"КГБ. ИСТОРИЯ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ ОТ ЛЕНИНА ДО ГОРБАЧЕВА" - читать интересную книгу автора (КРИСТОФЕР ЭНДРЮ ОЛЕГ ГОРДИЕВСКИЙ)

проспекте, 109, он увидел, что ее обыскивали, даже не успев открыть дверь.
Он и жена Лейла всегда закрывали дверь на два замка из трех. В этот раз были
закрыты все три. "Обычное дело, "- подумал Гордиевский. В техническом
отношении специалисты КГБ по обыскам были безупречны, но имели дурную славу
людей рассеянных и сильно пьющих. На первый взгляд все в квартире оставалось
нетронутым. При более тщательном осмотре, тем не менее, обнаружилась
маленькая дырочка от щупа в целлофане запечатанной пачки салфеток в ванной.
Гордиевский знал, что в квартире находить было нечего, кроме стопки книг под
кроватью. Книги он привез из-за границы. Хотя многие из них, включая почти
всего Солженицына, официально считались подрывной литературой, многие
советские дипломаты везли их в страну из-за рубежа. Перед тем, как лечь
спать, Гордиевский позвонил начальнику Третьего отдела ПГУ Николаю Петровичу
Грибину и доложил о приезде. Грибин был немногословен, и тон его показался
Гордиевскому прохладным.
На следующее утро, в понедельник, 20 мая, младший офицер КГБ Владимир
Чернов, которого за два года до этого английские власти выставили из страны,
приехал к Гордиевскому на своей "Ладе", чтобы забрать его в ПГУ,
расположенное в Ясенево, недалеко от кольцевой дороги. Там Гордиевского
посадили в свободной комнате Третьего отдела. Гордиевский осведомился об
обещанной встрече с Чебриковым и Крючковым и услышал в ответ: "Вам сообщат,
когда они смогут принять вас. " Целую неделю ничего не происходило.
Гордиевский ежедневно сидел на телефоне до восьми вечера, ожидая вызова, но
в ответ слышал лишь отговорки. У Крючкова, якобы, очень загруженная неделя и
много заседаний в руководстве комитета и ЦК, а Чебриков не может с ним
встретиться, пока Гордиевский не переговорит с Крючковым. Так и сидел он,
убивая время шлифовкой своих сообщений по Британии да выверяя данные по
британской экономике и вооруженным силам.
Грибин уговаривал Гордиевского поехать на выходные с ним и женой на дачу
КГБ. Но, к явному неудовольствию Грибина, он отказался, сославшись на то,
что должен встретиться с матерью и сестрой. Все выходные прошли за
разговорами о семье Гордиевского в Лондоне. Мария ходила в первый класс
церковно-приходской школы на Кенсингтон Хай Стрит, и Гордиевский рассказывал
матери и сестре, как хорошо она говорит по-английски. Он вспомнил, что
однажды дочь, придя из школы, блестяще прочитала "Отче Наш".
Вторая неделя пребывания Гордиевского в Москве была более насыщена
событиями. 27 мая около полудня ему в Третий отдел позвонил заместитель
начальника ПГУ генерал Грушко и вызвал на важное совещание по новой
стратегии проникновения в британские структуры на высшем уровне. На черной
"Волге" Грушко они отправились на дачу КГБ в нескольких километрах от здания
ПГУ, где их уже ждал накрытый стол. "Как насчет выпить?" - спросил Грушко.
Гордиевский поколебался, вспомнив о горбачевской антиалкогольной кампании.
Но поскольку Грушко, похоже, был намерен выпить, он согласился. Официант
принес бутылку армянского коньяка и наполнил рюмки. К удивлению
Гордиевского, Грушко стал расспрашивать его о семье. Не успели они покончить
с закусками, к ним присоединились генерал Голубев и полковник Буданов из
Управления К (контрразведка), отвечавший за расследование внутренней утечки
информации. На столе появилась вторая бутылка коньяка, и из нее наполнили
рюмку Гордиевского. Выпив, он сразу почувствовал, что в коньяке был
наркотик. "У меня было чувство, что я - это какой-то чужой человек, "- позже
вспоминал Гордиевский. Он начал безудержно говорить. Внутренний голос