"Том 2. Лорд Тилбури и другие" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвил)

Глава XVII

Леди Джулия Фиш слегка зевнула и направилась к двери. Десять минут слушала она леди Констанс, а пассивность была ей чужда. Если у Конни есть недостатки, думала она, то это — склонность к монологам. Роль молчаливой аудитории претила прекрасной гостье.

— Что ж, — сказала она. — Если кто спросит, я в гостиной.

— Ты уходишь, Джули?

— А что мне делать? Я полагаюсь на тебя. Кларенс, ты будешь слушать Конни, но мнение — наше общее.

Лорд Эмсворт обрадовался, но не слишком. Вероятно, лучше, когда мучает одна сестра, но все же, не настолько, чтобы совсем развеселиться.

— Так вот… — начала Конни.

Подавив стон, граф попытался сделать то, что легко давалось аспиду[41] — выключиться и думать о чем-нибудь поважнее.

Вести с фронта, думал он, вот-вот поступят. Вероятно, атака уже была и, дай-то Бог, провалилась. Пербрайт не подведет. Вспомнив о нем, граф немного приободрился. Какой человек! — думал он дальше. Верный, надежный, неподкупный. Мало говорит, это да, путешествовать с ним не стоит, но кто путешествует со свинарями? Профессия эта требует не красноречия, а силы.

Открылась дверь.

— Да, Бидж? — промолвила леди Констанс тоном недовольной королевы. — В чем дело?

Лорд Эмсворт встрепенулся.

— Ну, Бидж? Ну, ну, ну, ну!

Наблюдательный человек (девятый граф им не был) заметил бы, что дворецкий немало перенес. Он вообще не пылал румянцем, но сейчас бледность его просто пугала. Глаза округлились и застыли, дышал он прерывисто — словом, то был дворецкий, столкнувшийся с падшим миром.

— Все в порядке, милорд, — отвечал он.

— Пербрайт его поймал?

— Конечно, милорд.

— Рассказал, как все было?

— Я сам видел, милорд.

— Ну? Ну!.

— Кларенс, неужели мы должны это слушать?

— А? Э? Еще бы! Ой, Господи! Так как же, Бидж?

— Как вы велели, милорд, Пербрайт затаился, держа в поле зрения обиталище… м-м-м… животного…

— А вы что там делали?

— Был рядом, милорд, на всякий случай.

— Прекрасно! Превосходно!

— Однако, милорд, случая не представилось. Явился…

— Парслоу!

(«Кларенс!»)

— Нет, милорд, то был не сэр Грегори.

— А, сообщник!

(«Кла-а-ренс!»)

— Несомненно, милорд. Он приблизился к перилам, постоял…

— Еще бы! Страшно идти на такое дело.

— По-видимому, милорд, он крутил фонариком.

— И… и?..

— Тут выскочил Пербрайт, милорд. Его схватили.

— Великолепно! Где он?

— Временно заперт в подвале, милорд.

— Приведите его!

— Кларенс, неужели нам нужен…

— Конечно! Несомненно! А то как же! Бидж осторожно кашлянул.

— Замечу, милорд, что он исключительно грязен. Пербрайту пришлось повалить его лицом вниз и сесть на спину. Почва размягчена обильным дождем…

— Ничего. Ведите.

— Сию минуту, милорд.

В перерыве между сценами леди Констанс гневно сопела, а граф благодарно удивлялся тому, что чувство гражданского долга и страх перед сестрой помешали ему отвергнуть пост мирового судьи. Конечно, надо заглянуть в книжку, но на две недели он потянет, это точно. Дверь снова отворилась.

— Злоумышленник, милорд, — объявил Бидж. Фыркнув на прощание, леди Констанс села в угол и взяла альбом с фотографиями. И вовремя — вошел узник, влача за собой, как облако славы, Стокса и Томаса, лакеев.

— Ой, Господи! — вскричал лорд Эмсворт. — Какой страшный!

Лорд Тилбери с этим не согласился, поскольку ему не поднесли зеркала. Бреммель, и тот был бы страшен, полежи он в истинной топи, под массивным свинарем. Свинарь, надо сказать, отличался и серьезностью, а потому долго держал его физиономией в грязи.

— Бидж! — снова воскликнул граф.

— Да, милорд?

— Это его вчера заперли?

— Да, милорд.

— Вот его?

— Да-да, милорд.

— Ой, Господи!

Вот злодей! — думал граф. Нет, какой упорный! Ничто его не берет. Значит, надо как можно скорее упрятать его в небольшую, но живописную тюрьму, расположенную на станции.

Размышления эти прервал голос, просочившийся из-под грязи:

— Лорд Эмсворт, я хотел бы побеседовать с вами наедине.

— Что вы, что вы! — возмутился граф. — Разве можно беседовать наедине со злодеями? Бидж!

— Да, милорд!

— Возьмите эту штуку, — граф указал на Давида. — Если что, дайте ему по голове.

— Хорошо, милорд.

— Теперь скажите, кто вы.

— Я не отвечу при свидетелях. Лорд Эмсворт поджался.

— Слышите, Бидж? Очень подозрительно!

— Чрезвычайно, милорд.

— Штуку держите?

— Держу, милорд, — заверил Бидж, сжимая ногу будущего царя.

И тут раздался голос:

— Добрый вечер! Что тут у вас творится? А, Конни! Так я и знал, что ты здесь.

Приглядевшись сквозь пенсне, граф увидел младшего брата и Клэр… нет, Джейн… в общем, невесту Роналда; увидев же, растерялся.

— Будь другом, Галахад, — важно сказал он, — подожди, я занят.

— О, Боже! — воскликнул тем временем Галл и, глядя на темную глыбу. — Это еще кто?

— Злодей, — пояснил лорд Эмсворт. — Сообщник твоего Парслоу. Сейчас я дам ему две недели.

Фраза эта сломила виконта.

— Трипвуд! — возопил он. — Скажите им, кто я! Галахад поймал монокль и вгляделся.

— Откуда мне знать? — ответил он. — Похожи вы на тружеников моря. Неужели мы встречались? А, вот, вот! Сейчас, сейчас… Да это Скунс, чтоб мне лопнуть! Как же вас угораздило? Кларенс, я все объясню, но лучше бы — без свидетелей. Нельзя ли вас попросить, мой друг? — обратился он к Биджу.

— Слушаюсь, сэр, — отвечал разочарованный Бидж, ставя на место Давида, и величаво, словно хозяйка на приеме, вышел вместе с лакеями.

— Это не опасно, Галахад? — проверил лорд Эмсворт.

— Что ты! Скунс у нас ручной. То есть Пайк. То есть лорд Тилбери.

— Лорд?

— Лорд.

— Лорд?!

— Что поделаешь, дали титул.

— Зачем же ему губить ее?

— Какое там «губить»! За рукописью приехали?

— У меня все права, — сухо ответил виконт.

— Помню, помню. Плюньте, Скунс, свинья ее съела.

— Что?!

— То. Съела. Опубликуете свинью?

Лица никто бы не рассмотрел, но общее выражение свидетельствовало о том, что удар попал в цель.

— У-ы! — сказал магнат.

— Да, печально, — поддержал его добрый Галли.

— Если разрешите, я вернусь в гостиницу.

— Ну, что вы! В таком виде? Нет, вам надо вымыться. Бидж!

— Сэр? — с непостижимой быстротой отозвался дворецкий.

— Будьте добры, проводите лорда Тилбери в ванную. И позвоните в «Герб», пусть пришлют его вещи. Он проведет у нас ночь. Что там, много ночей. В общем, погостит. Скунс, не возражайте! Мы двадцать пять лет не виделись.

Какое-то мгновение казалось, что гордый дух Пайков возропщет; но он не возроптал. У каждого своя цена. Магната прессы мы оценили бы в одну пенистую ванну и два подогретых полотенца.

— Спасибо, — буркнул он и, словно гора, неохотно направившаяся к Магомету, пошел за Биджем.

— А теперь, Конни, — сказал Галахад, — отложи альбом, включайся в жизнь.

Леди Констанс достойной поступью вышла из угла.

— Судя по всему, — заметил Галли, недружелюбно на нее глядя, — ты вконец допекла бедного Кларенса.

— Я поделилась с ним своим мнением.

— Воображаю. То-то он еле жив.

— Кларенс охотно слушал, — возразила леди Констанс. — Насколько я понимаю, ему ясен его долг. Однако я предпочла бы обсуждать это в узком кругу.

— То есть без мисс Браун?

— Мне кажется, ей самой неприятны эти споры.

— Что поделаешь, я ее нарочно сюда привел. Для тебя, Кларенс.

— Э? — встрепенулся лорд Эмсворт, размышлявший о свиньях.

— Хотел ее тебе показать. Прошу! Поправь свое собачье пенсне и вглядись получше. Ну, как?

— Прелестно, прелестно, — отвечал куртуазный граф.

— Галахад! — сказала леди Констанс.

— Да?

— Не понимаю, зачем это нужно! Все согласны, что мисс Браун хороша собой.

— Хороша! Да не в том дело. Она хорошая. Честная, добрая, верная — ну, как ее мать. Тому, кто на ней женится, можно позавидовать. Кто этот Ронни, честное слово, принц Уэлльский? Он — мой племянник, этим все сказано. Посмотрите на меня! Может человек с таким дядей вообще рассчитывать на брак?

Мнение это настолько совпадало с ее собственным, что леди Констанс промолчала. Конечно, догадывалась она, какой-то подвох тут есть — но додумать не успела, брат ее продолжал:

— Кларенс, проснись! Послушай! Насколько я понимаю, все зависит от тебя. Мне ли не понимать, что на свободном рынке Ронни стоит два пенса в месяц! Значит, ему нужны деньги.

— Которых он не получит, — вставила леди Констанс.

— Получит, получит, если Кларенс не подведет. Эй, проснись!

— Я не сплю, мой дорогой.

— Так получит он деньги?

Лорд Эмсворт, словно загнанный олень, поиграл своим пенсне.

— Конни думает… — начал он.

— Знаю. Когда мы будем одни, напомни, я скажу, что я думаю о Конни.

— Если ты намерен мне грубить…

— Грубить! Нет, это поразительно! Да я все смягчаю. По-моему, ты склочна и горда, но разве я это скажу?

— Ах, спасибо!

— Ну, может быть, Кларенсу… Так как же, Кларенс?

— А? Э? Что, мой дорогой?

— Дашь или не дашь?

— Понимаешь, Конни…

— А, ну ее к черту!

— Галахад!

— Да, к черту. Плюнь и забудь. Какое тебе до нее дело?

— Вот как? Разреши сказать, Галахад…

— Ни в коем случае.

— А я скажу.

— А я не буду слушать.

— Га-ла…

— Можно? — спросила Сью тонким, робким голоском, но эффект был немалый. В частности, лорд Эмсворт, вообще о ней забывший, подпрыгнул, как треска на удочке.

— Не сердитесь, — продолжала она, — только мы с Ронни сейчас уедем и поженимся.

— Что?!

— Понимаете, все так запуталось, что мы поговорили и решили. Другого выхода нет.

Леди Констанс величаво обернулась к старшему брату.

— Ты слышишь?

— То есть как — слышу? Конечно, слышу! Я что, глухой?

— Надеюсь, ты проявишь твердость?

— Твердость?

— Вот именно. Запрети им.

— Как? Нет, ты скажи, как? У нас в конце концов свобода. Каждый англичанин имеет право ездить!

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Если ты не дашь им денег, они не поженятся.

К своему сожалению, Галли был с этим согласен.

— На что вы будете жить? — спросил он.

— На то, что причитается Ронни.

— Кто же вам это даст?

— Лорд Эмсворт.

— Э?

— Ронни говорит, когда дядя Кларенс узнает, что он увел Императрицу…

Девятый граф подскочил, словно вспугнутый фазан.

— Что? Что? Что? Как так увел?

— Увел из домика, — объяснила Сью, — и посадил в машину. На заднее сиденье.

— Как ее можно посадить?

— Вот именно, — вмешалась леди Констанс. — Даже ты понимаешь, Кларенс, что это смешно.

— О, нет! — возразила Сью. — Это очень просто. Ронни тянул, а… один человек толкал.

— Конечно, — сказал опытный Галли. — Ты забываешь, что у нее в носу кольцо. Помню, когда мы с Булкой Бенджером…

— Ронни, — продолжала Сью, — хочет ее покатать.

— Покатать! — ужаснулся граф.

— Если вы не дадите денег. Прокатит по Англии.

— Прекрасная мысль, — одобрил Галли. — Сегодня — здесь, завтра — там. Что называется, турне. Непременно заверните в Брайтон.

— Спасибо, я скажу Ронни.

— Да, скажите.

— Не верю, — сообщил граф.

— Ронни так и думал, — произнесла Сью. — Пожалуйста, вот они. Отсюда видно.

Не страшась увечий, граф перелетел с оттоманки к окну. На заднем сиденье в лунном свете белело кроткое рыло.

— Ой, Господи! — закричал он. — Что же это такое?! Племянник поглядел вверх, выразил гудком почтительное сожаление и юркнул во тьму, сверкнув ярким сигналом.

— Не кричите на него, — попросила Сью. — Не надо.

— Вот именно, — поддержал ее Галли. — А что же надо? Сейчас скажу. Пообещай при свидетелях, что деньги дашь, и выпиши пока что чек тысячи на две.

— Ронни так и думал, — одобрила Сью. — Тогда Пербрайт ее заберет.

— Кларенс! — сказала леди Констанс.

Но это уже не действовало. Перелетев к столу, граф дрожащей рукой шарил в ящике.

— Кларенс! Ты их не дашь!

— Дам, дам, — заверил лорд Эмсворт, пробуя перо на палец.

— Неужели эта несчастная свинья важнее, чем судьба Роналда?

— А ты как думала? — удивился граф. — И вообще, какая судьба? Все в порядке. Он женится на замечательной девушке. Она за ним присмотрит.

— Прекрасно сказано, — одобрил Галли.

— Что ж, я пойду, — сообщила леди Констанс.

— Нет, Конни, постой. Нам нужен свидетель. Да и тебе нужны хорошие зрелища. Неужели упустишь такую сцену? Как там у Киплинга? Так, что ли:

Дверь хлопнула.

— …В блаженную страну. Пиши четко, Кларенс, на одной стороне листа, и не забудь расписаться. Число — четырнадцатое августа.