. В наступившей напряженной тишине дальнейшие его слова прозвучали неестественно громко. – Это не коммуникационный разговор. Хотя я связался с вами по защищенной линии связи, не стоит недооценивать возможности полиции Понимания. Нам нужно встретиться.

– Где?

– Южнее угольной гавани есть дорога на Турухтанные острова. Езжайте по ней и высматривайте меня на обочине. Я буду в черном комбинезоне. В левой руке будет оранжевая каска, а правой я вам помашу. У вас что за машина?

– Серебристый Опель-Д, – осторожно ответил Антон.

– Тогда до встречи, – сказал Георгий, пропадая.

Дорога на Турухтанные острова была широкой, пустынной и неухоженной. Лишь изредка по серому потрескавшемуся асфальту проползал колесный тяжеловоз, оглашая окрестности натужным гудением мощного мотора. Вдоль дороги росли чахлые голые кустики и большие бетонные кольца. Последние преобладали.

Ехали молча. Антон мрачно смотрел прямо перед собой, Елена – куда-то в высшие сферы астрала. Тем не менее, она среагировала первой.

– Смотри, – тихо сказала Елена.

Под скособоченным брезентовым навесом сидел грустный и скукожившийся дядя Ваня, всем своим видом напоминающий поганку под кустом. В своем сером плаще он настолько сливался с общим унылым пейзажем, что будь Антон один – наверняка проехал бы мимо.

Когда дельта-мобиль остановился рядом, дядя Ваня медленно поднял голову, выудил откуда-то оранжевую каску и махнул ею перед собой.

– А, вот и вы, – равнодушно отметил он. – Привет.

– Привет, – преувеличенно бодро отозвался Антон. – Ты-то как здесь оказался?

– Привезли, – неопределенно буркнул дядя Ваня, и хмуро покосился куда-то в сторону.

– Как? – не понял Антон.

– Как-как… – проворчал дядя Ваня. – Подскочили на проспекте трое, сунули в пассажирский блок – спасибо, не в багажник – и привезли сюда. Думал, грабить будут… Эх, уж лучше бы ограбили. Как растолковали, какой тут расклад, захотелось самому удавиться.

– Неужели все так плохо? – спросил Антон.

– Сомневаешься? – буркнул дядя Ваня. – Да ты знаешь, кто там?!

И он кивнул куда-то в сторону старого карьера, на краю которого темнел остов экскаватора. Антон в ответ пожал плечами. Нетрудно было догадаться, кого еще Георгий мог пригласить на эту встречу, но лишний раз поминать всуе их не хотелось. Дядя Ваня подозрительно огляделся по сторонам, с сомнением глянул на Елену, словно решая, стоит ли посвящать ее в эту кошмарную тайну и, собравшись с духом, шепотом выпалил:

– Непонимающие.

Вопреки ожиданиям Антона, уже приготовившегося принять меры, Елена не огласила окрестности своим фирменным воплем. На ее бледном лице застыло полуобморочное выражение.

– А Георгий? – спросил Антон. – Такой прилизанный блондин под сорок.

Не то, чтобы он сомневался в ответе, скорее слишком уж невыносима оказалась повисшая гнетущая тишина. Странно устроен человек: вроде бы уже все предельно ясно и столь же безнадежно, а он все продолжает надеяться, что все совсем не так, что вот именно сейчас произойдет что-то такое, что сразу все изменит к лучшему.

Например, дядя Ваня возьмет и скажет, что нет там никакого Георгия, и вообще, он тут случайно оказался. Увы. Дядя Ваня лишь хмуро кивнул:

– Есть такой. Он у них за главного.

Когда кажется, что дела идут хуже некуда, не стоит отчаиваться и впадать в панику. Иначе, когда они станут еще хуже, вы не сможете оценить это по достоинству. Елена только тихонько вздохнула. Антон присел на бетон рядом с дядей Ваней, ноги его не держали.

– Так он – лидер Непонимающих, – прошептал Антон.

Не удивительно, что полиция Понимания так зверствовала. Непонимание, это вам не какая-нибудь заурядная афера с тотализатором. Нет. Человек, усомнившийся в самой Демократии – это слишком опасный безумец, чтобы позволить ему оставаться на свободе.

– Нам конец, – едва слышно прошептала Елена, и уткнулась лицом в ладони.

Со стороны карьера послышался осторожный свист.

– Нас зовут, – буркнул дядя Ваня.

– Одну минуту! – крикнул Антон.

– Зачем? – безнадежно спросил дядя Ваня. – Что изменится за одну минуту?

– Если ничего, зачем спешить? – парировал Антон.

Свист повторился, более настойчиво. Потом рядом с остовом экскаватора появилась темная фигура, махнула рукой и скрылась обратно.

– Видимо, спешить есть куда, – прокомментировал это дядя Ваня.

– За нами уже едут? – убитым голосом спросила Елена.

– Если и едут, то не столько за нами, сколько за ними, – уточнил Антон, кидая в рот еще одну таблетку и сильно морщась.

Предельно допустимую норму он уже давно потребил, но сейчас, как никогда, требовалась ясная голова, которую не волновали ни новости одна хуже другой, ни устойчивый вкус хорошо выстоявшейся компостной кучи во рту. Пустая обертка спланировала на песок. Антон проводил ее задумчивым взглядом. Темная фигура снова показалась из-за экскаватора и заковыляла к ним.

– Если мы не идем к ним, они сами придут к нам, – отметил дядя Ваня.

– Когда контрагент торопит с принятием решения, его дела обычно не так хороши, как он демонстрирует, а его предложение не оптимально, – процитировал Антон одно из правил коммивояжера.

– Предложи лучше, – попросила Елена. – Я хочу жить, и мне плевать, чего это будет стоить.

– Если мы станем Непонимающими, то это нас не спасет, – пояснил Антон. – Только отсрочит неизбежное. Причем, с учетом нынешней активности полиции Понимания, отсрочит не так уж надолго.

– Хоть что-то, – заметил дядя Ваня, но Антон жестом велел ему помолчать: мысль обретала очертания.

– Противостоять системе преступно, да и просто глупо. Общество – это тоже в каком-то смысле механизм, и любая неисправная деталь должна быть заменена и утилизирована. С другой стороны, сколько раз вы подбирали выброшенную упаковку?

– Ни разу, – удивленно признал дядя Ваня.

Елена тоже кивнула. Отчаяние на ее лице уступило место надежде, и эта метаморфоза подстегнула Антона лучше наркотика.

– Вот так и мы, – быстро развил он свою мысль. – Подавшись в бега, будем представлять малый интерес для карательных сил общества, а, объединившись с этими, – Антон кивнул на приближающуюся фигуру. – Станем неисправным узлом, причем в чертовски важном месте. Выборы Управляющего – это не шутки.

– Полиция Понимания наверняка знает конгломерат куда лучше нас, – возразил дядя Ваня. – Найдут.

– Значит, мы должны выбраться из конгломерата, – уверенно сказал Антон. – Да, именно так. Там другая юрисдикция, и, поверьте коммивояжеру, согласование между разными подразделениями одного ведомства могут длиться очень долго. А если мы еще не будем задерживаться в одном регионе, то забыть о нас будет дешевле, чем ловить.

– Так что, всю жизнь в бегах? – спросила Елена.

– Это все же лучше, чем пожизненное зомбирование или смерть, – отметил Антон. – И, потом, у нас остается вполне реальный шанс, что этого Георгия поймают, вытрясут из него всю правду и поймут, что мы тут практически не причем. А рано или поздно его обязательно поймают.

– Лучше рано, – сказала Елена. – Знала бы, во что этот гад меня втягивает, сразу бы донесла.

– Кстати, да, – кивнул Антон. – Анонимный сигнал куда следует может ускорить его поимку со всеми вытекающими отсюда для нас последствиями.

– Эй, вы чего расселись! – окликнула их густым басом темная фигура, оказавшаяся при ближайшем приближении бородатым мужиком в черном рабочем комбинезоне. – Не ровен час, проедет кто.

– Уже едем! – отозвался Антон, и тихо добавил. – Быстро в мобиль.

Елена подвинулась, и дядя Ваня поспешно нырнул в пассажирский блок. Антон оперативно занял место водителя. Бородач озадаченно посмотрел на них.

– Да ладно, не паникуйте! – добродушно крикнул он. – Пока еще никого нет. Эй, сдай чуть назад и выруливай потихоньку на меня!

Антон послушно сдал чуть назад, потом дельта-мобиль круто развернулся на месте и одним прыжком оказался на дороге. На экране заднего обзора промелькнуло удивленно вытянувшееся бородатое лицо, и исчезло вдали. На пульте управления замигал сигнал, предупреждавший о превышении максимально допустимой скорости.

Антон даже не взглянул на него. Выручила автоматика, перехватившая управление и сбросившая скорость до разрешенной. В следующую секунду из-за поворота навстречу бодро выскочил броневик полиции Понимания.

Башня управления конгломератом, 42-й надземный этаж, кабинет Хранителя Безопасности.

– Ну надо же, – усмехнулся Пал Палыч. – Забавно, забавно. Значит, в "Последнем романтике" у нас получился прокол?

– Получается, так, – признал Контролер. – В клубе Латынин вел себя, как обычно, а из гаража выскочил, как ошпаренный, и ударился в панику. Никаких входящих или исходящих от него за тот период не зафиксировано. Кстати, означенный период существенно больше, чем обычно требуется Латынину для выезда из гаража клуба.

– Получается, там его кто-то предупредил, – сделал вывод Пал Палыч. – Интересно.

И кто бы это мог быть, а?

– Пока не знаю, – признал Контролер. – И это, признаюсь, меня сильно беспокоит.

– Меня тоже, – заметил Пал Палыч. – Кто, кроме нас с тобой, мог знать об операции?

– Мои люди, – начал перечислять Контролер. – Еще Береговой – это все-таки его район. Мое вторжение ему не понравилось, но возражений не было. Содействия я не просил, но один из его людей маячил неподалеку. Не прятался и ничего не предпринимал.

Пал Палыч кивнул и в задумчивости прошелся туда-сюда по кабинету.

– Как ни крути, а утечка информации – самое очевидное объяснение… Ладно, давай дальше.

– Дальше Латынин некоторое время метался по конгломерату, чуть не устроил аварию на мосту лейтенанта Шмидта. Ребята из автоинспекции хотели его прихватить, но я тормознул. В панике Латынин вполне мог нырнуть с моста, не хотелось бы, чтобы имя его информатора ушло вместе с ним.

– Разумно, – одобрил Пал Палыч. – Хотя сомневаюсь, что оно нам поможет.

Наверняка Латынин знает только непосредственного исполнителя, но это лучше, чем ничего.

– Автоинспекция на днях подаст на меня жалобу.

– Вряд ли, – равнодушно заметил Пал Палыч. – Сообщи номер патруля секретарю, пусть подготовит приказ о премировании их за содействие Пониманию. Дальше давай.

– Слушаюсь. Успокоившись, Латынин остановился здесь, – Контролер ткнул пальцем в карту на экране, и та поспешно увеличилась. На прямоугольной вставке в углу появилась бледная физиономия Антона Латынина, покупающего "Антистресс". – Потом они перебрались сюда.

Мигающий желтый треугольничек послушно переполз к синей ленте, обозначающей канал, и замер.

– Стояли без малого полчаса, – продолжил Контролер. – Полагаю, гадали, как выкрутиться. Модуль у него экранированный, так что записи разговора нет. Потом Соколовой позвонил вот этот человек.

В прямоугольной вставке нарисовался Георгий, и в кабинете раздался его бодрый голос:

– Что я и собираюсь сделать…

Пал Палыч внимательно дослушал запись до конца.

– Интересный тип, – отметил он.

– Очень, – согласился Контролер. – Пока эта банда собиралась, я наведался к Вострикову.

– И как старик тебя принял? – с усмешкой спросил Пал Палыч.

– Долго ворчал, что я лезу на его территорию, что работать не умею, что погода нынче не та, – ответил Контролер. – Потом дал свое благословение, копию досье этого хмыря и выставил вон.

– Да, это в его стиле. Ну и что это за хмырь? – Пал Палыч ткнул в застывшего на последней фразе блондина.

– Сергеев Георгий Юрьевич. Сорок три года, холост, работает начальником службы безопасности Угольной гавани. По совместительству – лидер местной ячейки Непонимающих. Имеет, точнее уже имел, небольшую боевую группу. Давний друг Юрия Максимовича, с которым поддерживает весьма тесные связи.

– Ну Востриков! – восхищенно воскликнул Пал Палыч. – Что ж он мне не доложил-то?

– Я спросил. Он сказал, что этот Сергеев зарегистрирован не в его районе. Если вкратце.

– Ну, полную версию его ворчания я и сам могу представить, – хмыкнул Пал Палыч, забирая кристалл с досье. – Он, кстати, звонил недавно. Помимо прочего, пожаловался, что ты затеял маленькую войну в Угольной гавани. Просил вызвать для твоего спасения танки и гравипланы. Что ты там устроил?

– Немного постреляли, – признал Контролер. – Как только все собрались, я дал ребятам команду начинать захват. Пока выдвигались, у Латынина возникла гениальная идея слинять из конгломерата. Как только наша троица сорвалась с места, Непонимающие заметались. Кто-то натолкнулся на одного из патрульных.

– Понятно. Результаты?

– Сергеев и один из его людей удрали через незарегистрированный технологический тоннель, четверо Непонимающих убито, семь – арестовано. У меня двое раненых и один убитый. Семьи у него нет, но жива мать в возрасте дожития…

– Оформи компенсацию, я подпишу, – кивнул Пал Палыч. – Значит, хотят удрать из конгломерата… Через терминал?

– Нет. У них хватило ума понять, что официальные пути для них закрыты. Бросили мобиль на платной стоянке, оплатив на год вперед.

– Оптимисты, – усмехнулся Пал Палыч. – Будут выбираться нелегальным путем?

– Да. Я уже докладывал о контактах Латынина со старым проповедником. Час назад тот вывел их на контрабандистов. Идут по маршруту номер четыре. Я направил группу захвата встретить их на выходе.

Пал Палыч с сомнением почесал подбородок.

– Разумно, конечно, но ведь всех брать придется. Маршрут перекроем.

– Новый проложат, – спокойно отозвался Контролер.

– Проложить-то проложат, – кивнул Пал Палыч. – Так пока отследим, пока аппаратуру перенесем. Стоит ли? Что ты о них думаешь?

Контролер пожал плечами.

– Латынин и Зотиков – явно случайные попутчики, – сказал он. – Судя по своду данных с общего мониторинга, эти двое хотели погреть руки на политическом тотализаторе. На ваших конкурентов ставят сейчас один к десяти, соблазн велик.

Соколова – член общественного движения защитников природы. Поскольку в конгломерате им защищать уже практически нечего, довольно долго маялись от безделья. Тут нарисовался этот самый Сергеев и подбил их на поддержку Юрия Максимовича в обмен на включение их лозунгов в его предвыборную программу.

Соколова действовала активнее прочих, но, тем не менее, не осталась с Непонимающими, а удрала вместе с теми двумя.

– М-да…- недовольно буркнул Пал Палыч. – Эх, как оно все не вовремя…

Случайные попутчики, говоришь? Значит, так: пока Патриарх в конгломерате, будь на районе. Потом займешься этими тремя. Срочных дел у тебя вроде нет?

– Нет.