"Судьба лейтенанта Погодина" - читать интересную книгу автора (Пропалов Василий Фотеевич)В Пересветском училищеПересвет – станция небольшая. Мимо нее без остановки пролетают скорые, на две минуты задерживаются некоторые пассажирские дальнего следования, и лишь неторопливые пригородные поезда останавливаются на пять минут. Легко спрыгнув с подножки, Погодин раскурил папироску, поглядел по сторонам. Поезд, мягко набирая скорость, пошел дальше. С грохотом пролетел последний вагон. Редкие пассажиры двинулись через железнодорожные пути – туда, где белели длинные корпуса училища. Сотрудники милиции без труда отыскали вход в здание. Очистив подошвы туфель о деревянную решетку, поднялись на широкое крыльцо. В раскрытых дверях появилась женщина в черном халате. – Простите, директор у себя? – спросил Погодин, уступая дорогу. – Вроде, – на ходу обронила женщина, перешагнув через ступеньку За массивным столом с точеными ножками сидел тучный мужчина лет пятидесяти. Густые жесткие волосы, остриженные «под бобрик», изрытое оспой лицо не вызывало симпатий. Углубившийся в какую-то бумагу, директор продолжал писать, не взглянув на вошедших даже тогда, когда услышал: «Здравствуйте». В ответ молча кивнул. Еще по дороге в училище Погодин узнал имя, отчество директора. Время торопило, и поэтому Погодин сказал: – Мы к вам, Агафон Романович! – Ну, – буркнул в ответ директор, продолжая писать. – Слушаю. – Мы из уголовного розыска. – Погодин показал удостоверение. – А? – Парамонов взглянул на красные корочки. – Садитесь. Я скоро. Пока мысли не ослабли. Закончив писать, Агафон Романович отодвинул в сторону бумагу. – Ну, я готов. Говорите, кого вызвать: из настоящих или из выбракованных? Не удивляйтесь. Это мой личный код. Парамонов говорил уверенно и отрывисто, будто поштучно выкладывал слова на широкий стол. – «Выбракованных», пожалуйста, расшифруйте, – серьезно попросил Погодин, разглядывая широкие брови собеседника. – Это те, которые прибыли к нам из города, их школа выбраковала за явную неуспеваемость и нарушения, то есть отчислила. Их трое: Крестов, Лапочкин, Куранов. – А Дымов, Александр Дымов, у вас учится? – Есть такой, – ответил Парамонов после короткой паузы. – Он не близок к «выбракованным»? – спросил Погодин. – Дымов числится у меня в числе хороших, хотя вьется иногда около Лапочкина и Куранова. У преподавателей к нему претензий нет – Нам можно с ним поговорить? – Пожалуйста! – Парамонов тряхнул головой, завел руку за спину, большим пальцем нажал кнопку, черневшую на белой стене. В кабинет тихо вошла женщина средних лет. Директор распорядился вызвать к нему Дымова. С минуту держалась неловкая тишина. Потом, сдвинув лохматые брови, Парамонов спросил: – Что-нибудь серьезное? – Кража из магазина, – сухо ответил Погодин. – Неужели Дымов? Трудно поверить. – Пока не знаем. Впрочем, он должен внести кое-какую ясность. – Да? Выходит… – Пока мы не в праве о нем думать плохо. Колокольчиков, не сводивший взгляда с двери, легко толкнул Погодина коленом, заметив взъерошенную голову, просунувшуюся в кабинет. – Можно? – звонко спросил подросток и, не дожидаясь разрешения, бойко шагнул через порог, остановился, поздоровался, искоса взглянув на незнакомцев, сидящих у широкого окна. Рябое скуластое лицо, настороженные, с короткими ресницами маленькие глаза не выражали ни стеснения, ни страха. – Садись, Дымов, – директор указал на стул у стены. Подросток послушно сел, положив ладони на колени. Погодин занял место у приставного столика, думая, с чего начать разговор с Санькой. Потом вдруг спросил: – Саша, ты знаешь Федора Константиновича Сорокина? – Знаю, – Он и ваш директор Агафон Романович уверяют, что ты парень честный и лгать не умеешь. Этому можно верить? – Ну, – глухо выдавил Дымов. – Тогда скажи-ка нам, Саша, где взял бусы, которые подарил Маше Овсянниковой? – Выменял. – У кого. – У Светляка. – Это кличка, что ли? – Ну. – Как его фамилия, имя? – Лапочкин Толька. – Взамен что ему отдал? – Таблетки папкины. – Какие – название? – Me… ме… – Метилтестостерон? – Ну. – С бусами, пожалуй, все ясно. А часы? Ты и часы Маше подарил? – Ну. – Их тоже выменял? – Нет. – Где взял? – У Креста. – Его фамилия, имя? – Крестов Семен. – Даром взял? – Нет. Он два червонца вырядил. Я пока не рассчитался, нет денег. – Где он их взял? – Спер. – Рассказывал? – Нет. – А говоришь… – Догадываюсь. Не отдал бы задарма. – Из них кто-нибудь судим? – Крестов. – Лапочкин? – Нет. – Они здесь? – Нету. Вчера уехали. – Куда? – Не знаю. Может, домой. Беседа длилась еще минут пятнадцать. Довольный разговором, Погодин все же не торопился радоваться. Он с досадой думал о том, что к преступлению причастны несовершеннолетние. В этом он и раньше не сомневался. Но теперь, когда финиш близок, ему до злости захотелось найти ответ на вопрос: почему подростки совершили преступление? Агафон Романович сидел за большим столом неспокойно: нервничал, тяжело откидывался на спинку расшатанного стула, упираясь ладонями о ребристую кромку стола, задумчиво поглаживал мягкий подбородок. Колокольчиков беззаботно покачивал левой ногой, закинутой на колено, весело поглядывал на Саньку, который сидел напротив и при каждом ответе то согласно кивал, то отрицательно крутил головой. Закончив разговор с Дымовым, Погодин повернулся к директору, спросил: – Возражать не будете, Агафон Романович, если мы прямо здесь допросим Дымова официально? – Пожалуйста. Погодин записал все, что рассказал Санька, вслух прочитал текст и, обращаясь к Колокольчикову, спросил: – У тебя есть вопросы к Дымову? – Нет. После того, как протокол был подписан, Саньке разрешили уйти, предупредив, чтобы он молчал о причине вызова к директору. – Получается неважно, – вздохнул Агафон Романович. – Для училища, конечно, мало приятного, – сказал Погодин. – Разумеется, подростки прежде всего сами виноваты и будут наказаны. Но их проглядели где-то раньше, до училища. – Скверно, очень скверно получилось. Ведь родителей и Крестова, и Лапочкина, и Куранова я однажды вызывал, разговаривал с ними, просил помочь подтянуть ребят в дисциплине. Толку никакого. Как уезжали из училища самовольно, так и уезжают. Доездились… – Bы сможете, Агафон Романович, дать нам анкетные данные на каждого из этой троицы? И дни, в которые они отсутствовали? – Да, да. – Парамонов потянулся к черной кнопке на стене. – И еще просьба: когда они появятся, сообщите, пожалуйста, товарищу Колокольчикову по телефону на работу или домой. В любое время суток. – Да, да. Получив нужные справки, сотрудники милиции попрощались с директором и вышли на улицу. На пустыре Погодин придержал за рукав Колокольчикова, остановился, сказал: – Давай договоримся на будущее. Ты вернешься домой, займешься своими делами, ожидая от Парамонова звонка. Можешь сам позвонить ему, напомнить о нашей просьбе. Я же поеду в Приуральск, проверю, нет ли кого из троицы дома. В зависимости от результатов дам ориентировку и приму другие меры к их розыску. Согласен? – Согласен. – Если первый узнаешь, что они появились в училище, – звони немедленно. Приеду. Думается, ими надо заниматься капитально. – Договорились. На станции Колокольчикову подвернулась попутная машина, и он уехал в Косые Броды. Погодин остался дожидаться своего поезда, который умчит его в Приуральск. Там, на вокзале, Погодин зайдет в комнату дежурного, оставит анкетные данные Лапочкина, Куранова и Крестова, их приметы, заедет к дежурному управления внутренних дел, проинформирует и его. Затем пешком пойдет домой по залитым огнями безлюдным улицам, зная, что его немедленно поставят в известность, как только будут задержаны те, кого он подозревает. |
|
|