Глава 16. Землетрясение

Глубокой ночью разразилась страшная гроза. Разбушевавшаяся стихия обрушила на путников невиданной силы ливень с градом. Гром гремел не переставая, с треском раздирая чёрный бархат небосклона в клочья с рваными краями. Молнии, соревнуясь в яркости, сверкали одна за другой и стремились ослепить всё живое на земле и в небе. Их мертвящий, бледно-голубой свет, падал в ущелье из-под призрачно клубящихся туч.

Град, размером с куриное яйцо, сверкая алмазным переливом,

бомбардировал лагерь ледяной лавиной. Он мгновенно превратил палатки путешественников в решето и когда люди остались без крыши над головой, обрушил на них всю свою ярость. Досталось всем без разбора. Солдаты, матросы и слуги заметались в поисках спасения от кары небесной. Самые смекалистые нырнули под повозки или напялили шлемы.

Бедным лошадям досталось больше всех. Не имея над собой навеса или иной какой защиты, они получили ледяной заряд полностью. Перепуганные животные ржали и рвались с привязи, внося в общую суматоху ещё большую сумятицу.

Синдбад с Ибн-Синой как подгадали. Ложась спать оба не стали раздеваться, а только разулись. Пробудившись от грозовых разрядов, друзья в спешке натянули сапоги и выскочили из спальника посмотреть, что творится в лагере.

Снаружи царила настоящая паника. Их соратники, вымокшие до нитки, хлюпали голыми пятками в раскисшей глине и прикрывая головы кто руками, кто щитами или первыми попавшимися под руку предметами, бестолково носились от повозки к повозке, ища спасения от ливня и града, а тот лупцевал их по темени, норовя непременно раскроить череп-другой.

Собственно, друзья за них нисколечко не переживали. Мужики и не с такими напастями справлялись, перетопчутся и на сей раз. Лошади тоже перетерпят, не смертельно. А вот как там принцесса? У неё шатёр такой ведь хрупкий…

Дорота словно прочла мысли друзей. Полог на входе её жилья затрепетал и девушка выглянула наружу. На голове у неё красовался боевой шлем. Увидев друзей, она улучила момент, когда гроза взяла тайм-аут и со смехом закричала:

— …Тоже не спите? А у меня град прорвал шёлк и я прячусь под кроватью вместе со служанками. А вы? Если вам негде укрыться, милости прошу ко мне под ложе. Места всем хватит!

Ответить друзья не успели. В небе раздался оглушительный хлопок, вызвавший в скалах многократное эхо, и одновременно над ущельем промчался огненный зигзаг. Вслед за этим земля под нога ми неистово содрогнулась, словно необъезженный мустанг. Все, кто стоял на ногах, повалились; кто лежал под повозками, раскатились в разные стороны — такова была сила подземного толчка!

Синдбад изловчился и первым вскочил на ноги, подавая руку приятелю, но очередной резкий удар по ногам снова бросил обоих в грязную жижу.

— Землетрясение! — закричал капитан.

— Да, дьявол его забери! — прорычал Ибн-Сина, — Теперь нам точно конец!

— Это ещё почему? — не поверил Синдбад.

— Потому, что мы в горах. Смотри сам!

Земля под ногами ходила ходуном, устоять было невозможно.

Со стен ущелья стали срываться гранитные глыбы, просыпался один камнепад, второй, третий! Часть обломков обрушилась на лагерь, давя и калеча людей и лошадей, в щепки разбивая повозки и колесницы, подминая и опрокидывая палатки.

Один особенно громадный валун скатился с круч и, вздымая фонтан грязных брызг, припечатал палатку друзей, словно мухобойка надоедливое насекомое. Приятели сошли с лица, когда глыба, не останавливаясь, покатилась в сторону шатра принцессы и прошлась по нему катком.

Дорота, к счастью, это увидела и, взвизгнув, стрелой бросилась к копошащимся в луже приятелям. Сама она, в отличие от них, удержалась на ногах лишь благодаря пологу палатки, в который вцепилась мёртвой хваткой при первом же толчке. С её помощью приятели быстро встали, прочно утвердившись на дрожащей почве.

— Какое счастье, что мы догадались выйти наружу! — крикнул Синдбад, перекрывая грохот в горах. Вид раздавленных палаток заставил всех троих содрогнуться от ужаса.

— Бедные мои служанки! — чуть не плача пролепетала принцесса, — Какая лютая смерть им досталась…

Тем временем налетел ураган. Его порывы вкупе с землетрясением валили с ног как хороший удар кулаком. Хоть град к тому времени и прекратился, зато косые струи ливня резали по живому не хуже тесаков. Ущелье рушилось на глазах, погребая под собой разгромленный лагерь.

Люди, выпучив глаза, дико орали в предчувствии неминуемой гибели и как безумные носились между разбитых повозок, ища укрытия от лавины камней. Но не находили и падали под ударами обломков или под копытами взбесившихся лошадей, которые оборвав постромки скакали по лагерю в надежде вырваться за ограду.

Серьёзно раненные путники оставались лежать в грязевых потоках и их быстро засыпал галечник и песок, водопадом льющийся сверху вместе с дождём. Иные находили в себе силы и вскакивали на ноги, что бы снова бежать не разбирая дороги вниз по ущелью и снова скользить и падать в грязь.

Паника охватила объединённую экспедицию до последнего человека. Ей не поддались лишь Синдбад с Ибн-Синой и Доротой, четверо телохранителей во главе с Намубой, да три-четыре высших офицера принцессы, которые встав тесной группой, окружили бесстрашных господ и подняли над своими и их головами навроде зонтиков сомкнутые щиты.

Ливень, камни и град теперь им были не страшны. Но от больших обломков хлипкая защита вряд ли бы оградила эту группу смельчаков. Надо было как-то спасаться от разбушевавшейся стихии, но пока никому из них не было ясно как.

Внезапно зоркий Синдбад при очередном росчерке молнии поднял глаза и увидел на стене ущелья, прямо над головой, на высоте полполета стрелы скальный уступ, выпирающий из гранитного массива природным козырьком. Он был довольно широк и потому под ним оказалось на удивление сухо: ни камни, ни ливень с градом не

могли дотянуться до этого защищённого места.

Капитан вскрикнул и обрадовано указал на стену ущелья.

— Смотрите! Там укрытие. Скорее все туда.

Он подхватил принцесу под руку и устремился под козырёк,

увлекая за собой остальных. Но не успели они добежать до цели, как земля под ногами снова содрогнулась. Тряхнуло основательно. Все попадали на землю.

Люди в разгромленном лагере уже не орали — выли. Лошади храпели и брызгали пеной, некоторым из них удалось перескочить через завалы из разбитых повозок и ускакать вниз по ущелью, унося с собой зависливые взгляды гибнущих путников.

— На баллов семь-восемь потянет! — выкрикнул Ибн-Сина, вскакивая

в очередной раз сам и помогая подняться принцесе с Синдбадом.

Вскоре вся группа собралась под козырьком с радостью ощу щая хоть и призрачную, но всё же безопасность. Внезапно из горло вины ущелья донёсся непонятный нарастающий гул. Друзья тревож но переглянулись, смуглолицая принцесса заметно побледнела.

— Что за шайтан там рокочет? — прошептал Синдбад.

Офицеры взволнованно зашушукались.

— Это Боги гор рассердились на нас за то, что мы вторглись в их владения не принеся жертву! — истошно заорал один из них.

В этот миг ураган стих как по команде, гроза ушла, ливень и камнепад разом прекратились. Из-за тучь выглянула жёлтая луна.

Оставшиеся в живых путники стали приходить в себя, подниматься из грязи, выползать из-под обломков повозок. В наступившей тиши не зазавучали мольбы и просьбы о помощи раненых.

— Всё закончилось, друзья! — обрадовался Синдбад.

— Я так не думаю! — в сомнении покачал головой учёный, прислушива ясь к очередному гулу в горах, который стал как будто бы ближе.

Успокоившиеся было лошади вновь тревожно заржали, запрядали ушами и вдруг, словно сговорившись, одна за другой галопом устремились в образовавшийся проход между остатками

повозок, что бы в следующее мгновение умчаться прочь из ущелья.

— Держите лошадей! — в голос закричали Синдбад с принцессой.

Намуба с телохранителями и офицеры Дороты бросились ловить перепуганных животных, которые ещё не успели удрать из лагеря. Под козырьком остались два друга и девушка, которая, как выяснилось умудрилась подвернуть ногу во время бега.

Странный гул тем временем нарастал. Он стал слышен совсем

отчётливо.

— Что же там всё-таки так шумит? — спросила жалобно принцесса.

Синдбад не ответил, окидывая взглядом учинённый в лагере

разгром. Ибн-Сина вдруг стал белее полотна. Схватив друга и девуш ку за руки, он вскричал дрожащим от волнения голосом:

— Я понял что это такое! Землетрясение разрушило берега природно го высокогорного озера, которое обозначено на последнем фрагменте

голубой кляксой, и его воды устремились вниз, в долину через это ущелье. Мы погибли! Нас смоет неудержимый поток!

Синдбад долго не раздумывал:

— Люди, спасайтесь! — закричал он громовым голосом, обращаясь к морякам, солдатам и слугам, из которых одни ловили лошадей, а другие помогали раненым или разбирали завалы в лагере.

— Бегите прочь из ущелья! — вторила сму Дорота.

— Сейчас его затопит вода с гор! — поддержал друзей Ибн-Сина.

Теперь грохочущий поток услышали все. Паника возродилась с новой силой. Огласив ущелье скорбными воплями те, кто ещё был

в состоянии передвигаться, бросились прочь из лагеря и ущелья. За ними потащились увечные и раненные, поддерживаемые своими това рищами.

— Бежим и мы! — вскричал учёный, дёргаясь с места, — Чего ждём?

— Нет! — остановил его Синдбад, — Боюсь, что ни мы, ни наши люди не успем добежать до конца расселины. Мы вловушке!

— Но должен же быть какой-то выход? — простонала Дорота замогиль ным голосом, внешне оставаясь мужественно спокойной.

— Он есть! — воскликнул Синдбад, — Мы укроемся от потока на уступе,

друзья мои! Гранитный козырёк уже однажды спас нас от камней, теперь спасёт и от воды!

— На него ещё надо как-то забраться! — с сомнением покачал головой

учёный, осматривая отвесную скалу над головой.

— Заберёмся, не сомневайся! — уверенно ответил капитан, метнувшись

к разгромленной стоянке, уже почти опустевшей.

Он тут же вернулся, волоча за собой довольно длинный обры вок пенькового каната одной рукой и с кожанным арканом в другой.

Ибн-Сина понял приятеля без слов. Пока Синдбад связывал концы

каната и ремня в одно целое, учёный нагнулся и отыскал под ногами

продолговатый и не слишком увесистый гранитный обломок, обмо тал вокруг него свободный конец верёвки и затянув надёжный узел, передал другу.

Тот отошёл немного от стены и принялся раскручивать камень

в воздухе как пращу, только не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости — снизу вверх. Гул нарастал, он уже закладывал уши. Вода, несущая смерть, приближалась со скоростью хорошего арабского ска куна. Бушующий поток вот-вот ворвётся в ущелье и снесёт всё живое на своём пути.

Дорота во все глаза смотрела на капитана и никак не могла понять, что задумали её новые знакомые. Ну что за мальчишество такое? К чему верёвка и камень, когда всем им грозит неминуемая гибель?

Синдбад тем временем отпустил верёвку и камень ракетой взмыл в небо вдоль стены ущелья. Принцесса проследила за его полё том и вдруг вздрогнула от радости. Ей наконец открылся замысел её

спасителей.

Рядом с козырьком, недалеко от его бокового края, из неглубо кой трещины в стене росло небольшое корявое деревце с редкими чахлыми ветками. Его перекрученный ствол тянулся к небу, образо вывая угол со стеной. Как и когда Синдбад заприметил растение в кромешной темноте для принцессы осталось загадкой.

Камень с верёвкой пролетел точно в просвет между стволом и

скалой и устремился вниз. Пока он падал на землю, Синдбад обвязал оставшийся конец ременного аркана вокруг пояса принцессы.

— Мы с Ибн-Синой подтянем тебя к уступу, ты заберёшься на него и

отвязавшись, бросишь нам свой конец. Мы с другом поднимемся сами. Поняла?

Девушка молча кивнула, восхищаясь про себя мужеству новых друзей, которые спасают её рискуя жизнью. Едва камень бухнулся у их ног, приятели вцепились в верёвку и стали тянуть. Лёгкая прин цеса быстро заскользила вдоль стены вверх к козырьку, время от времени отталкиваясь от неё ногами, чем облегчала труд мужчин.

Дерево задрожало, заскрипело, но выдержало её вес. Видно его корни глубоко проникли в скалу. Ещё пара томительных секунд и ноги девушки оказались вровень с уступом. Несмотря на больную ногу, она ловко заскочила на него, отвязалась и обмотав конец во круг небольшого камня, бросила его вниз, чем выполнила все наста вления капитана. Синдбад в свою очередь споро травил свой конец, давая возможность камню падать свободно, без раскачки.

Когда тот упал у ног Ибн-Сины, учёный, как и Синдбад, клещом вцепился в канат.

— Держись крепче! — крикнул ему капитан, — Начинаю поднимать!

И он потянул за верёвку. Ибн-Сина пополз вверх, помогая себе

ногами. Он действовал как до него принцесса, однако поднимался несколько медленне чем она, так как был значительно тяжелее.

Дорота, склонившись над краем козырька, с тревогой наблю дала за приятелями. В призрачном свете луны их было хорошо вид но. Внезапно её словно бы что-то подтолкнуло и она посмотрела вглубь ущелья, откуда проближался страшный гул. Увиденное повергло девушку в шок: зажатый между двух отвесных стен ущелья

к друзьям катился клокочущий пеной грязевой вал! Ни в силах вы молвить ни слова, принцесса протянула к нему руку и громко завизжа ла.

Услышавшие её приятели обернулись и увидели приближающу юся смертоносную сель. Синдбад подпрыгнул, вцепился в свой ко нец верёвки и попробовал вскарабкаться как можно выше. Ибн-Сина тоже удвоил усилие, ещё быстрее заработав руками и ногами на пути к козырьку.

Однако незакреплённый на дереве канат начал скользить то в одну, то в другую сторону. В результате Синдбад, как более тяжёлый по сравнению с учёным, вновь опустился на дно ущелья. Его же прия тель взмыл при этом вверх на пару локтей.

У принцессы, видевшей всё это, бльно кольнуло в груди. Грязе вой поток был уже рядом, а её друзья всё ещё копошились под высту пом. Их гибедь какзалась неминуемой!

Положение спас Ибн-Сина, проявивший мастерство эквилиб ристики. Оттолкнувшись от стены ногами, он несколько раз крутанулся вокруг верёвки Синдбада, чем намертво перехлестнул второй конец. Канат наконец перестал ерзать по дереву вверх-вниз. Сделавшись недвижимым, он тем самым здорово облегчил друзьям подъём.

Синдбад, моряк от пят и до макушки, взлетел к Ибн-Сине с проворством обезьянки индийского факира и вместе с ним начал карабкаться к выступу, до которого оставалось локтей десять. Учё ный преодолел только половину этого расстояния, а Синдбад уже

влез на карниз!

Он покрепче утвердился ногами в неровности площадки, подхватил половину каната учёного и что было сил потянул на себя, быстро-быстро перебирая руками. Принцесса, встав чуть сзади и сбо ку, помогала ему по мере своих сил. Результат не замедлил сказать ся. Учёный стрелой взмыл к выступу и очутился среди друзей как раз в тот момент, когда на них обрушился селевой поток…

Первая волна, конечно, была бы рада схватить Ибн-Сину и утащить с собой, но смогла всего лишь лизнуть каблуки его сапог. Сердито негодуя грязевой вал плюнул в друзей клоками тяжёлой пены и с рокотом покатился дальше вниз по ущелью в надежде настигнуть новые жертвы.

Пока бурный поток с ревом проносился под самым выступом,

тяжело дыщащий Ибн-Сина подошёл на дрожащих ногах к Синдба ду и со слезами на глазах заключил друга в крепкие объятия.

— Друг! Я по гроб жизни не забуду, как ты спас меня! — воскликнул он, трижды целуя капитана в щеки, — И это уже во второй раз…

Синдбад в смущении отступил, не зная что сказать.

— Мне помогала Дорота! Без неё я бы может и не справился…

Учёный мгновенно просиял, слёзы чудесным образом исчезли из глаз.

— О, принцесса! Моя благодарность вам тоже не знает границ!

Не успела девушка опомнится, как Ибн-Сина подскочил к ней,

обнял и сорвал горячий поцелуй с прекрасных алых уст. Синдбад

подосадовал дважды: на себя, за то, что так необдуманно вмешал сюда Дороту, и на приятеля, который оказался и прытким, и находчи вым одновременно.

Принцесса с трудом выскользнула из объятий учёного. Она хоте ла было рассердиться, но увидев виновато-счастливое лицо Ибн-Си ны, только расхохоталась и погрозила пальчиком.

— Теперь я начинаю понимать свою подругу Хевронию…

Поток, ничуть не стихая, продолжал бесноваться под карни зом не далее как в трёх локтях от людей. Не смея дотянуться до них, сам, он плескался брызгами жидкой грязи, от которых страдала и кожа и одежда. Ещё он принёс с собой холод горных вершин, от которого полураздетые люди стали испытывать настоящие муки.

Синдбад присел на корточки, прислонившись спиной к скале.

Гранитная стена к счастью ещё хранила остатки дневного тепла. Ря дом с капитаном, по правую сторону, опустилась принцесса. Она неж но посмотрела на него и неожиданно положила свою ладошку на его мускулистую, но не лишённую изящества руку.

Синдбад от прикосновения вздрогнул, словно его поразила мол ния, и с отчаянной решимостью обняв принцесу за плечи, привлёк к себе.

— Так нам будет много теплее! — шепнул он девушке на ушко, — Не хва тало ещё продрогнуть от холода до рассвета…

Дорота улыбнулась в темноте и ещё теснее прижалась к моря ку.

— Уважаемый Ибн-Сина! — позвала она через минуту, — Присоединяй тесь же к нам! Синдбад открыл приятный способ борьбы с холодом!

Учёный не ответил. Он стоял на краю карниза и словно заворо жённый наблюдал за несущимися внизу маслянисто-жирными волна ми потока.

— Кажется, наводнение пошло наубыль! — доложил он, — Боюсь, что ни лошади, ни люди не успели покинуть ущелье…

Синдбад с ним согласился.

— Это было ясно с самого начала! У них не было ни единого шанса!

Дорота всхлипнула, вспомнив своих подчинённых.

— Я не думала, что экспедиция потерпит такой конец! Это ужасно! Но мне сдаётся, что часть лошадей всё-таки успела вырваться в долину…

— Вряд ли мы сумеем их отыскать! — прочёл мысли девушки учёный, -

Они с перепугу разбежались на сто вёрст в округе… Возвращаться на корабль или продолжать поиски нам одинаково придётся пешком.

— После такой трагедии и продолжать экспедицию? — изумилась Доро та. Учёный пожал плечами:

— А что тут особенного?

Он присел по другую сторону от девушки, обнял её за талию и прижался потеснее.

— Предлагаю подремать до рассвета!

— Утро вечера мудренее! — согласился с приятелем Синдбад, — С рас светом поток наверняка иссякнет, тогда и решим, что нам делать дальше…

— Вы оба такие горячие, словно жаровни! — прошептала принцесса за сыпая, — Вот если бы ещё не дрожали неизвестно отчего, совсем бы хорошо было…

* * *

Едва забрезжив, серенький рассвет робко вполз в ущелье с вос точной стороны. Первые солнечные лучи упали на карниз, давший приют нашим потерпевшим, и тогда они увидели, что могучий поток

за ночь сошёл на нет. По дну ущелья лишь журчал слабеющий на гла зах ручеёк, да жирно поблёскивали многочисленные лужи ещё не успевшей подсохнуть грязи.

В горах и так бывает свежо, а утром и подавно: все трое здоро во окоченели. Синдбад с Ибн-Синой, поднявшись, сделали с полдю жины энергичных приседаний и других телодвижений руками, нога ми и корпусом, что бы разогнать в жилах застоявшуюся кровь. Прин цеса последовала их примеру и вскоре на её щеки вернулся привыч ный румянец.

Когда стало достаточно светло, они покинули уступ. Первым со всеми предосторожностями спустился Синдбад. Крепко держа свою верёвку, он помогал и за одно подстраховывал спуск Дороты, обвязанной Ибн-Синой за талию другим её концом. Учёный спустил ся сам, но тоже не без помощи приятеля.

На месте стоянки ничего не осталась. Никакого намёка на то, что ещё вчера вечером тут был разбит лагерь. Грозная сель унесла с собой всё, что попало ей "под руки": палатки, повозки, утварь, ору жие, припасы и самое главное — людей и лошадей. Даже громадные глыбы, упавшие во время землетрясения со скал, исчезли.

Друзья разбрелись по ущелью в поисках хоть чего-нибудь по лезного. Они со всем тщанием исследовали лужи и за неимением других приспособлений, внимательно ковырялись носками сапог в каждой подозрительной кучке грязи, надеясь отыскать чего-то стоя щее. Но ничего не находили…

Дорота уныло плелась то за Синдбадом, жадно шаря по земле глазами, то за Ибн-синой. От огорчений, переживаний и осознания

крушения своих надежд, она готова была расплакаться. Во всяком случае, таково было выражение на её лице в те мгновения.

Ибн-Сина, общарив свою часть ущелья, безнадёжно махнул рукой и остановился на его противоположенной от карниза стороне, едва не под отвесной стеной — родной сестры первой.

— Итак! — громко подвёл он горький итог неутешительных поисков, — Нас осталось трое и мы безоружны, не говоря уже обо всём осталь ном!

Синдбад с Доротой, тоже не нашедшие ничего полезного, мол ча приблизились к нему с печальными лицами и пустыми руками Им нечего было возразить своему другу. Размеры произошедшей с ними катастрофы не укладывались в голове. Синдбад впервые попал в столь сложный переплёт…

Не счесть, сколько крушений он пережил за свою полную приключений жизнь, сколько раз оставался совершенно один без всяких средств к существованию и в пустынной, и в безлюдной местности… Но при нём всегда оставались или его верная сабля, или кинжал!

На этот раз и он, и учёный как на грех оставили свои пояса с оружием в палатке. Зловещая тишина спустилась на дно каньона…

— Ошибаетесь, уважаемый! — вдруг раздался где-то в вышине звон кий голос, — Нас четверо! И у нас есть оружие! И припасы продуктов на первое время…

Эхо пошло гулять по ущелью. Троица хором вскрикнула, удив лению не было предела. Все задрали головы вверх, отыскивая глаза ми говорившего. Безысходное отчаяние в их сердцах мгновенно усту пило место зарождающейся надежде.

Оказалось, что в стене за спиной учёного имелась трещина. Она начиналась у самой земли и под углом тянулась вверх причуд ливыми зигзагами, расширяясь всё больше и больше, пока на высоте

двух полётов копья не закончилась обширным гротом, способным вместить в себя две дюжины человек.

Увы! Вчера в темноте никто из терпящих бедствие путников не

обнаружил этой спасительной трещины. Кроме одного человека, ко торый как раз показался из глубины пещеры. На нём была одета ро ба матроса, отчего Синдбад радостно вскрикнул: хоть одному из чле нов его команды да удалось спастись.

Однако из-за расстояния он никак не мог рассмотреть лица матроса, и потому гадал, кто бы это мог быть. Голос, искажённый

стенами ущелья, тоже казался ему незнакомым…

Матрос тем временем выволок из грота внушительную вязанку оружия, состоящую из десятка мечей, сабель, кинжалов и двух ма лых луков с колчанами, полными стрел; взвалил её на одно плечо, повесив на другое обьемный кожанный мешок с провизией, и начал

свой опасный спуск по трещине.

Он по всей видимости обладал не только хозяйственной жил кой/ надо же, не потерял в панике головы, спасся сам да ещё подумал и оборужии с провиантом, чего нельзя было сказать о наших героях/

но ещё и недюжинной силой и сноровкой. Друзья только ахали и ди ву давались, с замиранием сердца наблюдая как смельчак, загружен ный тяжёлой ношей, легко преодолевает все препятствия и стремите льно приближается ко дну ущелья.

Прыгая с уступа на уступ, матрос ни разу не оступился и не по качнулся. Не прошло и пяти минут, как храбрец выпрыгнул из трещи ны и ступил на землю прямо перед поджидавшей его троицей. Он с улыбкой шагнул к своему капитану и с низким поклоном сложил к ногам друзей спасённые от потока трофеи.

Синдбад и принцесса непроизвольно вздрогнули, заглянув в лицо матросу. Капитан узнал в нём Мирзу, о существовании кото рого, признаться, успел позабыть, а Дороте просто не понравилась

его улыбка. Она отчего то показалась ей скрытно-зловещей…