"Рекламный трюк" - читать интересную книгу автора (Олег Мушинский)

Глава 3

"Не позволяйте никому и ничему отвлекать вас от обретения прибыли, ибо чувства проходят, а богатство в умелых руках – вечно" Откровение Маммоны, третья заповедь стяжателя.

Утро понедельника – это утро понедельника. Серый промозглый смог сгущается над конгломератом. Мощные уличные фонари не в силах разогнать этот туман, но зато могут придать ему особое, неповторимое очарование воплощенного кошмарного сна.

По улицам мчится плотный поток автомобилей, над которыми привидениями парят дельта-такси и редкие, недавно появившиеся антигравитационные платформы. И люди повсюду. Множество людей – хмурых, заспанных, буквально на ходу перестраивающихся от неспешной расслабленности выходных дней к стремительной деловитости будней. Словом, то самое время, когда в высокотехнологичном хаосе, гордо именуемом цивилизацией, просыпается вся его первозданная дикость.

Вот к платформе монорельса стремительно подлетел поезд. Двери распахнулись, и монолитная толпа спешащих на работу, покачнувшись, устремилась вперед. Первым достанутся сидячие места и укромные уголки, где их никто не будет пихать на протяжении всего пути. Всем это понятно, и на каменных лицах вырезана одна эмоция – первым буду я! Средневековые феодалы, увидев этот дружный натиск, не раздумывая променяли бы свои дружины на этих людей. То тут, то там в дверях образовывались пробки, сопровождаемые хмурым злым бурчанием. Особенной популярностью, как всегда, пользовались старушки с тележками, с утра пораньше направляющиеся на рынок.

Бабка в зеленом плаще поверх мятого комбинезона и допотопной маске – еще с хоботом! – прорвалась внутрь вагона. Объективная самооценка подсказала ей, что старушка – не конкурент стремительной, способной к моментальным решениям, молодежи. И она широко раскинула руки, стремясь задержать поток на те секунды, что нужны для оценки диспозиции и выбора посадочного места. Кто-то споткнулся о тележку и упал. По упавшему пробежали счастливчики, которые сегодня поедут с относительным комфортом. Неудачники плотно забили все оставшееся место, многие стояли на одной ноге, причем некоторые – не на своей. Упавший каким-то чудом успел подняться, и повис на поручне, злобно матерясь в адрес девицы, наступившей ему на ухо острым каблуком. Девица демонстративно отвернулась к окну, думая о несданном вовремя отчете.

– Место бабушке!

Отчаянный старушечий вопль перекрыл монотонное бурчание прочих недовольных.

Выставив вперед тележку и прикрывая тылы большой хозяйственной сумкой, бабка рванула к облюбованному месту. Она опоздала буквально на четверть секунды. Место занял дородный мужчина, прорвавшийся в соседнюю дверь. На одну его ногу встал угловатый металлический ящик с лямками, на вторую – дама средних лет и выше средней комплекции, на колени села притиснутая толпой симпатичная девушка в обтягивающем кожаном комбинезоне алого цвета.

Внимание мужчины разделилось между девушкой на его коленях и дамой на его ноге.

Первая не обращала на мужчину никакого внимания, жевала резинку и периодически выдувала через специальную прорезь в маске розовые пузыри. Вторая, напротив, вперилась в него суровым обвиняющим взглядом. Каждой хотелось сказать пару слов, но уж очень разных. Сформулировать мысль мешала бабка в зеленом плаще – она повисла на поручне чуть сбоку и недовольно бурчала на ухо мужчине, что он должен незамедлительно уступить место более старому и заслуженному члену социума, то есть ей. Ближайшие пассажиры, уже успевшие поделить окружающее пространство с острыми металлическими углами принадлежащего мужчине ящика, имели свою точку зрения на вопрос перемещений в переполненном вагоне и монолог старушки постепенно стал перерастать в острую социальную дискуссию. В другой половине вагона бравый ветеран Великой войны, размахивая сразу тремя удостоверениями, согнал с места неуверенного в себе юнца. Бабку его успех вдохновил, но на остальных никакого впечатления не произвел. Девушка в алом выдула огромный пузырь, который, лопнув, повис розовыми клочьями на приспущенной старушечьей маске.

– Отвали, бабка.

Но старушка оказалась не из тех, кто сдается просто так. Резкий ответ и решительное движение тележкой привлекают внимание заинтересованной общественности, и половину вагона охватил вполне будничный скандал.

Жизнь – это заезженная пластинка, которую каждую неделю всесильный Некто ставит по новой. Чуть позднее, когда на человека обрушатся дела и заботы, за суровыми окриками начальства и жалобным бормотанием подчиненных, она будет не так слышна.

Но сейчас, утром понедельника – любого понедельника! – пластинка хрипит на полную громкость.

В бизнес-центр "Невский" Антон вошел без пяти девять. Предъявил охранной системе карту допуска и прошел по коридору к скоростному лифту, перед которым в хмуром нетерпении переминались с ноги на ногу сотрудники из разных офисов его этажа.

– Доброе утро, – буркнул Антон.

В ответ прозвучало: "доброе" – три раза, "привет" – два раза, "пошел ты" – четыре раза. Еще шесть человек затруднились ответить.

В офисе прием был традиционно более теплым. Не смотря на неудачи прошлой недели, многие коллеги смогли выкроить немного времени на ответное: "Привет". Девушка на ресепшине подарила ему полноценную тридцатидвузубую улыбку и выдала под роспись кристалл с прогнозами и гороскопом рынка на неделю. Антон сдержанно улыбнулся в ответ, попытался вспомнить ее имя, но не преуспел, и сказал:

– Спасибо, Рита.

Девушка, не убирая улыбки, кивнула в ответ. То ли угадал имя девушки, то ли ей было все равно. Наверно, последнее. Когда Антон добрался до своего кресла, он уже забыл о ее существовании. Кристалл с едва слышным щелчком встал в гнездо.

Антон только успел начать считывание, как за спиной грозно замаячила тень босса.

Как ему это удавалось, будучи столь субтильным человечком – коммерческая тайна, но факт остается фактом – он грозно маячил.

– Так, так, Латынин, – задумчиво то ли проворчал, то ли прорычал босс. – Сидим, значит? Надо полагать, украденные деньги уже возвращены в кассу фирмы, а преступник передан полиции Правосудия. Так?

– Не совсем, – уклончиво отозвался Антон.

– Тогда почему вы сидите здесь, а не ищете там?!

– Где – там? – не подумав, ляпнул Антон.

– А вот это вы мне ответьте, Латынин, – рявкнул в ответ босс. – Я, что ли, за всех тут думать должен?!

Честный ответ на этот вопрос стоил бы Антону работы, поэтому он счет целесообразным промолчать. Тихо запищал сигнал вызова. Антон, радуясь возможности хоть ненадолго прервать неприятный диалог, поспешно принял звонок.

На экране появилась довольная физиономия дяди Вани.

– Привет, Антон, – заговорщицким тоном выдал он. – Ты где?

– Не поверишь – на работе, – с сарказмом ответил Антон.

– Бросай все и давай сюда, – заявил дядя Ваня. – Я нашел ее.

– Кого? – не сразу понял Антон.

– Деваху. Помнишь, в субботу говорили? Я ее все воскресенье выслеживал, – он повертел головой, словно осматривался. – Жду тебя на остановке напротив автомастерской. Адрес: Бухарестская улица, 370. Скорее.

И он отключился. Антон нахмурился. Задуматься мешал грозно маячивший босс.

– Так, так, – сказал он. – Значит, этот человек воскресенье в поисках провел, а вы тут сидите. Из вас выйдет хороший руководитель, Латынин. Так, так. А позвольте полюбопытствовать, почему вы еще здесь, а не на этой Бухарестской сколько-то-там?

Первой мыслью Антона было объяснить боссу его ошибку, но, к счастью, вторая мысль догнала первую раньше, чем та сорвалась с языка. Что он объяснит? Что где-то по окраинам конгломерата бродит высокоуровневая девушка, за которой следит местный одержимый, с которым Антон познакомился в своих поисках оригинального самогонного аппарата? Такое не так-то просто объяснить раздраженному руководству.

Хотя, попробовать, конечно, можно. В разумных пределах.

– Видите ли…

– Вижу, – согласился босс. – Хотя предпочел бы вас не видеть, Латынин. Я предпочел бы знать, что вы уже взяли такси и едете по этой самой Бухарестской.

– Если вы настаиваете…

– Настаиваю.

Антон только пожал плечами и встал. В конце концов, если мир вокруг сошел с ума – расслабься и получай удовольствие. А мысль о том, что он сейчас отправится на увеселительную прогулку за счет фирмы, даже приятно согревала.

Час пик уже прошел, и основное движение было только в деловом центре конгломерата. Антон еще в лифте заказал по нанокомпьютеру такси, и, когда спустился к причалам, желтый треугольный дельта-мобиль уже ждал его. Дверца открылась, счетчик включился. Антон назвал адрес. Водитель несколько удивленно кивнул, но ничего не сказал. Судя по выражению лица, наверняка решил сигнализировать о подозрительном пассажире куда следует. Антону же одной встречи с полицией Понимания было больше, чем достаточно, и он поспешил показать таксисту свою лицензию коммивояжера. Возникшее было напряжение рассеялось без следа, и водитель уже гораздо приветливее предложил Антону пристегнуть ремень безопасности.

Коммивояжеры в современном упорядоченном мире имели репутацию эдаких последних романтиков-авантюристов. Идеально налаженные транспортно-торговые связи обеспечивали каждый конгломерат всем необходимым, а, если вдруг придет блажь узнать, как живут в других экономических зонах – к услугам потребителей рекламно-информационный блок из архивов региональной Сети. Просто и удобно. И только коммивояжеры, не взирая на тяготы путешествий, продолжали искать максимальную прибыль где-то за горизонтом. Авантюристы – любимцы Маммоны, с таких вполне станется отправиться на поиски прибыли в беднейшую часть конгломерата.

Дельта-такси боковыми улочками миновала традиционную большую пробку у Московского вокзала, обогнуло по кольцу строительство нового развлекательного центра на месте бывшего, не понятно как сохранившегося в центре конгломерата, кладбища, поднырнуло под мостом монорельса и покатило по прямой, как мышление младшего клерка, Бухарестской. Жилой массив номер 370, согласно карте, располагался почти в самом конце улицы, на Окраине.

Где-то за трехсотым номером покрытие дороги стало заметно хуже – трещины, выбоины, открытые канализационные люки. Ни парковки, ни тротуара тут не было.

Напротив серой громады жилого массива номер 370 располагался относительно ровный пустырь, дальний конец которого украшал скелет недостроенного блочного дома. У фасада стоял ржавый кран, рядом с которым когда-то давно были выставлены плакаты и транспаранты, ныне совсем выцветшие и нечитабельные.

– Вот остановка, – сообщил водитель. – Вас на ней высадить, или поближе к жилмассиву?

– На остановке, – машинально отозвался Антон, недоуменно оглядываясь.

Не сразу, но он ее все-таки заметил. Пара квадратных метров пустыря была заасфальтирована, а на стоящем рядом фонаре болталась какая-то табличка. Видимо, это и была остановка. Такси остановилось точно под фонарем. Кассовый аппарат за креслом водителя призывно пискнул. Антон провел карточкой по его сенсорам.

Прибор снял с его счета восемь кредитов и только после этого разблокировал дверцу пассажира.

Говорят, если ты видел один деловой центр конгломерата – ты видел их все. Но вот окраины в каждом конгломерате выглядят по-разному – обветшалые пережитки прошлой, канувшей в лету за ненадобностью, самобытности. На юге это плотные ряды приземистых глинобитных домиков. Средняя полоса обычно представлена разнообразными деревянными бараками и невысокими строениями из серого кирпича.

Еще севернее, где экономический уровень до войны был достаточно высоким, блочные бетонные коробки тесно соседствуют со старыми ржавыми гаражами. И, тем не менее, есть и в них нечто общее. Дух. Дух бедности и увядания. Разбитые окна, заложенные картоном и бумагой. Трещины в асфальте и стенах домов. Мусор и грязь повсюду. Редкие прохожие в обносках, в устаревших масках, а то и без них, бредущие, не поднимая глаз. Они смирились со своей жалкой участью и покорно несли ее тяжесть на своих плечах.

Словно из-под земли рядом вырос дядя Ваня.

– Привет, Антон. Быстро ты добрался.

– А, привет детективам-любителям. Ну и где твоя деваха?

– А, заинтересовался-таки! Только, уговор: прибыль – пополам.

– Если таковая случится, – усмехнулся Антон.

– Договорились.

Они церемонно пожали друг другу руки, а их нанокомпьютеры обменялись электронными версиями типовых контрактов о долевом участии в Авантюре. При этом продвинутый ИИ нанокомпьютера Антона благоразумно исключил из предполагаемого дележа похищенную "разговорчивым" менеджером сумму наличными, а менее продвинутый ИИ нанокомпьютера дяди Вани не придал этому нюансу должного внимания.

Виртуальный нотариус зарегистрировал Сделку, присвоил ей идентификационный номер и содрал за это полсотни кредитов с каждого.

– Нам сюда, – сообщил дядя Ваня.

Сюда оказалось узенькой, но хорошо утоптанной тропкой через пустырь. Поплутав с полчаса между заросшими кустарником канавами и кучами строительного мусора, тропинка вывела их к высокому – метра три – бетонному забору. Как и все здесь, эта некогда неодолимая преграда отнюдь не блистала новизной. Колючая проволока поверх забора висела неопрятной ржавой бахромой. Дыры, вмятины и трещины располагались так густо, что сливались в один абстрактный узор. Под покосившейся градусов на сорок вышкой зиял такой пролом, что в него не то что пролезть, в него пройти можно было.

Антон осторожно заглянул внутрь. За забором тянулись неровные ряды старинных гаражей. Из многих крыш торчали короткие, закопченные трубы, кое-где обложенные кирпичами. На натянутых между гаражами веревках висели мокрые комбинезоны, какие-то тряпки. Поразило почти полное отсутствие мусора. В фильмах трущобы обычно изображались как одна большая помойка, покопавшись в которой можно запросто собрать, к примеру, легкий танк-амфибию с дистанционным управлением. Наверное, нищие обитатели этих трущоб уже докатились до безотходной жизнедеятельности. И где-то здесь бродит высокоуровневая? Антон задумчиво огляделся. Здесь и среднеуровневый вроде него должен быть фантастической редкостью.

– Ну, чего встал? – недовольно проворчал дядя Ваня. – Уйдет же.

– Ничуть не удивлюсь этому. Здесь ей делать совершенно нечего. По-моему, ты все-таки что-то напутал.

– Я напутал?! Да я с закрытыми глазами могу уровень определить. Помнишь, ты со вкусом картошки мне тоже не поверил. А кто был прав?!

– Ладно, ладно. Поверю еще раз. Куда?

– Туда.

Антон аккуратно перебрался по кочкам через большущую лужу, одновременно гадая – что он тут все-таки делает? Исключительно ли стремление к Максимальной прибыли подталкивало его в спину, или дело не только в религиозном рвении? На всякий случай сверился с компьютером. Датчик обратного контроля показывал нуль. Датчик пси-воздействия – полтора процента: скорее всего, остаточный фон от пси-рекламы в домах по ту сторону забора. Здешних обитателей обрабатывать не имело никакого смысла. Докатившиеся до последней черты тринадцатиуровневые граждане, деклассированные жители, неудачно раззомбированные политические заключенные, отличающиеся от клинических идиотов только общественным статусом… Это уже не потребители. Это просто электы. Прибыли с них никакой, один электорат, поэтому вспоминали про них только на местных выборах. Вот тогда приехавший кандидат выходил из своего дорогого дельта-мобиля – на всякий случай, обязательно в окружении охраны – "в народ". Пока он фальшиво улыбался и брезгливо пожимал протянутые руки, его помощники швыряли в толпу палки колбасы, завернутые в листовки с портретом кандидата и типовым набором необязательных предвыборных обещаний. Колбаса, понятное дело, самая дешевая, потому как срок годности был просрочен еще на предыдущих выборах, но не избалованным жизнью электам все сойдет. Главный трюк: суметь провернуть эту операцию непосредственно перед выборами и после других кандидатов – у электов очень короткая память.

Кстати, ближайшие местные выборы состоятся 28 сентября.

– Слушай, дядя Ваня, какое сегодня число?

– Четырнадцатое с утра было.

– То есть, выборы через две недели. Вчера был последний день подачи заявок, и с сегодняшнего дня начинается предвыборная агитация кандидатов.

– Антон, ты гений, – восхищенно прошептал дядя Ваня.

– Я знаю, – не стал оспаривать очевидное Антон.

Вот оно! Недостающий кусочек мозаики. Золотой ключик к сейфам всемирного банка.

Закулисная кухня продвижения кандидата. Было от чего прийти в волнение. Если кто-то по-тихому продвигает в фавориты темную лошадку – точная информация дорогого стоит. На политическом тотализаторе на аутсайдеров сейчас ставят один к десяти.

Размер ставки – не ограничен! Не обращая внимания на грязь, Антон пал на колени и вознес горячую хвалу Маммоне, да будет славен щедрый небожитель во веки веков!

Вознеся краткую, но прочувствованную молитву, Антон и дядя Ваня быстро зашагали по грязной улице. Не бежали только из опасения привлечь к себе лишнее внимание.

При нынешнем раскладе это было бы совсем некстати.

В бывшем сервисном блоке – в настоящий период от всего хозяйства осталась только ремонтная яма, остальное, включая эстакаду, давно приватизировали предприимчивые сограждане – шел импровизированный митинг. Сотни две электов в серо-черных обносках унылыми статуями терпеливо внимали оратору. Половина, если не больше, просто надеялись на дармовую колбасу. Пожилой мужчина в заднем ряду спал стоя, закрыв глаза и тихонько похрапывая в дешевую матерчатую маску. В первых рядах электы то ли покачивались на ветру, то ли изображали активность.

Выступала девушка. Невысокого роста, темноволосая. Одета просто: обычный комбинезон цвета металлик, такие же сапожки, легкая полумаска.

– Она, – шепнул дядя Ваня, и подтолкнул Антона локтем.

Тот кивнул. Высокоуровневая – это большой вопрос, но уж никак не обитательница этих трущоб. Разворот плеч, прямая осанка, уверенные жесты. Ни дать, ни взять – королева, снизошедшая до своих любимых, но таких бестолковых подданных. Не удивительно, что дядя Ваня сразу записал ее в высокоуровневую. Хотя…

– Надо бы посмотреть поближе, – шепнул Антон.

– Угу. Давай тихонько, по краешку.

Антон огляделся. Электам не было до новоприбывших никакого дела. Собственно, им ни до кого не было дела, пока в поле зрения не появится колбаса. Средство к существованию, ставшее его целью и смыслом. Антона аж передернуло. Да, как же все-таки не завидна судьба тех неудачников, кто не поспевает за победным шествием прогресса.

Вот только… Справа, на крыше гаража сидел, скрестив ноги, грязный оборванный бородач с канистрой в руках и своим запахом нарушал права не менее, чем полусотни компаний. Без маски, без сапог. Просто еще один неудачник местного разлива. Но, что подозрительно – он улыбался! Тихонько барабанил ладонью по своей канистре, и улыбался.

– Похоже, конкурент, – недовольно заметил Антон.

Дядя Ваня смерил бородача недовольным взглядом.

– Может, он просто знает, что колбасы не будет, и злорадствует, – неуверенно предположил он.

– Возможно, – согласился Антон. – Но давай-ка не будем попадаться ему на глаза.

Маммона может быть милостив не только к нам.

– Угу. Вон там проход между гаражами – пройдем в обход и выйдем с той стороны.

– Отлично.

Прячась за спинами электов, они прошмыгнули к узкой щели, которую дядя Ваня гордо поименовал проходом. Пролезть тут можно было только по одному, да и то боком. С другой стороны прохода стоял, привалившись к стене, молодой бритоголовый элект. Заметив двух среднеуровневых, он никак не показал своего удивления и шагнул к ним.

– Здравствуйте, братья, – дружелюбно начал элект. – Что-то ищете? Я могу вам помочь.

– Спасибо, – вежливо отозвался на ходу Антон. – Мы сами справимся.

– Неужели? – удивился элект, заступая им дорогу. – Здесь, знаете ли, не совсем то место, где любят тех, кто шныряет и вынюхивает.

– Мы будем иметь это в виду, – заверил его Антон. – Спасибо вам за предупреждение.

Он нашарил в кармане монету в полкредита и переместил ее в нагрудный карман засаленного комбинезона электа.

– Ты начинаешь мне нравиться, братан, – сказал элект.

– Настолько, что вы позволите нам пройти? – уточнил Антон.

– Нет, – честно ответил элект.

Антон вздохнул. Конструктивного диалога не получалось, а для неконструктивного элект выглядел слишком крепким. Хотя, металлический тубус аптечки из системы аварийного жизнеобеспечения мог стать весомым аргументом. Антон как бы невзначай завел руку за спину, улыбаясь через маску и лихорадочно соображая, как одной рукой отстегнуть аптечку от ранца.

Элект заметил его движение. Криво усмехнулся. Быстро и точно ударил в челюсть.

Антон отлетел к стене. Дядя Ваня, набычившись, бросился вперед. Элект четким, наработанным движением, ушел в сторону и подсек ноги нападающего. Дядя Ваня полетел носом в грязь. Антон резко оттолкнулся от стены и бросился на неосторожно повернувшегося к нему спиной электа. Тот, почувствовав движение, начал разворот. Антон с размаху ударил кулаками по бритому затылку. Элект рухнул на четвереньки, получил пинок и растянулся на земле. Антон прыгнул ему на спину и замолотил кулаками. Сбоку подскочил дядя Ваня с камнем в руке.

– Бей! – рявкнул Антон, скатываясь со своей жертвы.

Элект рванулся в сторону. Камень ударил в висок. Элект замер. Дядя Ваня для гарантии все-таки треснул его камнем по затылку.

– Хватит, убьешь еще ненароком, – проворчал Антон.

Он сел на поверженного электа, ощупал челюсть, проверил пульс поверженного противника.

– Ну как? – спросил дядя Ваня.

– Жить буду, – отозвался Антон. – И он – тоже… В следующий раз возьму шокер.

– Возьми, – согласился дядя Ваня.

Антон кивнул, вытащил у электа из кармана свою монету и поднялся.

– Не будем терять время. Только смотри по сторонам, вдруг еще один такой попадется. А то и не один…

Второго скучающего накаченного электа они заметили в конце своего обходного маневра, но дядя Ваня приметил его раньше, чем он их, и неприятной встречи удалось избежать. Пробравшись какими-то крысиными тропами, они вернулись в сервисный блок.

Девушка стояла на импровизированной трибуне – сложенных друг на друга деревянных полусгнивших поддонах. Антон и дядя Ваня оказались слева от нее, и достаточно близко, чтобы разобрать жаркие фразы о необходимости бороться с чем-то там.

Впрочем, предвыборная риторика их мало интересовала. Особенно Антона, буквально зачарованного ее стройной фигурой и горящими глазами – увлекшись своей речью, девушка была неотразима. Антон вдруг поймал себя на мысли, что ее имя волнует его куда больше, чем имя продвигаемого кандидата. Не порядок! Он потряс головой, отгоняя безумные мысли. Вначале дело! Как учит великий Маммона: "Не позволяйте никому и ничему отвлекать вас от ведения бизнеса, ибо чувства проходят, а богатство в умелых руках – вечно". Любая другая точка зрения ошибочна. Хотя и очень соблазнительна. Но так можно додуматься до встречи с полицией Понимания.

Которая, как известно, не дремлет.

В дальнем конце блока над головами плотно стоящих электов проплыла башня полицейского броневика.

– Полиция Правосудия! Всем оставаться на своих местах! – загремел над блоком усиленный мегафоном голос. – Немедленно прекратить несанкционированный митинг и никому не двигаться до дальнейших распоряжений!

Девушка вздрогнула и, испуганно озираясь, спрыгнула с поддонов на землю.

– Я сказал: стоять на месте! – рявкнул голос.

Группа патрульных в серой форме, бесцеремонно распихивая людей, вклинилась в толпу, направляясь к трибуне. Электы, сообразив, что вместо колбасы будет раздача продуктов совсем иного рода – заволновались. Девушка попятилась, но стоящий рядом мужчина придержал ее за рукав. То ли надеялся заработать на содействии полиции, то ли наоборот – хотел удержать девушку от опрометчивых шагов. Бежать, собственно, было некуда. Из проходов между гаражами выходили патрульные, блокируя все пути к отступлению.

– Ох ты, – простонал дядя Ваня. – Пропали наши денежки.

– Нам бы самим не пропасть, – буркнул Антон. – Хорошо не полиция Понимания. С правосудием хоть договориться можно.

Патрульные были уже в нескольких метрах. Один грубо отпихнул оказавшуюся на пути женщину. Упав в грязь, та грязно ругнулась. Патрульный повернулся и спокойно пнул ее сапогом.

– А ну, заткнись.

Какой-то элект, дико взвизгнув, ударил патрульного ногой в бок. Ударил неумело, но от души. Патрульный чуть повернулся, перехватывая ногу, и резко двинул локтем.

Хрустнула сломанная кость. Элект взвыл. Лежащая женщина завопила в унисон и рванула патрульного за ногу. Тот коротко вскрикнул от неожиданности и грохнулся на спину. Стоявшие рядом электы, больше повинуясь инстинкту, чем сознательно, бросились на упавшего. Посыпались удары, послышался мат, кто-то дико заорал от боли. Патрульные, как всегда, действовали с максимальной эффективностью.

Длинная очередь из пулемета поверх голов повергла электов в панику. Люди заметались. Человек тридцать рванули к дальнему выходу. Грохнул выстрел, кто-то упал. Правее группа электов дружным натиском оттеснила патрульного от прохода.

– Я вижу свет в конце тоннеля, – тихо сказал Антон, кивком указывая направление.

– Давай-ка по-тихому сматываться отсюда, пока не влипли.

Дядя Ваня рванул прочь. Антон метнулся к девушке, не вдаваясь в объяснения, схватил за руку и потащил за собой, мимо образовавшейся кучи малы, к неприкрытому проходу. Стоявший рядом мужчина бросился следом, за ним – еще с десяток электов.

– Куда?! Стоять! – орал мегафон. – Прекратить драку! Стоять!!!

Полицейский броневик взревел турбиной и двинулся к центру событий. Какой-то раззява угодил под гусеницы и его отчаянный вопль заглушил отборный мат, сыплющийся из мегафона. Лучшего стимула удирать придумать было трудно. По всему боксу патрульные профессионально ловили и били тех, кто пытался улизнуть, но некоторым счастливчикам удалось проскочить.

Страх, как известно, мешает ясно мыслить, но зато очень хорошо помогает бежать.

Серые стены только мелькали перед глазами. Антон несся наугад, крепко сжимая руку девушки. Впереди, тяжело дыша, топал дядя Ваня. Двое патрульных, рванувшихся наперерез беглецам, врезались в группу удирающих электов. Несколько минут узкий проход дрожал от криков и звуков ударов. Когда избитых электов загнали обратно, продолжать погоню за тремя проскочившими было уже бессмысленно.

В блоке тем временем восстановили порядок. Тех, кто еще мог держаться на ногах – согнали в кучу. Под ноги передним рядам побросали тех, кому повезло меньше – наглядный пример для тех, кто думает, что тут шутки шутят.

В блок заехал бронированный дельта-мобиль с эмблемами полиции Понимания на бортах. Патрульные подтянулись. Из мобиля выбрался районный Контролер, хмуро оглядел окружающую действительность и неторопливо направился к броневику.

Металлическая дверца скользнула в сторону, и навстречу выскочил молодцеватый лейтенант.

– Разрешите доложить… – начал было он.

– А тебе есть, что докладывать? – перебил его Контролер.

– Мероприятие проводилось согласно намеченному плану, – несколько обиженно отозвался лейтенант.

– Тогда где намеченный результат? – осведомился Контролер.

– Задержаны участники митинга…

– Вот эта шелупонь? Разогнать.

– Разве нам не нужны их показания об имевшем место выступлении?

– Ты что, заинтересовался тезисами Непонимающих? – на багровой физиономии Контролера отразилось некоторое подобие удивления.

– Никак нет, – четко отрапортовал посеревший лейтенант.

Контролер махнул рукой, мол, тогда о чем речь? Лейтенант нашкодившим зайцем скакнул в броневик и через секунду мегафон заорал:

– Очистить блок от посторонних!

Контролер поморщился. Патрульные, размахивая дубинками, двинулись на присмиревшую толпу.

– Разойтись! Пошевеливайтесь! – орали они.

Недоумевающие электы, от которых требовали именно того, за что не так давно жестоко били, разбегались плохо. Пришлось помочь. Тех, кто не смог унести ноги, выволакивали под руки. Группа патрульных пригнала к броневику четверых скованных электов. Выскочивший из броневика лейтенант пояснил:

– Захвачены при развертывании оцепления. Осуществляли внешнюю охрану митинга.

Контролер некоторое время хмуро разглядывал пленников, потом махнул рукой:

– Этих – в Управление, потом разберемся. Что по оратору?

– Видео, ментальный срез – все как положено, – поспешил заверить лейтенант. – Семенов!

К броневику прихромал пострадавший в драке патрульный. Форменный комбинезон порван и перемазан грязью, сканнер на шлеме раздавлен всмятку.

– Вот, Семенов был ближе всех, – начал было лейтенант, но замолк, остановленный начальственным жестом.

– Сканнер когда раздавили? – спросил Контролер.

– В драке, господин Контролер, – ответил патрульный. – Рядом с выступавшей зафиксировал двух среднеуровневых…

– Запись я сам могу посмотреть. Что-нибудь сверх того?

– Никак нет.

– Тогда отправляйся к врачу. Здесь и без тебя народу много.

– Слушаюсь.

Контролер сверился с наручным нанокомпьютером, хмуро посмотрел на небо и махнул рукой.

– Сворачивайтесь, лейтенант.

– Но, господин Контролер, я вызвал патрульных с собаками… – робко возразил тот.

– Существует стандартная процедура…

– Согласно прогнозу, скоро начнется проливной дождь, – равнодушно сообщил Контролер. – И кислотность растет с каждой коррекцией. А обученный пес стоит куда дороже, чем эти трое. Или чем один безмозглый лейтенант… Что касается процедуры: новая машина слишком заметна в этом районе, так что если ты еще не догадался задействовать мониторинг общественного транспорта – самое время это сделать.

Лейтенант пробормотал в ответ что-то согласно-невразумительное, и снова засуетился.


Башня управления конгломератом, 42-й надземный этаж, кабинет Хранителя Безопасности.

– Значит, Юрия Максимовича на митинге не было? – уточнил Пал Палыч.

– Нет, – подтвердил Контролер. – Девушка и двое среднеуровневых – предположительно, прикрывающих – также не значатся в нашей базе Непонимающих.

Впрочем, этого следовало ожидать. Сейчас их пробивают по общей базе. Пси-данные, к сожалению, не очень четкие, так что потребуется некоторое время. На видео все трое – в масках, но техники уверены, что сумеют смоделировать их образы на компьютере.

Пал Палыч кивнул.

– Хорошо. А те четверо, которых ты арестовал?

– Один – агент Непонимающих. Трое других – местный криминалитет, нанятый по разовому контракту. Морозов вообще не был поставлен в известность о готовящемся митинге.

– Не врет? – усомнился Пал Палыч. – Все-таки один из его людей был на митинге.

– Не вижу смысла. Допускаю, что он мог слишком поздно узнать о мероприятии, и просто не успел настучать по инстанции, а теперь отмазывается незнанием, но даже при таком раскладе он не вписывается в соучастники.

– Согласен, – кивнул Пал Палыч. – Получается, что Юрий Максимович подозревает Морозова в контактах с нами.

– Не исключено. По крайней мере, он должен понимать, что любой разумный человек работает прежде всего на себя. А с позиций Морозова очень разумно с нами дружить.

– И потому Юрий Максимович задействует не засвеченные кадры, – подытожил Пал Палыч. – Логично.

Хранитель безопасности, раздумывая, прошелся по кабинету, посмотрел в окно.

– Есть какие-нибудь соображения? – спросил он.

– Есть подозрение, – не сразу ответил Контролер. – В субботу, когда окончательно закрывал дело по неперспективным специалистам, я сам пошел с патрулем на ликвидацию последнего, садовника Сливкина, и случайно встретил в том жилмассиве двух среднеуровневых. Сделку они заключали на лестничной площадке.

Пал Палыч недоверчиво хмыкнул.

– Я это к тому, – пояснил Контролер. – Что те двое в жилмассиве и эти двое на видео очень похожи.

– Вот как? – Пал Палыч задумчиво почесал подбородок.

– В воскресенье я был в районном храме, – продолжил Контролер. – Том, что в начале проспекта Славы. У входа опять выступал старый культист.

– Это который всегда в черном? – уточнил Пал Палыч. – Помню. Жрецы сказали, что он их не интересует. С чего он заинтересовал нас?

– Нам, полагаю, он тоже малоинтересен. А вот человек, похожий на одного из этих двух среднеуровневых, говорил с ним…

– Да оставь ты эту политкорректность! Похож на того, похож на этого… Я же тебя знаю, не был бы уверен – не говорил бы. Значит, эти двое как минимум с субботы крутятся у нас под ногами?

– Да. Но их роль я пока понять не могу.

– Ты же вроде говорил, что они осуществляли прикрытие выступавшей девушки?

– Да. И, надо признать, сработали они лучше наших людей. Сделали всего ничего, но сделали как надо и когда надо. Но вот что мне не понятно: почему они в разгар митинга ушли с него, и отделали одного из охраняющих? Патрульные, снимавшие внешнее охранение, доложили, что тот был в отключке.

– Хороший вопрос. Когда поймаешь этих троих, не забудь задать им его.

– Слушаюсь.

– И вот еще что, – добавил Пал Палыч. – Сделай это без лишнего шума. Эти трое наверняка уже в приличной части конгломерата – не стоит лишний раз беспокоить добропорядочных потребителей.